— Как ты узнал, где Петтигрю? Почему сбежал только прошедшим летом? — Сириэль угрожающе качнула палочкой.

— Одно связано с другим, — проговорил Сириус, отступив и пригнув голову, как загнанный в угол пёс под угрожающе поднятым прутом. Взгляд истекал голодной злобой.

Костлявыми пальцами он достал из-под единственного кармана робы газетный обрывок, потасканный жизнью, как и его держатель.

Сириэль узнала колдографию: Египетские пирамиды и семейство Уизли с первой полосы. Несколько раз безуспешно перечитывала номер, но теперь понимала, куда смотреть — на плече Рональда сидела крыса. Её маленькое сердечко билось под пальцами, но всякое сопротивление прекратилось, она свисала дряхлым куском мяса. На колдографии выглядела получше.

— Откуда газете взяться в Азкабане? — изумилась Грейнджер.

— Фадж дал, — синхронно с Блэком ответила Сириэль и тут же отвернулась от его холодного и глубокого, как могильная яма, взгляда. Покачала палочкой, позволяя выступить самому.

— Он приезжал в Азкабан с инспекцией, — Блэк посмотрел на колдо. — Я сразу узнал его. Столько раз видел в форме крысы. — Руки затряслись, сминая бумагу. — Его передняя лапа…

Люпин дёрнулся у ног, посмотрев умоляюще, и Сириэль проверила передние лапы крысы.

— Нет одного пальца, — сообщила она и заклинанием стянула верёвку со рта Люпина.

— Он сам его себе отрезал? В ту ночь, да, Сириус? — тут же взволнованно спросил он.

— Это же крыса… — неловко заметил Рональд. — Короста могла подраться с другими крысами…

— Он его себе отрезал перед последней трансформацией! — мгновенно вскипел Блэк. — Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Поттеров. Не успел я рта раскрыть, как он устроил взрыв! На двадцать футов вокруг всё разнесло, все погибли, а он крысой шмыгнул в канализацию...

— От Питера нашли только палец… — сипло прошептал Люпин.

— Но… но Короста живёт с нами столько лет… — с таким же шоком сказал Рональд.

— Сколько? — подсуетилась Сириэль.

— Двенадцать… — почти беззвучно ответил мальчик, бледнея под стать простыне.

— А худеть она начала, наверное, после побега Сириуса из Азкабана? — снова заговорил Ремус, обретая уверенность.

— Это чокнутый кот её запугал! — указал Рональд на лежащего на кровати рыжего полу-жмыра. Тот довольно проурчал, а Грейнджер встрепенулась, будто задели лично её. Понятно, чей питомец.

— Кот вовсе не чокнутый, — тонкой, как ветвь, рукой Блэк погладил пушистую голову животного. — Таких смышлёных котов поискать. Он мгновенно почуял, что это за крыса.

— Каким образом? Имя Петтигрю смердело? — скептично дёрнула бровью Сириэль.

Блэк едко хмыкнул, взгляд исподлобья рычал: «В точку». Сириэль закатила глаза — совсем не то имела в виду.

— Он понял, что я ненастоящий пёс, понял, что Короста ненастоящая крыса, — уличная жизнь действительно прожгла голос до рычания. — Когда Живоглот привык ко мне, он понял, что я ищу именно эту крысу. И стал помогать мне.

— Как? — прошелестела Грейнджер, как преданная самым близким существом.

Блэк рассказал про попытки Живоглота поймать крысу, про выкраденные из тумбочки пароли от гриффиндорской башни. Дальше был побег Питера и его повторная подставная смерть — якобы кот сожрал прямо на кровати, изгваздав простыни кровью.

Будто очнувшись от забвения, Гарри возразил опасениями, что Блэк убил его родителей и просто хотел закончить дело — убить и Питера. Люпин в очередной раз принял на себя роль успокоительного. Но Блэк влез со своей какой-то патологической прямолинейностью, заявив, что убить Питера он действительно хочет больше всего на свете. Гарри сокрушённо пожалел, что помешал Снейпу.

— Снейпу нужно было помешать, — заметила Сириэль равнодушно. — Он шизанулся.

— Сириэль! — возмутился Люпин и строго глянул на Блэка, издавшего неясный звук. Затем повернулся к Поттеру, насколько мог в лежачем положении. — Пойми, всё это время мы считали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его. На самом деле всё было наоборот: Питер предал твоих отца и мать! И Сириус это узнал!

Гарри тяжело давалась ситуация, в отрицании он тряс головой и протирал глаза кулаками, сбивая очки на лоб. По его версии Хранителем Тайны был Сириус Блэк, следовательно — предателем. Блэк утверждал, что в последний момент уговорил Поттеров сделать Хранителем Питера.

— В этом моя вина… моя… В ту ночь… когда они погибли, я хотел проверить, как там Питер, убедиться, в безопасности ли он. Приехал к нему в убежище, а его там нет! И никаких следов борьбы. Я заподозрил неладное, помчался к твоим родителям. Увидел их… разрушенный дом, их… тела и всё понял: Питер предал их. Вот в чём моя вина, — голос обвалился в шепчущий песок, как на последней капле силы. И он отвернулся.

Слово взял Люпин, жестко пресекая дальнейшие разговоры об этом. Даже лёжа связанным на полу он казался не в меру суровым. Сириэль хотелось пнуть его гриффиндорский зад за это.

Остался последний способ во всём до конца разобраться. Крыса. Проблематично, что вся история — это слово против слова. Кто окажется убедительней? Питер или Сириус?

Пока Сириэль не говорила с Питером, больше, конечно, импонировал Сириус. Ему она хоть в человеческие глаза смотрела. Не то чтоб это было приятно — сплошной мороз по коже⁽¹⁾.

— Сириус, ты справишься один? — спросил Люпин.

— Справится, — Сириэль следила остриём палочки за тем, как Блэк, подойдя к кровати, подобрал палочку Снейпа. За спадающими на лицо волосами не разобрать — лунный отблеск был у него на глазах или слёзы, но и этот блик спёкся в адской пропасти гнева.

Увы, анимагических заклятий Сириэль не знала, поэтому вытянула руку с крысой, завизжавшей и заизвивавшейся из последних сил. Если Блэк попытается напасть не на анимага, она ответит тем же — палочка наготове.

Бело-голубая вспышка заклинания Блэка впилась в крысу, Сириэль отдёрнулась, а крыса повисла в воздухе будто бездыханная.

Через секунду крыса шлёпнулась на пол и от головы до ног, уродливо взбухая, выросла в человека. Едва выше перепуганно-сжавшейся Грейнджер. Тонкие редкие волосы неясного цвета засаленными клочками торчали во все стороны, не прикрывая лысину на макушке. Обвислая болезненного вида кожа, как потёкшая на жаре серая краска, висела на локтях, под грудью и на брюхе.

Вздохи под обрюзгшим телом давались ему с трудом. Мелкие крысиные глазки забегали взглядом по комнате, зацепились за дверь. Сириэль метнулась к ней, преграждая. Блэка из головы вытеснило потрясение от вида Петтигрю.

Воспользовавшись её заминкой, Блэк взмахом палочки сбросил верёвки с Люпина. Питер рванул в угол, где зияла огромная дыра. Сириэль заклинанием прихлопнула его к полу и обернулась к сгруппировавшимся в защите заговорщикам. Глаза Люпина, уже заражённые мстительным духом Блэка, пригвождали Питера к полу сильнее любого заклинания. А почти ласковое приветствие ввергло в полный ступор.

Лишь через несколько секунд, когда Сириэль, становясь рядом, в отместку за Ремуса пнула Блэка в ногу, Питер отмер — как по команде рассыпался писклявым заикающимся голосом в вежливых радостях от встречи со старыми друзьями.

Сириэль передёрнуло омерзение, но, как и Блэк, хрипящий от болезненного пинка, продолжала держать человека с крысиными чертами под остриём палочки, пока Люпин призывал опустить их.

Покуда он стоял, вооружённый лишь словом, никто его не слушал.

При одном упоминании гибели Поттеров под неестественно узким носом Питера образовались горошины пота. Посреди заискиваний он осмелился пикнуть, что Сириус хотел убить его. И, несмотря на попытки Ремуса пресечь это, жалобы и претензии Питера к Блэку раздулись в истерику. Он очень смело тычил средним (будто даже не из-за отсутствия указательного) пальцем в бледное, как кость, лицо Блэка. Грязно обвинял и одновременно слёзно лил мольбы перед Ремусом. Только перед ним.

Усталость Сириэль была прогнута допущением, что, даже если Блэк полгорода убил, Питер смерти достоин всё равно. От его жалкого вида хотелось отряхнуться. Что-то, оставшееся со школьных лет, закопошилось в ней, как разворошённый муравейник.

— Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокаивал Ремус, плавно покачивая руками.

— Спорно, — буркнула Сириэль.

Если б ей сказали, что скелеты могут ухмыляться, не поверила бы. Но ухмылка Блэка была смертоноснее её заточенного меча. И он точно пользовался этим, чтобы доводить колени Питера до панической трясучки.

