Теплеющим апрелем вместе с Ремусом Сириэль проводила Хагрида с Клювокрылом до «Ночного рыцаря» в Хогсмиде. В Лондоне должно было состояться слушание дела Клювокрыла против Комиссии по обезвреживанию опасных существ. Через силу и практически из-под палки Ремуса Сириэль пожелала лесничему удачи. Она и провожать-то не планировала, но случайно проболталась на одной из прогулок. Будь они неладны…

На обратном пути повозмущалась Ремусу на то, что поход в деревню для школьников так и не отменили, хотя Блэк наверняка был где-то в Запретном лесу. Хотя степень его опасности ставилась под вопрос — Поттер рассекал на подаренной метле без каких-либо последствий.

Настроение в целом было ни к чёрту — вчера Снейп заставил вылить верно приготовленное зелье, потому что из-за цвета ему оно показалось испорченным, хотя Сириэль просто воспользовалась своим ещё школьным улучшенным рецептом. Даже не проверил.

Сильно спорить не стала, понимая, что это лишь результат подорванного доверия. Благо свой сарказм в её сторону он всё же придерживал. Сильнее на учениках из-за этого отыгрался. Ну, это их проблемы.

Вскоре стало известно, что Клювокрыла казнят. Возвращаясь с двухдневной охоты, Сириэль застала Хагрида сморкающимся в огромный платок, пока Ремус поглаживал его по плечу.

Вердикт неудивителен — гиппогрифы опасны, это факт. Никто не может знать, что в голове у зверя. Но Сириэль не взялась в очередной раз поднимать эту тему. Как ей однажды сказали: «Правда никому не нужна».

Чувствуя отчуждение от местной культуры, Сириэль быстро покинула хижину, оставив эмпатию на более отзывчивую совесть Ремуса.

Апрель и пасхальные каникулы миновали, оставив в памяти очередной идиотский прикол близнецов Уизли (натравили Пивза, которого Сириэль не могла убить, школьное имущество же по сути) и горы лабораторной работы. Лишь немного радовали вечерние прогулки с Ремусом (молчаливые по большей части) и редкие вылазки в лес дня на два-три. И то несильно походило на выходные — с зельем Пса, улучшающим обоняние, Сириэль методично обследовала Запретный лес. Где-то же Блэк должен был перебиваться едой и кровом.

Но, конечно, проще найти иглу в стоге сена. Она бы хоть в одном месте лежала.

В коридорах Хогвартса становилось тесно. Слизеринцев и гриффиндорцев поглотили междоусобицы — нарастало напряжение перед последним в учебном году матчем по квиддичу.

Сириэль пару раз не везло, спотыкалась о брыкающихся на полу младшекурсников. Разнимательством не занималась, пусть хоть перебьют друг друга — всё это только раздражало.

О том, что, вроде как, был договор защищать гриффиндорцев, Сириэль старалась не думать. Следила за газетами, разговаривала с жителями Хогсмида, делала обход всей школы. Старые проходы завалила «Бомбардами».

Каким-то ужасным способом, вероятно, включающим в себя манипуляции, Ремус заманил Сириэль на финальную игру за Кубок по квиддичу.

Шум стоял неимоверный. Гриффиндорцы с ума посходили от волнения и яростного желания завоевать победу. Поддержка для алого факультета заметно превалировала над болельщиками Слизерина, в лице которых были исключительно они сами. Но со Снейпа не сходила надменная ухмылка.

Из всех игроков слизеринцев узнала только тёмноволосого парня, который оказался капитаном команды. С ним же она ехала в поезде, он же вытворял какую-то огненную ерунду с плащом пуффендуйского любимчика, Диггори, ещё в самом начале учебного года. Ему же она потом давала подсказки на отработке в кабинете Снейпа.

Надо признать, что справлялся он неплохо. Особенно впечатлило, как он с разбитым в кровь носом отрабатывал пенальти. Единственный раз, когда в Сириэль, поперёк тоске команде Дурмстранга, на секунду проснулся соревновательный дух, болеющий за самого массивного игрока. Маркус Флинт.

Не поддаваясь влиянию перевозбуждённой толпы, Ремус сдерживался довольно долго. Но уже под конец, когда и МакГонагалл перестала одёргивать нелестные комментарии Ли Джордана, Ремус, подорвавшись с места, возмущённо закричал с толпой про недопустимость поступка Малфоя. Мальчишка вцепился в метлу Поттера, пытаясь удержать того от поимки снитча.

Сириэль посматривала на небо, на травку, на трибуны. За трибуны. Так как сидели они на последнем ряду, пару раз замечала и этот самый снитч, поблёскивающий на солнце.

Команде Дурмстранга приходилось ездить в другую страну для тренировок, а Каркаров сгонял в эти поездки и клуб поддержки, в который Сириэль тогда входила. Среди игроков был Борис Волчанов, метивший в высшую лигу с мечтами о большом спорте. Вот наблюдать за ним было только в радость. Верткий, дерзкий, улыбчивый! Сириэль скучала и по дружбе с ним. После школы в письмах она постепенно сошла на нет из-за занятости обоих.

И вот теперь почти два года спустя снова приходится смотреть на квиддич. А смотреть-то и не на кого.

Игра закончилась победой Гриффиндора. О чём потом ещё неделю не забывали пищать в коридорах, зазря вызывая у старшего поколения головную боль. Вместе со Снейпом Сириэль варила зелья от этой проклятой напасти. И ещё подзуживала профессора давать гриффиндорцам побольше домашки, чтоб быстрее остыли. Снейп с радостью потакал этому бессовестному шепотку из-за спины.

— Тебе не стоит потворствовать его мстительной натуре, — без особого осуждения пробурчал Ремус на их вечерней прогулке вокруг замка. Его лицо было уже не так бледно, а в глазах появилось что-то, подобное искорке жизни. Сириэль же всё больше тянуло изнурение. Местные люди начали вызывать отторжение, растравливая и без того зудящую ностальгию.

— Ремус, мне объяснить тебе, как работает эхо в подземельях? — устало фыркнула Сириэль. — Оно повторяет и повторяет, повторяет и повторяет кошмарные кричалки и визги. Давай ты сначала отсидишь с моё в лаборатории без свежего воздуха и солнца, а потом уже будешь что-то говорить.

