Ты уже несколько минут смотришь на Криса, сидящего на диване с ноутбуком — взгляд напрочь залип на его бедрах и не желает куда-то сдвигаться. Ты понимаешь, что ему нужно работать, ты всегда это уважала, но сегодня чертов выходной, а тебе жизненно необходима своя положенная доза любви и внимания от этого невыносимого и безумно любимого трудоголика. Ты убираешь в шкафчик кружку, которую только что помыла, и неуверенно мнешься на месте в кухне. Босые ступни чуть подмерзают, и все тело жаждет знакомого тепла, на которое так рассчитывало... пока какой-то чертов умник не позвонил Крису.

    Ты шлепаешь по полу до ковра в гостиной и останавливаешься у дивана. Крис, отрываясь от документа на экране ноутбука, поднимает глаза. Его взгляд скользит от твоих лодыжек вверх по голым ногам — на тебе только белье, — потом проводит выше, по тонкой ткани футболки, и останавливается на твоем лице.

    — Можно хотя бы посидеть с тобой? — спрашиваешь ты, глядя немного жалобно и, вроде бы, с достаточной долей нажима, чтобы попробовать достучаться до кое-чьей совести.

    Крис вздыхает, но, судя по всему, не из-за твоей просьбы. Кивает на место рядом.

    — Прости, котенок, что так вышло... Забирайся. Замерзнешь.

    Ты тут же оказываешься на диване, забиваешься под бок Криса, греясь возле него, как возле печки, только куда более приятной на ощупь. В принципе, можно было бы закрыть глаза, прислушиваться к стуку клавиш и задремать вот так, но тебе неймется. Особенно когда взгляд снова залипает на мощном мускулистом бедре, обтянутом тканью мягких штанов так туго.

    Не то чтобы в тебе были какие-то нимфоманские склонности, но черт... мистер Редфилд с его этим голосом, телом, запахом доказал тебе, что твой путь к возбуждению может быть постыдно — или завидно — коротким. По телу скользят мурашки, почти колючее ощущение концентрируется на груди, через пару мгновений ярче проступают очертания сосков. Ты закусываешь губу и несколько секунд колеблешься. Ты будешь ему мешать, если это сделаешь, но...

    — Я могу... — твой голос, тихий даже в кажущемся вакууме гостиной, звучит куда-то под ключицу Криса, — если тебе нормально...

    Крис догадывается по направлению взгляда. Кивает, не дослушав. Ты пользуешься карт-бланшем тут же, молча забираясь верхом на его бедро; тяжелая ладонь Криса помогает тебе с равновесием, придерживает твердостью на пояснице, пока ты устраиваешься.

    Тебя чуть не подбрасывает, когда отвердевшими сосками ты упираешься в его грудь, обнимая его и прижимаясь, укладывая голову на плечо. Чуть озябшие ноги теперь комфортно греть почти со всех сторон, и Крис все еще не говорит ни слова против, даже продолжает печатать что-то на ноутбуке, будто бы ты не занимаешь больше половины места на его груди.

    И будто ты не мокнешь под тканью белья так, словно вы не спали минимум месяц.

    Он теплый, почти горячий, а еще ты чувствуешь крепость его мышц даже сквозь два слоя ткани — внутри почти скребет желанием. Он твой парень, в этом нет ничего такого, но у тебя все равно чуть нагреваются щеки, ты уверена на сто процентов.

    Не выдерживая, ты ерзаешь на бедре Криса так, будто устраиваешься удобнее, и от каждого движения под кожей рассыпаются мелкие искры. Стук клавиш, обычно довольно умиротворяющий, сейчас почти вызывает в тебе возмущение: он издевается или правда не понимает, что ты настолько его хочешь, что уже сама трешься, как кошка в течку?.. Голова становится все более пустой с каждой секундой, крупные бусины сосков щекочет от шершавости ткани, тонкое белье кажется облегающим как никогда — ты сама отчетливо ощущаешь каждую свою мышцу, каждую складку кожи, не говоря уже о ноющем желании внизу живота.

    Крис будто пытается поставить ногу чуть ровнее под тобой, его мышцы напрягаются — и ты глушишь слишком громкий выдох, потому что черт возьми, да. Ты все еще не уверена, что это не случайность, но бедрами подаешься вперед, назад, и если бы не одежда, ты бы уже скользила — между ног мокро и горячо.

