Лань Ванцзи недолюбливал его.

Эта мысль уже не в первый раз приходила в голову Вэй Усяня. Какая-то маленькая его часть всегда знала об этом, с тех самых пор, как он ступил ногой в Облачные глубины. По большей части он просто старался не обращать на это внимания. Возможно, Вэй Усянь надеялся, что сможет вырасти в глазах ученика, от которых веяло холодом. Он надеялся на это, даже не смотря на выражение лица Лань Ванцзи, которое Вэй Усянь старался игнорировать. Возможно, в глубине души он надеялся, что на самом деле это было не отвращение, даже не смотря на то, что Цзян Чэн и Не Хуайсан говорили обратное.

И только после той короткой встречи в холодном источнике до него дошла правда.

Вэй Усянь мог спокойно признать, что он не был хорош в интерпретации выражений лица Лань Ванцзи, хотя со временем он начал замечать изменения на его лице, едва уловимые. Он провел достаточно времени с ним во время наказаний и докучая ему, чтобы иметь хотя бы небольшое представление о том, что скрывается за маской Лань Ванцзи. И то, что он увидел в тот момент, было словно взрывом эмоций за янтарными глазами. Неужели Лань Ванцзи действительно настолько сильно ненавидел его, раз так смотрит на родного брата? Словно тот предал его, проводя время с Вэй Усянем. Как будто между ними что-то рухнуло.

И все из-за него?

Он и Лань Хуань даже ничего не делали. Может быть, Вэй Усянь не должен был так много плескаться, но Лань Хуань ничего ему не сказал, поэтому он решил, что все в порядке. В любом случае, старший брат Лань просто хотел помочь ему облегчить боль в спине от наказания. Вэй Усянь был благодарен за это и наслаждался дружбой, расцветающей между ними. И все же он чувствовал, что должен извиниться перед Лань Ванцзи. Но он этого не сделал. Вместо этого он старался вести себя, словно все нормально. Он поддразнивал юношу, стараясь не съеживаться, когда пронзительный взгляд метнулся к нему. Буря, скрытая за взглядом Лань Ванцзи, только усиливалась.

Когда Лань Сичэнь направился к берегу, последние частицы тепла покинули Вэй Усяня. Он почувствовал себя… уязвимым под пристальным взглядом Лань Ванцзи. Может быть, ему стоит остаться и попытаться поговорить с ним, извиниться за то, что Лань Ванцзи тоже получил наказание. Он не знал, за что еще ему нужно извиняться. Но выражение чужого лица… это было слишком.

Он вспомнил лицо Лань Ванцзи, когда до этого пробовал извиниться за шалость с порнографической книгой. Если Лань Ванцзи действительно не хотел находиться рядом с ним больше, чем нужно, то, возможно, лучше было просто отступить. В конце концов, даже если Вэй Усяню нравилось поддразнивать кого-то, он чувствовал, когда пришло время остановиться.

Поэтому после недолгих раздумий о том, стоит ли ему остаться с одним нефритом Гусу Лань, или уйти с другим, он решил оставить Лань Ванцзи в покое. Он вылез из холодной воды вслед за Лань Хуанем.

Когда они оба оделись, Вэй Усянь лучезарно улыбнулся своему другу — нет! — своему однокласснику.

— Ну что ж, я не стану задерживаться и беспокоить тебя!

Он обнял Лань Хуаня за плечи, выпалив первое, что пришло в голову, чтобы завязать разговор о чем-то другом. Он не осмелился оглянуться на холодный источник, где оставил Лань Ванцзи одного.

***

После той ситуации он проводил больше времени с Лань Хуанем.

Он не ожидал этого, но это был приятный сюрприз, который начался через пару дней после наказания. Лань Хуань ждал его после занятия и вежливо пригласил в город Цайи. Не слишком задумываясь о том, почему первый нефрит ордена Лань хочет пригласить Вэй Усяня одного, он ответил «Да», не обращая внимания на странные взгляды, которые бросали Не Хуайсан и Цзян Чэн.

Прогулка была чудесной, даже лучше, чем он ожидал. Пока они бродили по городу, Лань Хуань покупал некоторые маленькие безделушки, которыми заинтересовался Вэй Усянь. Позже они пошли в ресторан, где подавали разнообразную вкусную еду. Лань Хуань даже купил ему кувшин «Улыбки императора», хотя сам отказывался попробовать, несмотря на приставания Вэй Усяня. Они даже отправились кататься на лодке. Лань Хуань подтрунивал над ним каждый раз, когда Вэй Усянь, флиртуя с торгующими девушками, уговаривал их подарить ему что-нибудь. Так они получили маленькую корзинку с локвой.