Но с началом июня в верхней половине школы стало жарковато, и Ремус уже в шутку предлагал поменяться местами. Сириэль же получила с этого злорадное удовольствие — не так уже и обременяла работа в подземельях — вечер всегда был в её распоряжении. Тогда как Ремус сократил количество прогулок из-за увеличения домашней работы для проверки.

Под конец года, когда сроки поджимали, Снейп не осмеливался начинать новые исследования. И теперь Сириэль, манимая приятным летним ветерком и свежестью ожившей природы, всё чаще пускалась в большие и быстрые обходы прилегающей к Хогвартсу территории.

Разок наткнулась на след Блэка у берега озера. Его собачьи лапки хорошо отпечатались в мозгу проигрышем.

С помощью зелья Пса дошла до канавы у железных путей, и на этом всё. Машинное масло, уголь, песок — всё перебивало след и вызывало зуд в носу до беспрерывного чихания.

Сириэль даже никому не стала рассказывать об этой неудачной находке.

Возвращаясь в совершенно расстроенных чувствах, забрела к Хагриду. Оказывается, он ещё в апреле подал на апелляцию по делу о Клювокрыле с подсказки Гермионы Грейнджер.

Без надзора Ремуса Сириэль не стала выдавливать из себя пожелания удачи, заметила лишь, что столько усилий не принесут плодов. Не там он пытался воевать. Действеннее было бы куда-нибудь перевезти гиппогрифа да выпустить в чисто поле, и поминай как звали. Вот это больше похоже на выход.

Хлюпая носом, Хагрид согласился, но уже что сделано, то сделано. Считал, что попытаться всё решить по правилам стоило. Ради чистой совести.

Сириэль развела руками, пошутив, что решения «по чистой совести» очень ограничивают вариативность действий.

Вечером Дамблдор вызвал к себе. Рассказал то же самое, но вместо министерского палача, которого планировали привезти с собой на апелляцию, предложил Сириэль самой занять эту роль. Ведьмаку же привычнее сносить головы магическим существам.

Это и вправду звучало привычнее, чем вся работа за год. От нечего делать, Сириэль согласилась.

Снейп почему-то был несказанно рад этому назначению. Зачем-то поздравил.

Но убивать гиппогрифа без боя казалось Сириэль не слишком правильным. Но и в школе подобному созданию делать тоже нечего. Лучше, конечно, было бы дать ему пинка под зад, но министерству нужен козёл отпущения. Так что пусть это будет зверь, а не человек. Не Хагрид.

Перед прибытием министерства охранные меры усилили, и Сириэль уже официально выходила в караул каждый вечер на пару часов. В период экзаменационной недели это было несложно. В замке было мертвецки тихо, все усиленно готовились. Гомон стоял, только когда ученики выходили с экзамена — обсуждали результаты и трудности.

Также Сириэль было поручено присутствовать во время экзамена зелий.

Разделившись со Снейпом на две группы для быстроты завершения этого нервотрёпного со всех сторон ужаса. Как и Снейп, Сириэль следила за порядком, проверяла результаты, выставляла предварительные оценки, убирала и подготавливала оборудование.

Снейп разок погундел про недостаточную строгость оценки со стороны Сириэль. Хотя она оценивала всех так, как когда-то её оценивали в Дурмстранге на курсе примерно с тем же уровнем сложности знаний. Там не то что поблажек не было, но и шанса на ошибку. Не могла понять, как так получалось, что, проучившись со Снейпом год, два, три и даже больше, ученики предпочли довольно жёсткую оценку Дурмстранга, пытаясь попасть на экзаменацию к ней. Сириэль одновременно чувствовала себя и безмерно гордой за систему образования своей страны, и до дикости неуместной.

Ещё и Аврора Синистра подключилась, уговорила Сириэль проторчать и на экзамене по астрономии. Дамблдор дал добро, по своим внутренним соображениям решив, что Блэку нравится ночь, и стоило бы одарить детей дополнительной парой глаз на это время. Будто насмехался.

Изнывая от желания спать, Сириэль отсидела на верхней площадке астрономической башни, представляя пса, мчащегося на отросших крыльях. Иначе не знала, как бы ещё он забрался на такую верхотуру.

После трёх таких дней на экзамен пригласил и Ремус. Устроил полосу препятствий во дворе школы для третьего курса. Сириэль понимала, почему его в большей степени волновала безопасность этого курса. Но не преминула шансом шутливо поддеть.

— Печёшься о малыше Поттере? — хмыкнула она, ткнув локтем по его локтю. — Остальные побоку? А ты циник.

Смутившись, Ремус неловко открыл рот, но оправдание сплелось быстрее, чем совесть продрала глаза.

— Не хотел тебя перегружать. Будем считать, что Блэку действительно интересен только Гарри, а не любой живущий в башне Гриффиндора.

— В прошлый раз он напал на Рональда Уизли. Сложно сказать, что ему нужно. Молчу уж про то, что я по неизвестной причине до сих пор с не разгрызенной шеей.

Чем больше думала об этом, тем больше повешенное на Блэка безумие казалось мистификацией. Идущая кому-то на руку путаница.

В молчании Ремус наблюдал, как Поттер уверенно проходил цепочку канав. И только когда ученик исчез в дупле огромного дуба, заговорил снова.

— Думаешь, он тебя пощадил? Может, струсил?

— Чего ему пугаться? Недоделанной ведьмачки, которая на ногах устоять не может? — Сириэль устало потёрла переносицу, жмурясь от недосыпа и яркого солнца. — Не тяни сову на глобус, — зевок сплющил последние слова.

После победы над боггартом Поттер выбрался из дерева, и профессор заслуженно влепил ему высший балл.

Когда ребята прошли экзамен с препятствиями, Сириэль двинулась вверх по холму за мальчиком и его друзьями. Стараясь не выдавать роль телохранительницы, остановилась вместе с ними, когда Корнелиус Фадж радушно приветствовал Поттера и принялся расспрашивать про экзамен, сделав небольшой комплимент погоде. Конечно, блядь, как же без этого…

Вот в Румынии бы не пришлось при каждом солнечном дне удивляться и говорить что-то вроде: «Ого, святящаяся блямба в небе!».

