Утренняя рутина, немного сна и ребёнок, требующий всё его внимание сильно отвлекали от чувства вины, едкой тяжестью придавливающей к полу. Ничего сложного, но сначала нужно было следить, чтоб Намвун не потерялся в магазине, не забыть накормить растущий организм, а потом началась битва со временем и все мысли успешно вымело мелкими заданиями, что как из рога изобилия сыпались из его племянника.

Курьеры начали подводить заказы за полчаса до начала прихода гостей и сервируя еду, немного расставляя мебель в гостиной, чтоб удобнее было танцевать Докча даже запамятовал, что супруг должен был быть здесь, сварить ему суп долголетия и пожелать счастья. Его не было и среди первых пожаловавших — Суён пришла под ручку с Сангах, вручив ему ужасно-яркую коробку с двусмысленной улыбкой на лице. Опять игрушку дарит, прекрасно зная, что в этом плане Докча полный профан.

Что-что, а радовать подругу, вскрывая подарок при гостях, он не будет, не совершит такой ошибки снова, ему и первого раза хватило, спасибо. Использовать - использовал, есть грешок, но оповещать её об этом не видит смысла.

Хивон с Хенсоном подтянулись позже, прихватил с собой и зазнобу Намвуна, Джихё, естественно без подарка. Сама пара отделалась конвертом в качестве презента. Докча не стал смотреть, что там на этот раз — в прошлый год был абонемент в солярий. Что ни подарок, то покдолка в его сторону.

И где Джунхёк?

Раньше мужа на праздник пожаловали его новые друзья, скрасив пребывание в странной, полной ожидания атмосфере. Укунь обнял его, приподняв как ребёнка, Уриэль подпрыгивая ждала своей очереди на объятия, и даже его высочество Дракон пожаловал ему поцелуй в щёчку.

Представлять новых друзей старым было странно, особенно под настороженные взгляды, но Докча спустил на тормозах свои сомнения, зная, что постоять за себя и Уриэль, и Укунь вполне способны.

К семи часам, как и обещал, их посетил Джунхён, с роскошным букетом алых роз, оставив долгий влажный поцелуй на его щеке.

У него даже дыхание перехватило от знакомого жара на лице, было так просто повернуть голову, словно невзначай, задеть губами губы, но... не при гостях.

Все разбрелись по углам, общаясь с теми, с кем пришли, застыли в ожидании, только дети быстро нашли общий язык, дразня друг друга и общаясь на своём странном сленге. Он обошёл каждую из групп, немного приятных праздных разговоров, чуть-чуть подколок от своих любимых язв и первый тост, что поднял за него Укунь.

Только полчаса спустя, успев наобщаться со всеми гостями, познакомить Джунхёна с Укунем и Уриэль, представить его Дракону и напомнить о нём Намвуну, и вытерпеть ещё один тост в свою честь, супруг, наконец-то явился. В компании привлекательной блондинки, весьма недвусмысленно обнимая её за талию.

Пока он готовил и сервировал, пока знакомил и развлекал гостей, внутренне умирая от едкой вины за измену, за удовольствие на грани, что посмел для себя урвать, его супруг и не думал испытывать хоть угрызения совести, приведя свою пассию на его день рождения!

Докча не мог встать с кресла, в которое упал всего минуту назад, сердце встало в груди и взгляд начал стекленеть от осознания. И взгляды, шепотки, преследовавшие его с начала вечера, Джихё, Хивон и Сангах, что "помогали" разлить напитки на кухне, смеясь о чём-то меж собой... Им всё было известно?

Внезапное тепло, тяжесть на плечах отвлекают на мгновение, дают закрыть глаза и перевести дух, не видеть превосходства в глазах супруга, презрения и любопытства, всем телом излучаемых его спутницей. Влажные касания, почти синхронные, к его щекам, стирающие невольные слёзы, тёплые ладони, поддерживающие спину прямой и вес, приземлившийся прямо на колени, всё это не позволяет ему разбиться прямо здесь.

Укунь, сидящий на подлокотнике его кресла продолжает обнимать, грея собственным теплом, всё ещё касаясь нежно его щёки и Уриэль, занявшая его колени, обвив одной рукой шею, прижимается лицом к груди. Он осматривается, замечая гнев на лицах новых друзей, скрытую ярость в сжатых кулаках Джунхёна и поражение на лице Намвуна, слово он ожидал, но всё равно был неприятно удивлён. Хенсон отводит взгляд, Сангах чуть запинается, продолжая приветствие, пока Хивон вынуждена держать Суён, готовую выцарапать глаза его супругу. Что ж, не всё потеряно.

