Тэхён так и не смог расстаться с одеялом, подаренным ему Пак Со Джуном. Не из-за каких-то сентиментальных чувств, а потому, что, несмотря на то, что его постоянно окружали по крайней мере два или даже семь человек, ему всё ещё было холодно. Им действительно придётся съездить к врачу, чтобы убедиться, что он не сляжет с пневмонией или чем-то хуже, но прямо сейчас он был доволен, пусть и выглядел как жалкий, но вполне счастливый комок, тесно прижатый к Чонгуку.

Так что, даже когда они переступили порог, он всё ещё был закутан с головы до середины бёдер (насколько позволяла длина) в одеяло, почти неузнаваемый. Может быть, именно поэтому фигура, стоящая в центре их гостиной, похожая на оленя, пойманного в свете фар, не удостоила его ещё одним взглядом, вместо этого явно пытаясь придумать достаточно вескую причину, почему она здесь.

Похоже, что неизбежный конфликт наступит раньше, чем они ожидали.

Гук Сан Ук был симпатичным мужчиной двадцати пяти лет, с внешностью, которой многие позавидовали бы, с высокими скулами и идеально сложенным телом. Он правда выглядел привлекательно. Точнее до того, как кулак Чонгука коснулся его лица.

— Какого чёрта? — закричал незваный гость, прижимая руку к щеке и спотыкаясь. — В чём дело, сопляк?

Ему ответил не Чонгук. Если это можно считать ответом.

— Что ты здесь делаешь? — холодный и, честно говоря, немного пугающий голос Юнги заполнил их гостиную.

— Я слышал, что Тэхён-а пропал. Поэтому я пришёл сюда на случай, если смогу чем-то помочь.

Хосок и Джин молча встали перед Тэхёном, чтобы заслонить его от взгляда Сан Ука. Тот не заметил ничего подозрительного в этом движении, уставившись на Чонгука, который явно с трудом удерживался, чтобы не ударить его ещё раз по другой щеке. Чимин схватил Тэхёна за руку, чтобы помогать ему стоять прямо на протяжении всего представления, которое должно было состояться.

— Почему ты шаришься в нашей квартире и не помогаешь нам? — спросил Намджун, приподняв бровь. Все они хорошо представляли себе, что этот человек здесь делает, но пока у них было не так уж много доказательств, чтобы говорить наверняка.

Сан Ук подошёл к журнальному столику, где лежали знакомые им всем бумаги, которые, без сомнения, будут преследовать их во сне. Он вдруг принял грустное, смиренное выражение лица, как будто только что вспомнил, что должен выглядеть и вести себя именно так.

— Я не рылся в чужих вещах, Ким Намджун-ши. Я пытался найти подсказки, которые сказали бы нам, где Тэ. И, к сожалению, я кое-что нашёл.

Намджун изобразил удивление, когда ему вручили бумаги.

— И что же это?

— Что-то, указывающее на то, что уже может быть слишком поздно, чтобы найти Тэхёна…

— Хорошо, что они уже нашли меня.

Было забавно наблюдать за спектром сменяющихся эмоций на чужом лице.

— Какого хрена ты здесь делаешь? Ты должен был умереть. Ты ничего не можешь правильно… — его голос затих.

Он съёжился, чувствуя, как дрожь бежит по спине.

Если бы взглядом можно было убивать, он давно был бы мёртв. Если бы Чонгук не боялся оставить Тэхёна сразу после того, как вернул его, отправившись в тюрьму за убийство, то крики Гук Сан Ука были бы слышны на другом конце Сеула.

— Всё не так, как кажется, клянусь, — Сан Ук смотрел не на Тэхёна, а на всех вокруг, зная, что невозможно вернуть слова обратно, и вместо этого надеясь на прощение.

На прощение, которого он никогда не получит ни от кого из присутствующих в комнате.

— Я им всё рассказал, — добавил Тэхён в качестве последнего гвоздя в гроб мужчины.

— Ах ты ублюдок, так ты всё это спланировал!

— Нет, — перебил его Чонгук. — И поэтому я позабочусь о том, чтобы тебя уничтожили, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Из-за твоей больной игры мы могли потерять Тэхёна.

Если бы не рука Намджуна на его локте, он с радостью нанес бы долгожданный второй удар, чтобы сделать своё заявление более убедительным.

— Если бы его не стало, вы бы поблагодарили меня, — выплюнул Сан Ук.

И на этот раз рука, которая удерживала Чонгука, была той, которая коснулась лица Сан Ука. Послышался треск, который, скорее всего, свидетельствовал о переломе носа. Или, может быть, все рассчитывали на это.

Теперь Сан Ук лежал на полу, безуспешно пытаясь встать.

— Никогда больше не смей говорить подобную чепуху, — прошипел лидер.

— Хороший удар, хён. — Чонгук улыбнулся, и Намджун кивнул в ответ на похвалу, довольный собой.

— Почему, Сан Ук-а? — Тэхён подошёл ближе к упавшему мужчине. Все протянули руки, готовые сдержать Тэхёна в порыве защиты, но отпустили его, вместо этого не сводя глаз с лежащей на полу фигуры, готовые в любой момент броситься в бой. — Что я тебе сделал, что ты так со мной поступил?

Сан Ук прекратил попытки подняться. Он посмотрел на фигуру Тэхёна, возвышающуюся над ним. Встретившись с ним взглядом, он запрокинул голову и рассмеялся.