— Право, такая жалость, такая жалость... — продолжал Фадж, окидывая взглядом золочёное погожим днём озеро.

Сириэль попыталась увернуться от его внимания, зайдя за спину детей. Внимание его, к счастью, было поглощено мальчиком-который-выжил. Но посреди речи о разъяснении причин своего прибытия (бешеный гиппогриф и Блэк) Фадж осёкся и посветлел лицом.

— О, мисс Матей!

Разогнув спину, Сириэль вынырнула из-за Уизли и лишь из вежливости прихлопнула по протянутой ей руке. Фадж слегка растерялся, но лучше так, чем потакание мерзкой мужской привычке.

— Хорошо, что представился шанс увидеться загодя. Профессор Дамблдор рассказывал о вас. Прекрасно, что вы согласились помочь с этим нелёгким делом…

— Нелёгким делом? — недоумённо сощурился Уизли.

— Мисс Матей согласилась принять на себя роль… ликвидатора проблемы. У нашего кхм… ликвидатора был выходной. Хотя он, конечно, всегда готов исполнить свой долг, но как-никак присутствие ведьмака несколько упростило письменную волокиту, — улыбнулся Фадж.

Сириэль быстро глянула на бледные лица детей. Надо ж, как неудобно получилось.

— Значит, апелляция отклонена? — снова впутался Уизли, выходя из себя.

Состроив участливое выражение лица, Фадж заверил, что всё в силе. Ложь.

Рыжий снова взбунтовался, да и остальные, судя по невербальным сигналам, совершенно не поверили в то, что дело может пойти курсом, отличным от убийственного.

Когда ребята ушли, Фадж снова обратил внимание на Сириэль.

— Хотел поинтересоваться — какой у вас опыт в таких… делах.

— Достаточный, чтобы рука не дрогнула, — спокойно ответила Сириэль. Это, всё же, неразумное создание…

Приблизился представитель Комиссии по обезвреживанию. Древний, как этот замок, дедушка медленно добрёл по тропинке и пробурчал под нос что-то о собственной старости.

— Здравствуйте-здравствуйте, — прохрипел он, еле приподняв веки повыше. Светло-серые глаза сквозь пелену времён смотрели куда-то мимо Сириэль, вызывая неприязнь.

— Вы остановились в Хогсмиде? — взглянула она снова на Фаджа. — Могу проводить вас вместо дементоров. Всяко приятнее будет.

Он с благодарностью согласился и ответил незначительной шуткой. Сириэль указала рукой на тропу в деревню, пропуская гостей вперёд.

Дорога за пустой болтовнёй об условностях различий законов их стран прошла быстро и в общем даже приятно.

Фадж расспросил о ситуации касательно Блэка, Сириэль поделилась только тем, что произошло внутри замка. Мучаясь сомнениями о том, что рассказывать ради повышения своей репутации стоит, а что нет.

В кратких чертах описала свой неудавшийся план. Исключила запугивание Хогсмида собственными руками, посчитав, что версия Ремуса о негуманности для местных будет иметь больше смысла, несмотря на здравую логику. Оставила это исключительно на «совесть» Блэка. Он же там ходил, в конце концов.

И описала следствие: когда ей и профессору ЗОТИ пришлось самолично сторожить потайные лазы несколько ночей подряд. Рассказала про испорченную исключительно Блэком ловушку. А также про его и своё ранение.

Не стала упоминать про анимагию, так как об этом стоило бы сначала сообщить Дамблдору. История и так попахивала чьими-то протухшими секретами, а уж рассказывать министру магии чужой страны о том, что из его тюрьмы довольно просто сбежать… Странное занятие, не предвещающее перспектив. Только впутают в какие-нибудь судебные процессы. Альбионцы такое любят.

Отчиталась и о более реальных вещах: сначала еженедельные обходы школы, а с апреля — ежедневные, и обходы прилегающей к замку территории раз в пару дней и в выходные — Запретного леса с начала учебного года.

Судя по всему, на Фаджа это произвело неизгладимо положительное впечатление. Он, не переставая, восхищённо охал, хвалил отвагу и самоотдачу. Древний представитель Комиссии, что незаметной мышью плёлся за ним, только цокал да головой качал.

Проводив их до гостиницы, Сириэль вернулась в Хогвартс, заскочив по дороге к Ремусу, чтобы предупредить об изменениях в их легенде. Ремус раздражённо отмахнулся, очень вяло обещая придерживаться её новой версии. Сириэль посчитала, что с такой отдачей ему бы лучше куда-нибудь пропасть из социальной жизни Британии.

На этой почве случилась мелкая по меркам Сириэль ссора.

Время близилось к апелляции по делу Клювокрыла. После обеда и выслушивания от Снейпа пожеланий «взять замах пошире» Сириэль направилась к Хагриду.

Он ожидаемо растерялся под потоком юридических терминов, изрекаемых маленьким ртом Фаджа. Представитель Комиссии в основном кивал, призывал к мудрой предусмотрительности и намекал на необходимость удовлетворить иск пострадавшей стороны. Причудливо завуалировал мысль о важности сохранности наследников чистой крови.

Поставив Сириэль в уголок хижины, ей приказали для острастки держать цепь, на которую был посажен Клювокрыл. Смысла в этом было мало — он весь год сидел как вкопанный. Абсолютно ленивый и пассивный зверь. Но миссию Сириэль прилежно выполняла, хотя Клюв и лез под локоть. То ли просил погладить, то ли чувствовал от неё запах телячьей отбивной, которой она отобедала.

Читая с листка, Хагрид запинался, путался в слогах, и в итоге его речь стала совсем непрезентабельной. Он оборачивался на Сириэль, но та особо помочь не могла. Даже речь-то его не очень понимала. Её английский не располагал таким количеством искажённых архаизмов. Не говоря уже о скудноватых познаниях судебных процессов.

Вот её отец ещё до ведьмачьих будней получил юридическое образование, чтобы лучше разбираться в налогах, наследовании, земельных владениях и прочем. В некоторых моментах, при предварительной подтасовке, упоре на собственную безупречную репутацию и вранье, Арне и дьявола оправдать мог.