— Сначала разберёмся, — тяжело вздохнул Ремус. Он был единственным, кто не сторонился гримас Блэка.

Визг Питера лишь чуть-чуть не добрался до ультразвука:

— Я знал! Знал, что однажды он выберется из Азкабана и придёт за мной! Придёт и убьёт! Злодей!

— Откуда ты мог это знать? — посуровел Ремус. — Оттуда никто не сбегал.

— Дементоры не видят анимагов. Он мог уйти в любой момент.

Все оглянулись на Сириэль, она развела руками, а Питер снова заголосил.

— Это не так! Она врёт! Лгунья!

— Я тебе язык отрежу, — выронила Сириэль презрение. Дети в углу пискнули.

— У Блэка тёмная магия! Сами-знаете-кто научил его! — продолжал оглохший от страха Питер.

Блэк взорвался пробирающим до костей смехом.

— Трус! Ты даже имени Волдеморта произнести не можешь! — Питер вздрогнул, как от удара по хребту. Блэк продолжал: — Хорошо же хозяин тебя науськал! Но трусов никто не жалует. И даже его ублюдки были недовольны твоей поганой брехнёй, не так ли?

«Не понимаю, не понимаю», — Питер задыхался, хватал ртом воздух всё чаще, но никак не мог справиться с паникой, крупными каплями стекающей с лица, как тающая восковая маска лжи.

— Ты обманул всех! Но знаешь, Хвостик, в Азкабане многих мучают кошмары, многие шепчутся в бреду… — несколько нервов болезненно дёрнулись на лице Блэка. — Они уверены, что ты мёртв. Ты ведь не от меня скрывался эти долгие годы. Ты опасаешься, и не зря, тех, кто остался на свободе. Они… Волдеморт проиграл по твоей милости, по твоей наводке пробраться к Поттерам. И теперь его нелюди притворяются, выжидают, и настанет час, Питер, когда они узнают о тебе…

Питер запричитал потяжелевшим языком: «Не понимаю, не понимаю, я ничего про это не понимаю… не знаю…», — возвёл глаза к Ремусу и взмолился, как последней надежде.

— Я и сам в замешательстве, Питер! Почему ты прожил в теле крысы столько лет?! Зачем это было нужно? Я бы помог тебе, приди ты ко мне тогда! И ты это знал.

— Потому что я посадил за решётку главного шпиона Пожирателей смерти! Они все придут за мной из-за него!

Исхудалое лицо Блэка выявило чистую ярость.

— Да как ты смеешь!! — взревел, точно огромный оборотень.

Сириэль от неожиданности отшатнулась, а он двинулся на Питера.

Они оба задохнулись силой взаимной ненависти. Питер протестовал, отрицал, пытался забрать слова назад, в отчаянье тёр лицо на крысиный манер. Ноздри Блэка широко раздувались от переполненных отчаяньем лёгких, складки злобы собирались на носу, будто он уже принял облик пса.

— Это я! Я виноват! Я настоял сделать из такого ничтожества, как ты, Хранителя. Потому что Волдеморту и в голову бы не пришло носиться за тобой! Но ты обернул это себе на пользу. Выловил свой звёздный час — пал ниц перед тем, кто сильнее и умнее тебя! Как делал всегда! Я, Ремус… Джеймс. Ты всегда прятался за теми, кто сильнее! Плевать за кем! Ты думал, что такой же, как мы, но я бы умер, умер, но не преклонил колени перед тем, кто могущественнее меня!

По спине Сириэль побежали мурашки, а к горлу взметнулся тихий писк восхищения. Под тюремной робой страшнейшей тюрьмы на земле ещё хранилось что-то тяжелее мести и безбрежной злобы.

Питер продолжал мямлить, прятать взгляд в темнейших закоулках комнаты. Сириэль покосилась на Снейпа, оставленного на пыльном полу. Совесть от этого поскрипывала, но рассудок расценивал, как заслуженную расплату за потерю контроля над собой.

Вопрос Грейнджер «Почему Питер не убил Гарри в первые годы учёбы» вызвал у Питера припадок счастья, словно любой уточняющий вопрос мгновенно оправдывал его.

Блэк продолжал запальчиво настаивать, что Питеру просто не перед кем выслуживаться без Волдеморта. Что и семью волшебников, Уизли, он выбрал, чтобы отследить события и в нужный момент приползти к повелителю и продать Гарри взамен на прощение своему предательству.

— Я должен был это остановить… Хотя бы сейчас. Я же единственный знал, что Питер ещё жив…

Блэк говорил и говорил, на автомате и без продыху. О том, как им двигала идея, навязчивая и неудержимая. Она же проясняла ему ум.

Сириэль внимательно слушала и ужасалась. Он так исхудал, что пролез между прутьев решётки… Он даже не был похож на грима, осунулся и иссох до дворняги, чтобы преследовать цель.

В памяти всплыло ощущение себя в его теле. Как плотно кожа обтянула сухостью, подобно истратившей силы коре старого древа. Отражение в зеркале. Острые, как горные пики, позвонки и землистая серость лица. Это было так близко к чему-то первозданному.

Блэк переплыл пролив, пересёк весь остров, жил в лесу и умудрялся скрывать следы так, что Сириэль всего на одну тупиковую тропу наткнулась.

Сириус хрипел Гарри похвалы о превосходной игре в квиддич.

— …как твой отец, Гарри…

Сириэль сжала челюсти. Ей не приходилось видеть людей, переживших смерть друзей.

В глазах Ремуса была глубокая печаль и вера. Он верил. Как поверил наконец и Гарри. Гарри, который долгое время думал, что его родителей убил крёстный отец. И он поверил.

И Сириэль верила. Блэк слишком вспыльчив и несдержан, язык за зубами вообще не держался. И сравнить есть с кем. Но речи Игоря Каркарова — сплошь яд, желчь и ложь. Разница как на ладони. Тонкая грань между несдержанностью и выработанной годами машинальной привычкой лгать. Лгать, не глядя, лгать, веря своим словам, веря до зубного скрежета. Скрежета не размыкаемых от злости челюстей.

Блэк же рявкал и гавкал, рычал и хрипел, задыхался, давился чувствами и бесчисленным количеством воспоминаний. Сводил все концы умозаключений вслух, а не про себя. Всё наружу. И душа со всей болью нараспашку.

Каркарову нечего было так распахивать.

Питер упал Поттеру в ноги, заверяя во лжи Блэка, и тут же ластился к «старому другу, который не станет же…».

Но старый друг пихнул его ногой в лицо, заставив повалиться на спину.

— Не прикасайся! На мне достаточно грязи и без тебя! — глаза Блэка раскраснелись, как перед слёзной истерикой.

Питер пытался и у Люпина сыскать спасения, будто над ним Дамоклов меч навис. Хотя Сириэль не стала бы марать меч в его крови.

Удачно Питер проскользнул по неудобной теме — Блэк ведь не рассказал Ремусу о смене планов о Хранителях. Сириэль понимала, к чему это шло, уже говорила с ним об этом. Блэк считал его шпионом.

И Блэк признал это открыто. Даже попросил прощения, отчего у Сириэль глаза на лоб полезли. Ремус не злился, он будто опустел. Как и Сириус, закатывал рукава. Извинился за то, что двенадцать лет аналогично считал предателем.

Обида исчезла, не успев толком оформиться. Палочки друзей уже направлены на Питера. Они готовились убить, стоя бок о бок, пока Питер по-крысиному метался меж детских ног. Все пятились. Сторонников не было.

Питер уже рыдал от невозможности что-то противопоставить ужасающему Лорду.

— Что… Что я смог бы получить в борьбе против самого злого волшебника всех времён?!

Сириэль вздрогнула. Что-то глубоко в груди перекрутилось, шкрябая стенки рёбер изнутри. Что-то не так. С ним? Или с ней?

— Всего-навсего несколько невинных жизней, — Блэк даже не искал ответ.

Питер не понимал. Не мог понять.

Грейнджер отвернулась, когда Люпин попрощался с Питером и вместе с Блэком занёс волшебную палочку для последнего удара.

И пока Гарри кинулся наперерез, отстранившаяся Сириэль наблюдала себя как со стороны, в странной параллели. Она была на месте Питера. Понимала его. Всю жизнь в роли исполнителя, в пресмыкании. Ведь нет смысла противостоять тем, кто сильнее.

И всё же… всё же она зачем-то шла по головам в школьные годы. Но не выше профессоров. Никогда. Сражалась только там, где позволено. Как в вольере. А Каркаров смотрел сверху.

Поттер уже зачитал целую тираду об отце, который не хотел бы, чтобы его друзья марали руки о такое ничтожество, как Питер.

— О, конечно! — от нескончаемых предположений Сириэль вырвалась из вязких флешбэков. — Давайте потратим этот грёбаный час впустую! Это идиотизм, Поттер! Какой нахуй Азкабан?! Крыса меньше собаки! Он легко прошмыгнёт мимо дементоров в первую же минуту! Какое mue⁽²⁾ правосудие на суде, который уже посадил одного без доказательств?!

