Пятница. Дело уже идет к часу ночи. На улице давно стемнело, но ты упрямо сидишь на диване с ноутбуком, завернувшись в плед, и пытаешься найти хоть какое-нибудь интересное видео, которое даст тебе протянуть еще дольше... При звуках щелкающего замка на входной двери, впрочем, тебя подрывает с дивана в мгновение ока.

Криса не было почти неделю.

Ты набрасываешься на него с объятиями, даже не глядя, чистая ли на нем куртка. Ткань холодная, сыроватая от мороси, но ты упрямо жмешься к Крису, почти пританцовываешь на носочках, стараясь не упасть, и не собираешься расцеплять руки ни за что.

— Боже, ты время видела? — Крис жмется прохладным носом тебе в шею, обжигает теплым дыханием на контрасте. — Тебе в постель пора...

— Я так скучала, — шепчешь ты, пряча сонные глаза.

— И я, котенок. Очень сильно...

Крис выпутывается из твоих рук, ворчит тихо, что ты так простудишься, еще и босиком, но ты тихо смеешься, помогаешь ему с вещами — хотя его огромную сумку ты не унесешь и, кажется, даже не поднимешь — и отправляешь Криса в душ. По пути, когда вы минуете проем в гостиную, ты прикладываешь палец к губам и киваешь на мягкую темную корзинку в углу.

— Она пока спит. Я потом тебе покажу.

Крис застывает на шаге и поначалу, очевидно, напряженно вспоминает. Ты решаешь не продлевать его мучения:

— Я все-таки взяла кошку, Крис. Как мы и обсуждали, помнишь?

Перед его внезапным отъездом на миссию ты провела почти целый вечер, мягко объясняя Крису, почему твое желание завести кошку вам ничем не грозило. Вы оба не аллергики, места в его квартире достаточно, организовать пространство для питомца можно, ты полностью готова заниматься кошкой сама, у тебя полно времени и сил... Конечно, если бы выяснилось, что ему не хочется и не комфортно, ты бы попробовала придумать что-нибудь, но Крис все-таки согласился. С чуть горьковатым: «Хорошо. Хоть кто-то должен оставаться с тобой дома, пока меня снова не будет».

За прошедшие дни ты устроила быт квартиры так, чтобы и вам двоим, и новой обитательнице было комфортно. Ты гордилась тем, что даже ничего из мебели двигать не пришлось — осталась полностью привычная Крису среда, все на тех местах, где и раньше, просто с новыми вещами, которые предназначались для кошки.

Ты закидываешь в стирку вещи Криса, пока он принимает душ, вы перебрасываетесь малозначительными фразами, которые просто помогают вспомнить, что вы дома, вдвоем, все хорошо, можно отдыхать. Ты спрашиваешь между делом, не пострадал ли Крис - он все еще не рассказывает тебе почти никаких деталей о работе и ты даже не знаешь, уезжает ли он на несколько дней по делам информационным или снова будет отстреливать какую-то лабораторную мерзость, грозящую миру. Через паузу он отвечает: пара ушибов и ссадин, легко отделался. Ты знаешь, что ложь, в случае чего, легко увидишь на его теле, как только вы окажетесь в спальне, поэтому не настаиваешь. Ты приносишь для него новые вещи, вспоминая, как футболку пришлось перестирывать, потому что кое-кто хвостатый устроил в ней гнездышко пару дней назад и немного натрусил шерсти.

Ты предлагаешь Крису подогреть ужин или принести что-то из напитков, но он отмахивается. Тогда ты оставляешь его в душе и уходишь дожидаться в гостиную. Там ты мимоходом бросаешь взгляд на корзинку, где среди темно-фиолетовой бархатистой ткани лежит черный комочек: Никс пока не проснулась, и ты решаешь не будить ее нарочно, помня, как малышка носилась пару часов назад. Ты убираешь с дивана ноутбук, забираешься, отодвигаешь в сторону плед, под который только мерзляво прячешь ноги. За спиной коротко скрипит дверь, и уже через пару секунд Крис опускается рядом с тобой.