В восьмидесятых таким дьяволом стал Долохов, дважды официально подозреваемый в убийстве.

Сириэль подобного не умела, хотя отец заставлял изучить некоторые юридические аспекты работы за границей, бытности ведьмака и личных прав и обязанностей. Каркаров так же наседал с зубрёжкой политических уловок, от которых Сириэль откровенно зевала.

Как зевала и сейчас.

Даже несмотря на помощь Дамблдора, Фадж оставался непреклонным будто даже больше из вредности. Дело закончилось в пользу Малфоя. Казнь назначили на закате.

Свободное время Сириэль провела в лаборатории, где Снейп проверял экзаменационные работы. Её он отпустил ещё вчера, так что Сириэль нашла для себя более полезное занятие — изготовление зелья силы. Не было уверенности, что без него получилось бы с одного удара рассечь довольно мускулистую шею гиппогрифа. Мучение зверя и Хагрида даже в голове не умещалось.

Ещё некоторое время ушло на подготовку меча, который после сражения с Ремусом-оборотнем бывал и на тренировках, и на охоте. Без этого Сириэль скучала по его весу в руке, но повод не давал радости ярких красок.

Встретившись с Дамблдором, Фаджем и старикашкой из Комиссии, они все вместе отправились к Хагриду.

Процессией явно руководил Дамблдор. Нога за ногу, рассказ за рассказом. «А посмотрите на цветочки», «а узрите, как солнце красиво в озере отражается», «соловьи в этом году удивительные трели устроили в этом кустике». Фадж пытался поторапливать, ускорял шаг и обгонял, но директору будто и дела не было. Представитель Комиссии и вовсе плёлся в хвосте, то и дело спотыкаясь и беря перерывы одышкой.

Сириэль так же спешка казалась бессмысленной, но вся заторможенность казалась искусственной. Никакой веры в легкодумство Дамблдора у неё уже не осталось. Непонятно только, что действительно скрывалось за маской очаровательного старика, глаза которого отражали беззаботно голубое небо.

Внутри домика Хагрида Дамблдор и вовсе откровенно начал тянуть время. Не вслушиваясь в его россказни о прекрасном чае, Сириэль, усевшись у окна, следила за покрывалом в углу комнаты. Оно шевелилось, явно что-то пряча под собой, и издавало странные звуки. Это бульканье с крякотанием затягивали. Как недавно тянуло её за ноги болото.

Плечи передёрнуло ощущением дежавю.

Чтобы отстраниться от давящих стен и беспрерывной болтовни Дамблдора, слившейся в белый шум метели, Сириэль выглянула в окно.

Картина маслом — Поттер и Грейнджер с помощью бус из трупов хорьков уводили гиппогрифа вглубь леса.

«Ну и похуй», — сдавшись, мысленно махнула она на них рукой и вернулась к созерцанию другого цирка. Дамблдор выдал замечание уже в её сторону, мол, пусть она, как палач, тоже подписывает документы перед казнью.

Сириэль тяжко вздохнула. Причины тут всем находиться уже просто не было.

Рубить правда пришлось всё равно — Дамблдор попросил срезать тыковку для пирога, а они так вымахали, что стебель одревеснел. После сбора урожая её отпустили. Вразвалочку Сириэль поплелась в сторону замка. Убийца тыкв.

Ни до какой конкретной цели дойти не успела — взъерошенный и раскрасневшийся Ремус перехватил её по пути, призвав пойти с собой в Визжащую хижину. От расспросов отпирался подозрительными «долго» и «сложно». В спешке выдал только бессвязное бла-бла про Блэка. Сириэль чертыхнулась и вцепилась в заточенный меч. Очень своевременно.

Добрались как обычно через туннель под корнями Гремучей ивы, вокруг которой рассыпались свежие следы борьбы. И волчий след…

Девичьи крики ужаса раздались над головами, когда они вломились в полудохлый домик. Они торопливо взбежали по лестнице, ввалились в спальную комнату и неожиданно Ремус выбил Экспеллиармусом палочку из рук ошалевшего от гнева Поттера. Если до этого Сириэль ещё не успела как следует напрячься, то тут уже внутри щёлкнуло. Мозг разломился надвое: одна рука выхватила меч, вторая сжала волшебную палочку. В едином мнении наставила оба оружия на Ремуса, выбившего ещё две палочки из руки Грейнджер.

В Сириэль взметнулась буря обиды на предателя, который разжалобил её несчастными глазами, а теперь оказался на непонятно какой стороне.

— Где он, Сириус?

Понятно на какой.

Сириэль ринулась на него со спины, сбила с ног и прижала рукой с палочкой голову к полу. Занесённый меч блеснул в последней секунде перед ударом по шее. Как минимум одна голова сегодня слетит с плеч заслуженно!

— Он у Рона!! У Рона! — лающе прохрипел незнакомый мужской голос из угла комнаты.

Меч завис над пульсирующей артерией. Сириэль дёрнулась на звук, машинально посмотрев на Рона. Его зеленоватое и перекошенное ужасом лицо виднелось с богато украшенной по старой моде кровати.

«Где он? Он у Рона…», — обдумывала слова Сириэль со скоростью смертоносного проклятия.

В руках Рона, сжатая в трясущийся комок, билась крыса.

— Прошу, отпусти! — дёрнулся под Сириэль Ремус, пытаясь дотянуться до выпавшей из руки палочки. Но колени плотно прижимали его руки к дощатому полу. Он не мог поспорить с её весом и тренировкой.

— Что происходит? — с трудом просипел Поттер, шагнув назад к Грейнджер и кушетке, на которой обычно отсиживалась в полнолуние Сириэль.

— Почему он до сих пор не раскрыл себя? — прокричал Ремус. — Это был… Неужели это был он? Он, а не ты?

У Сириэль сердце ёкнуло. Она ничего не понимала, но ощущение дёргала подсознательная догадка, до этого очень далеко запрятанная. Она посмотрела на Блэка.