Заметила, что нависла над мальчишкой, только когда Ремус вцепился в плечи.

— Пусти! — резко отдёрнулась от него. — Ещё скажи, что согласен, и я ударю тебя.

— Гарри один может решать. Это его семья и его право, — тихо проговорил Блэк, не спуская взгляда с сжавшегося и трясущегося Питера.

— Для него могут подготовить другую камеру, — торопливо предложил Гарри. — Он заслужил Азкабан. Больше, чем кто-либо.

— Чем кто-либо...? — прохрипела Сириэль, поражённая скупостью фантазии. — Ты не знаешь тех, кто заслужил Азкабан, Гарри. Это, — указала палочкой на Питера, — заслуживает только смерть.

— Сириэль, давай отойдём, — прошептал Ремус, утягивая в сторону от преследующего тяжёлого взгляда Блэка.

Всхлипы Питера были слышны и на другой стороне комнаты. Уперев руки в бока, Сириэль нервно притопывала, пока Ремус втирал про «это его дело, его право».

— Право оказаться кретином, дав Питеру сбежать.

— Он не сбежит. Сириус его связал, — указал на наручники заклинания. Выглядели они дерьмово, но даже не это главное.

— О да, для крысы это непреодолимая преграда.

Ремус вздохнул.

— Ты же вроде взрослая и здравомыслящая, просто прими, что я не дам тебе этого сделать. Это даже не твоё дело. Если ты боишься Дамблдора, я заступлюсь за тебя. Но Гарри решил…

— А давно ты слушаешь малолеток? Давно перекладываешь на них ответственность? Какое вообще право выбора может иметь подросток? — скривилась Сириэль, в упор уставившись на него. Он не понимал, что ей нужно не прикрытие перед Дамблдором. Ей нужно вернуть долг. А это невозможно в молчаливом бездействии.

— И как ты собрался противостоять мне? Что-то не припомню дуэли, из которой ты бы вышел победителем.

— На палочках мы с тобой не сражались, — его улыбка мягко предлагала перемирие.

— Не умирают кони, когда того хотят собаки⁽³⁾. Тысяча золотых — проиграешь ты.

— На моей стороне будет Сириус. И ребята.

— А гриффиндорцы только количеством брать и способны, — потеряв терпение, Сириэль толкнула его плечом в плечо и маршем направилась к выходу. — На качество исполнения всем плевать!

С помощью Мобиликорпуса Блэк по воздуху вытянул бессознательного Снейпа в коридор, где на ступенях ждала Сириэль. Следом вышли Рональд и Ремус, к ним за обе руки был прикован Петтигрю.

Поход возглавили полукровки: Живоглот и Сириэль. За ними плыл Снейп, которого контролировал Блэк, замыкали процессию Поттер и Грейнджер.

Заметив, что Снейп бился головой о стены пещеры, а Блэк не то что не мешал этому, а словно и потворствовал, пока тянул заклинанием, Сириэль резко развернулась. Остриё палочки с Люмосом оказалось точно под его глазом.

— Ещё хоть раз… — прошипела она с оскалом, — хоть раз заденешь его ценнейшую голову… и я размозжу твою.

Не желая слышать и звука из уже открывшегося рта, двинулась дальше за деловито распушившимся хвостом кота.

Выбравшись из узкого туннеля, Сириэль наконец выдохнула. Кошмарная ночь. Не грех и напиться до беспамятства. Может, хоть так удастся вымыть с души осадок, оставленный чужой, залежавшейся под толщей времени встречей.

Но далеко от ивы отойти не успели. Пока Сириэль проверяла Снейпа на наличие травм, а Блэк шептался с Гарри в стороне, Грейнджер воскликнула, прижавшись к корням усыплённой ивы:

— Полнолуние! Ремус! Он… он!..

Бросив Снейпа под кустом, Сириэль ринулась к ней мимо Блэка, призывающего бежать всех прочь.

Выхватив меч, она со всего маха рубанула по наручнику, держащему Рональда в ловушке рядом с меняющимся Ремусом. Магия развеялась со скрежетом. Освободив и Питера.

Осознав это, Сириэль замахнулась и на него. Но лезвие чиркнуло лишь по макушке, сняв тонкий скальп с лысины стремительно уменьшающегося анимага.

В следующее мгновение пришлось уворачиваться уже ей — знакомая лапа пролетела в дюйме от головы. Из-за её спины на эту лапу выпрыгнул пёс. Повис клыками. Оборотень взмахнул ею, вдарив псом по земле. Чёрный вихрь шерсти извернулся и новым рывком вгрызся в нижнюю челюсть. Вновь принял удар о каменистую землю на спину. В суматохе вцепился оборотню в холку и неведомо какими силами поволок извивающуюся добычу за кустарник, на поляну у окраины утёса.

Сириэль следом, через каменистый уступ. По другую сторону ноги разъехались на рыхлом песчаном склоне, и она кувырком вылетела на небольшую поляну, слыша сквозь гул крови в ушах сухой рёв псиных.

Хорошенько взяв разгон, Сириэль бросилась на оборотня, на холке которого плащом болтался пёс.

Оборотень увернулся, но и по Блэку меч не попал — скользнул по позвоночнику лысой шкуры. Зверь взвыл, разозлился и в резком развороте замахнулся лапой. Сириэль пригнулась, меч полоснул по сухожилию под плечом, на которое бросился Блэк. Вероятно, хотел отвести удар.

Повисшая плетью лапа инерцией сбросила уставшего анимага, а пасть оборотня клацнула у лица Сириэль. Плавно увернувшись, она попыталась резануть по горлу, но рассекла только ключицу. С диким рёвом он отбежал, развернулся. Взгляд его на секунду дёрнулся ей под бок. Сириэль услышала позади хриплое дыхание анимага.

— Ещё раз! — скомандовала и побежала вперёд.

Лапы за спиной рванули землю. Сириэль наперерез им. Блэк вильнул. Она подрезала ещё, их разница в скоростях позволяла полагаться на медлительность одного и проворство второго. Блэк без труда мелькал под ногами. Легко включился в манипулятивный танец.

Оборотень дёргался, не решался на цель. А потом стало поздно.

— Фас!

Блэк в прыжке вцепился в ещё здоровую замахнувшуюся лапу, тяжестью своего веса увёл в сторону, открыв для Сириэль пространство.

Оборотень зубами ухватил анимага за шкирку, а Сириэль пронзила мечом опорную лапу над коленом.

Но оборотня это только увело глубже в амок. Звук рвущейся кожи и собачий визг — оборотень легко содрал с себя анимага, и его туша полетела прямо на Сириэль. Позвонки худого зверя больно ударили в грудь. Кувырком они полетели по поляне, меч остался торчать в задней лапе.

Они вкатились в кустарник на краю обрыва, над лесом и озером. Все пальцы, руки и грудь в крови. Чёрная шерсть тела под Сириэль создавала иллюзию невредимости, но надрывистое дыхание худых боков и нелепые попытки встать…

Зубами вырвав из лапы мешающий меч, оборотень уже нёсся на них.

Выхватив с бедра кинжал, Сириэль перемахнула через Блэка и кинулась навстречу несущейся опасности. Уходить вбок нельзя — позади тот, которому нужны защита и время.

Поднырнув под когтистой лапой, Сириэль ударила железным мелкосегментированным наплечником в грудину. Клинок проник под левое лёгкое, ноги заскользили по земле, назад. Быстрее и быстрее. Горячее тело пыхтело, капая слюной на спину, а у Сириэль никаких сил не хватало на противостояние. Он лучше питался, больше гулял, выпил меньше зелья, а то, что пил, давало ему сон лучше прежнего. Он стал сильнее. Прямо на её глазах его рана над коленом затягивалась. Оставалось только месить ногами активнее.

До Блэка от силы метр. Сириэль не хотелось доводить до смертельных ранений, но осталось только прокрутить клинок. А иначе она вместе с анимагом слетит вниз по щебню — и в этом случае только на удачу и полагаться.

С хрипом она приложилась к рукояти, пытаясь провернуть клинок в плотной связке натянутых мышц.

И тут послышался вой. Оборотень замер. Сириэль онемело прислушивалась к свистящему ветру, подхватывающему жар волчьей туши. В ушах звенело.

Снова вой. Кто-то в лесу беспардонно фальшивил. Но недалёкому Люпину, в голове которого остались одни инстинкты, было плевать. Он понёсся на зов. Опора исчезла, и Сириэль рухнула на колени. Клинок убежал вместе с окончательно отупевшим волком.

Вспомнив про раненного, Сириэль обернулась. Уже человеком, Блэк поднимался на ноги. В свете луны его спина изгибалась тростинкой, которая вот-вот надломится под грузом головы.

Он пошатнулся. Сириэль дёрнулась. До слуха донёсся сыпучий звук. У Блэка закатились глаза. Колени прогнулись. Голова потянула вниз, в пропасть.

Макушка исчезала за кустами.

Взрыв ногтями почву, Сириэль бросилась к нему. Одним махом сиганула через кусты, в обрыв.