На его стороне ещё есть люди, которым не всё равно, его поддержат и помогут если что.

Но как же горько, Джунхёк решил устроить ему такой сюрприз. Заснять "пранк" над мужем? Тогда где камеры? Нет, ему просто хотелось похвастаться. Конечно, он был уверен, что Докча останется ему верным до конца, будет страдать и плакать, но ждать его.

Он утыкается лицом в макушку Уриэль, невесомо целуя, благодаря за помощь, отодвигается немного, опирается на руку Укуня, что продолжает обнимать его за плечи и смотрит с благодарностью. Укунь лишь усмехается, наклоняется ниже, проводя носом по щеке и шепчет прямо в ухо:

— Может ну их? Пойдём в клуб, найдём тебе развлечение на пятую точку?

Докча смущается, но шепчет ему в ответ, стараясь сделать это незаметно:

— Я, как бы, уже нашёл.

И Укунь не сдерживает хохот, откидывая голову назад, прижимая его лицо к своей груди. Дышать какое-то время невозможно, но Докча даже рад, что лицо его скрыто, ведь он горит смущением, признавшись другу, что больше не верен мужу.

К теплому кокону из новых друзей присоединяется и старая подруга — Суён обнимает его со спины, плотно прижимаясь, как всегда делает, когда кому-то из них двоих плохо. Становится неудобно, но повозившись в кресле и оторвав горящее лицо от весьма внушительного бюста Укуня он обнаруживает, что в его руках сразу две красавицы, знакомятся меж собой поближе, перебрасываясь колкостями.

И почему непременно нужно втянуть его в любые дрязги?

— На ангелиц потянуло? И это после стольких лет вместе со мной, Докча-я?– саркастичный тон, ладонь, сжимающая плечо, но взгляд Суён направлен лишь на Уриэль.

— Я явно лучше тебя, демоница. Моложе, красивее, идеальнее*.

Уриэль не уступает в яде, зелёные глаза горят вызовом, но ей не скрыть веселья, пока Докча притискивает их обеих к себе поближе, поочерёдно невинно целуя куда придётся.

За теплом, созданным для него друзьями, Докча упустил из виду кислое лицо супруга и полные любопытства взгляды его гостьи, что не стесняясь бросала их на виновника торжества, довольно мило общаясь с Сангах и Хивон.

С его же коленей разбушевавшихся девиц согнал Дракон, посчитав, что Докча уже успел немного успокоиться:

— Что белая, что чёрная, обе прошмандовки,– ой зря он начал это так, быть ему сегодня битым.

Укунь продолжает смеятся, пока подруги объединяются, загоняя ребёнка на кухню, уши драть. Джунхён занимает второй подлокотник, прижимаясь горячим бедром к его плечу, оглядывает Укуня враждебным взглядом, но успокаивается, видя неприкрытое веселье на чужом лице. Укунь вновь наклоняется к нему поближе, смотрит на Джунхёна озорно, томно шепча на розовеющее ухо:

— И далеко искать не стал, ммм?

Докча заливается румянцем, надеясь, что настолько внимательный здесь лишь Унунь и больше никто не понял, пока друг хохочет громко, оставляя их наедине, решая всё таки спасти Дракона от разъярёных женщин, готовых разорвать его на куски.

Джунхён не говорит ничего особенного, просто сидит рядом, отгоняя от него одним своим видом заинтересованную девицу, что привёл Джунхёк.

Намвун выносит плошку супа, сварив миёккук на пару с Драконом, пока в гостинной раворачивалась драма, решив, что долголетие и здоровье дяди важнее какой-то паршивой шмары, что дядин муж привёл в их дом.

Вокруг кресла, что никак не покинуть вновь собираются его друзья, окружая плотным кругом, не давая приблизиться ни мужу, ни его любовнице. Простой суп на вкус как сама любовь, как концентрарованная забота, что он окружён и Докча проливает всё больше слёз с каждой новой ложкой, под одобрительные улюлюканья и одиночные хлопки в ладоши. Ему 28, он женат, имеет хорошо оплачиваемую непыльную работу и прекрасных друзей. Со стороны его жизнь идеальна, но по-настоящему в этот самый момент он ценит, что рядом с ним есть люди, готовые его принять таким, какой он есть, не ломая и не подстраивая его под себя, не делая удобным и терпя его колючки: племянник и едва знакомый мальчик, с которым они на удивление нашли общий язык, старинная подруга и новые друзья, его любовник.

