Давным-давно был на этом свете город Векс. После нескольких опустошительных войн город и вовсе перестал держаться на плаву, а просто доживал свои последние годы. Лишённые заработка, часть его населения уехала, лишённые родных, другая его часть покинула город от ужасающих воспоминаний. Мрачные здания, прямоугольной формы каждое, напоминали больше гробницы, нежели то, в чём можно было жить. Высокие стены подавляли свет, а небо над городом всегда было укрыто тучами, они казались вечными, не оставляя надежды на свет.

В одном из таких домов жила девочка. Ей ещё не было шести лет, но она нахлебалась горя. Своё детство она провела в нищете: её домом была небольшая комната в одном из тонущих в грязи обветшалых зданий. Отец, погружённый в алкоголь, часто срывал свой гнев на девочке, унижая и избивая её.

Каждый раз, когда он возвращался домой с запахом пьяной ярости, сердце её замирало. Она знала, что за его неуверенными шагами может скрываться всё: от обычной ругани до буйного насилия.

Её страх проявлялся в мелочах. Она старалась быть как можно тише, пряталась в углу комнаты, когда отец, познавший всю боль жизни, входил в состояние буйства. Даже звук его голоса, переходящий в гневные крики, заставлял её дрожать, а холодный пот покрывал лоб. Она помнила, как однажды, сидя на полу, она смотрела, как он размахивал руками, его глаза были безумными, а в словах звучала угроза. Каждый его взгляд был полон ненависти, и девочка, как ловкая мышь, старалась избегать его внимания.

Иногда, когда он был особенно пьян, девочка чувствовала, как в комнате сгущается атмосфера страха. Он мог взорваться в любой момент, и её маленькое сердце колотилось в груди от мысли о том, что он может её ударить. Эти моменты были ужасны: она крепко зажимала руки в кулаки, чтобы не дрожать, и прикрывала лицо от возможного удара. Каждый раз, когда она слышала, как он наступает, ей казалось, что земля уходит из-под ног.

Её ночные кошмары были полны образами отца, который шёл к ней с гневом в глазах, а она беззащитно пыталась скрыться в тени. Страх стал её постоянным спутником, напоминанием о том, что мир может быть полон жестокости, и даже те, кто должен защищать, могут стать источником угрозы. Каждый новый день начинался с ожидания худшего, а девочка снова и снова мечтала о том, чтобы просто быть свободной от этой невыносимой тюрьмы.

Несмотря на тёмные тучи, нависшие над её жизнью, в сердце девочки хранился светлый образ матери, которая оставила её, как лучик надежды в безмолвной ночи. Она помнила, как мама обнимала её, когда было страшно, как шептала ласковые слова, которые согревали душу. Воспоминания о мягком голосе и тёплых руках становились для девочки спасением, когда страх овладевал ею, когда отчаяние затмевало разум.

Мама всегда обещала вернуться. «Я заберу тебя отсюда, только подожди немного», — говорила она с улыбкой, которая могла бы растопить любой лед. Эти слова гремели в девочке как звоночек надежды, заставляя её мечтать о лучшей жизни вдали от ярости отца. Она представляла, как вместе с мамой они будут гулять по солнечным улицам, смеяться и делиться радостью, как в тех сказках, которые мама иногда читала ей перед сном.

Каждый раз, когда отец приходил домой в состоянии ярости, девочка крепко сжимала кулачки, поднимая голову и шепча: «Мама придёт. Она заберёт меня». Эта мысль давала ей силу продолжать терпеть унижения и страдания, порождая надежду на спасение, которое когда-то должно было прийти. Но с каждым днём, с каждой слезой, девочка чувствовала, как её вера начинает угасать, как надежда медленно уходит в тень.

Она продолжала ждать, хотя в глубине души знала, что мама, возможно, уже не вернётся. И всё же эта надежда оставалась её единственным утешением в мире, полном страха и горечи. Каждую ночь, когда она засыпала, то, погружаясь в сон, искала её в своих мечтах, надеясь вновь увидеть ту улыбку, которая когда-то сделала её жизнь светлее.

Когда мысли о матери не приносили утешения, девочка искала спасение в тёмном небе. Она прижималась к холодному стеклу окна, сквозь которое можно было видеть обрывки серых облаков, и её взгляд фиксировался на одной яркой звезде, которая сверкала, как надежда среди бескрайних тёмных просторов. Эта звезда, казалось, светила только для неё, обещая защиту и утешение в самые трудные моменты.

Каждую ночь, когда гулкий голос отца сливался с шёпотом ветра, она вспоминала, что слышала от взрослых. Они говорили, что эту звезду зовут Валора. У неё была своя история, о которой она лишь смутно догадывалась, но девочка чувствовала, что Валора — это не просто звезда. Это был её светоч, символ чего-то большего, чем та реальность, в которой она жила.

Иногда, когда страх перед отцом накрывал её, она смотрела на Валору, представляя, как та наблюдает за ней с высоты, словно оберегая от всего плохого. «Она не даст мне пропасть», — шептала девочка, когда тень на горизонте становилась угрожающе близкой. Валора была ей как подруга, как защитница, которая понимала её страдания и боли.

В эти мгновения девочка ощущала себя частью чего-то большего. И даже когда вокруг бушевала буря, когда страх перед отцом завладевал её разумом, взгляд на звезду дарил ей хотя бы каплю надежды. «Я не одна», — уверяла она себя, ведь где-то на бескрайних просторах неба её оберег ждал, готовый прийти на помощь в самый нужный момент.