Сошедший из-за дождя накануне оползень сгладил крутой склон градусов до пятидесяти. Пару недель назад здесь были сплошь глыбы. Но теперь Сириэль, оседлав пятками щебневую осыпь, скользила вниз. Тело Блэка кубарем летело с холма. Смотреть больно.

Подзадоренная адреналиновой вспышкой и страхом увидеть вылезшие из шеи позвонки, Сириэль ускорилась. Несколько шатких на волне камней шагов к телу. Кое-как нагнулась, едва удерживая равновесие на лавине песка и пыли и дыша лишь ею.

Потянулась к Блэку и схватила руку. Метнулась мысль, что та может выйти из сустава, но что-то другое делать некогда. Потянула, замедляя падение, и подхватила под живот второй рукой. Почти не чувствовала веса. Это было до дурноты страшно — шок всё блокировал. Он взрослый высокий мужчина, а она могла его поднять! Песок выжал слёзы из глаз.

Впереди ещё половина склона, и начиналось самое трудное.

Лавируя равновесием, тормозя пятками о сыпучую горку, Сириэль пыталась удержать себя и ношу. Пыль летала в лицо, ноги уже не выдерживали тряски, бедренные мышцы ревели от напряжения. Вспышка адреналина спáла, и теперь подмышкой ощущалось килограммов пятьдесят, которые больно впивались рёбрами в бок.

Руки тянуло, спина, кажется, готова отвалиться, ступни вообще чувствовать не получалось. Нужно было срочно сменять положение. На неё неслись деревья, карабкаясь кривыми стволами по склону вверх.

Приняв решение в пользу полудохлика, Сириэль совершила манёвр смещения тяжести, навскидку просчитав, насколько сдерёт спину и треснется головой о сосны.

С силой качнувшись, она в падении навалила тело Блэка на себя.

Едва ли помнила, что произошло в последующей катавасии конечностей и шума в голове от удара.

Дыхание перехватило, когда спина, знаменательно хрустнув, встретилась с древесным стволом. В лёгкие хлынул кислород, как будто она и не дышала никогда. Перед глазами ярко вспыхнули искры и плавно стекли со слезами на грязные виски. Сердце громом бомбило в ушах, постепенно сгоняя к отбитым ступням коктейль крови и боли.

Тяжесть, лежавшая сверху, начала куда-то сползать. Не слишком ещё сориентировавшись, где верх и низ, Сириэль коленями обхватила Блэка под тощими бёдрами. Продолжая прижимать его голову к груди, осмотрелась, пытаясь понять ситуацию.

Итак, она влетела в дерево, растущее на склоне, тем самым зацепилась за него. Не переломалась за счёт плотного каркаса мышц, кожи боевого жилета и развитой гибкости. Но хруст коры уже грозился отправить их дальше вниз. И вряд ли Блэк в его и так уже вызывающем сомнение состоянии сможет это пережить.

Оружие было брошено на холме и в оборотне. Был ещё нож в ботинке — ботинок далеко, и ноги заняты. Оставалась волшебная палочка, тёмной магией спрятанная в кости руки.

— Так, ладно… зато потом будет хорошая история.

Выдохнув, качнулась и ногами подтолкнула основную массу полуживого груза под задницу. Руки выпустили тело и быстро обхватили ствол под спиной.

Центр тяжести, создаваемый Сириусом, сместился выше — теперь его жуткая черепушка, некстати навевающая мысли о смерти, оказалась напротив её лица. Но получилось расположиться на стволе более горизонтально — задница уже не свисала в опасной невесомости над более крутым склоном.

— Дед будет в восторге от такой истории, — Сириэль дунула на сальную кудряшку Блэка, щекотнувшую ей нос.

В итоге длительных мытарств и балансировок Блэк был поперёк дерева уже сам по себе, а Сириэль, освободившись, аж вскрикнула от вспышки боли. Уставшее и затёкшее в неестественном положении тело, ещё и ушибленная спина, дали о себе знать.

Сириэль тяжело задышала, глуша нарастающую панику и тошноту от волн боли. Минута, две или больше, но всё же она смогла избавиться от белых мотыльков в глазах. Обхватила ногами изогнутый ствол, который хоть и на откосе, но стремился к солнцу. Подтянула к себе бессознательного анимага, как тряпичную куклу.

Лёгкое движение пальцев правой руки, и волшебная палочка появилась.

Некоторое время прикидывала, как бы спуститься к озеру под склоном. Деревья росли довольно свободно, сгущаясь только к берегу. До него было метров тридцать уклона, по которому уже так просто на ногах не съедешь. Да и Блэка уже не поднять — руки тянуло. Силы на исходе, сейчас только на второе дыхание надеяться.

Сириэль вспомнила про зелье силы. Порыскав по внутренним карманам, нашла его целёхоньким. Пожалела, что не хватило времени выпить его раньше. Как-то всё очень быстро произошло.

Теперь в вариативности добавилось развилок. Зелье напитало мышцы горячей бодростью, Сириэль спрятала пузырёк и выставила вперёд левую руку.

— Стилклоу, — взмах палочки отрастил ногти, превратив в металлические. Получились довольно крупные и сверхострые клинки.

Попыхтев и поругавшись на жирного сукиного сына, она взвалила его на плечо, впилась новым оружием в крутой склон и спрыгнула.

Взрывая землю, когти натыкались на камни, и крупная дрожь скрежетала в позвоночнике, дребезжа болью ушиба, но всё же спустились относительно медленно и спокойно.

У берега озера когти уже почти пропали, а вот набившаяся под них грязь — нет. Наименьшая сейчас проблема.

Уложив Сириуса рядом с водой, Сириэль прильнула ухом к его груди — сердцебиение было, но слабое. Пробежалась влажными ладонями по своему лицу, затем по его.

Бегло провела осмотр: в нескольких местах кожа содрана до мяса — не страшно. Вывихнута ступня — пустяк. Хуже всего выглядели раны от зубов и когтей оборотня, хоть перспектива обращения анимагу не грозила.

Устало потерев лоб, Сириэль провела ревизию зелий после такого спуска. Одно лечебное. На незнакомцев тратить такое эффективное душа скрипела — слишком высокая цена. Одно дело Ремус, он буквально был её делом. Другое… всё-таки Дамблдор затеял его присутствие здесь неспроста.

Сириэль ещё раз посмотрела на Блэка, прокручивая произошедшее в хижине, как страх перекручивал нервы под его ненавидящим взглядом. Не убьёт ли он её? За что-нибудь. За что угодно! Разглядит в ней хоть крупицу Питера и сорвёт невымещенную злость.

Но она уже столько неудобств пережила ради его спасения! Обидно тратить эти усилия впустую, они точно дороже любого зелья! В конце концов, можно будет прирезать его. Это ведь не то же самое, что потерять жизнь в бездействии.

Залила его раны зельем и спрятала пустой пузырёк.

Меч остался на поляне где-то наверху. Такое оружие бросать совсем не хотелось, хватит и одной потеряшки. К слову, Ремус тоже мог вернуться и начать кусаться. Стоило забрать дополнительную возможность отбиться, нож в сапоге против оборотня маловат.

Сириэль осмотрелась. Очень тихо. Странно тихо, но жадность пересилила — аппарация вынесла на место борьбы с оборотнем. Вокруг никого. Меч валялся одиноким блеском посреди поляны в траве замызганной кровью.

Попыталась щелчком пальцев призвать кинжал, но, видимо, его унесло дальше десяти метров.

Очищать оружие было некогда, с возвышенности Сириэль заметила огромную чёрную тень или облако, сгустившееся... кажется, там, где она оставила Сириуса.

Сжав силу воли в кулак, Сириэль снова совершила прыжок меж пространством. Никогда не была в этой магии особенно хороша.

Рухнула на колени недалеко от анимага и её тут же вырвало. Усталость, больная спина и слабое сосредоточение сказались.

Быстро сплюнув, уже хотела вскочить, но левое бедро пронзила острая режущая боль. Расщепило. Сириэль с вскриком задрала голову и увидела, из чего состояло то чёрное облако.

Огромная стая дементоров!

Кружась, они по спирали потоковой воронкой спускались к филиалу всех проблем и несчастий на свете. К Сириусу Блэку.

На пару секунд посетила мысль бросить это дело. Но меч был в руке — отступать так совсем уж позорно.

Оперевшись на него, Сириэль встала. Стараясь игнорировать боль и стиснув зубы, пошла к телу, вонзая лезвие в промёрзшую магией землю. Палочка легла в руку самой удобной вещью в мире.

— Экспекто патронум! — Взмах белой, словно кость, волшебной палочки сконцентрировал воплощение счастливейшего воспоминания.

Сириэль двадцать два года. Они с отцом остановились на привал, пробираясь через зимние леса Румынии.

Но, когда огонь уже погас, отец всё сидел, глядя на тлеющие угли.

Наконец он снял со спины длинный свёрток, который тащил со времени их последней остановки в городе.

— Я хотел вручить тебе его дома, при всех, но, кажется, я сам слишком жаден до таких моментов, — улыбнувшись, отец на двух руках протянул подарок. — С кем поведёшься…

Сириэль с трепетом развернула холщовую ткань...