Лицо его — одна сплошная неподвижная безжизненная кость. Ничего не выражающая. Он неотрывно смотрел на Ремуса. Исподлобья. Из глубины впалых глазниц. Железно и прямо.

— Ты не успел мне сказать… — понимающе прошептал Ремус.

Блэк чуть заметно кивнул.

А затем встал.

Сириэль видела его движения, как приближение цунами. Бурлящего силой, огромного, уничтожающего всё на пути.

Он протянул Ремусу руку. Полностью проигнорировал то, что движения его друга кто-то стеснял.

Сириэль дёрнулась, наведя меч на анимага. Он взглянул на неё, как магматическим гарпуном пронзил.

Интуиция вопила: «Отпусти Ремуса!», довольно жалкий в таких делах опыт приказывал сидеть на месте. Голова понимала, так ничего не решится и анимаг нападёт. И даже если удастся отбиться (а скорее всего удастся, потому что оружия у него не было), Ремус успеет схватить палочку. И вот тогда отбиться уже не факт, что получится. А он точно начнёт защищать друга.

Сириэль медленно сползла с пленника, не уводя острия клинка с направления блэковской груди. Проткнуть это костлявое недоразумение будет легче шашлычного мяса. Она знала, там и червям поживиться нечем.

Блэк помог Ремусу подняться, и они крепко обнялись.

— Невозможно! — Грейнджер как кипятком ошпарило. Заикаясь, она залепетала: «Вы, вы… я знала правду о вас, но скрывала». Выпустив Блэка, от которого Сириэль не могла отвести меч, Ремус попытался успокоить Грейнджер и заверять, что всё объяснит. Блэк отступил, его тень отплыла, и лунный свет блеснул на острие клинка, привлекая его внимание.

Медленно, как по обнажённым девичьим ногам, он проскользил взглядом по острой грани. Прокрался по недрогнувшей руке, по плечу и нашёл глаза Сириэль. На мгновение звуки споров стихли. А Блэк поднял руку и постучал пальцем прямо по болезненно бугрящемуся шраму, что рассекал его бровь ближе к кончику, едва задевал веко и спускался через скулу, исчезая в волосах у виска.

— Ты мелочен, — тихо шикнула Сириэль, скривившись от досады, что не рубанула глубже.

«А ты труслива», — одними губами, оборванными ветром и скитаниями, вымолвил он. Откуда-то знал, что она поймёт.

Странно было стоять напротив него вот так. Меч — малая часть напряжения, что раскинулось меж ними. Но было какое-то «но». Сириэль куда более неприятным напряжение находила меж собой и Ремусом, в спину которого тыкала палочкой. Там была тухлая желчь обмана.

К спору присоединился Поттер, Грейнджер пыталась его убедить, что Ремус помогал проникать Сириусу в замок во время нападений.

— Это чушь, — вклинилась и Сириэль. — Он или лежал в отключке, или сторожил совершенно не то место, где проходил Блэк.

Поняв, что оправдание весомое, Сириэль чуть было не опустила палочку. Своим языком чуть не открестила от пособничества Блэку.

Но до сих пор существовало предположение, что Блэк нарочно проникал в Хогвартс в полнолуния. А вдруг, чтобы не подставлять Ремуса? А сам пересекался с ним в другое время?

Но ведь Ремус действительно считал его преступником. Она же сама пыталась обыграть его предположением о невиновности Блэка.

Теперь дрогнул меч.

Всё не так! С самого начала не так. Рой панических мыслей доводил желудок до жутких судорог волнения. Сириэль никогда не приходилось так быстро разбираться с мотивами. И в такой стрессовой ситуации с детскими жизнями на кону!

Может, Ремус так великолепно соврал?! Но у неё на ложь глаз хорошо намётан…

Спокойно и аккуратно Ремус подбирал слова, чтобы донести до Грейнджер о сложном устройстве жизни, в которой всё не так легко определить. Поклялся, что не желал смерти Гарри. Но не стал отрицать, что оборотень.

Сириэль было плевать, что он делал со своей тайной.

— Подтверждаю, — подала она голос, глядя на растерянных детей. — Дамблдор пригласил меня для того, чтобы я следила за ним во время полнолуний. Чтобы не убил кого-нибудь.

Блэк быстро окинул её жестоко оценивающим взглядом.

— Что ж ты за мной гонялась? — его дребезжащий голос осуждал и насмехался.

— Досуг. Есть претензии? — фыркнула Сириэль, давя улыбку нервного перевозбуждения.

— Уйма, — уголки рта Блэка странно дрогнули, пока остальное лицо не двигалось. Нервный тик?

— Замолчите! — одёрнул их Ремус и продолжил диалог с гриффиндоркой. — Давно ты узнала?

— Ещё когда делала реферат для Снейпа…

— Это когда он замены вёл? — изумилась Сириэль.

Грейнджер мелко закивала, глядя на неё, как на последнее спасение.

— В октябре, кажется… — тише дополнила она.

— Что за дебильнейшая идея? — возмутилась Сириэль. — Надо было склепать программу так, чтобы этот урок выпал на последние числа года. Ближе к экзаменам никому уже времени не хватило на проверки всего и вся.

Разве не очевидно, что, если бы Люпина рассекретил кто трусливее, грянуло бы увольнение. И это самое мягкое.

А обязанности свалились бы на плечи Снейпа, раз уж он и так замены вёл. Или на Сириэль. Как на свободные руки и владелицу диплома с «отличием».

Блэк опять это сделал — пронзил взглядом. Тот был до того остёр, что хотелось прихлопнуть место его удара, как осу.

Ремус пояснил: Снейп нарочно дал такое задание. Но, несмотря ни на что, похвалил ум Грейнджер, на что девочка возразила. Считала, что будь умна — рассказала бы всем сразу.

— Все и так знали, — в разной интонации отозвался Ремус и почти синхронно — Сириэль более пренебрежительно.

Рон законно возмутился наличию в школе опасного элемента. Подверг сомнению и сохранность ума директора. Сириэль чувствовала солидарность с юношей.

Впутался Поттер, вновь обвинив Люпина в помощи Блэку, который от этого трясущимися руками закрыл лицо и сел на кровать. К нему на колени, урча, запрыгнул большой недокот-недожмыр. Рон отодвинулся от беглеца, но Сириэль картина опасной не казалась.

