На следующий день за ужином Мила постаралась выглядеть воистину сногсшибательно. Последовав совету Марьяны, она выбрала среди своей одежды что-то не слишком броское по цвету, но при этом экстравагантно открытое. Свои короткие шорты она брала на случай, если в городе будет чрезвычайно жарко. Кто ж знал, что они пригодятся для другой цели?.. К шортам была подобрана облегающая синяя футболка в тон глазам, для которых сие зрелище готовилось. Впрочем, несмотря на неприлично низкую горловину футболки и чрезмерную убежденность Марьяны в собственной правоте, Мила все еще была уверена, что затея не сработает – Мирослав никогда прежде не задерживал на ней взгляд дольше, чем того требовалось, чтобы недовольно зыркнуть. Но проверить все равно хотелось. В случае успеха это стало бы ее маленькой победой. 

Во время ужина Мир молчал, поэтому Милане удалось поговорить с его родителями. Они всерьёз интересовались ее планами на жизнь и стилем в одежде. Татьяна хорошо разбиралась в сфере моды, и с ней было приятно беседовать на эту тему. Девушке не хватало подобных разговоров дома. Ее родители всегда были слишком заняты на работе, чтобы обсуждать с ней подобные мелочи. Кредо «нравится вещь? Вот деньги на покупку» являлось показателем родительской любви уже многие годы. Знали бы они, как много могли сэкономить, если бы просто спрашивали у дочери, как прошёл её день… 

Под влиянием сегодняшней беседы Мила даже решила поубавить свою непреклонность и начать помогать на кухне. Всё-таки тут к ней относились хорошо, невзирая на характер, поэтому можно было и смягчиться. Нельзя было не отметить, что по дороге сюда Милана и мечтать не могла о таком понимающем и великодушном отношении к ней от совсем незнакомой семьи; теперь ей хотелось отплатить им тем же. Пора уже снять пресловутую фальшивую корону с головы.

Мила как раз обсуждала с Олегом свои планы поступления на географический факультет, когда вдруг почти физически ощутила на себе задумчиво прожигающий взгляд. Нет, не просто на себе – на своей груди. Мирослав всё это время пялился в вырез ее футболки, казалось, совсем не стесняясь присутствия родителей или сестры и даже не вслушиваясь в содержание беседы. Но теперь, видимо, его смутила образовавшаяся в разговоре пауза, потому что любопытный взгляд сразу же метнулся выше, и Милана, с готовностью встретив его, не упустила возможность выразить эмоциями всё своё отношение к ситуации. «Вот ты и попался!»

Парень выглядел достаточно взволнованно, чтобы это подстегнуло ее действовать. Негоже упускать надвигающийся триумф.

— Нравится моя футболка, Мир? Она из Парижа, — Мила улыбнулась, не сводя с него глаз, и поправила одежду, тем самым оттягивая вырез футболки еще ниже. В ответ на это до нее донеслось едва слышное «сойдет», и Милана готова была расхохотаться от того, как старательно Мир пытается сохранять с ней зрительный контакт и не отвлекаться на порочные соблазны. Выходило, к слову, недостаточно успешно. Она видела, как порывисто двинулся его кадык, выдавая крайнюю напряженность в теле. Милане даже стала нравиться эта затея, но провоцировать Мирослава еще сильнее на глазах у семьи было бы слишком неприлично.

Разрядить накаляющуюся атмосферу помог комплимент от Татьяны. Действительно ли она не заметила этой молчаливой перепалки между подростками или решила не обращать на нее внимания, оставалось для Милы загадкой, но женская солидарность работала – это факт. Мирослав тут же отвернулся и нервно поправил волосы, зачесав их пятернёй назад. Движение было абсолютно бесполезным, потому что золотистые кудри снова упали ему на лоб, но Мила была вынуждена признаться себе, что выглядело это притягательно. Отчего-то вдруг захотелось ласково провести по его волосам, пропуская между пальцами волнистые завитки. Всё-таки он ей нравился. Очень сильно. Как жаль, что характер Мира не соответствовал ее ожиданиям. Кто знает, как сложилось бы всё, не начни они пререкаться с самой первой минуты их встречи? Но теперь уже было невозможно остановиться. Задетая гордость продолжала плескать ядом при каждом удобном случае. Досадно. Но какая теперь разница, если он зовёт на свидание другую?..