Удерживая одной рукой патронус в форме росомахи, другой крепче сжала меч — первый шаг на путь ведьмака. Первое полноценное смирение отца с выбором её пути.

Но мощи не хватало. Лапы юркого зверя всё сильнее сгибались под напором дементоров, которые с каждой секундой приближались к позднему ужину.

Росомаха блекла — Сириэль охватили сомнения. Но чем заменить?

Было ещё два воспоминания, но одно уже подтёрлось — слишком старое, а второе омрачено последующими событиями. Никаких альтернатив. Детские воспоминания размылись общим фоном света и тепла, вычленить сейчас что-то конкретное сложно.

Патронус утратил форму и едва не пропал окончательно, как на другой стороне озера вспыхнул яркий, ослепительный свет. Огромными импульсами магической силы этот свет волной хлынул на дементоров. Они зашныряли, разлетаясь в разные стороны, подымаясь ввысь и исчезая в облаках и меж кронами.

Только когда на озеро опустилась естественная ночная тьма, Сириэль почувствовала себя давно иссушенным колодцем.

Ноги подкосились, и она опустилась на колени рядом с Блэком. Окоченевшие от могильного холода потусторонних существ руки продолжали сжимать меч и палочку. Лёгкое подмораживающее заклинание остановило кровотечение и оплело рану успокаивающим холодком. Всё остальное тело, казалось, полыхало огнём.

Воткнув меч в гальку, Сириэль, прислонившись лбом к ледяному лезвию, закрыла глаза. Выдохнув, нащупала на земле руку анимага и перехватила пальцами запястье. Начала отсчитывать пульс.

Смертельная усталость накатывала тяжёлой снежной лавиной, но удачная точка равновесия позволяла стоять. Больная нога, расщеплённая аппарацией, пульсировала не так сильно, пока Сириэль могла опираться на здоровую.

Уже не лелеяла надежду, что их найдут, и даже думать не хотела о том, кто запустил такой мощный патронус. Но по какой-то вымученной причине мысли продолжали медленно кататься в голове.

Сириэль отдавала себе отчёт, что дементоры не особо повлияли на её эмоциональное состояние даже будучи в таком большом количестве, но с их исчезновением стало пусто. Только пепел сомнений и льдистая крошка сожалений.

Пока тело пульсировало жаром, Сириэль отогревала нутро, напоминая себе о человеческих прелестях, самых простых, которые только шли на ум: еда и выпивка, секс и сон.

Потихоньку душу заполняли тёплые краски.

Сириэль не заметила, как несколько раз провалилась в сон. Звёздные рисунки медленно плыли по бездонному в ночи озеру. Каждый раз, нервно вздрагивая от чего-то, Сириэль сама себя будила.

Прошёл час или два к моменту, когда луна пролила свет по водной глади и когда Блэк наконец очнулся. Но из-за свинцового изнеможения Сириэль уже не смогла проникнуться радостью к этой маленькой победе. Продолжала вжимать пальцы в чужой пульс, прислонившись лбом к мечу.

— Т...ты? — послышался слабый шёпот.

Но ни поднять веки и ни разомкнуть губ Сириэль не сумела. Уж не желаемое ли слышалось за действительное?

— Эй! — громче позвал Блэк, дёрнув рукой. — Спишь?

— Устала, — еле пробормотала она, не шевельнувшись.

— Надо уходить, — в его тоне заиграл страх, пересиливающий утомление. — Меня наверняка ищут. Или будут искать. Точно будут.

— Я не смогу аппарировать даже себя.

— Хорошо, давай тогда хотя бы пойдём пешком. Лишь бы скорее, — он выдернул руку и перехватил плечо — пытался достучаться.

Отлипнув от клинка и не взглянув на плод своих трудов, Сириэль оперлась на меч и продралась через тонны тяжелейшего кислорода. Как только сигналам от мозга не лень было идти до конечностей?

Но память вывернула уже разворошённые детские воспоминания. Тренировки с дедушкой. Он орал как заправский военачальник, отправляющий своего воина в бой, когда Сириэль говорила, что не может что-то сделать. Мышцы уже просто запомнили, что надо делать. А то иначе придётся бежать ещё пять кругов. Блэк вряд ли заставил бы её бегать за неисполнение, но для ног это понимание перевести возможным не представлялось. Они сделали что надо.

Протянула руку анимагу. Тот бодро принял приглашение в вертикальный мир. Сириэль отвернулась и зашагала вдоль озера в сторону железной дороги. Хромая, Блэк поплёлся за ней.

— Что ты здесь делаешь?

— Иду? — слово эхом проблеяло в пустоте головы.

— Я имею в виду, что ты делала со мной?

Короткий бросок взгляда через плечо, и снова Сириэль обратилась к галечному берегу перед собой. Наверное, Блэк чувствовал себя лучше, чем до потери сознания. Но рассказывать о поездке по склону не было сил. И кожу ноги неприятно тянуло замораживающим. Надо сократить до сути.

— Спасала в основном.

— Я тебе крайне благодарен, но почему ты это делала? — пыхтя, Блэк приложил усилия, чтобы поравняться и заглянуть в хмурое лицо. — Почему кинулась помогать мне, а не Ремусу? Вы с ним, похоже, поладили, — в его словах, как дракон в комнате, притаилась некая язвительность.

Сириэль отпрянула. Во-первых, её личное пространство было нарушено, во-вторых, видок у Блэка был ещё тот. Не говоря про запах. Ну и в-четвёртых, «поладила с Ремусом»? Безумие.

Брезгливостью не страдала, но, когда есть возможность не приближаться к немытому месяцами телу, отдающему подвальной сыростью и сумасшедшими мыслями, этой возможностью стоило пользоваться.

Блэк реакцию воспринял правильно — отступил и, понурив голову, принюхался. Недовольно фыркнул.

— В каком из моментов тебе показалось, что мы с ним поладили? Когда я наставляла на него меч или палочку? Может, когда я повалила его на пол или оставила связанным? Или ты считаешь это за прелюдию?

Блэк прыснул.

— Когда он перешёл на мою сторону. Глаза выдали — ты обиделась на него. Значит, верила. И когда не связала вновь. Чертовски больно ты меня, кстати, пнула тогда, — Блэк обвинительно поморщился в её сторону.

— Я не извинюсь.

— Уже понял. А ещё ты позволила Ремусу себя уговорить оставить за Гарри право решать.

Сириэль закатила глаза.

— С Ремусом я знакома, — решила сознаться, но отстранилась от его проницательности. — Людям нравится знакомое, — размытое оправдание, но Каркаров когда-то объяснял ей некоторые когнитивные искажения человеческой психики. Ах да, и Дамблдор что-то такое говорил…

— Но в итоге помогла ты мне, незнакомому, — холодно подвёл итог и оглянулся на лес. Кажется, его не отпускала мысль, что Ремус бегал там один, и поэтому решил поделиться своей виной с ней.

— А какую помощь я могла оказать ему? Умертвить, чтоб ничего не болело? Разве что так. Блядь, Блэк, отвали!

— У тебя хотя бы есть план?! — рявкнул на её ускорившийся шаг.

Всплеснув руками, Сириэль остановилась, чтобы взглянуть в глаза возмущённому приставале, что едва не вписался ей в спину.

— Я похожа на человека, у которого бывают планы?! — яростно указала ладонью себе в грудь, отчего ему пришлось отпрянуть. — Я в лесу с тем, кто смотрел на меня с жаждой загрызть живьём.

— Ты и сама на меня так смотрела! — с обвинением отшатнулся он на неловкой опоре больной ноги.

— Я бы так, очевидно, не сделала, клыки-то у тебя!

— Так нахер ты меня спасла?! — брызжа слюной и трясясь от гнева. — Ты боишься меня!

Сириэль едва не лопнула от раздражения к его упрощённой картине мира, где только «правда» и «неправда», увиливания ему не подходили. Или он просто не верил в свою удачу, потому что выбор Сириэль был обусловлен не больше, чем: падает — лови.

— Какая разница, что я чувствую?! Какая тебе разница?! Я!.. Да, я боюсь, но и мы не на свидании, Блэк, чтоб ты мне нравился! Хотя знаешь, я сегодня в тебя столько сил и нервов вложила, что теперь ты — самый ценный мой трофей. И раз уж хочешь план, у меня, как у охотницы, есть парочка относительно трофеев: повыгодней продать или прибить к стене. — Подволочив ногу, Сириэль подняла с земли палку потолще и бросила Блэку. — Что выбираешь?

Словив импровизированную трость, Блэк смолчал. Двинувшись дальше, Сириэль уже выдохнула — умолк насовсем. Успела даже прикинуть расстояние пройденного, пока сердце заходилось после нервного диалога, пуская в глаза белые точки и покачивая горизонт. Но…

— Стену? Не хочу быть проданным. Опять.