    Он все еще молчит, его дыхание греет воздух чуть в стороне от твоей макушки. Он пустил твое колено между своих бедер, и ты в какой-то момент случайно притираешься ближе, явно чувствуя, что твоя возня вовсе не оставила Криса равнодушным.

    Тебе кажется, что ты сейчас растаешь и буквально стечешь ему на штаны даже более явно, чем, возможно, уже делаешь сейчас — посмотреть вниз не хватает сил, ты занята. С почти не уловимым ритмом ты сводишь бедра, потом пробуешь сжимать и внутренние мышцы: стимуляция все равно более чем достаточная, чтобы ты, ощущая, как Крис напрягает то и дело бедро, получала удовольствие. Ты надеешься, что не пыхтишь, но очень тянет поскулить и уже попросить о чем-то более существенном, хотя ты держишься.

    Рядом, по другую сторону, звонит телефон. Крис отставляет ноутбук на диван и принимает вызов, слегка отворачивает голову, словно высматривает данные на экране, или что-то такое — ты туда даже голову не поворачиваешь, сейчас тебе это абсолютно не интересно... А потом ты глотаешь вдох, будто комок, когда Крис легким толчком приподнимает бедро тебе навстречу.

    Тебя перетряхивает, волоски на задней стороне шеи становятся дыбом, одна ладонь перетекает на грудь Криса — тебе очень нужна опора сейчас, потому что толчок был не последним, а, скорее, начальным в череде. Ощущение, что это движение идет у Криса вместо любого другого бездумного движения, которое нормальные люди использовали бы во время разговора по телефону, но черт, нет.

    О, нет.

    Ты улавливаешь ритм, намеренный, который подхватываешь тут же, продолжая подаваться ему навстречу промежностью и потираться короткими, набирающими резкость движениями. Крис кладет ладонь тебе на спину, скользя под ткань футболки, словно механически водит кончиками пальцев, создает узоры, касающиеся самых твоих нервов. Ты бы возмущенно посмеялась, если бы не занятость Криса и не тот факт, что у тебя все плывет в глазах и глохнет в ушах: вот же чертов актер, он притворялся...

    С каждым упругим движением бедер тебе все больше кажется, что ты погружаешься в вакуум. Тебе и раньше не был интересен диалог над ухом, а сейчас ты его не расслышишь, даже если захочешь. Обеими руками ты опираешься на Криса и, уже не скрываясь, гонишься за желанным оргазмом, стараешься разве что не застонать в голос, потому что ты все еще близковато к динамику телефона.

    Удовольствие волнами расходится по телу вверх от чувствительного до боли клитора, когда ты ловишь любое движение, и обтягивающая, прилипшая ткань белья не спасает совершенно, особенно когда ты ощущаешь легкую прохладу воздуха. Крис имеет наглость все это время даже не сменить тон голоса, и ты слышишь по направлению, что его лицо все еще повернуто к ноутбуку. Серьезно? Тебе хочется вцепиться в него ногтями на секунду и обратить на себя внимание, но ты сдерживаешься. Зато в откровенном объезде его бедра, этих крупных и жестко напрягающихся мышц, ты не сдерживаешься совсем.

    За какие-то мгновения до оргазма ты слышишь, что Крис заканчивает разговор, но это тебя мало волнует. А вот он, как всегда внимательный к тебе, вовремя приподнимает бедро и максимально крепко вжимает его между твоих ног, давая тебе прокатиться не только по волне удовольствия, но и по собственной ноге. Ты рефлекторно пытаешься сжать его коленями и тихо стонешь ему в грудь, цепляясь за ткань его футболки, чувствуешь, как сладко и жарко становится внутри...

    Крис наклоняется к тебе и целует, куда удается достать: в макушку, в лоб, по линии роста волос. Он широким жестом прижимает тебя крепче, словно сгребая в охапку, и издает хриплый смешок.

    — Умница, что не застонала мне в телефон, — от того, как он произносит это чертово «умница», у тебя влагалище ноет в желании ощутить и покрепче сжать его член. — Понравилось?

    Ты бурчишь что-то неразборчивое, довольное и возмущенное вперемешку, и Крис посмеивается беззлобно. Потом ты слышишь, как захлопывается крышка ноутбука. Твои руки через миг оказываются закинуты на широкие плечи.

    — Держись, отнесу тебя в спальню, — голос Криса рокочет у тебя над ухом и эхом отдается в его груди. — А там продолжим все, что захочешь... но уже без одежды, ладно?