Там, где Юта приходит в сознание, было темно и тепло. Это странно, но приятно — здесь ему не нужно было говорить, не нужно было даже дышать. Место, в котором он очутился, было прекрасным. Изредка словно из под толщи воды раздавались какие-то приглушенные звуки, но их было легко игнорировать.
Юта чувствовал умиротворение, чувствовал сонливость и спал большую часть времени в этом странном месте.
Рика была при нем. Он ощущал ее где-то глубоко внутри себя, она тоже спала, иногда просыпалась, словно стараясь подражать ему. Юта был рад, что она была с ним. С Рикой он чувствовал себя спокойно.
Наверное, он не имел права чувствовать себя так спокойно, особенно после того, что произошло. Он умер в битве против Сукуны, принял удар, который должен был достаться Годжо-сенсею. Он умер на руках дяди Сатору и нисколько не жалел о содеянном.
Может быть, на него так странно влияло это место. Может быть, это была посмертная эйфория и осознание, что он все равно не смог бы сделать что-то лучше. Было ли это место раем или адом Юта не догадывался, но даже думать об этом он не собирался — уж слишком хорошо здесь было.
В какой-то момент он стал чувствовать что-то рядом. Оно пиналось и шевелилось, но никаких попыток «отомстить» Юта не предпринимал, стоически это игнорируя. Он много спал. Наверное, отсыпался за всю свою жизнь, практически лишенную сна из-за кошмаров, заданий или простой бессонницы.
В какой-то момент Юта просыпается оттого, что Рика шипит и трется — это странные ощущения, будто внутри него огромный недовольный кот, но Юта к подобному привык. Рика голодна и она хотела съесть то, что было рядом. Для нее это “что-то” казалось теплым и вкусным, пока Юта спал, она даже немного попробовала, но именно в этот момент он и проснулся.
«Нельзя», — шепчет он ей мягко. Что-то подсказывало Юте, что не стоило давать Рике съесть то, что находилось рядом с ними. Рика на это поворчала недовольно, но ослушиваться не стала — забилась подальше, свернувшись, и вновь погрузилась в сон, как и Юта.
Здесь было хорошо. Юта даже задумываться не хотел, как отсюда выбраться и откуда именно ему нужно выбираться. Будь его воля, он бы остался здесь на всю жизнь, но, как это обычно бывает, что-то пошло не так.
Юта проснулся от странного ощущения, словно на него давят. Ранее эта темная теплая пустота казалась безопасной, а сейчас будто бы хотела выгнать его и Юта не хотел. Рика просыпается, Рика его полностью поддерживает — убираться отсюда ей тоже не хотелось.
Юта чувствует, как то странное «что-то», которое все это время было рядом, исчезает, и внезапно он осознает.
«Прекрати», — резко приказывает он Рике, что так отчаянно старалась не выпускать его из этой темной пустоты.
«Но ЮтА», — тянет она непонимающе искаженным голосом в его сознании, и если бы Юта мог, то точно бы вздохнул.
«Прекрати сопротивляться, родная», — повторяет он и в этот раз Рика подчиняется.
И, что ж.
Юта с уверенностью может заявить, что рождаться — это неприятно.
# #
Цзян Фэнмянь переживает. И это, сказать по правде, было мягко сказано — не переживать он попросту не мог, это были первые роды его Госпожи, к тому же, беременна она была близнецами. О суевериях он слышал. Слышал, но не верил (не хотел верить), а шепотки и слухи старался пресекать, как мог.
Но, конечно, не замечать взглядов он не мог.
Близнецы — проклятие небес.
Цзян Фэнмянь в это верить не хотел. Не хотел и не собирался, но беременность его Госпожи проходила столь тяжело и сложно, что невольно он все же начинал в это верить. Если первые пять месяцев все было в порядке, то потом что-то пошло не так. Тогда-то и выяснилось, что Юй Цзыюань вынашивала вовсе не одного ребенка, и с момента, когда об этом стало известно, начались проблемы.
Юй Цзыюань слабела на глазах, словно кто-то (или что-то?) высасывало не только ее жизненные силы, но и энергию Золотого Ядра.
Цзян Фэнмяню было страшно. Он, конечно, не показывал этого, делал вид, что так и должно быть, хотел хоть немного подобным образом поддержать супругу, но та едва ли не плевалась в его сторону.
Ей было сложно, страшно, тяжело и больно, и Цзян Фэнмянь не имел права ни в чем ее винить.
Ее первая беременность вышла не такой, как она ожидала — Цзян Фэнмянь знает, что у женщин в ее роду еще никогда не было подобных проблем, как и близнецов. С его стороны подобного также не было. И как в итоге вышло, что Юй Цзыюань вынашивала близнецов — непонятно.
Изменить она не могла ни в коем случае, Цзян Фэнмянь в ней нисколько не сомневался и даже думать не хотел о подобном. Юй Цзыюань — не тот человек, который бы опозорил себя подобным образом. Более того, она слишком гордая и не была особым любителем делить супружеское ложе — Цзян Фэнмянь отчаянно не хотел вспоминать, чего им стоило добиться ее беременности.
Может, это и правда какое-то проклятие?..
Потому что его Госпожа рожала раньше положенного срока, на восьмом месяце беременности и Цзян Фэнмянь, пускай и не являлся экспертом, с уверенностью мог заявить, что это было неправильно.
Он не знал, сколько длились роды — по-хорошему ему бы заняться делами ордена, но Цзян Фэнмянь не мог, он сидел в соседней комнате, сцепив руки в замок и слушал-слушал-слушал. Слушал сдавленную ругань супруги, слушал как стараются подбодрить ее целители.