— Учту. Ладно, нам правда нужен план. — Остановилась опять и потёрла лоб. Нельзя оставлять раненного Блэка одного тут, где его слово ничего весить не будет, а слово сдуревшего Снейпа решит буквально жизнь. Дамблдор наверняка подозревал невиновность Блэка, и Ремус в его планах должен был помочь невиновному. Значит, и Сириэль должна помочь, чтобы отработать как следовало. Копать до конца.

— Я предлагаю… думаю, помогу тебе убраться от Хогвартса подальше и привести тебя в… в какой-то вид, чтоб слился с магглами где-то в другой стране. Последнее уже сам, пожалуйста.

— Похоже на план, — кажется, согласился исключительно из лени думать самому. Хищно метнул взгляд из стороны в сторону, от озера к полю, открывшемуся с завершением леса. — Ты выслуживаешься перед Дамблдором или что?

— Или что, — отмахнулась нежеланием сознаваться. — Всегда лучше сделать больше, чем меньше. Недостаточно будет сказать: «Ну, я, по крайней мере, выдворила грима с территории Хогвартса». Я проебала Ремуса, так что нужно компенсировать хотя бы чем-то типо тебя.

Ответив кислой фальшью ухмылки, он выстрелил в неё очередным обвинением:

— Тебе не любопытно, кто позвал Ремуса?

— Идиот-самоубийца?

Грозным взглядом он некоторое время отсчитывал её моргание.

— Тебе плевать.

— Вижу, Азкабан лишает вменяемости, но не проницательности.

— Хах. — Улыбка Блэка впервые походила на что и должно было. — Сочту за комплимент.

Сириэль устало выдохнула смешок. Исключительно из вежливости.

— Мы ведь и правда недурно сработались, — он оглянулся назад, где за холмом скрылось озеро и пережитый кошмар.

Сириэль не ответила, потому что бывало и лучше. Да и о чём недурном может говорить слаженная работа с неуравновешенным, отсидевшим больше десятка лет за вину, которую он сам себе вменил.

Голова разболелась сильнее, растолкав тревогу, и Сириэль, продолжая идти без оглядки, обхватила себя руками.

Они прошли около получаса, когда увидели, как из узорчатой, будто край чёрной салфетки, опушки леса к реке вышел гиппогриф. Недалеко же детишки увели смертника.

— О, давай полетим на нём? — Блэк указал трясущейся рукой на животное.

Пусть идея радости не принесла, Сириэль всё равно сдалась. Может, так ночь кончится быстрее?

— Ладно, но предупреждаю, я обычно убиваю нечто подобное, а не приручаю, — сказала она, поправив ремень висевших на плече ножен с мечом.

— Я сам. Опыт есть.

Взмахом руки дала добро на поход к гиппогрифу. Задрав голову, быстро определила стороны света по Полярной звезде, яркой как надежда.

Вскоре ей подали руку со спины Клювокрыла. Подтянувшись, Сириэль впервые оказалась верхом на относительно диком звере. Почувствовала себя довольно тревожно и, стараясь глубоко не вдыхать, обняла Блэка покрепче, с сожалением понимая, что едва ли он в своём нынешнем весе сможет удержать её.

Взяв небольшой разгон, они взмыли в первый проблеск восхода на востоке.

Летели недолго, может, около двух часов. Высмотрев маленький городок, по скромным прикидкам тысяч на двадцать человек, они незаметно приземлились в ближайшем лесу. Приземляться пришлось ещё и из-за закровоточившей ноги Сириэль.

Как и ожидалось, именно ей пришлось подсобить анимагу — поймать, когда он пытался спешиться. Не смог перекинуть затёкшую ногу и свалился. От этого не выдержала нога Сириэль, и они оба оказались на земле. В лёгкой тюремной робе он трясся осиновым листом, а зуб на зуб не попадал при куцых извинениях.

Клювокрыл всё никак не хотел отставать от понравившегося ему Блэка. В конце концов, Блэк уговорил его обещанием вернуться вечером, чтобы навестить пернатого.

Выйдя к окраине леса и привалившись к стволам деревьев, они наблюдали через вересковое поле, как по узким улочкам сонно шли на работу магглы.

Полезнее всего было бы пробраться в чей-нибудь дом для передышки, поэтому они проковыляли к городку.

Подходящий дом нашёлся к восьми утра. Вскрыв отпирающими чарами только что запертую высоким джентльменом жёлтую входную дверь, они завалились в ванные. Благо в узком двухэтажном домике их имелось две.

— Сириэль, — позвал Блэк со второго этажа, когда Сириэль выбралась из ванны и хромала по кухне в поисках съестного.

— Что? — отозвалась, вскипятив чайник.

— Поднимись на минуту, — уверенность просьба не источала.

Найдя лестницу, Сириэль тяжело вздохнула, глянув на неё и на свою израненную ногу, приподняв край махрового халата в цветочек.

В ванной комнате, завёрнутый в такой же халат, Блэк с ножницами в руках смотрел на отражение своей серой мýки. Посреди белоснежно-чистого убранства, уставленного чужими признаками безмятежной жизни, он смотрелся дико, как выбредший из леса леший.

— Сделай, что обещала. Наведи мне марафет, я не особо сведущ в подобных заклинаниях, а ты вроде как девчонка, — обернувшись, он протянул инструмент. — Я пытался расчесаться, но, кажется, сделал только хуже.

Взглянув на проблему, Сириэль согласно кивнула и вытащила палочку из кармана халата. Блэк сразу отшатнулся.

— Не-не-не! — похмурнел он. — Не позволю поднести палочку с режущим заклинанием к своей шее.

— Но я могла бы распутать их, а не срезать.

— Мне нужно сменить имидж, так что режь этим, — указал на ножницы.

— А ими я типо не смогу тебя зарезать?

— Смею надеяться, так у меня будет на пару секунд больше.

Покрутив в руках не слишком привычный предмет, Сириэль приспособила пальцы и через время приспособилась к стрижке, подозревая, что требования клиента высокими не будут.

Срезать пришлось по уши, но Блэк стоял, не шевелясь, ошалело разглядывая нового себя в зеркале, пока Сириэль орудовала ножницами. В конце, пару раз взлохматив, проверила работу и подтолкнула в плечо, чтобы он повернулся к ней лицом.

Блэк поддался, но пустым взглядом скользнул мимо.

— Гламурные чары? — с сомнением предложила она, абсолютно не зная, что бы можно было тут ещё сделать. Хоть и воспитывалась в рамках леди, но сама довольно редко применяла украшающие чары или зелья — работа не требовала.

— Без понятия, — равнодушно отозвался Блэк. Силы от адреналина за ночь сошли в утреннюю разбитость.

Сириэль применила их. С кожи ушло обилие морщин и серости, волосы налились здоровым блеском, борода обрела опрятный вид. В целом он стал походить на покойника, который не провалялся в могиле пару недель, а лишь готовился к погребению, пройдя через руки относительно умелого танатопрактика.

Указав на зеркало, Сириэль позволила ему посмотреть на себя вновь. Лишь бросив короткий взгляд, Блэк скептично закатил глаза.

— Увы, даже это держать я смогу недолго. Чары, требующие постоянной и длительной концентрации — не мой конёк.

— Выйди, — сухо бросил он.

На кухню Блэк спустился не сразу, Сириэль уже успела подойти к концу перевязки ранений. Не повезло попасть в город и тем более дом магглов, ничего полезнее спирта и бинтов не было, а лечащее зелье израсходовано. Как-то ей пока не очень нравились последствия работы в такой команде.

Вежливый стук в дверной косяк.

Тюремная роба хоть и оставалась порванной, но на костях Блэка висела уже в виде чистых тряпок. Постиранная и высушенная заклинаниями одежда Сириэль висела на спинке стула, пока раненная нога была закинута на стол.

— Надо раздобыть еду нам обоим и нормальную одежду тебе, — бросив на него мимолётный взгляд, она затянула последний узел бинта на ноге, спустив её на пол, прикрыла колено полами халата. Села ровнее, как учили в школе. Спина ныла в любом положении.

— Звучит как план, — кивком согласился, оставаясь в дверях неприкаянным.

Поднявшись со стула, Сириэль подхватила одежду с деревянной перекладины спинки. Опустив голову, Блэк отвернулся и скрылся в комнате в противоположном конце коридора.

— Сириус, — позвала Сириэль, и через пару минут его фигура снова появилась в проёме. — Я выйду на некоторое время. Сиди здесь, если вернутся хозяева, оставь на двери тайный знак, тогда я буду искать тебя где-нибудь рядом с Клювокрылом.

Он кивнул более воодушевлённо. Наверное, оттого, что план оброс полезными подробностями.

— Знаешь свой размер ноги? — по-видимому, вопрос был слишком неожиданен, потому как Блэк уставился подозрительно, повернув голову вбок, будто чтобы лучше слышать.

Приняв это за незнание, Сириэль подошла к нему и, присев на корточки через гул боли в спине, потянула руку к голой ступне. Анимаг отшатнулся.

— Что ты делаешь? — послышался сверху удивлённый голос.

— Будешь среди магглов босиком ходить? — взглянула она на него снизу вверх, вздернув бровь. — Хочу хоть немного прикинуть размер в соотношении с рукой. — Повертела ладонью, демонстрируя безопасность конечности.