— Ты хоть раз в жизни за что-нибудь платил? — улыбаясь, спросил Лань Хуань.

— Нет! — ответил Вэй Усянь с игривой улыбкой.

Улыбки, которые они дарили друг другу, грели душу Вэй Ина.

Прогулки в Цайи вскоре превратилась в прогулки вокруг Облачных глубин, где в кои-то веки Вэй Усянь действительно захотел замедлить шаг и идти нога в ногу с Лань Хуанем, вместо того, чтобы как обычно бежать вперед. Казалось, он впервые видит этот район, хотя уже провел здесь несколько месяцев.

Он заметил, что ему нравится слушать речь Лань Хуаня. Он предпочитал услышать от него истории о Гусу Лань, а не читать об этом в книгах. Но даже тогда, спустя некоторое время, его разум словно абстрагировался, и Вэй Усянь просто воспринимал изменения в чужом тоне, но не осмысливал то, что говорят.

Прежде чем провести хоть немного времени с обоими братьями, Вэй Усянь думал, что Лань Ванцзи и Лань Хуань являются копиями друг друга, соответствуя тому, что их называли двумя нефритами Гусу Лань. Но теперь он мог легко заметить различия между ними. Глаза Лань Хуаня, например, были похожи на согревающее солнце по сравнению с ледяными янтарными глазами Лань Ванцзи. А по характеру… В каком-то смысле Лань Хуань напоминал Вэй Усяню его старшую сестру, как своей душевной добротой, так и терпимостью к его буйной личности.

Возможно, это было связано с тем, что Лань Сичэнь тоже являлся старшим ребенком в семье.

— Вэй Ин? Ты меня слушаешь?

Вэй Усянь испуганно вырвался из своих мыслей, снова устремив взгляд на нежную улыбку Лань Хуаня. Он мог только робко улыбнуться и пожать плечами в ответ.

Лань Хуань продолжил:

— Мне просто было любопытно, интересовался ли ты когда-нибудь музыкой? Может, даже был опыт? Я слышал, что ты довольно часто что-то напеваешь.

Вэй Усянь покачал головой.

— Вообще-то я немного научился играть на ди, хотя в Юньмэн Цзян не так много людей играют на инструментах, поэтому, в основном, я учился сам, — Вэй Усянь усмехнулся, продолжив: — Знаешь, я часто дразнил твоего брата, прося научить меня играть на гуцине, но он всегда отказывался… — Вэй Усянь переменился в лице от воспоминаний.

— О, правда? — странное выражение на мгновение мелькнуло на лице Лань Хуаня, прежде чем снова заменилось нежной улыбкой. — На самом деле, я специализируюсь на сяо. Она имеет много общего с твоей флейтой. Если ты заинтересован, я буду рад помочь тебе продолжить практику. Я мог бы даже показать тебе, как использоваться флейту в совершенствовании.

Вэй Усянь изумленно уставился на него. Конечно, Лань Хуань оказался неожиданным и прекрасным товарищем во время его пребывания в Облачных глубинах, но предложение научить его? По сути, согласиться помочь ему развить духовную силу? Это было слишком много. И все же… он не нашел в себе сил отказаться. Скорее, мысль об отказе даже не приходила ему в голову. Он был не против проводить больше времени с Лань Хуанем, поэтому он согласился. Они договорились встретиться после обязательных уроков Вэй Усяня, чтобы вместе сыграть.

Когда этот день настал, Вэй Усянь нервничал больше, чем обычно. Накопившееся волнение грозило вырваться наружу в любой момент. Во время одного из коротких перерывов между уроками Цзян Чэн ударил его по плечу после того, как Вэй Усяня в третий раз бросило в дрожь.

— Да что с тобой сегодня? Ты наконец-то сломался?

— Нет! Я просто взволнован! Сегодня я встречаюсь с Лань Хуанем…

— Ты встречаешься с Лань Сичэнем каждый день, — сказал Не Хуайсан, прикрываясь веером.

— Верно. Это все еще так странно. И вообще, что от тебя хочет первый нефрит Гусу Лань? Ты должен ему деньги? — добавил Цзян Чэн.

Вэй Усянь вспомнил обо всех вещах, которые Лань Хуань купил ему. Он в долгу перед ним?

— Я… не думаю, что я ему должен, — он покачал головой. — Это не важно! Он поможет мне с моей флейтой!

Цзян Чэн и Не Хуайсан уставились на него, прежде чем Цзян Чэн заговорил.

— Вы будете играть вместе?

— Да.

Не Хуайсан негромко присвистнул.

— Я уверен, что главу ордена Юньмэн Цзян будут ждать письма от Гусу Лань, как только ты вернешься домой. А, Вэй-сюн?

Урок начался раньше, прежде чем Вэй Усянь успел расспросить друга. Он снова занервничал.

