Семейная черта

— Я хочу усыновить ребенка, — одним прекрасным утром говорит Тодороки Шото, и его старший брат, Тойя, безбожно давится собой.

Кажется, несчастная макаронина даже из его носа умудрилась вылезти, но Шото тактично сделал вид, будто этого не заметил.

— Что, прости? — Откашлявшись, сдавленно переспросил Тойя.

— Я хочу усыновить ребенка, — с титаническим спокойствием повторил Шото, глядя в широко раскрытые глаза брата. — Взять ребенка из приюта, если будет угодно.

— Тебе всего двадцать один, — с непонятным возмущением ответил Тойя, ткнув в него палочками для еды. Шото заметил прилипшую к ним зелень, но промолчал. — Ты сам, как ребенок.

— Который является героем номер два, — напоминает ему Шото.

Нии-сан фыркает.

— Не выделывайся, — пренебрежительно отвечает он. — Это другое.

Шото хмурится.

— И вообще, — продолжает Тойя, складывая руки на груди. — Может, собаку заведешь? Или кота? Почему сразу ребенок, Шо?

— Если я захочу потискать котов, то просто зайду к Айзаве-сенсею, — начал отвечать Шото. — Собак я не особо долюбливаю, а ребенок…

Шото вздохнул.

Пусть он и являлся героем номер два, однако старался избегать всяких… репортеров, теле-шоу и прочего-прочего, чем обычно промышляли многие герои. Медийная жизнь была для них чем-то привычным и даже желанным, все-таки, чем больше было фанатов, тем лучше.

Но Тодороки Шото подобным не страдал и, признаться честно, даже не хотел. Более того, у него даже инстаграма не было… То есть, страничка там была, но совершенно пустая (с кучей подписчиков, правда), просто потому что Шото не вел и не собирался ее вести.

Однако в одно мероприятие он все же оказывается втянут. И, более того, втянут добровольно.

Посещение детских домов.

Герои посещали детские дома, дарили детям игрушки и сладостями, развлекали их различными рассказами из своей невероятной геройской повседневности и помогали малышам верить в себя и свои мечты.

И в одном из таких детских домов Тодороки Шото встретил крайне необычного ребенка.

Ребенка с гетерохромией.

Конечно, гетерохромия пусть и была нечто необычным, но встречалась она не настолько уж редко.

Однако Шото, почему-то, что-то подсказывало что к этому ребенку стоило приглядеться, что-то в нем… было не так.

Тодороки Шото, как умный и наученный жизнью герой, сначала узнает о ребенке побольше, прежде чем познакомиться лично.

Его зовут Винсент Найтрей (никто не знал, каким образом он оказался в Японии, но когда родственников все же не нашли, разбираться сильно не стали и просто закинули его в приют), причуда имела крайне странное название — “Цепи”, хотя, по сути своей, он был способен только усыплять людей, дотрагиваясь до их головы.

Почему “Цепи”, никто так и не понял, но ребенок очень настаивал.

У него была маниакальная потребность резать ножницами плюшевые игрушки, а еще практически все приютские дети (и персонал тоже, кстати), его несколько побаивались.

Мягко говоря.

Ему всего шесть лет и что-то в груди Шото сжимается.

Отчаянное желание забрать этого ребенка под свое крыло в геометрической прогрессии начинало расти, так что Тодороки решил, что самым лучшим решением будет встретиться с ним лично и поговорить.

Может, тогда он передумает, одумается и…

Не передумал.

Не одумался.

Все только хуже стало, если говорить на чистоту, потому что Шото совершенно и точно был сражен в сердце этим странным ребенком.

— Мне нужно найти своего старшего брата, — говорит златовласый ребенок с безмятежной улыбкой, отрезая голову плюшевому мишке. — Это все, что меня волнует.

— Ты так любишь своего старшего брата? — Спрашивает Шото, склоняя голову вбок. Уже на этом моменте он понял, что точно усыновит его.

— Да. Гилберт — самое ценное в моей жизни и я хочу найти его, — отвечает ему Винсент.

Шото понимает.

Он сам искренне обожает и любит Тойю (правда, лишний раз ему об этом не говорит, чтоб не зазнавался, а то нии-сан может), так что понять этого ребенка был способен.

Шото мог без задней мысли убить за брата, просто потому что тот вырастил его, дал больше, чем кто-либо.

— Это все, конечно, прекрасно, — говорит Тойя-нии и голос его полон скепсиса, — но ты реально решил усыновить ребенка из-за гетерохромии? Типа, как такая сомнительная семейная черта?

Шото моргнул, прерванный братом. Возможно, следовало выложить ему все мысли, но он решил, что это будет не самой его лучшей идеей. К тому же, разговаривать Шото не особо умел, и секретом это не для кого не было.

Вдруг Шото замечает, как внезапно морщится Даби.

— Ты и так уже все решил, — ворчит он, но Шото знает, что брат ворчит на него с любовью, как это обычно делает.

Шото лишь кивнул.

Тойя-нии вздохнул еще более душераздирающе.

— Значит, пытаться переубедить бесполезно, — пробормотал он, возведя глаза к потолку на пару секунд. А после вновь уставился на Шото. — Возиться с этой соплей я не буду.

Шото кивает только, мол, конечно-конечно, а тот факт, что они живут в одной квартире (а значит, Даби придется с ним пересекаться и даже заботиться, так или иначе), конечно же, упоминать не стоит.

А через пару дней Шото приводит Винсента. Усыновить его, на самом деле, проблемой никакой не было — у Шото Тодороки не было никаких проблем, а даже если бы и были, на это закрыли бы глаза по одной простой причине. Он являлся героем номер два (и очень часто выслушивал насмешки Кацуки, который, собственно, являлся героем номер один).

Винсент и Даби сталкиваются прямо в коридоре. Шото ощущает себя каким-то зрителем, наблюдая со стороны за этим… этим.

— Стремный ребенок, — фыркает Даби и на его языке это, вообще-то, одобрение или что-то около того, но… Винсент то не знает.

Шото косится на ангельскую улыбку ребенка и прищур гетерохромных глаз.

— И я рад знакомству, дядя, — произносит малыш, протягивая руку, которую Даби пожимает и…

…и падает на пол, точно потеряв сознание.

— Чт…— начал было Шото, но Винсент, со все той же улыбкой, перебил его.

— Не переживай, пап, это всего лишь моя причуда. Он уснул и проснется где-то через час.

Шото смиренно прикрывает глаза, кивая.

Что ж, он и не ожидал, что Тойя-нии и Винсент поладят быстро.