— Я… да, — Блэк усмехнулся, но как-то нервно. — Смешно, но я действительно не знаю его… не помню… — кажется, ситуация его взволновала, потому как он резко затих.

Пока его вниманием завладело внутреннее самокопание, Сириэль положила ладонь рядом с его ступней, запомнила, что смотреть будет нужно что-то почти как две её ладони в длину, и встала.

— Может, мне лучше с тобой пойти? В виде грима.

— Ты с натяжкой похож на обычную собаку и скорее притянешь внимание. Да и магглы, если я правильно помню, не пускают животных во всякие помещения. Не на улице же мне тебя оставлять, в самом деле. Упекут в приют или в лаваш.

Они переглянулись и хохотнули.

— Да, ты права, — усмехнулся Блэк и, пожелав удачи, закрыл за ней дверь.

Долго шататься в поисках банка по небольшому городу не пришлось — на скромном, но отреставрированном здании на центральной площади висела табличка с нужным наименованием и магической меткой, невидимой магглам. Обменяв золото волшебников на местную валюту, Сириэль отправилась в ближайший магазинчик одежды. Выискав там мужскую рубашку, пиджак, брюки и скромные ботинки, вроде как нужного размера, она удручённо вздохнула на качество кроя маггловского тряпья. Но уж лучше, конечно, так, чем никак.

В ближайшем травмпункте за небольшую взятку ей наложили швы, ничего не спрашивая. В маленьких городах в этом плане проще. Сириэль и сама жила рядом с таким — знала, как это работало. Но медицина, конечно, дрянь. С каждой маггловской деталью раздражение возрастало.

Последним пунктом плана и терпения была еда.

Заглянув в ближайшую к «их» дому кофейню, Сириэль, не заморачиваясь, заказала две больших порции картофеля с котлетой и салатом.

С деньгами, судя по лицам продавцов, она обошлась кое-как. Но, так как никто на выходе задерживать не стал, можно предположить, что нужную цену она перекрыла.

Вскоре, стоя с двумя пакетами, она скользнула волшебной палочкой по двери пристанища, проверяя на тайные знаки. Ничего не обнаружив, тихонько вошла.

Может, Блэк не успел оставить предупреждение — нужно быть аккуратнее. Но ничего, кроме как позвать, она придумать сонно поленилась и положилась на авось. Все наставники, конечно, прибили бы её за это. Кроме деда.

— Сириус, — громко шепнула, не закрыв до конца дверь и настроившись бежать.

— Я! — к облегчению Сириэль, знакомый голос отозвался из глубины дома довольно быстро. И уже через пару минут они уминали завтрак.

Блэк чуть не плакал от наслаждения, жалуясь, что из-за опаски приблизиться к банку Гринготтс весь год питался зайцами, крысами и «тем, в чём признаваться было бы не к столу».

Сириэль проблема была непонятна — два года в путешествиях с отцом питалась дичью с охоты. Хвастаться, как оказалось своей выдержкой, не стала и ела молча, украдкой поглядывая на вымытого и переодетого Блэка. Повеселел. Но подвижки в сторону обратную омерзительности незначительные даже с гламурными чарами. И всё же удивительно, что с человеком способна делать искренняя улыбка и ванна.

Возможно ли то же опробовать на Снейпе?

— Как ты оказалась в Хогвартсе? Ты не похожа на типичную волшебницу, — Блэк сыто откинулся на спинку стула и вытянул ноги, задев её стул и не смутившись.

Следя за тем, как он комкал мусор, кидая в пакет, Сириэль, чуть подумав, кивнула на меч, что висел на спинке стула.

— Я встала на путь ведьмака прошлым летом.

— Это как? Это кто?

— Охотники на опасных волшебных тварей. — Заметив сомнение, ободряюще улыбнулась. — Не переживай, это не твой двенадцатилетний пробел в знаниях, просто распространено в основном в Европе. Ведьмачья история насчитывает более десяти веков, включая периоды полного исчезновения.

— Так, — понимающе кивнул он, — и что в Хоге делала ведьмачка? Дамблдор в самом деле пригласил тебя, чтобы следить за Ремусом? Звучит слегка надуманно. Особенно учитывая твою заинтересованность копать вглубь, — впервые полутон отобразил похвалу. Но такую, какую бывалые вояки оставляли оруженосцам.

Сириэль раздражённо дёрнула бровью.

— Ремус был основной задачей. Дамблдор хотел нанять моего отца для перестраховки, но он отказался целый год торчать в Британии. Так, отправили меня набираться знаний и контактов. Знания — это Снейп, зелья то есть.

Не стала упоминать причину желания Дамблдора нанять именно её отца, который, очевидно, как-то задолжал старому волшебнику. По сути, она здесь в уплату огромного долга, о котором сама ничего не знала.

— И как тебе следилось за Ремусом? — выцепил Блэк для себя самое важное. В серых глазах мелькнуло неодобрение. С его сжавшимися кулаками Сириэль даже слегка удивилась, что он тут же не бросился на неё с добротной порцией обвинений. Из очевидной агрессии было только высокомерное «продажная наёмница» в его передёрнувшихся плечах.

Пускай думает, что хочет. По факту её присутствие оказалось необходимым.

— Это не первая наша с ним стычка, если ты о нашей потасовке. Был ещё инцидент в феврале.

Взгляд Блэка стал до того пронзительным, что Сириэль с усталым вздохом избежала зрительного контакта. Британия, конечно, не привыкла к ведьмакам. Как и вопрос убийства здесь стоял острее. Эхо войны, надо думать.

Хотелось язвительно заявить, что убийство Ремуса было наилегчайшим из путей, по которому она тем не менее не пошла. Но такой, как Блэк, наверняка сообразит, что она оставила в живых Ремуса ради личной выгоды. А Блэк сейчас нервный, дёрганый и не совсем вменяемый. Не хотелось чувствовать клыки в своём теле. Не было смысла нарываться на конфликт просто ради того, чтобы потешить своё саркастичное эго.

— Как видишь, до вчерашней ночи он оставался жив и даже здоров, — развела руками, а затем задумалась и глянула на настенные часы. Без пяти десять. — Мне, кстати, нужно возвращаться. Думаю, что хотела, я исполнила, — Сириэль начала подниматься из-за стола, но Блэк подскочил, едва только её мышцы дёрнулись. Такая реакция напополам с предсказанием отпугнула.

— Подожди. — Протянул руку, но Сириэль отмахнулась от неё, как от грязной палки, и он быстро отдёрнул её, поджав губы. — Мне потребуется ещё немного помощи в одном деле.

Наверное, она смерила его достаточно недовольным взглядом, потому что далее последовал заговорщицкий тон.

— Я заплачу́.

Прикусив раздражённое «иди на хуй», Сириэль села.

Оказывается, пока она шаталась по городу, Блэк сочинил идею по отваживанию дементоров от школы. Нужно было только засветиться подальше от Хогвартса и улизнуть, как он сделал это в Азкабане, обернувшись гримом.

Слепив нечто похожее на план и договорившись об оплате и её передаче, они уже вместе поднялись из-за стола.

Сириэль мимолётно бросила взгляд на то, как Блэк поправил чуть съехавшие с талии штаны. Она не совсем угадала с размером, но внимание её привлекло другое. Плоская синяя резинка.

— Где ты взял новенькие трусы, Блэк? — спросила строго, уже подозревая, что он стащил их у хозяина дома, потому как она такие покупки не делала.

Блэк кинул взгляд на свой пах, потом на хмурящуюся Сириэль и развёл руками.

— Поверь, как мужчина говорю, он даже не заметит. Не ходить же мне без белья? — возмутился, но на губах на секунду показалась ухмылка.

— А в чём проблема? Ты в штанах, а не килте, — непонимающе возмутилась уже и Сириэль.

— О да, благо я хоть в чём-то не истинный шотландец, — закатил глаза Блэк. Но, наткнувшись на непонимание, спросил так, будто уже догадался. — Ты не англичанка, верно? «Сириэль» — Франция, но «Матей» — это же откуда-то с Балкан?

— Румынка из Румынии. И при чём здесь… истинность шотландцев? Истинные ходят без белья? — осмысляя, заинтересовалась пикантной подробностью.

— Это такое сатирическое выражение в английском языке, — пояснил он спокойнее. — Я пытался... пошутить, что хоть в чём-то я соблюдаю правила.

— Оу... — вымолвила Сириэль, но быстро вспомнила спор. — Опрометчиво воровать у магглов крупные вещи…

— Бельё — вещь небольшая… — перебил он.

— Бельё — предмет одежды, а на курсах маггловедения это относилось к крупным вещам, всмысле, что за ними магглы следят.

— Да что ты от меня хочешь?! — запальчиво перебив вновь, он уже всплеснул руками. — Если разденусь, ты будешь счастлива?

Они вперились друг в друга удивлённо-ожидающими взглядами. И разразились истерическим после непростой ночи смехом.

— Едва ли, — Сириэль потёрла занывшую переносицу. Повреждённую спину потянуло новым импульсом боли.