А потом, наконец, услышал детский плачь и невольно вздохнул с облегчением, чтобы потом вновь напрячься. Потому что детей должно быть двое и расслабляться было рано — второй малыш еще не родился.
И что-то случается.
Цзян Фэнмянь не может объяснить, что это, но всего на пару секунд он ощутил ужасающее давление и звон в ушах, что-то темное и мерзкое, оно заполнило собой воздух в помещении и не давало дышать. Эти секунды тянулись, словно вечность, а потом все закончилось.
Звон прекратился и Цзян Фэнмянь услышал, как засуетились целители, как они взволнованно говорили что-то друг другу. От всего этого желудок сжался.
Цзян Фэнмянь встал, не зная, что ему делать, не находя себе места от волнения и переживаний. Что это была за странная энергия? Что с его детьми? Что с женой?
Неужели близнецы и вправду проклятье небес?
В этот момент из комнаты выходит один из целителей и Цзян Фэнмянь тут же подходит к нему.
— В чем дело? — Спрашивает он, видя, как устало выглядит целитель. Роды явно пошли не так, как планировалось, тут и дураку будет ясно.
— Сейчас все в порядке, — устало выдыхает он и Цзян Фэнмяню кажется, будто целитель не хочет понимать, что вопрос также касался и той странной энергии, — у вас близнецы, господин — старшая девочка, младший мальчик. Мальчик едва не задохнулся от вод, но сейчас все хорошо. С вашей супругой также все в порядке, сейчас она приходит в себя.
На секунду сердце Цзян Фэнмяня опускается в пятки.
— А темная энергия? — Спрашивает он, кое-как справившись с желанием сорваться с места и увидеть жену с новорожденными малышами. Прежде всего нужно было выяснить, что это было.
Целитель отводит взгляд и Цзян Фэнмяню это совершенно не нравится.
— Появилась, когда родился мальчик, — произнес целитель. — Никто ничего и понять не успел, оно уже исчезло. Но никто не пострадал.
«Кроме того факта, что мой сын чуть не задохнулся», — ворчливо добавил про себя Цзян Фэнмянь. Вполне могло быть и так, что эти два события взаимосвязаны, хотя никаких доказательств у него не было.
— Я могу их увидеть? — Спросил он с нескрываемой надеждой в голосе.
— Конечно-конечно, — целитель кивком показал следовать за ним. — Не смотря на то, что детки родились раньше положенного срока, они достаточно здоровы. Хотя мальчик, конечно, кажется куда более хрупким, но это не страшно.
Когда Цзян Фэнмянь увидел близнецов на руках жены, ему не стоило усилий понять, кто из них мальчик. Сын выглядел куда более маленьким, чем дочь и Цзян Фэнмянь не мог поверить словам целителя о том, что это не страшно. Мальчик казался столь хрупким, что казалось, надави чуть сильнее и он сломается.
Юй Цзыюань смотрела на детей с такой любовью в глазах, что у Цзян Фэнмяня невольно сжалось сердце от щемящей нежности.
— Моя Госпожа, — произнес он на выдохе и Юй Цзыюань все же подняла на него глаза. Взгляд ее вновь стал грозным, но это все равно не могло его обмануть — Юй Цзыюань выглядела очень, очень уставшей.
— Девочку будут звать Яньли, — было первое, что она сказала. Цзян Фэнмянь не мог сдержать нежную улыбку и молча кивнул в ответ. Его жена давно думала над тем, чтобы назвать дочь так и он знал это. — Для сына думай ты.
Этими словами, на самом деле, она хотела дать понять, что абсолютно в порядке и терпеть разговор о своем самочувствии не была намерена абсолютно. Уже получивший заверения от целителя о том, что с Юй Цзыюань все хорошо, Цзян Фэнмянь решил сыграть по ее правилам. Ему не сложно, в конце концов.
— Я могу?.. — Неуверенно спросил он, взглядом указывая на малыша. Юй Цзыюань на это фыркнула, едва глаза не закатив, но осторожно передала ребенка ему в руки.
Когда его маленький сын оказался у него на руках, сердце Цзян Фэнсяня замерло в очередной раз — тот и правда был таким крохотным и хрупким, что Цзян Фэнмянь боялся лишний раз вдохнуть.
Оба малыша были поразительно тихими. Но если Яньли шевелилась, то мальчик лежал абсолютно спокойно и смотрел. Цзян Фэнмянь сомневался, что сын видел хоть что-то, но он выглядел таким спокойным и безмятежным, радужка его глаз была черная, сливалась со зрачком.
Невольно Цзян Фэнмянь подумал, будто смотрит в бездну, но тут же отмел эти мысли подальше.
— Юн, — наконец произнес он и поднял голову, глядя на жену. — Цзян Юн.
Юй Цзыюань фыркнула.
— Неплохо. Признаться, я ожидала чего похуже.
Цзян Фэнмянь нежно ей улыбнулся.
— Как вы могли так подумать, моя Госпожа?
— Легко и просто. Давай ребенка и выходи, мне нужно их покормить.
Цзян Фэнмянь, уже привыкший к колючему нраву своей жены, лишь мягко рассмеялся и осторожно отдал ей А-Юна, а после покинул комнату, продолжая улыбаться.
Сегодня он стал отцом.
И эта мысль, и встреча с детьми, так окрылили его, что он напрочь забыл все те мысли о различных суевериях касательно близнецов.
(И, возможно, это было зря).