С момента прибытия в больницу прошел час. Мемберов и менеджера Седжина еще не пускали к Хосоку и не давали какой-либо информации. Никто не произнес ни слова. Каждый был погружен в свои мысли и чувства — гнев, шок, печаль.
— Вы все здесь из-за Чон Хосока? — спросил высокий и серьезный доктор.
Мемберы и Седжин синхронно встали. Только у Намджуна хватило смелости сказать, — да, как он?
— Пожалуйста, следуйте за мной, я хотел бы обсудить это со всеми вами наедине.
Они вошли комнату с серыми обоями и мебелью, занимая места. Никто не осмеливался заговорить, не выслушав доктора.
— Я буду с вами откровенен. Он травмирован. Я удивлен, что он вообще позволил взять анализы на изнасилование, однако теперь, когда они у нас есть, это может быть использовано против человека, совершившего преступление. Его физические травмы заживут, но я беспокоюсь о его психическом состоянии. Не знаю, как вам сказать, но мистер Чон признался нашему психотерапевту, что это случилось не в первый раз. Сейчас он очень слаб и нуждается в любой поддержке, какую только может получить. Полиция хотела бы поговорить с ним, но я не думаю, что он еще готов.
— Мы можем его увидеть? — спросил Джин.
— Боюсь, что только по двое за раз. Он попросил прийти мистера Намджуна и мистера Юнги. Просто... не давите на него, иначе он продолжит эмоционально закрываться.
— Хорошо, спасибо.
Намджун и Юнги последовали за доктором. Когда они вошли в палату, Хоби лежал на боку, спиной к двери, и смотрел в стену. Доктор сочувственно улыбнулся им и оставил наедине.
— Хоби? — Хосок не ответил. — Хоби, это Юнги и Намджун. Мы здесь, ты в безопасности. Если ты хочешь поговорить, то пожалуйста.
Хосок на мгновение заколебался, прежде чем повернуться к ним лицом с грустью в глазах.
— Простите, — прошептал он, — я пытался защитить вас, теперь он причинит вам боль.
Намджун видел, как он борется с эмоциями.
— Нет, Хосок, он находится в тюрьме, и с доказательствами его посадят надолго. Он не сможет причинить вред.
— Он уже сделал это, — сказал Хосок.
«Больше, чем ты можешь себе представить» - подумал он.
***
Тэхен молча сидел, листая ленту в телефоне. Честно говоря, он не видел ничего перед собой, полностью погруженный в свои мысли. Когда он поднял глаза, то увидел две возвращающиеся знакомые фигуры, обе выглядели растрепано и расстроенно.
— Как он? — хором спросили четверо оставшихся членов группы.
Юнги заговорил первым, — он... Не очень хорошо. Я не знаю, как можно быть в порядке после чего-то подобного. Свет в его глазах как будто потускнел. Я не знаю, как ему помочь. Как мы можем ему помочь? — он закрыл лицо руками.
— Мы будем рядом с ним, — сказал Джин. — Потребуется много времени и терпения, но он должен знать, что мы рядом. Мы не можем заставить его говорить, если он не готов.
Глаза Намджуна и Джина встретились. Один старший, другой лидер, но ни один из них не знал, что делать.
Джин решил пойти с Намджуном повидать Хоби, прежде чем они отправятся домой на ночь. Все были напуганы тем, что позволили этому случиться с их солнцем, с кем-то, кто не обидит и мухи. Он был растоптан таким способом, который они никогда полностью не смогут понять.
Они прошли в его палату, увидев только с пустую кровать, игла капельницы теперь лежала на одеяле. Намджун быстро нажал кнопку вызова медсестры, пока Джин звал врача.
— О боже, где он? Мы должны найти его! — воскликнул Джин.
Врачи подали сигнал охране, пока Джин и Намджун собирали остальных. Они разделились на пары.
Намджун бежал вместе с Юнги, когда они вышли на лестничную площадку.
— Намджун, на крышу!
У лидера было испуганное выражение лица. — Ты же не думаешь, что он…
— Я думаю, что сейчас он не в своем уме, он травмирован. А теперь спешим!
К тому времени, как они добрались до верха лестницы, они оба задыхались. Они увидели, что дверь на крыше раскачивается взад - вперед, зимний ветер дул им в лицо. Бросившись вперед, они открыли дверь, чтобы встретиться с пострадавшим другом.
***
Глаза Хосока были закрыты, ветер трепал его волосы. Было холодно, но он ничего не чувствовал. Внезапно тишину нарушил чей-то голос.
— Хоби, — это был Юнги. — Хоби, ты должен спуститься, это небезопасно!
— Я… Я не могу. Я больше не знаю, что такое безопасность. Я... сломлен... мне больно, — теперь он плакал. — Мне так больно, я хочу, чтобы все это закончилось, я просто хочу, чтобы это прекратилось!
Намджун отступил, оставляя Хосока с Юнги, пока звонил в больницу, предупреждая о том, где они находятся.
— Хоби, послушай меня, я знаю, что ты хочешь, чтобы это прекратилось, но это не тот способ получить это... понимаешь?
— Но я могу покончить с этим… что он ... сделал со мной … это никогда не пройдет. Пока я жив... я ... я всегда буду чувствовать то, что он сделал.
— Не обязательно должно быть так, мы поможем. Да, мы не можем забрать то, что он сделал, но ты можешь исцелиться от этого, ты сильный, просто это требует времени, Хоби.
— Я хочу, чтобы это прекратилось сейчас, как я могу это остановить?
— Получив помощь, в которой ты нуждаешься, Хоби. Есть люди, которые могут помочь, мы можем помочь. Ты наш брат, ты мой брат и... и я не знаю, что буду делать, если потеряю тебя.
Хосок на мгновение заколебался, прежде чем медленно повернуться к Юнги. Он видел страх в его глазах, он был причиной этого страха.
— Хоби, мы поможем тебе, мы справимся с этим. Я буду с тобой, когда ты захочешь поговорить, когда захочешь поплакать, когда захочешь разозлиться, но то, что ты делаешь сейчас, не поможет.
Теперь Юнги был почти рядом с ним, медленно протягивая руки, жестом приглашая Хосока взять их.
— Я ... я боюсь. Это так больно, хен. Пожалуйста... пожалуйста, помоги мне...
Хосок медленно взял Юнги за руки и крепко обнял, прежде чем старший опустил его вниз. Оба мужчины плакали — Хоби громко рыдал, а Юнги беззвучно проливал слезы.