Когда уроки, наконец, закончились, он громко попрощался с друзьями, несомненно, заработав еще одно или два наказания. Он почти побежал к библиотечному павильону, чтобы встретиться с Лань Хуанем под магнолией, как они договорились.

Он увидел его, держащего белоснежную сяо. Вэй Усянь охотно последовал за ним, когда Лань Хуань жестом пригласил Вэй Усяня идти рядом. Они спускались вниз по тропинке, направляясь к поляне, где они бы не потревожили других учеников, когда Вэй Усянь почувствовал, что нервничает все больше.

Он не знал почему. В конце концов, он не боялся плохо сыграть на флейте перед Лань Хуанем. И это был не первый раз, когда они оставались наедине. Он знал, что Лань Цижэнь был не в восторге от того, как много времени наедине проводит его племянник с шумным учеником, и он знал, что Лань Ванцзи тоже смотрит на них с неодобрением, но это не останавливало Вэй Усяня раньше.

Когда они расположились на поляне, оба с инструментами в руках, Вэй Усянь в растерянности наблюдал, как Лань Хуань подносит сяо к губам.

Он пытался сосредоточиться на чем-то другом, кроме темных ресниц Лань Хуаня или того, как его пальцы танцуют, создавая музыку. Мелодия, которую раньше Вэй Усянь не слышал, захватила его. Когда он наконец-то отвлекся от вида мужчины, он смог сосредоточиться на музыке и подобрать к ней ритм, поднося флейту к губам и добавляя песне свои придуманные партии.

Теперь они играли дуэтом.

Это не было идеально — Вэй Усянь иногда брал неудачные ноты, или сбивался и пропускал несколько тактов, поскольку мелодии сменялись, чего он не ожидал. Он замечал странную улыбку на губах Лань Хуань, когда их глаза встречались, хотя старший пытался подавить улыбку.

Песня зазвучала медленнее и вскоре прекратилась. Последние ноты эхом растворились на ветру. Лань Хуань и Вэй Усянь сидели рядом в уютной тишине, смотря друг на друга. Вэй Усянь не был уверен, как долго он задерживал дыхание, пока Лань Хуань, наконец, не заговорил.

— Вэй Ин…

Тот выдохнул.

— Тебе известно значение лобной ленты? — спросил Лань Хуань, указывая на свой лоб.

Вэй Усянь нахмурил брови. Лобная лента? Он не знал, что именно ожидал услышать, но точно не упоминание одной из традиций Гусу Лань. Он чувствовал себя… разочарованным.

— Ну, я помню, как твой дядя говорил что-то о контроле, но, по правде говоря, я не слишком внимательно слушал.

Лань Хуань улыбнулся и покачал головой.

— Да, лента означает «управлять собой», но это также нечто очень личное. Только родителям и избраннику позволено прикасаться к ней. Снять ее — это все равно что отпустить правила.

Вэй Усянь медленно кивнул, чувствуя странный трепет в животе. Это могло бы объяснить, почему Лань Ванцзи всегда шлепал его по руке, когда он пытался игриво потянуть за концы ленты. Затем его осенило, что он уже пару раз проделывал то же самое с Лань Хуанем. Его глаза расширились, он наклонился вперед и схватил Лань Хуань за руки. Если он не извинился перед одним нефритом Гусу Лань, он сделает это хотя бы перед другим.

— Мне так жаль! Я не знал, что они настолько важны! Я всегда дергал их, потому что было забавно наблюдать взволнованную реакцию, но на самом деле я… — он замолчал, глядя в сторону от удивленного выражения лица Лань Хуаня.

Ни один из них ничего не сказал. Вэй Усянь все еще смотрел вниз на свои колени, когда Лань Хуань убрал свои руки из чужой хватки. Неужели Вэй Усянь разрушил дружбу не только с Лань Ванцзи, но и с Лань Хуанем? Он закрыл глаза, не желая смотреть вверх.

Но… Лань Хуань никогда ничего не говорил, когда Вэй Усянь дергал его ленту. Только розовый румянец, который так любил видеть Вэй Усянь, проступал на его щеках, выдавая хоть какую-то реакцию. Лань Хуань не был похож на своего брата, он всегда честно говорил, что у него на уме. И если бы действия ученика расстроили его, он бы сказал об этом, верно?

А затем Вэй Усянь вздрогнул, когда снова почувствовал на своих руках теплые руки Лань Хуаня вместе с чем-то мягким и легким.

Он медленно открыл глаза, смотря вниз на их руки. Между их пальцами лежала белоснежная лента с вышитыми на ней голубыми облаками. Ее концы слегка трепетались на ветру.

— Я… Я… — Вэй Усянь заикался.