В очередную мрачную ночь, когда облака сплошной серой стеной заволокли небо, девочка сидела на полу в углу своей крошечной комнаты. Холодный ветер сквозил через трещины в стенах, принося с собой звуки улицы, смешанные с пьяным хриплым голосом её отца. Он снова вернулся, и с ним пришла привычная порция угроз и криков, от которых у девочки сжималось сердце.

— Ты что, шельма? — раздался его гремящий голос, казалось, что он заполнял всё пространство вокруг. — Ты не достойна ни еды, ни крыши над головой!

Она прильнула к стене, стараясь слиться с ней, как тень, надеясь, что тьма скроет её от гнева. Каждый треск пола под его тяжёлой поступью напоминал ей о том, что безопасное место — это всего лишь иллюзия. Её пальцы сжимали потертый край своего платья, на котором оставались следы былого — белые, чистые, с намёком на счастье, которые казались теперь такими далекими.

В его руках был крепкий алкоголь, который явно уже начал влиять на его разум. Слова, что он произносил, были полны ненависти и злости. Каждый взрыв его ярости прокладывал трещины в её хрупком мире. Девочка старалась закрыть уши, но не могла заглушить гул его голосов и рёва ветра, который, казалось, подхватывал его крики, подчеркивая каждую угрозу.

Она посмотрела в окно, где за грязным стеклом всё ещё горела звезда Валора, её единственный маяк надежды. Но сейчас свет казался таким тусклым, как и её собственная жизнь. «Почему она не приходит?» — думала девочка, сжимая в руках небольшой камень, найденный когда-то на улице. Он был её единственным другом, с которым она делила свои страхи и надежды.

Скрип половиц под ногами отца резонировал в её сердце, как напоминание о том, что никакая защита не спасёт её от его гнева. Она могла лишь надеяться, что это не последняя ночь в её маленьком, угрюмом мире. И, хотя страх был её постоянным спутником, девочка продолжала смотреть на Валору, полная упорства и желания найти свой путь к свободе, несмотря на все кошмары, которые её окружали.

— Ты, сука! — проревел отец, его голос звучал глухо и угрожающе. — Из-за тебя я всё просрал! Сейчас ты ответишь за это!

Он шагнул к ней, и девочка, сердце которой стучало, как молот, ощутила, как холодное чувство страха сковало её. Отец схватил её за руки и принудил встать на колени, бросив её на пол с такой силой, что загрохотала вся комната. Её глаза заполнились слезами, но страх не позволял ей отворачиваться. Она знала, что сейчас будет ужасное.

Но внутри неё, где-то глубоко, что-то щелкнуло. В этот момент, когда её душа пронзила холодная безысходность, она вспомнила о том, как мечтала о спасении. Сжав кулаки, девочка крепко держала в руке камень. Это было её единственное оружие.

Когда он растегнул свою ширинку, готовясь сделать самое страшное, она не раздумывая ударила его между ног. Отец в изумлении застонал и наклонился к ней, пытаясь осознать, что произошло. Это была её единственная возможность.

Она ударила камнем о его голову, и тот с глухим стоном упал на пол, не издав больше ни звука. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом ветра за окном и её собственным тяжелым дыханием.

Девочка, трясущаяся от страха и напряжения, не могла поверить в то, что произошло.

Маленькая птица, запертая в ржавой клетке, каждую ночь трепетала от страха и отчаяния, изо всех сил пытаясь вырваться на свободу. Она мечтала о том, чтобы взмыть в небо, вдаль от холодных решёток своего дома. Она уже почти добралась до выхода, когда в тот момент, когда молния разорвала небо, комната озарилась ярким светом. Вслед за этим в проёме двери возникла фигура, окутанная тенями. Её броня напоминала оперение ворона — чёрное и пластинчатое.

— Ты опередила меня, — произнесла она, обводя взглядом комнату, полную хаоса и страха. — Ты убила своего мучителя, забрав у меня убийство.

Слова сестры произвели на девочку впечатление, как будто мир вокруг замер. Она не могла поверить в то, что слышит. Её действия, продиктованные инстинктом, оказались результатом небесного замысла. Она не чувствовала гордости, только холодное осознание того, что её жизнь, как и её имя, навсегда изменилось.

— Ты, — продолжала сестра, — обладаешь тем, что требуется, чтобы стать одним из нас. В тебе есть дар, который мы сможем развить.

Девочка хотела спросить, что это значит, но слова застряли в горле. Она только смотрела на сестру, понимая, что за её спиной осталась жизнь, полная боли и страха, но впереди — неизвестность.

— Пойдём, — произнесла сестра Вуали, протянув к ней руку. — Тебе больше не нужно терпеть унижения. Ты будешь обучаться, и однажды станешь охотницей, а не жертвой.

И, не дожидаясь ответа, она потянула девочку за собой.

В тот момент, когда они покинули дом, и тьма поглотила их фигуры, девочка поняла, что её жизнь вновь обретает смысл. Она была спасена, но вместе с тем, ей предстояло узнать, что значит жить под крылом Ордена Вуали, где убийство и смерть были частью существования.

В ту ночь Валора освещала дорогу для другой женщины: та, что пришла к спасению любимой дочери через месть, но, оказавшись дома, её настигло лишь горе утраты… Никого не было дома.