Опустив уставшую от меча руку, она уже теряла всякое терпение. Ей не хотелось объяснять дважды. Ещё и покрывать Ремуса дважды. У Ремуса же сил на повтор хватало: ещё раз он поклялся, что не помогал Блэку, и вновь пообещал всё объяснить.

С палочкой-то, направленной ему в спину, конечно, придётся объяснить.

Хотел было подобрать палочки с пола, но Сириэль запретила одним лишь тычком в спину. Дети вернули палочки себе под причитания Ремуса, что это он сделать и хотел.

Явно мечась между принятием ситуации и продолжением борьбы, Поттер попытался разобраться в странной осведомлённости профессора.

Речь зашла о некой Карте Мародеров, о которой Сириэль впервые слышала. Вещица якобы показывала всех людей на карте. У Сириэль сразу возник вопрос, а показывала ли карта оборотней и анимагов? Нелюди так-то.

Ещё интереснее события повернулись, когда Люпин признался, что сам принимал участие в создании карты. То есть оборотней она видела… И Блэка тоже… А он анимаг.

Картина начала складываться.

Сириэль метнула взгляд на крысу. Тёмная жажда разгадать тайну вздрогнула внутри от предвкушения. Ремус говорил о четвёртом лишнем на Карте Мародёров — в хижину Хагрида детишки входили втроём, а вышли вчетвером.

Поттер возразил. Ремус заверил, что и сам не верил. Но он не переставал следить до момента, пока Блэк не затащил под дерево сразу двоих. Упрямясь вместе с друзьями, Рональд воскликнул, что был один. Замерев у кровати, Ремус настаивал на своём.

Блэк поднялся на ноги, крадучись отошёл, не отрываясь взглядом от домашнего питомца мальчишки. Но когда Ремус только шагнул к нему с настойчивой просьбой выдать крысу, Сириэль ринулась к нему и рывком, за шиворот, оттолкнула прочь.

— Объясняй до конца! — навела палочку на его лицо и загородила собой Уизли.

— Причём здесь моя Короста? — дрожащим голосом проговорил он, едва удерживая лихо извивающуюся исхудавшую крысу.

— Это не Короста, — прорычал Блэк, по-собачьи оскалившись. — Это Питер Петтигрю!

«Анимаг!» — волосы вставали дыбом от ужаса осознания. Резко развернувшись, Сириэль схватила крысу за шкирку, насильно вырвав из вялого из-за боли в прокушенной ноге сопротивления Рональда.

— Это бред! — протестующе взвизгнула Грейнджер. — Он вас обманывает!

— Питер давно мёртв! — вторил Поттер.

— Это легко проверить, — огрызнулась Сириэль и тут же отскочила от метнувшейся в её сторону жилистой руки.

Промахнувшись, Блэк споткнулся, но быстро развернулся и попытался предпринять новую попытку нападения. Его перехватил Ремус, заломив руку.

— Нам нужно объяснить до конца!

— Потом! — взревел Блэк, вырываясь. Ремус через усилия, растрачиваемые на то, чтобы держать его, кричал про право детей знать правду.

— Прекратите! А то вырублю обоих и один отправится обратно на нары, а второй — на колбасу! — тряхнула палочкой Сириэль, крепче сжимая крысу. От силы хватки её активные выкрутасы прекратились.

Ремус выпустил переставшего бесноваться Блэка, тот тряхнул плечами, будто пытался свою дряхлую одежонку оправить. Но взгляд не отцеплялся от надрывисто дышащей крысы.

— Говори. Но быстрее! Хочу убить его, — процедил он. — Я ждал двенадцать лет!

— Но Питер давно умер! — не верил Поттер. — Столько свидетелей было…

Блэк снова вспыхнул, как скипидар, с одной искры.

— Да никто ничего не видел! Все только думают, что видели…

— Свидетельские показания — это лишь информация, а не доказательство, — тихо заметила Сириэль. Больше для самой себя, чем если бы надеялась, что услышат или тем более прислушаются.

Но Блэк поднял на неё пронзительный взгляд. В попытке выдержать это жуткое испытание на трусость, Сириэль не шелохнулась, держа профессора на прицеле.

— Да… все были уверены, что Сириус убил Питера, — осторожно продолжил Ремус. — И я так думал. До этого вечера. Карта Мародеров никогда прежде не лгала. — Он достал из-за пазухи старый пергамент и раскрыл перед ребятами. — Мы можем дойти до границы карты, чтобы увидеть имена всех присутствующих.

Уизли с Поттером переглянулись — точно комментарием про нездоровое состояние ума двух мужчин обменялись. Грейнджер максимально возможным в данной ситуации спокойным голосом, пробирающим дорогу через дрожь тела, попыталась убедить Ремуса, что Питер просто никак не мог быть анимагом. Рассказала про реестр волшебников-анимагов, регистрацию которых ведёт Министерство Магии. И что, мол, Питера Петтигрю там не было.

Ремус не успел раскрыть рта, как раздражение такой наивностью вырвало из Сириэль сарказм:

— Ну конечно, ведь все люди на свете, получив какую-нибудь силу, всегда обязательно идут и проходят нудные длительные регистрации этой самой силы. Иначе и быть не может!

Не оборачиваясь, Ремус погрозил ей указательным пальцем, намекая на тишину. Сириэль фыркнула.

— Надо понимать, и ты не зарегистрирован, — с полушуткой обратилась она с Блэку.

— На кой чёрт бы мне это делать? — огрызнулся он. — И когда? Война была. Треть Министерства в кармане у Пожирателей.

— И думается мне, что нужно быть полным идиотом, чтобы, состоя в Ордене Феникса, выдавать информацию об участниках. — Улыбка дрогнула на её губах с явным комплиментом.

Зрачки Блэка раздались вширь.

— Не надо об этом, — обернулся к ней Ремус, не дав Блэку выразить удивление.

— Я всего лишь пытаюсь показать бредовость утверждения о невозможности наличия у Питера анимагии только потому, что об этом не сказано в государственных списках, — упрямилась Сириэль и кивнула в сторону Блэка. — Вот же пример.