— Ты правда нечто особенное, Вэй Ин, — прошептал Лань Хуань. — С тех пор, как ты впервые появился в Облачных глубинах, ты не вел себя соответственно общепринятым правилам. Больше, чем прежде, ты заставил меня понять, что есть некоторое достоинство в том, чтобы не следовать всему, что от тебя ожидают. Ты… ты не обязан принимать это. Я просто чувствую, что ты заслуживаешь это знать. Вэй Ин… Я искренне люблю тебя.

…

….

Это было реально, не так ли? Вэй Усянь не представлял подобное. Это было полная противоположность тому, чего он ожидал. С тех пор, как он прибыл в Гусу Лань, так много людей говорили ему, что он делает что-то не так. Даже в Пристани лотоса, где он был более свободен в своих действиях, он все еще был обременен словами мадам Юй, желавшей выбросить его из семьи. И все же, перед ним был один из нефритов ордена Гусу Лань, образец хорошего поведения, говорящий ему, сыну слуги, что он любит его.

Почему он не сказал Вэй Усяню, что ему надоело? Что этот урок музыки был только для того, чтобы не так грубо оставить его?

Что его младший брат был прав насчет него.

Что для него нет никакой надежды.

Что он не должен быть здесь.

Что его бесполезно чему-то обучать.

Что он невозможен.

Лань Хуань этого не сказал.

Вэй Усянь, на долю секунды почувствовав, как Лань Хуань убирает свои руки и ленту, тут же усилил хватку, и наконец-то поднял глаза, встретившись с ним взглядом. Предательская влага наполняла глаза.

— Лань Хуань... — в голосе Вэй Усяня слышалась несвойственная ему дрожь. — С тех пор как я оказался в холодном источнике, я понял, что мне нравится проводить с тобой время. Всякий раз, когда ты смотришь на меня, у меня нет ощущения, что я делаю что-то не так. Ты доказываешь, что все еще можешь быть образцовым примером, даже если не следуешь некоторым глупым правилам, которые предписывает твой орден. Ты… ты…

— Вэй Ин…

Вэй Усянь покачал головой и выпалил слова быстрее, чем Лань Хуань успел продолжить:

— Я пытаюсь сказать, что, думаю, я тоже тебя люблю!

Лобная лента все еще была зажата в его руках. Тепло окутало Вэй Усяня, когда он услышал радостный смех.

— Вэй Ин… Мой Вэй Ин…

Лань Хуань уткнулся лбом в его плечо, и Вэй Усянь тоже засмеялся.

Лань Хуань… Его Лань Хуань.

***

Оставшееся время в Облачных глубинах Вэй Усянь проводил почти также, как было до этого. Он и Лань Хуань были вместе каждый день, а звучание его флейты становилось все лучше. Он обещал, что продолжит занятия, когда вернется в Пристань лотоса. Самым большим отличием было то, что Вэй Усянь бесстыдно бросался на Лань Хуаня при любой возможности, вызывая ярость у Лань Цижэня.

Вэй Усянь был счастлив наслаждаться каждым мгновением, пока мог, но дни протекали все быстрее и быстрее, пока не пришло время, когда все приглашенные ученики собрались у входа в Облачные глубины. Они медленно спускались вниз по склону горы, откуда начинался долгий путь домой.

Вэй Усянь держался позади, хотя знал, что Цзян Чэн и другие ученики ордена Юньмэн Цзян ждут его. Лань Хуань стоял рядом с ним. Их руки были переплетены, они наслаждались последними драгоценными мгновениями, которые могли провести вместе.

— Я разговаривал с дядей, — сказал Лань Хуань.

— Ммм? — Вэй Усянь положил голову ему на плечо.

— Он недоволен моим предложением об ухаживании и помолвке. Но я дал ему знать, что случится, если он откажет. Он сказал, что напишет главе ордена Юньмэн Цзян, когда все приглашенные ученики уйдут.

Вэй Усянь рассмеялся.

— Неужели великий нефрит ордена Лань угрожал собственному дяде? Твои предки, должно быть, в гробу перевернулись от такого неповиновения!

Вэй Усянь довольно вздохнул.

— Я уверен, что дядя Цзян согласится. Он знает, что это сделает меня счастливым. И я уверен, что мадам Юй будет рада одновременно избавиться от меня и улучшить отношения своего ордена с Гусу Лань.

Лань Хуань нежно повернул Вэй Усяня лицом к себе. Серые глаза встретились с желтыми.

— Обещаешь, что напишешь мне, как только вернешься домой?

Вэй Усянь подался вперед и поцеловал его в щеку.

— Жди его даже раньше.

Мягкий смешок обдал его лицо теплом.

Лань Хуань был его домом.