Вся юность Вэй Ина была связана с Юньмэном, где лето было влажным, а зима не холодной. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел снег на Пристани Лотоса. Это было редкое явление и никогда не длилось долго. Всякий раз, когда падали хлопья, они были большими и медленно дрейфовали по воздуху, но стоило им коснуться теплой земли, как они тут же таяли. Вэй Ин мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз он видел снег в свои ранние годы.
В Гусу часто шел снег, покрывая склон горы толстым слоем белой пудры. Каждый раз, когда шел снегопад, Вэй Ин был похож на ребенка, его тело гудело от возбуждения, когда он смотрел, как хлопья танцуют в холодном воздухе. И, хотя белые снежинки завораживали его, он не мог привыкнуть к холоду.
Зимний сезон только начинал оседать на горе плотным морозом по утрам и холодным воздухом в течение всего дня. Было еще раннее время года, но в воздухе уже чувствовался запах снега. Вэй Ин готовился к вечернему отдыху, избавляясь от более плотной верхней одежды, когда поймал первые снежинки краем глаза. Медленная улыбка расползалась по его лицу, пока снег опускался вниз.
Одетый только в тонкое красное одеяние, Вэй Ин подошел ближе к дверям и опустился на колени на деревянный пол. Несмотря на то, что он промерз до костей, Вэй Ин был слишком очарован падающим снегом, чтобы надеть теплую одежду. Он смотрел на снег, его глаза сверкали детским восторгом, когда он обхватил руками колени и положил на них подбородок, стараясь не обращать внимания на дрожь и обнимая себя, чтобы согреться.
Он просидел так бог знает сколько времени. Достаточно долго, чтобы снег стал густым, покрывая землю блестящим слоем порошка, и чтобы почувствовать, что его клонит в сон. Тело Вэй Ина подпрыгнуло от неожиданности, когда что-то тяжелое, мягкое и теплое легло ему на плечи. Он поднял глаза и увидел Лань Чжаня, одетого в простую белую мантию, его руки сжимали края отороченного мехом одеяла. На лбу у него не было ленты, а волосы свободно рассыпались по плечам. Он не видел, как Лань Чжань поднялся по тропинке к дому, который они делили, и не слышал, как он вошел и двинулся дальше. И все же Вэй Ин был рад, что он здесь.
Улыбка подняла уголки губ, Вэй Ин протянул руку. Его рука сомкнулась вокруг запястья Лань Чжаня, прежде чем потянуть его вниз, чтобы тот сел рядом. Устроившись поудобнее, Вэй Ин завернул их обоих в одеяло и многозначительно посмотрел на Лань Чжаня. Получив утвердительный кивок, он забрался к нему на колени.
— Ты ребенок, — пробормотал Лань Чжань, обнимая его за талию.
— И ты меня балуешь, — ответил Вэй Ин, положив голову на чужое плечо. Легкий вздох вырвался у него от нежного поцелуя, оставленного на лбу. Он принюхался, уловив запах сладкого вина и пряного масла. Вэй Ин посмотрел через плечо Лань Чжаня. Его глаза расширились от вида подноса с двумя чашками с большим количеством пряного масла, а также от кувшина Улыбки Императора и маленького чайника с чаем.
— Ты действительно балуешь меня, Лань Чжань.
Тот кивнул, придвигая поднос ближе. Одной рукой все еще обнимая Вэй Ина, он налил вино, прежде чем протянуть чашу.
— Тебя следует баловать, — сказал он, — в день твоего рождения.
Пальцы Вэй Ина замерли перед тем, как коснуться чашки, глаза расширились.
— Это сегодня? — он застенчиво усмехнулся на предостерегающий взгляд Лань Чжаня в отношении его иногда плохой памяти, — ты же знаешь, что я не помню таких мелочей, — произнес Вэй Ин, прежде чем выпить чашку вина, наслаждаясь сладким алкоголем.
Лань Чжань лишь покачал головой, прежде чем вручить ему чашку с рисом, покрытым щедрым количеством зеленого лука, жареного арахиса, имбиря и нарезанных побегов бамбука. Вэй Ин медленно помешивал свою порцию, наблюдая, как пряное масло придает смеси красноватый оттенок, а горячая каша согревает руки.