Остальная часть ужина прошла спокойно, хотя во время мытья посуды Милана чувствовала спиной, что Мирослав вновь наблюдает за ней. Что ж, шорты тоже не остались незамеченными. Конечно, первой мыслью было поделиться новостью с подругой, но… А что, если это еще не точно? Ну, заглядывается он на нее, и дальше что? Любой парень или подросток загляделся бы. Это ведь не говорит о каких-то глубоких чувствах. Похоть – еще не любовь. Или, может, обычная шутка вдруг превратится во что-то личное и серьёзное? Лучше промолчать, не делая поспешных выводов, пока она не будет уверена на все сто, что интересна Миру как девушка. Да и выслушивать от Марьяны эгоцентричные дифирамбы, что та как всегда права, честно говоря, не хотелось. 

Когда все разошлись по комнатам, Мила пошла в ванную, пока туда еще не выстроилась очередь. Хотелось скорее остаться наедине с собой и хорошо всё обдумать. Как бы то ни было, Мира удалось выбить из колеи и даже привлечь его внимание к своей скромной персоне, так что по итогам сегодняшнего дня она была уверена в победе. Ровно до того момента, пока не услышала хлопок двери за спиной. Испуганно дернувшись, девушка обернулась и увидела Мирослава, насмешливо глядящего на нее. По-видимому, рад, что получилось застать ее врасплох.  

— Ты что тут делаешь? — тут же рявкнула на него Мила, не давая впредь наслаждаться ее смятением. — Выйди, я пришла умываться.

— Футболкой, значит, хвалишься? — полностью игнорируя ее реплику, перешел к делу парень и открыл кран, пуская воду фоном, словно белый шум – похоже, попытка создать помехи для родителей. Голос его звучал раздраженно и с почти гнетуще ощутимой претензией. Кажется, это дело не кончится ничем хорошим.

— А что, тебе не нравится моя футболка? — решив не лезть на рожон во избежание конфликта и подыграть Миру, она оттянула ворот футболки, стягивая ее со своего плеча. — По-моему, она смотрится очень модно и органично.

Но оказалось, Мир вовсе не был настроен так же фривольно, как она.

— Ты что творишь?! А если мои родители заметят?

— Странно, — притворно удивилась Мила. — Тебя не смущала подобная вероятность, когда ты пялился на меня во время ужина. И когда заперся со мной в ванной. И когда поцеловал меня у себя в комнате, чего я, между прочим, не одобряю.

— Так уж и не одобряешь? — Мирослав сделал шаг навстречу к ней. — Поэтому едва не раздеваешься передо мной сейчас?

— Раздеваюсь? Нет, — от такого заявления девушку даже прошибло на смех. Мир так очаровательно пытался ее припугнуть или поставить в неловкое положение… Если бы только Марьяна могла это видеть. Или… если бы это видела Марина, которая, кажется, все еще надеялась на свидание – это было понятно исходя из того, что Милана слышала их редкие созвоны или голосовые сообщения, которые Мир записывал вечером у себя в комнате. Было бы очень забавно посмотреть на лицо этой вздорной истерички сейчас. Эта мысль будто бы придала Милане сил и азарта. — А ты зашел, потому что хотел посмотреть? Знаешь, я, вообще-то, горжусь, что у меня очень красивая грудь. Могу показать.

Мирослав промолчал, но от его растерянного и недоверчивого выражения лица Миле стало только веселее. Почувствовав, что полностью владеет ситуацией, она снисходительно улыбнулась:

— Да ладно тебе, не стесняйся, попроси. Кто тебе еще такое покажет? 

Парень скрестил руки на груди и вскинул подбородок, с вызовом смотря на неё.

— Показывай.

«На слабо́ решил взять?» — про себя скептически подумала Мила и, не давая себе времени на потенциальные сомнения, сняла футболку и закинула ее на стиральную машину. 

Да, реакция парня определенно того стоила. От Миланы не укрылось, как Мир резко вдохнул и, скорее всего, даже сам этого не осознавая, заперебирал воздух пальцами, бегло оглядывая всё, что открылось перед ним. 

«До чего же мило он сейчас выглядит… Так сильно покраснел», — пронеслось у нее в голове.