— О, Тэхён-а. Чистый, невинный Тэхён-а.

Чонгук не мог слушать, как этот гадкий человек произносит имя Тэхёна. Он этого не заслужил.

— Ты отнял у меня всё, дорогой Тэхён, — прошипел Сан Ук. Его смех исчез. — Ты забрал мою мечту, моё место в группе. Ты лишил меня гордости. Если бы я знал, что всё закончится так, что ты будешь со своими глупыми друзьями-айдолами смотреть на меня сверху вниз, я бы никогда не взял тебя с собой на то прослушивание. Это я должен был жить здесь, это должны были быть мои друзья, твои фанаты должны были стать моими. И ты ещё смеешь спрашивать меня, что ты сделал?

— Ты хочешь сказать, что пытался довести Тэхёна до смерти, потому что ты менее талантлив, чем он? — спросил Юнги с насмешливой улыбкой.

В то же время начал Тэхён.

— Сан Ук-а, прости…

И это было то, что окончательно лишило контроля мужчину. Глаза Сан Ука потемнели, дыхание участилось, он вдруг стал похож на дикого зверя. Он поднялся на ноги со скоростью, которую никто не ожидал, никто не мог остановить, и бросился на Тэхёна, схватив его за шею. Они оба упали на пол, Сан Ук сел на живот Тэхёна. Он сжимал шею как можно сильнее, и Тэхёну не потребовалось много времени, чтобы почувствовать, что его шея через несколько секунд будет сломана.

К счастью, у него не было столько времени. Тело Сан Ука насильно оттащили от него. Это длилось всего пара секунд. Намджун и Чонгук были достаточно близко, чтобы отреагировать почти сразу, но Тэхён задыхался, как будто у него не было воздуха очень, очень долго. Его шея горела, голова адски болела от удара об пол, когда Сан Ук бросился на него. Он мог сказать, что с ним всё в порядке, но нет никаких сомнений, что в ближайшие несколько дней он будет недееспособен.

— Тэхёни… — голос Чимина прозвучал рядом с его ухом. Три пары рук помогли ему сесть. — Тэхёни, ты меня слышишь?

Он пробормотал какое-то неразборчивое слово, которое, как он надеялся, напоминало «да».

— Хён… — на этот раз это был расстроенный голос Чонгука. И когда ему удалось заставить себя открыть глаза, он увидел друга прямо перед собой. — Мне очень жаль, я не успел. Он причинил тебе боль…

— Стой, ничего больше не говори. Я… Это не твоя вина.

И это была правда. Никто не ожидал, что Сан Ук вдруг превратится в дикое животное. Никто, и особенно Чонгук, бросившийся на помощь так быстро, как только мог, не был виноват.

— Но хён…

— У меня болит голова, Чонгуки. Давай поговорим об этом позже.

Это заставило младшего замолчать, как и всех вокруг него.

Чимин поднёс руку к шее и начал мягко массировать уже покрытую синяками область, ту, где лежали руки Сан Ука.

Когда стало немного легче дышать, Тэхён повернул голову в ту сторону, откуда доносились звуки борьбы, надеясь, что Сан Ук не причинил вреда никому, кроме него. Вздох облегчения сорвался с сухих губ, когда он увидел, что его удерживают Намджун и Хосок, в то время как Джин кому-то звонил. Наверное, их менеджеру. Или в полицию. Или оба варианта.

Всё закончилось. Всё, что произошло за последние несколько часов, закончилось. Прошли последние недели, полные горя и страданий. И хотя сейчас дышать было чертовски больно, Тэхён почувствовал, что делает самый глубокий вдох за всю свою жизнь.

Всё закончилось.

Внезапно волна эмоций захлестнула его с такой силой, что он начал плакать, захлёбываясь рыданиями, сотрясающих его в миллионный раз за этот день.

— Хён… — паникующий голос Чонгука достиг его ушей. Он посмотрел в испуганные и встревоженные глаза друга.

— Я могу жить, Чонгуки, — прошептал Тэхён, прерывая то, что хотел сказать Чонгук. Его голос был хриплым. — Я могу жить. И вы не ненавидите меня. И не хотите, чтобы я умер.

— Тэхён-а, ты иногда такой глупый, — сказал Юнги, поднимая руку, чтобы вытереть слёзы, текущие из глаз младшего.

Чимина возмутился.

— Юнги-хён!

Но Тэхён был действительно глуп, поэтому он не винил Юнги за то, что он сказал это вслух.

Подумать только, он был так близок к тому, чтобы оставить своих драгоценных хёнов, Чимина и Чонгуки позади. Если бы не Со Джун, он был бы уже мёртв.

Тэхён уткнулся головой в грудь Чонгука. Звуки, издаваемые Сан Уком, стали фоновым шумом. Его шипящий и гневный голос был едва слышен. Он больше не обращал на это внимания.

Он снова будет играть с Ёнтан, увидит родителей, братьев и сестёр. Он будет танцевать с Хосок-хёном и получит выговор от Намджун-хёна. Он услышит ворчливые комментарии Юнги-хёна и съест еду, приготовленную Джин-хёном. Он будет обниматься с Чимином. Он будет играть в видеоигры с Чонгуки.

Он обнимет Чонгуки, прижмёт его к себе и останется в объятиях так долго, сколько ему позволят.

Он будет жить.

Он не хотел умирать.

И ему не нужно было.