Великий зал сиял роскошью, наполненный мягким светом факелов и усыпанный коврами, которые заглушали даже самые уверенные шаги. Вокруг массивного дубового стола собрались несколько советников, но вся их важность меркла перед единственным человеком — графом Эйдмором, знатной персоной, чья власть охватывала целые земли. Он сидел во главе стола, хмуро наблюдая за своим ближайшим советником — человеком, которого он доверенно называл своей "правой рукой".

Эйдмор тяжело вздохнул, покачал головой, и его взгляд скользнул по залу.

— Мне уже докладывали, что на моей голове назначена цена. И немалая, если учесть, какие убийцы могут быть наняты за такие деньги, — сказал граф, тоном, в котором сквозила тревога, хоть он и пытался скрыть её за пеленой суровости.

Его правая рука, Хелидор — мужчина с холодными глазами и острыми чертами лица — склонился ближе, будто стараясь заверить своего господина. В его словах сквозила уверенность:

— Вы защищены лучшими наёмниками, господин. Ваша стража усилена, каждый выход и вход под контролем. Любой, кто попробует проникнуть сюда, заплатит за свою наглость собственной кровью.

— Этого недостаточно, Хелидор. Эти убийцы... особенно та, о которой говорят... — Эйдмор нахмурился. — Говорят, она появляется, словно молния среди туч. Её не могут остановить ни стены, ни врата, ни замки на дверях. Что же тогда?

Хелидор усмехнулся и пожал плечами.

— Легенды, Господин. А легенды не убивают людей. Это всего лишь страхи, что живут в умах трусов. Мы готовы ко всему.

Но в тени, вдоль стен, неуловимо кралась другая сила — невидимый туман, пронзающий каждого своим мёртвым взглядом. Невидимый, невесомый, растворившийся в темноте, что окутывал зал. Беззвучные шаги были легки, как дыхание, присутствие — всего лишь шёпот ветра.

Её бесстрастное лицо не выдавало ни капли эмоций, но внутри неё всё дрожало от удовольствия. Подслушивать страх и беспокойство своих жертв было её излюбленным предисловием перед убийством. Граф полагался на защиту, укреплял свои стены и увеличивал стражу, но ни одно из этих приготовлений не могло остановить ту, кто пришла за ним.

Из тени убийца видела, как Эйдмор нервно сжимает подлокотники своего трона, его пальцы сжимаются всё крепче. Хелидор продолжал успокаивать его, но ни один из них не знал, что тени уже наполнились мертвенностью.

Граф поправил свою мантию и сделал глубокий вдох, надеясь обрести хотя бы иллюзию контроля над ситуацией. Но она, убийца, уже была слишком близко. Она не жалела ни одного из своих заказов, и этот не был исключением.

Застывший в тени колонн, фантом медленно потянулась к своему кинжалу. Лезвие холодно блеснуло в слабом свете. Она с лёгкостью двигалась по залу. Слуги, стражники, и даже сам Хелидор — все эти люди были бесполезны перед ней. Они даже не знали, что уже обречены.

«Пора», — прозвучало в её голове, а на лице ничего не изменилось. Лишь в её глазах на мгновение блеснуло предвкушение.

Когда Хелидор отвернулся на мгновение, чтобы дать приказ одному из охранников, тень уже была за спиной графа. Её рука плавно скользнула вперёд. Холод стали нашёл свою цель — бесшумно, уверенно. Граф Эйдмор даже не успел вскрикнуть.

Кровь медленно стекала по его мантии, а лицо Хелиодора исказилось ужасом, когда он обернулся и встретился взглядом с безжалостной тенью. Но было уже поздно. Тени снова поглотили её, оставив лишь тело графа в кресле, склонённое вперёд, как если бы он задремал. Исчезла так же быстро, как и появилась. Хелиодор увидел лишь то, как блестит в тени клинок, а затем так же испаряется в ней, как и глаза его владелицы.

Тишина воцарилась в зале, и только холодный ветер, ворвавшийся через открытые окна, напомнил, что здесь совсем недавно была смерть.

И имя этой смерти — Мортред.