Последующая вечеринка словно разделила его дом на две части — муж со спутницей и старыми друзьями и сам Докча, с теми, кто остался рядом с ним. Прекрасная мисс так и осталась для него незнакомкой, но это было и к лучшему, он не уверен, что сдержался бы подберись она к нему поближе.

Гуляли забыв о всех заботах, не смотря на завтрашний рабочий день, Хивон умудрилась напиться до отключки, вынудив Хенсона увести её, Сангах ушла не попрощавшись со своей девушкой и демонстративно затаив обиду, а незнакомка, оглядываясь на именинника целовала его мужа напрощание, пообещав отвести Джихё домой.

С его стороны Уриэль предлагала отправиться отмечать и дальше уже на улицу, а может и совершить рейд по клубам, но Укунь просто взвалил её на плечо и унёс, оставив Дракона на попечение Докчи.

Настало время убрать последствия веселья, уложить оставшихся гостей и может быть раскрыть подарки. Намвун прилежно мыл посуду, что приносил ему Дракон, Джунхён стелил мальчикам постель, предпочтя отдать им гостевую комнату, пока Докча убирался в кабинете мужа, чтоб его дяде было где спать.

Подарки ждали в гостинной, сваленные в небольшую кучу. Яркая коробка без надписи была от Суён и естественно внутри была игрушка — двустороннее дилдо вполне приемлимого размера, кхм, он попробует попозже. Сангах уже привычно подарила книгу, на этот раз об отношениях. Как мило, хорошо, что мешок для мусора поблизости. Конверт от Хенсона с Хивон был сертификатом в стрип-клуб. Словно всё, что ему оставалось это смотреть.

Укунь не отказал себе в последовательности и подарил набор для йоги — коврик, сборник асан, диск с музыкой для медитаций. Уриэль добавила к его подарку и одежду — серо-белый градиентный набор из легинсов с футболкой. Дракон просто всучил ему невзрачный свёрток, скрывающий внутри сокровище — первое издание ПЛиО** с подписью. И где только достал?

От мужа он не ждал подарка, зная, что ночью ему преподнесут себя. Но вот Джунхён удивил, сказав, что подарит свой подарок, лишь когда все разойдуться.

И когда супруг наконец-то освободил санузел, намекающе позвав за собой в хрзяйскую спальню, а мальчики скрылись за дверью гостевой, его самого практически затащили на кухню, прижав к столешнице и несдержанно целуя.

Страх быть застуканным лишь обострял все ощущения, пожалуй теперь Докча понимает, почему люди рискуют и предаются тайным романам — это удовольствие на грани, запретный плод, что так и манит. Но вся страсть была лишь мимолётной, Джунхён отстранился от него, всё ещё держа в своих ладонях его лицо, словно не мог налюбоваться.

— Меня разрывает от ревности, зная, что спать ты пойдёшь к Джунхёку.

Тихий низкий голос что-то задевает в нём, разочарование от действий супруга, тихая радость от поддержки друзей, всё это подавляется нарастающим желанием, но времени в обрез, его действительно ждёт муж.

Он выдыхает прямо в губы, но не целует и не говорит, лишь ждёт продолжения. Джунхён хмыкает, оценив дарованную ему свободу выбора, отпуская лицо возлюбленного, отступая на шаг. Он достаёт... бумагу? Документы, тонкая стопка на форменных бланках — право собственности на недвижимость. Джунхён дарит ему квартиру. Не ту, в которой они с мужем живут, эту он подарил им на свадьбу. Он дарит ему апартаменты в новом комплексе, только ему, даты на документах незадолго до свадьбы.

Докча тупо смотрит, но осознавая, хоть и пытаясь запустить поплывший от похоти мозг. У него теперь есть дом? Свой собственный?? Что???

Докча в прострации, он едва помнит как благодарил, смазанно целуя и слушая весёлый смех, как прятал документы, чтоб их не нашёл супруг, как быстро мылся и как возвращался в их с Джунхёком спальню.

Муж ожидаемо был гол и недоволен, едва заметная розовая ленточка на шее служила упаковкой сего ежегодного подарка. Что ж, Докча не чистился, но это поправимо, вот только ему и шагу не дают ступить, бросая на кровать.

Небрежный минет, Джунхёк едва обхватывает его губами, больше работая рукой, даже не думая ласкать что-то дальше головки. Теперь Докча знает, что такое ласки, когда действительно хотят доставить удовольствие, а это всё необходимо, чтоб хоть немного приподнять его настроение и муж седлает его член, сразу беря быстрый темп.