Уперевшись руками в дрожащие колени, Сириус тяжело дышал — смех разбудил кашель.

Вернувшись в лес и отыскав Клювокрыла, они отправились дальше на север. Несколько часов в пути, и далеко под болтающимися в воздухе ногами замаячил городок Терсо.

Там Сириэль наконец удалось найти небольшой магический район и лавку с зельями, чтобы залечить ногу. После Блэк прошествовал по главной улице, высоко задрав подбородок. Для магглов его парад самого себя ничего не значил, но скрывающаяся в тенях подворотен Сириэль, выслуживаясь подстраховкой, приметила вспышку колдофотоаппарата на одной из крыш.

Под конец улицы анимаг прошмыгнул в переулок, и там они с Сириэль распрощались. Блэк объяснил ей, как добраться до его семейного поместья в Лондоне, где они могли бы пересечься для расплаты. В конце августа обещал заглянуть туда между странствиями и добыть к тому времени деньги за её труды.

Расстались на прохладной ноте, но без явно выраженной неприязни.

Вернувшись к лавке зелий, скрытой в небольшом магическом кармане потайного мира, Сириэль раздобыла быстрый способ перемещения в Хогвартс. Брат продавца, бездельник и шалопай, согласился подбросить на метле. Так и долетела, за пару часов ужаса на скрипящем древке потасканной метлы, вцепившись в неумолкающего провожатого. Немногословность Блэка вдруг обрела ценность.

Доклад Дамблдору сложился успешнее ожидаемого. С его окончанием директор просиял. Особенную радость ему подарила новость, что с Блэком всё было в порядке.

С Ремусом тоже всё было в порядке — угодил в больницу под утро, когда от ран уже мало что осталось благодаря регенерации.

Удача постигла и прочих учеников — по окончанию экзаменов они отправились веселиться в Хогсмид. Но из-за распущенной среди слизеринцев (понятно кем) сплетни об истинной природе преподавателя ЗОТИ, ему пришлось уволиться, и ныне он собирал вещи в своём кабинете.

Подобного резкого и будто даже не слишком продуманного шага от Снейпа Сириэль не ожидала. Но посчитала рациональной основную цель — предупредить детей. С самого начала Ремусу нечего было делать в стенах школы.

Дамблдор советовал не говорить правду больше никому и ограничиться тем, что она занималась преследованием Блэка, как преступника, до Терсо. Обещал подтвердить её слова перед прессой и в случае допроса аврората.

Выйдя из директорского кабинета, Сириэль некоторое время думала — стоило ли идти прощаться с оборотнем. Из вежливости только лишь, конечно.

Пока она с этой мыслью бродила по коридорам, неминуемо приближаясь к кабинету ЗОТИ, на неё налетел чёрный вихрь свистящей мантии.

— Где вас носило?! — рявкнул Снейп, по лицу которого можно было судить о полном отсутствии сна.

— Я уже доложила обо всём директору, — отступив от него, старательно ровно проговорила Сириэль. — Резюмируя: всю ночь и утро я провела в погоне за Блэком по лесам и болотам. У меня кончилось зелье Пса, и я еле-еле залечила повреждённую во время погони ногу. — Указала на прорванную штанину, под которой виднелась уже замаранная кровью повязка. — Но на своих двоих я добралась аж до Терсо, и там след затерялся. Давайте вы будете предъявлять за мою некомпетентность профессору Дамблдору. Это его выбор — нанимать немотивированных людей за долги и учёбу, а не за деньги.

До последних слов глаза Снейпа метали искры бешенства.

— Долг? Вы должны Дамблдору? — он сощурился и с шипением сделал шаг к ней. Сириэль — от него. Несчастный метр едва удавалось выдерживать.

— Отец, — остереглась, внутренне сжавшись. — Не думали же вы, что я здесь на добровольных началах? Век бы школ не видела. В любом случае к делу это уже не относится.

— И что же… — расслабление немного потеснило гнев Снейпа, — этот долг выплачен? Вы уезжаете?

— К несчастью, нет. Минимум ещё год с неким «продвижением по карьерной лестнице». Без подробностей, но мне уготована роль преподавателя чего-то вроде факультатива. И так же, как и в этом году, я продолжу находиться на правах вашего подмастерья.

Возможно, ему этой ночью мозги вышибло вместе с воспоминаниями о её нахальных приказах и повышенном тоне, но лицо его после вышеизложенной новости не выразило отторжения. Наихудшие подозрения Сириэль не оправдались. Смотрел Снейп пристально, но будто не слишком и замечал её присутствия.

— Вы поверили Блэку? — Так спросил, будто ответ уже был ему в некоторой степени известен. Интереса осталось мало.

— Вера — не моя задача. Дамблдор должен был решать, лишь это я хотела донести до вас в хижине. Свою роль я вижу более в… инструментальном ключе. Подыграть и исполнить.

— Я так и думал, — он уже отвернулся, но остановил себя и бросил взгляд через плечо. — Вы сейчас заняты? Я обнаружил свои старые измышления касательно зелий — некоторые нуждаются в перепроверке… с учётом новых открытий.

Ещё раз взвесив мысль о проводах Ремуса, Сириэль быстро решила, что ценнее будет пойти со Снейпом. Тем более, что она чудом удержала статус той, кого он готов терпеть.

Без слов Сириэль дала ответ, последовав за ним.

Последнюю неделю они общались так, будто ничего и не произошло. За исключением его злости, застрявшей уголках дрожащих губ при виде Поттера, Сириэль не замечала в его состоянии изменений. Впрочем, она особо и не приглядывалась — неинтересно.

Время от времени тревожили мысли о Ремусе и его изоляции от общества при куда более социальном складе характера, по сравнению с тем же Снейпом.

Ещё в расцвет жёлтой весны Шотландии она затрагивала тему социализации оборотней, гуляя с Ремусом в лесистом подножии Хогвартса. Он тоже находил такое объединение мало возможным и опасным. Но Сириэль видела несоответствие между словами и тусклой непримиримостью в его глазах. И от этого тяжелело на душе. Но лишь сейчас, когда оказалось, что у него были друзья. Настоящие. Которые, может, и не понимали, но пожертвовали частью человеческой сущности — стали анимагами, лишь бы составить ему компанию. Лишь бы поддержать.

Так, пару раз в неделю ей вспоминался и Сириус Блэк. Его план по отводу дементоров удался — они покинули Хогвартс и отправились на север острова по газетным следам преступника. Похвально. Но всё ещё злило его перекладывание ответственности за жизнь предателя на ребёнка, этой самой жизни ещё не видевшего. Абсолютным бредом было и согласие на суд. Она пыталась понять мотив, но видела его только в задержавшемся желании справедливого суда для себя. Вера эта доводила Сириэль до того, что кулак бил по столу. Что в свою очередь заставляло Снейпа дёргаться.

Никто и никогда на её памяти не получал справедливой награды. Никто и никогда! Почему Сириус вдруг решил, что станет первым?! Наглец-идеалист. Упрямец с глазами, удерживающими в себе такой колоссальный объём силы, что это пугало. Впечатляло.

Зависть кусала похлеще проснувшихся в лесу клещей.

Иногда дёргало опасение, что её обманули. Каркаров говорил, что обмануть её не так уж сложно и ей нужно работать с этим. Отец и мать того же мнения. А вот дед обратного. Вероятно, из вредности.

Сириэль мучилась неопределённостью.

Будь Блэк обманщиком, наверняка попытался бы убить, когда остались один на один. Она бы так и сделала. Но всё же он не напал, даже намерения не проявил — это ли не подтверждение обоснованности её доверия?

И всё будто не отпускал вязкий капкан грязи чьей-то чужой истории. Но она гнала от себя то, что отец называл интуицией, а Сириэль — сомнениями. Сомнения ни к чему не приводят.

В Хогвартс-экспресс входила без сомнений, что через пару месяцев придётся вернуться в эту магическую школу далёкой от сердца страны. Иные люди со странными представлениями о волшебстве мира, где может существовать правда, справедливость и преданность без оглядки на последствия. Будто все эти вещи имели самоценность, а не цену конечной цели.

Сириэль вернулась в свой дом, утопленный горным солнцем и лесным ветром, с сувениром в виде растерянности, которую не смог компенсировать даже подаренный отцом новенький кинжал.

Примечания:

Вот так быстро, как мне кажется, были пройдены события третьей книги. Получилось что-то вроде ознакомления с персонажами, и персонажей с миром. Знакомство это видится мне в зелёно-лесных оттенках и спокойном исследовании, первых намётках и намёках.

На события следующей книги уйдёт значительно больше глав.

Напоминаю, что есть тг https://t.me/theBurningTower куда я подгружаю эстетику глав, даю доп.комменты, могу поотвечать на вопросики. Постами я не спамлю, но поспамить можете вы, если нет желания оставлять комменты тут.

_________________________________________

1) группа "Сплин", песня "Мороз по коже".

2) румынский мат, аналог «в рот ебать»

3) Румынская поговорка «Nu mor caii, când vor câinii»