— И есть ещё один, — подхватил Ремус. — Джеймс Поттер. Ещё в школе он, Сириус и Питер стали анимагами…

— Если ты собрался рассказывать всё с сотворения мира, то поторопись, — пробурчал Блэк, уткнувшись взглядом в крысу. — Я ждал слишком долго, терпению пришёл конец.

— Тебе придётся продолжить, я знаю только начало.

Быстро разобравшись с хлопнувшей от сквозняка дверью, в которой Сириэль послышалось потустороннее присутствие, Ремус от разрушения мифа про местных призраков перешёл в рассказ о своём детстве.

Рассказ о несчастном поцапанном оборотнем ребёнке затягивался. Сириэль заскучала. Но чтобы не тратить ещё больше времени, не стала исправлять утверждение Ремуса о том, что нынешнее лекарство от оборотничества — какое-то новое изобретение. Ему уже лет сто. Просто зародилось оно среди ведьмаков, которые использовали снадобье для облегчения добычи денег.

Голова человека — сомнительное доказательство убийства оборотня. А в лунных условиях с ними не так уж просто сражаться. Вот их и выслеживали, спаивали, а в полнолуние резали спящих.

И лишь последние улучшения появились в позапрошлом десятилетии, когда волшебники-заказчики пронюхали, что убийства оборотней не такие уж обременительные, как ведьмаки им сочиняли.

Теперь за оборотней давали не очень-то аппетитный куш.

Когда речь зашла о хижине, иве, туннеле и о том, что всё это было сделано специально для одного лишь Ремуса… Сириэль откровенно не знала, как проглотить весь этот абсурд. Зачем так стараться ради полубезумной твари? Что Дамблдор хотел от юного оборотня, наверняка пропитанного несравнимо огромной благодарностью за воистину шанс с небес? Или в этом и был весь смысл? Вырастить себе безгранично преданного и благодарного сторонника. К тому же умного, из-за насаждённого чувства вины — должен ведь оправдать оказанную честь и ожидания.

У Сириэль мурашки побежали по спине. Куда она вляпалась?!

Ремус продолжал говорить. Про болезненные трансфигурации, в ходе которых ему за неимением другой цели приходилось истязать себя. Про верных друзей, которые рассекретили его, но не бросили, а сами в течение трех лет усиленно учились, чтобы стать анимагами. Так они превратили жуткие дни оборотня в самые счастливые.

Сириэль, как и Грейнджер, не уловила сути помощи.

— …и мы вместе проводили время, — опустив взгляд светлой печали, говорил Ремус. — Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся...

— Давай быстрее, — нервно дёрнулся Блэк, не прекращая пялиться на крысу.

Хоть солидарность к этому желанию в Сириэль и была, но иногда боковое зрение улавливало неугасающий голод в глазах Блэка. Он будто вообще не моргал. И тогда солидарность эта пробирала до холодка под душой.

Ещё минут пять ушло на россказни про услужливо молчащую совесть, когда вопрос стоял о гульбищах с братанами. Действительно, кому не будет плевать на людей, которые оказывались каждое полнолуние на волосинке от смерти? Молодость, ловкость, якобы ум — конечно, всё это такие классные оправдания тому, чтобы болтаться где попало вместо того, чтобы сидеть в специально выстроенном месте. Чтобы учиться, чтобы доказывать, что можешь принадлежать социуму.

Злость в Сириэль крепла с каждой секундой. Рука с палочкой тряслась от напряжения. Неблагодарные дурни!

Блэка тоже трясло. Терпение, если и было в прежние годы, после Азкабана перестало числиться среди его сильных сторон.

— Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? — Ремус ненавидел себя. Это было так явно. — И не рассказал.

Ремус порицал себя за малодушие, Сириэль молча поддакивала. Говорил, что доверие Дамблдора для него буквально всё, и Сириэль внутренне ликовала своим догадкам. Согласна она была и с тем, что Ремус признал — Снейп прав насчёт него.

Блэк оживился на имени профессора. Ремус пояснил ему и детям то, чего им всем не доставало для понимания участия Снейпа в истории.

— Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от тёмных искусств.

Сириэль фыркнула:

— Вряд ли больше моего.

В глазах Блэка блеснула настоящая ненависть, но, когда Ремус улыбнулся ей с грустной усмешкой, пламя в серых глазах остыло до недоумения.

— Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять, — продолжил Ремус. — И у него были основания… Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось…

Сириэль саркастически усмехнулась одновременно с Блэком.

— Он это заслужил, — злорадно щурясь, каркнул он.

— Несомненно, — насмешливо цыкнула Сириэль. — Вообще все виноваты, один ты в белом пальто.

— Он совал свой длинный нос куда не звали! — разозлился Блэк, тряхнув руками. — Хотел нас исключить… а сам-то… Ему просто скучно жить, ему лишь бы влезть в чужие тайны и затем использовать их себе во благо.

Не желая спорить, Сириэль раздражённо отмахнулась. Если так, то в общем да, получил закономерно. Тогда это даже не шутка, а просто предупреждение в завуалированной форме. Не эффективное предупреждение. Потому что Снейпу, похоже, до сих пор любопытны дела школьных обидчиков. Надо было напугать его так, чтоб носа лишился. Может, тогда эта зарубка донесла бы до него желаемый смысл.

В Дурмстранге так и поступали.

Ремус пересказал то, о чём Сириэль уже догадалась: однокурсники недолюбливали друг друга… А дальше пошли подробности: основная конфронтация у Снейпа была с Джеймсом, Снейп проследил за Ремусом перед полнолунием и затем повёлся на пошлую провокацию Сириуса. Ну и чуть не получил когтями по морде. Действительно заслуженно. Повезло, что Джеймс соизволил подать руку помощи неудачнику. В свои школьные годы Сириэль не стала бы такой фигнёй заниматься.

— Так вот, почему Снейп вас не любит, — сыграла догадливость Поттера. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.

— Совершенно верно.

Холод изученной за год вдоль и поперёк насмешки окатил спину. Сириэль развернулась, не опуская палочки.

Волшебная палочка Снейпа была направлена точно на Ремуса.