Они сидели, завернувшись в одеяло, медленно поглощая еду и напитки, наблюдая за падающим ночью снегом. Дул холодный ветер, заставляя Вэй Ина дрожать, покрывая обнаженную кожу мурашками от холода. Молча Лань Чжань притянул его ближе, плотнее укутав одеялом.
— В Юньмэне не бывает так холодно, — пробормотал Вэй Ин, — иногда случалось, что несколько дней были холодными, но не так, как сейчас, и не долго.
— Илин? — тихо спросил Лань Чжань. Он взял пустую миску и отставил ее в сторону, прежде чем рисовать теплые круги вдоль спины Вэй Ина, пока они разговаривали.
— Я не помню Илин, когда был ребенком, только голод и собак. Но могильный курган ... холодные ночи были, но мы были заняты другими заботами. Холод — последнее, что меня беспокоило. Кроме того, пещера Усмирения демона почти не пропускала мороз, — он замолчал, когда его воспоминания вернулись к темным ночам. Они беспокоились не за комфорт, а за выживание.
Через несколько мгновений Вэй Ин отвлекся от мрачных мыслей. Взглянув сквозь ресницы, он увидел Лань Чжаня, который пристально смотрел вдаль, наблюдая, как снег падает на Гусу. Лунный свет пробивался сквозь облачный покров, бросая серебристый оттенок на его волосы и ресницы. Это делало Лань Чжаня похожим на горное божество, красивое и грациозное, однако с хладнокровным, смертельным намерением. Рука Вэй Ина, казалось, двигалась сама по себе, скользя вверх по плечу Лань Чжаня, пока его пальцы не прошлись по изгибу челюсти.
На долю секунды Лань Чжань наклонился к нему, прежде чем повернуться лицом. Он пристально смотрел на Вэй Ина, лунный свет отражался в его глазах. Слегка приподняв его подбородок, Вэй Ин соединил их губы в поцелуе. Это была неторопливая ласка, мягкая, как прикосновение кроличьего меха к его щеке. Улыбка украсила губы Вэй Ина, когда тот почувствовал нежный укус за нижнюю губу, прежде чем поцелуй стал глубже; довольный звук вырвался из его горла. Руки за спиной удерживали его на месте, пока длился поцелуй. Их дыхание смешалось.
Когда они разошлись, Вэй Ин на мгновение встретился взглядом с Лань Чжанем, прежде чем выпрямить спину. Хотя он оставался у него на коленях, он выпрямился, смотря на него сверху вниз, обхватив его лицо обеими руками.
Вэй Ин поцеловал его в лоб: в то самое место, где обычно держалась лента. Тихий вздох пронесся по его горлу, сопровождаемый прикосновением чужих губ к впадине между ключицами. Вэй Ин оставался неподвижен, его глаза закрылись, когда еще один поцелуй был прижат к точке пульса на шее, а затем еще один чуть ниже уха.
— Вэй Ин.
Удивительно, как Лань Чжань мог произнести его имя так просто и в то же время так многозначительно. Глядя ему в лицо, Вэй Ин убрал выбившуюся прядь волос с глаз Лань Чжаня, прежде чем слегка улыбнуться.
— Шестнадцать лет, — произнес он, — не могу поверить, что ты ждал меня так долго. Как мне повезло, что кто-то любит меня так сильно? Кто-то, кто помнит такие мелочи, как день моего рождения и мое любимое вино.
Вместо ответа Лань Чжань закрыл глаза, прижавшись лбом к Вэй Ину. Одна рука гладила красную ткань, скользя взад-вперед, прежде чем остановиться на груди. Под ладонью Лань Чжань почувствовал, как ровно бьется сердце Вэй Ина. Он медленно выдохнул от ощущения сердцебиения. Он не думал, что сможет услышать или почувствовать это снова.
Лань Чжань оставался неподвижным, чувствуя, как Вэй Ин подражает его движениям, когда рука скользнула вниз по его шее и груди. — Я здесь, — прошептал Вэй Ин. — Я никуда не уйду.
Лань Чжань кивнул и наклонился ближе для очередного поцелуя. Его поцелуй и прикосновение были нежными, но хватка оставалась решительной и крепкой. Его любовь и яростная защита тронули Вэй Ина, который улыбнулся в ответ на поцелуй, притягивая мужчину ближе.
Они провели большую часть ночи, укрывшись одеялом, наблюдая за снегопадом над Гусу и обмениваясь поцелуями. Их любовь друг к другу была очевидна во всех мелочах.