Внутри мягко и горячо, супруг возбуждён и жаждет кончить, но Докча не помогает ему, надеясь тоже получить немного удовольствия. Толчки несдержанны  и рваный темп не даёт сосредоточиться, но это всё ещё приятно. Джунхёк явно налил в себя пол бутылька смазки, меж телами хлюпает и течёт, он стонет, закрывая свой рот рукой, откидывается назад, приглашая отведать себя, но Докча не спешит.

Вид действительно хорош, этого у мужа не отнять, но обида ещё горяча и пока удовольствие не слишком ярко затмевает для него действительность, Докча позволяет Джунхёку насаживаться на себя.

Он мягко оглаживает пресс, спускается к бёдрам, согревает в ладонях коленки, но и не думает прикасаться к жаждущему ласк члену. Джунхёк откидывается дальше, переставляет ноги, опираясь и на руки, но Докча глух к его намёкам, делать этого он не будет, не возьмёт мужа сразу с двух сторон, хотя воспоминание об утренних упражнениях распаляют его лишь сильнее.

Докча подбрасывает бёдра, вытягивая из мужа сдавленные стоны, бьёт членом по простате, всё ещё не касаясь его нигде кроме стоп, на которые опирается и наслаждается жалобным выражением лица, что Джунхёк не может контролировать.

Может стоит немного помочь? Ладонь тянется ближе и супруг всем телом льнёт к руке, молит прикоснуться. Его молитвы услышаны и отвергнуты, ведь Докча сжимает член у основания, продолжая вбиваться внутрь, из раза в раз давя на чувствительное место, не позволяя мужу кончить.

Он выжимает из Джунхёка все соки, не сбавляя темп, супруг покрыт потом, полностью мокрый и дрожащий от нетерпения, но в той позе, что он застыл ему никак себе не помочь, а сдвинуться, значит прекратить эту сладкую пытку.

Докча хочет ущипнуть его, добавить капельку боли, распалить лишь сильнее и отпускает член, чтоб щёлкнуть по соску. Это фатальная ошибка, нужно было сбросить темп, но внутри было так приятно, что он позволил себе гнаться за удовольствием и дальше, пока Джунхёк кончает, пятная его живот и грудь горячей спермой.

Он продолжает поднимать бёдра, надеясь успеть закончить внутрь, но муж лишь отползает прочь, не в силах больше держать себя на ногах. Докча щипает его за бедро, переводя дух:

— Я не закончил.

Это звучит как угроза и ею и является, хотя Докча никогда не пойдёт против воли партнёра, взяв того силой. Но помочь ему рукой или ртом супруг вполне способен, вот только Джунхёк кривиться даже сквозь гримасу удовольствия, застывшую на чудовищно красивом лице:

— Ты грязный.

Докча осматривает самого себя, почти не видя ничего в полной темноте, нащупывает телефон, подсвечивая экраном блокировки и то, что он видит смывает всё возбуждение, откатывает удовольствие назад и затихшее было раздражение вновь поднимает голову.

Он даже не подумал вычиститься хотя бы в подарок! Словно дома нет насадок на душ, раз клизма так вредна. Хоть бы сказал, Докча совсем не против презервативов, уж лучше притуплённость ощущений, чем отмывать член от дерьма.

Ванная вся в его распоряжении, мыло, гель для душа и специальный спрей. Нет ничего серьёзного в подобных загрязнениях, младенцы так почти что ежедневно пачкают самих себя, но каждый раз Докче не по себе, противно даже смотреть на результат своих усилий.

Он отмокает после душа ещё добрых полчаса, успокаиваясь и расслябляя напряжённое тело, но внутри всё словно кипит. "Подарок" как же. Как давно супруг прекратил заботиться о его спокойствии и комфорте? И почему он не заметил раньше?

Он явно что-то упустил в изменении их отношений, а сейчас может надеяться только на себя, привычно доставая комплект насадок на душ, пока спускает воду из ванной. Лейка меняется легко, немного прогреть металл насадки горячей водой и можно начинать. Он вычистит себя, немного подразнив и откопает какой-нибудь из подарков Суён, раз муж давно уже его не балует подобным.

Не очень хорошо играть с собой анально, когда последний контакт был прошлой ночью, но сейчас ему это просто необходимо. Насадиться самостоятельно, до самого конца, вобрать внутрь себя кого-то или что-то, и пальцев ему будет мало.

Ещё раз сполоснув промежность, намылив член уже наверное в сотый раз, Докча готов к анальным приключениям, роясь в своём тайнике. Дилдо или шарики? А может быть вибратор?

