Скарамучча не совсем понимает, каким образом умудрился познакомиться с ебануто-помешанным на китах, а Чайльд... Это просто Чайльд.

— Молодой господин, — перед Дофламинго встает на одно колено какой-то молодой парень, и Доффи хмурится — на раба тот совсем не похож, взгляд у него хоть мертвый, но не сломанный. И не боится совсем.

Раздражает.

ИЛИ: Юта Оккоцу попадает в мир куска и немного ломает канон.

Когда его находят в церкви, он выглядит как жалкая тень. Одинокий, грязный, тело живое, но глаза безжизненные и затравленные. Дэрил считает парня жалким и занозой в заднице, однако кажется, права голоса в этой группе неженок у него нет. И вдобавок ко всему, этот псих не перестает звать его «Мерфи»! Они взяли его с собой, позволили остаться с ними на этой богом забытой ферме и Дэрил понимает, что, возможно, парень не так уж и плох. Однако с таким болезненным прошлым, мучающим ирландца каждую ночь, он не слишком уверен, что тот все же выживет.

Начало дружбы, любви и ненависти. Охватывает весь второй сезон «Ходячих мертвецов», но с участием Кона.

На выпускную фотосессию класса Юзуки Мия — староста этого самого класса, очень хотела, чтобы никто не опаздывал. Но, конечно, не всем мечтам дано сбыться, потому что Баджи-где-тебя-черти-носят-Кейске безбожно опаздывал и Юзуки не представляла, что делать.

Шисуи Учиха был готов к чему угодно, но никак не к тому, что он попадет в другой мир, в другое тело. Ну вот за что боги его так обожают, а?

После повторной смерти Сасори просто желал умереть. Но знаете что? Его даже похоронить нормально не могут, раз он во второй, сука, раз, открывает глаза.

Юта умирает. А после рождается вновь в каком-то странном мире, похожем на Китай, но не Китай. Что ж. Юта не понимает, какого черта, но по крайней мере проклятая энергия и Рика все еще с ним, а со всем остальным он как-нибудь разберется по ходу дела.

Наверное.

ИЛИ: ау, где Юта перерождается как брат-близнец Цзян Яньли и история идет по одному месту.

Аллен судорожно выдыхает и нервно смеется, глядя на крохотный синий огонек у себя на ладони. Какая ирония, однако. Огонь, изуродовавший его руку, теперь часть его самого. Ну не забавно ли?|Где-то в своем излюбленном кресле-качалке вздрогнул Граф. Рождение нового Ноя он совершенно точно не ожидал.

Сириус, вообще то, тоже Блэк, о чем никому не стоило забывать. Да, распиздяй абсолютный, но тем не менее. И то, что этот самый Блэк недоволен защитой своего крестника... Что ж, у рода Блэк всегда имелись тузы в рукаве. Не из этого мира и не совсем человеческие, но тузы же, да?

ИЛИ: Сириус призывает одного якшу во благо Гарри и жизнь в Хогвартсе становится еще более веселой.

Когда отец бросает Кэйю у виноградников, первой его мыслью стало даже не потерянное «почему ты меня бросаешь, папа?» или простая паника, а хладнокровно-ироничное «какая жалость. Даже в этой жизни моим отцом стал мудак». И Кэйа замирает, не в силах понять, откуда вообще появилась подобная мысль.