У него все еще влажная кожа, темные волосы слиплись в мокрые узкие прядки, белая футболка наполовину просвечивает пятнами, обтягивая грудные мышцы. Ты привычно ныряешь под тяжелую мускулистую руку и жмешься к боку Криса, почти мурлыча. Он рядом. Наконец-то. Он шепчет что-то ласковое, усыпает твое лицо и шею поцелуями, обнимая тебя аккуратно и крепко, лишний раз не надавливая - пока он в здравом рассудке, не замутненном страстью, Крис всегда бережет тебя без меры, но хотя бы уже не относится к тебе как в первый месяц отношений, когда, кажется, считал тебя маленькой фарфоровой статуэткой в своих крупных, иногда слишком сильных руках.

Ты тихо рассказываешь, как провела эти дни, как вы с Клэр ездили за покупками, и потом несколько раз упоминаешь кошку. Крис не переспрашивает сам, но кидает пару взглядов в сторону корзинки. Словно почуяв, что сейчас самое время, Никс шевелится и потягивается на своей лежанке. Ты спускаешь руку с дивана и нежно подзываешь ее по имени.

Никс маленькая для своего возраста, но ее саму, судя по бодрому топоту лапок, это нисколько не смущает. Она похожа на плотный клубочек — шерсть густая, словно с пружинистым подшерстком, что удивительно для такой крохи, и Никс кажется плюшевой. Хвост задран трубой, большие желтые глаза горят, когда котенок подходит к краю дивана и издает тихий мяв. Ты поднимаешь ее на руки и подсаживаешь к себе, лишь потом переводя взгляд на Криса.

У него практически неопределимое выражение лица, когда он смотрит на крохотного котенка, и ты ощущаешь боком, как он весь напрягся. Никс принюхивается, привлечённая новым запахом, и сползает с твоих ног, подходит на коротких котеночьих лапках к Крису и бодает его руку - ты уверена, что его кулак будет крупнее Никс, свернувшейся в шарик.

— Все в порядке, — ты даже не знаешь, подбадриваешь ты кошку или своего мужчину. Второму как будто это нужно намного больше.

Никс снова тихо пищит, поднимает мордочку к Крису, как будто старается заглянуть ему в глаза, и после нескольких раундов бодания с неподвижной ладонью Криса решает взять новую высоту: она примеривается к его бедру, упирается лапками.

Крис объективно сильнее тебя, и тебе всегда это нравилось. Он буквально больше — и, да, это тебе тоже всегда очень нравилось. И тебя бьет озарением, что Крис не двигается не потому, что его накрыло отвращением или чем угодно вроде того — он боится пошевелиться рядом с такой хрупкостью, как маленькая Никс.

Ты поглаживаешь его по плечу и груди, прижимаешься, наблюдая, как котенок тщетно пытается вскарабкаться на мускулистое бедро. Потом шепчешь:

— Помоги ей немного, пожалуйста. Подсади.

Впервые с момента, когда рядом оказался котенок, Крис слышимо выдыхает. Он неуверенно приподнимает руку и медленно, даже не сжимая пальцы, подныривает ладонью-лодочкой под короткие пушистые лапки Никс. Та, едва чует опору, сразу бодро забирается и укладывается сверху, превращаясь в черный маленький батончик. Видимые под грудкой лапки слабо пожимают плотную и мягкую ткань тренировочных штанов, и Никс жмурится, а потом сладко зевает. Ты улыбаешься, как безумная, но прячешь это выражение, уткнувшись в Криса лицом. Тот молчит какое-то время, а потом над твоим ухом раздаётся глубокий, с хрипотцой курильщика голос:

— Котенок... я и к тебе месяц приноравливался. До сих пор боюсь, что синяки оставлю. А она...

— Она скоро вырастет и задаст тебе жару, — смеешься ты тихо, пока Никс собирается прикорнуть на облюбованном теплом местечке. — Мы не хрустальные, Крис. Просто маленькие.

Он тоже отвечает смехом. Его ладонь чуть сильнее притискивает тебя за талию. Теплые губы оставляют поцелуй в твоих волосах.

— Теперь у меня под боком будет сразу две малышки? — от удивительной мягкости его голоса что-то нежно щемит в твоей груди.

— Да, твои котята... но с коготками, — ты фыркаешь, заглядываешь Крису в лицо. — Правда ведь она милая?

Крис смотрит на тебя с легкой улыбкой, прячущейся как будто, но его с головой выдает сетка морщин в уголках глаз. Он кивает, а потом кончиком пальца осторожно почесывает Никс за ушком — и ты слышишь, что ее мурчание становится чуть громче.