Суён как-то подарила ему чудесную игрушку — небольшую вибрирующую штуку из шариков разного размера с удобным основанием. Ручка обхватывается пальцами, по два с каждой стороны, смазка стекает густыми каплями по игрушке и Докча направляет в себя первый шарик. Входит туго, но он продолжает, вталкивает в себя один за другим, пока анус не захлопываестя, втягивая и ножку, рукоятка елозит по промежности и он нащупывает пульт.

Слабая вибрация прошибает удовольствием насквозь, вялый член мгновенно крепнет и приходится зажимать собственный рот руками, чтобы не разбудить гостей и мужа похабными стонами.

Докча увеличивает скорость, интенсивность возрастает, ещё чуть-чуть и он кончит не прикоснувшись к себе, но этого всё равно мало. Нет касаний, тепла и тяжести тела на нём, всё, что он может это воскрешать в памяти прошлую ночь. Жар Джунхёна, его щедрые ласки и жадные толчки, солоноватый вкус члена на языке и горечь спермы, его пальцы внутри, растягивающие неспешно и поцелуи, что были слаще мёда.

Оргазм вышибает из него дух, игрушка продолжает вибрировать внутри и ощущений слишком много, он едва может разогнуться. Пульт поддаётся не с первой попытки, отключая, оставляя игрушку неподвижной и Докча выдыхает, замечая, что даже не дышал.

После такого сна ни в одном глазу, да и возвращаться в спальню к Джунхёку ему совершенно не хочется. Может постелить в гостинной? Но сначала пить, он потерял много жидкости пока играл с собой. Докча не убирает игрушку в тайник, решая подразнить себя ещё чуть-чуть.

Халат надёжно скрывает маленькую тайну, что покоится внутри него, пушистая ткань облегает тело, согравая, хоть и не так, как ему бы хотелось.

Дом удивительно тих, все спят, пока Докча заваривает чай, полуночничая. Игрушка мягко давит на простату при движении, не достаточно, чтобы вернуть возбуждение так быстро после оргазма, но достаточно для приятного томления.

Он успевает насладиться парой глотков, когда его обнимают сзади, прижимаясь всем горячим телом. Докча застывает, медленно оборачиваясь и выдыхает встречаясь взглядом с Джунхёном.

Любовник срывает поцелуй, пока никто не видит, но Докча отстраняет его от себя, стараясь отдышаться. Он слишком напуган внезапностью его появления. Как иронично, ещё каких-то десять минут назад Докча буквально представлял его в своих грёзах, мечтал почувствовать этот жар, но столкнувшись лишь испугался.

— Я немного не в духе,– это даже не ложь, вечер выдался насыщенным на потрясения и приходить в себя он будет ещё долго.

Он Джунхён не отступает, спрашивая не добавляя иронии в голос, совершенно серьёзно произнося:

— Хочешь, чтобы я умолял?

Картина, что предстаёт перед внутренним взором Докчи слишком горяча, чтобы задуматься хоть на секунду и он отвечает мгновенно:

— Хочу.

И как бы он не предвкушал, но всё равно не ожидает, что Джунхён бухнется перед ним на колени. Это зрелище даже лучше фантазий, так захвативших его разум. Они не обсуждали это, но голодный жадный взгляд снизу вверх говорит ему громче слов и Докча вынимает стопу из пушистого тапка, сгибает ногу в колене и ставит её прямо на грудь любовника, чуть надавливая.

Халат немного распахивается в этом движении, обнажая белоснежное бедро к которому Джунхён тут же прикипает взглядом. Они молчат, ни один из них не рискует нарушить негласного соглашения, спугнуть момент единения в фантазиях.

Докча ведёт стопой вниз, медленно, с нажимом проходясь по подрагивающим мышцам. Он останавливает ногу, задевая пальцами кромку пижамных брюк, оттягивает её, отпуская с тихим звуком удара резинки и давит на пах всей стопой.

Дрожь под ногой усиливается, Докча чувствует пульсацию крови и то, как крепнет под его стопой член заводит так же сильно, как и тихий стон, что Джунхён не смог сдержать.

Он всё ещё не касается его, ждёт разрешения как верный пёс. Разница между супругом и его дядей столь велика, хотя внешне они малоотличимы. Джунхёк никогда не стал бы ждать, беря всё, что ему хочется, когда Джунхён молчит, но не смеет коснуться без позволения. Такой послушный, его надо наградить.

— Можно.

На выдохе, едва слышно, но этого достаточно, ведь Джунхён всем телом льнёт к нему, стопа давит лишь сильнее, руки оглаживают икры и бёдра, раздвигая полы халата, губы проходятся от коленей выше и он оставляет чувствительный укус на внутренней стороне бедра, так близко к паху, что Докча едва сдерживает стон.