Возможно, еще несколько минут назад она бы тоже смутилась, но не теперь. Видя, как Мирослав на нее смотрит – с восхищением и явным желанием, но без примеси чего-то похабного, – девушка расслабилась. Пришло осознание, что именно этим он и отличался от всех остальных парней, которых она знала. Да, прежде небесно-голубые глаза теперь потемнели, затуманенные страстью, но это не была всепоглощающая похоть. Так смотрят, когда... Так смотрит она на него, потому что влюбилась, едва переступив порог квартиры. И теперь Мирослав смотрит на Милу так же, потому что замешательство и сладострастие вытеснили тщательно выстроенную браваду безразличия. Жаль, что дабы это выяснить, пришлось прибегнуть к недостаточно интеллектуальным советам Марьяны, но ничего не поделаешь.

— А ты мне что покажешь? — продолжая потешаться, как бы между прочим поинтересовалась Мила, изо всех сил пытаясь скрыть проступающую на губах улыбку.

— Что? Мы об этом не договаривались! Не стану я тебе ничего показывать!

— Ладно, подожду, пока вырастет, — девушка потянулась за своей футболкой, втайне ликуя, что Мир так быстро сдался, но тут он перехватил ее руку и прижал ладонь к своему паху.

— Что вырастет? Это? Кажется, ты забываешь, что я, вообще-то, уже мужчина, — строго отчеканил Мирослав, пристально уставившись на Милу. И почему она никогда не умела вовремя прикусывать язык? 

— Уж я-то как раз об этом не забываю, — как можно спокойнее выговорила она, едва различая слова за стуком оголтело затрепетавшего сердца и отчетливо ощущая ладонью, насколько Мир возбужден. Что ж, ее комментарий по поводу вырастания был излишеством. И кто кого поймал на этот раз?

— Не забываешь? — парень изогнул светлую бровь, всё еще пытаясь быть суровым и решительным, хотя уже явно млел от исступления, о чем красноречиво свидетельствовали его чрезмерно ярко блестящие глаза.

— Нет, — по-прежнему стараясь не подавать виду, что взволнована не меньше него, Милана стала медленно ласкать Мира через одежду, наблюдая, как расширяются от возбуждения его зрачки, а дыхание предательски сбивается. Насколько же соблазнительно он сейчас выглядел, рассудком не объять... И как приятно было находиться столь близко… 

Впервые с момента их встречи девушка чувствовала, что перед ней настоящий Мирослав. Ничего не скрывающий от нее. Не старающийся казаться возмущенным или негодующим. Тот самый «хороший братик», который все еще не попытался прикоснуться к ней, невзирая на полную свободу действий. 

Взгляд девушки опустился чуть ниже, разрывая зрительный контакт, и остановился на четко очерченных губах. Невольно вспомнился недавний поцелуй и то, как тесно тогда Мир прижимался к ней, какие сильные у него руки и до чего приятно было бы оказаться вновь в его объятиях. И плевать на всё, что происходит вокруг. Плевать, что их могут застукать в любой момент. Лишь бы только он набрался смелости и поцеловал её прямо сейчас. Больше всего на свете ей хотелось вновь почувствовать его горячие губы, на этот раз целующие не со злостью, а со страстным желанием. Разве это не стало бы самым образным и сладкогласным признанием? Признанием в чувствах и в обоюдном поражении. Неужели после этого они не перестали бы бросаться пассивно-агрессивными высказываниями в адрес друг друга? Но…

— Милочка, ты там долго? Я хотела стирку развесить, — мама Мирослава постучала в дверь так неожиданно, что Милана едва не вскрикнула. Резко отдернув руку, она вдруг пришла в себя, мгновенно осознав, чем они всё это время занимались, и как это будет выглядеть, если в комнату зайдет его мать. Чёрт, это и без посторонних не выглядело чем-то приличным.

— Нет, минут через 10 выйду, — Мила и сама удивилась тому, как ровно прозвучал её голос. За дверью послышались удаляющиеся шаги, а девушка медленно подняла свою футболку, не сводя глаз с Мирослава, и шепотом произнесла: — Мы не станем это обсуждать.

— Не станем, — как-то чрезмерно быстро согласился он. И куда, интересно, подевалось былое упрямство?

— Значит, забыли.

— Да, забыли.

Но сказать оказалось проще, чем сделать. Изображать, что ничего не произошло, в момент возвращения в комнату оказалось довольно легко. Но забыть о случившемся как-то не получалось. К слову, Марьяне о таком она уж точно не расскажет. Хотя, может, и стоило бы предупредить, к чему приводят её озабоченные советы. 

И как теперь после этого смотреть Миру в глаза?