— Должен поблагодарить за мантию-невидимку, Поттер, — ядовито прогудел Снейп, пиная ткань у ног. — Очень удобно.

Лицо его сияло от пота и предчувствия победы. Сириэль казалось, что до победы ещё далековато.

Снейп начал рассказывать никому не интересную историю о том, как вышел на их след. Но когда упомянул про то, что Ремус забыл выпить лекарство, Сириэль хотела встрять. Не получалось. Снейпа несло по эмоциональным качелям жажды отмщения, ядовитому сарказму и странному стремлению убить всех, кого видел.

Люпин оказался связанным на полу, Гарри был удостоен угрозы смертью, Грейнджер Снейп пригрозил отчислением, Блэк, который ринулся было на помощь упавшему другу, получил пожелание быть удостоенным поцелуя дементора.

Все как-то упустили из виду, что Ремус не выпил лекарство. Хорошо, конечно, что он связан. Но какое дело, кто кого и куда сдаст, если они все, возможно, умрут? Из-за экзаменационной кутерьмы в последние дни Сириэль в упор не помнила лунный календарь, а заколоченные от весеннего ветра окна не давали оценить округлость луны. Интуиция нашёптывала нехорошее. Но закат был давно, а Ремус до сих пор Ремус… Сколько порций он пропустил? Может, этого хватит хотя бы ещё на часок, чтобы дойти до Хогвартса?

Сириэль оглянулась на излишне громкого Снейпа, когда он приказал всем следовать за ним. Он уже был в припадке бешенства и не слышал даже попытки Блэка указать на крысу.

Щелчком пальцев Снейп швырнул концы сковавшей Ремуса верёвки Сириэль в руку. Она посмотрела на верёвку, на груз на конце верёвки, и решила, что это какой-то бред — вручать оборотня дементорам. Он — её работа, а пока он в форме человека, резать его она не собиралась. Как и отдавать кому бы то ни было. Ещё и под поцелуй дементора — это немыслимая жестокость.

— Не потащу, — Сириэль бросила верёвку на пол. — Несите сюда лекарство. И Дамблдора. Без его разрешения я не убью даже трансформированного оборотня.

Все уставились на Сириэль глазами-блюдцами.

— Как ты смеешь… — зашипел Снейп.

— Легко. Ремус, очевидно, очень ценный, раз Дамблдор сам позвал его сюда учиться, построил ему дом, посадил дерево… — чуть не усмехнулась, — дал работу в год побега Блэка. Хотя мог сделать это раньше. Исходя из всего — должен был сделать это раньше. Но не сделал. Ему нужен был этот год. Может, он ожидал, что эти двое, — она указала палочкой на Блэка и Ремуса, — помогут друг другу.

— Вот именно!! — чуть не лопнул гневом Снейп.

— Молчать! — Сириэль гаркнула так, что Грейнджер пискнула, а Уизли с Поттером вздрогнули. — Мне осточертело слушать жалкие истории чужих жизней! Оставляем Люпина здесь. Дети идут в замок и остаются там, а вы, профессор, провожаете их и возвращаетесь с лекарством и Дамблдором. Я стерегу тут снаружи. Блэк со мной. Не вести же его через школу.

— Не смей разговаривать со мной так, будто ты здесь хоть что-то решаешь, оборзевшая девка!! — прогремел Снейп, переведя палочку уже на Сириэль.

По пустым от сумасшествия глазам было понятно, что в припадке мозг полностью отключился, поэтому Сириэль даже не дёрнулась на оскорбление.

Но дёрнулся Поттер — закрыл её собой.

— Прочь с дороги, Поттер, ты и так в серьёзной беде! — пуще прежнего прохрипел Снейп оголтело. — Если бы я не подоспел сюда, чтобы спасти твою шкуру...

Поттер пытался его унять, резонно заметив, что у Люпина было множество шансов убить его во время второго полугодия. Сириэль не посчитала это подходящим доказательством. Было бы глупо пытаться кого-то убить среди года под носом Дамблдора. Вот на летних каникулах…

Если бы не этот ужасный крик и бесы в глазах, то Снейп звучал бы разумнее — хрен знает, что там у оборотня в голове на самом деле. Люпин давно обращён — это накладывало глубокий отпечаток.

— Это глупо! — протестовал Гарри, пока за спиной Снейпа медленно и тихо на ноги поднимался Блэк. — Из-за какой-то дурацкой, всеми забытой шутки вы сейчас не хотите ничего слушать!

— Молчи! Не смей!! Не смей и ты повышать на меня голос! Особенно ты!! — обезумел Снейп. Он продолжал орать про отца Гарри, про их общую неблагодарность и излишнюю самоуверенность, которая обязательно приведёт их к смерти. И довольно небезопасно махал парочкой перед лицом мальчика, смело выкатившего грудь.

Взглядом в упор Сириэль привлекла внимание Блэка и рукой незаметно подала сигнал — разжала и резко сжала кулак, метнув взгляд на Снейпа. Старый военный сигнал. Но Блэк кивнул.

Споря с Поттером, Снейп уже хрипел, объятый гневом. Один его шаг вперёд, и Блэк накинулся со спины, обхватив руки. Сириэль толкнула Поттера в спину, и его заклинание Экспеллиармуса вырвалось одновременно с ещё двумя такими же со стороны Уизли и Грейнджер.

Кувырком Снейп полетел вместе с вцепившимся в него Блэком. Палочка Снейпа волчком взмыла к потолку и упала на кровать.

Скинув с себя бессознательное тело зельевара, Блэк с помощью Гарри поднялся на ноги. Грейнджер беспрерывно бормотала про большие неприятности.

— Не стоило… — похлопал Блэк крестника по плечу. — Всё было схвачено. — Он поднял взгляд на Сириэль. Она осталась холодна. Снейп — лишь одна из проблем.

Заметив, что Люпин пытался выпутаться из кокона верёвок, Сириус шагнул к нему и потянул руки. Но Сириэль щёлкнула по ним кусачей, как пчелиный рой, молнией Баубиллиуса.

— Он останется так, — строго распорядилась она. И навела палочку на Блэка. — Время твоей истории. И покороче.