На следующее утро он проснулся от тряски в фургоне, совершенно не осознавая, когда заснул и как долго спал. Коннор пару раз моргнул и немного пошевелился, медленно поворачиваясь на бок. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в лицо, заставив заморгать еще сильнее. Он действительно чувствовал себя дерьмово. Даже больше, чем то, как он чувствовал себя вчера. От обезвоживания и голода у него все еще болела голова, но он уже почти привык к этому.

Ирландец хмыкнул и медленно сел, потирая левый глаз тыльной стороной татуированной руки. Через мгновение его внезапно осенило, и он быстро начал вертеть головой, отчаянно ища своего брата, пока не сосредоточил взгляд на том, что происходит снаружи.

Фургон ехал по засыпанной гравием дороге, которая вела к фермерскому дому и сараю чуть вдалеке. В данный момент они выезжали на повороте, что позволило Коннору увидеть, кто возглавляет их небольшой конвой. Впереди был уродливый зеленый компактный внедорожник, за рулем которого сидела Андреа, но это было неважно. Дэрил ехал прямо перед ней на своем мотоцикле. Это было важно. На какое-то мгновение Коннор даже забыл, как дышать, когда увидел его.

У него на спине были огромные ангельские крылья.

Ну, на самом деле это были не крылья. Они были вышиты из белой грязной ткани, пришитой к такому же грязному кожаному жилету. Наверное, метка байкерской банды или что-то в этом роде. Просто жилет. Но все же.

Крылья.

Не было ни малейшего сомнения, что это не знак. Религия. Бог. Святые. Ангелы. Крылья.

Один из парней, которых они убили [5 Ирландии, однажды назвал их ангелами. Мстительные ангелы, посланные богом, чтобы наказать его.

Крылья были несомненным доказательством.

Этот человек был Мерфи.

Он ведь тоже являлся святым.

Коннор слегка улыбнулся, пытаясь удержать равновесие на ухабистой дороге, и не сводил глаз с крыльев, пока они не проехали поворот и не приблизились к фермерскому дому. Именно тогда ирландец наконец повернул голову и посмотрел на Кэрол, которая сидела напротив него по другую сторону стола. Она тоже смотрела в окно, но не в сторону Дэрила. Она все еще обшаривала окрестности и лес в поисках дочери отчаянным и печальным взглядом.

— Доброе утро, — он попытался поздороваться с ней вежливо и нейтрально. Кэрол вздрогнула, шмыгнула носом и быстро вытерла щеки.

— Доброе утро, — пробормотала она, но это прозвучало не особо вежливо и заинтересованно.

— Как долго я был без сознания? — Просто спросил Коннор, чтобы не затрагивать тему об исчезновениях и других печальных происшествиях, которые теперь окружали их повсюду.

— Довольно долго, — ответила она с легкой улыбкой и опустила глаза. — Ты заснул, как только вы с Дэрилом вернулись без... — С трудом сглотнув, она снова быстро повернулась к окну. — Мы отправились на поиски Софии рано утром. Сейчас почти полдень, и Дейл подумал, что лучше всего будет перегруппироваться на ферме, о которой вчера говорила та девушка.

Коннор вновь выглянул наружу и слегка кивнул, его губы сжались в тонкую бледную линию.

Не менее десяти часов сна. Вау. Без этого ебаного кошмара. Просто взял и напрочь отключился.

Честно говоря, он даже не помнил, когда в последний раз у него не было этих ужасных непрерывных воспоминаний и одного конкретного кошмара, который мучил его каждую ночь. Даже сейчас он чувствовал, как в животе растет подавляемая сильная паника от одной только мысли о его обычных ночах.

В конце концов, он посмотрел вперед и, немного наклонившись вправо, наконец увидел Дейла за рулем фургона, который следовал за уродливым внедорожником перед ними, все это время пока они приближались к красивому двухэтажному белому фермерскому дому. Он не мог видеть Мерфи прямо сейчас из-за зеленого автомобиля перед ними, но знания, что он и ангельские крылья там, было достаточно, чтобы

Коннор почувствовал себя немного лучше, немного более расслабленно. Он действительно был знаком. Он действительно был Мерфи, и именно из-за него прекратились кошмары. Потому что он был здесь. Возле него. Совсем рядом. Дышал.

Когда они добрались до фермы и остановились, ирландец практически сразу встал, чтобы получше рассмотреть окрестности. Позволив Кэрол выйти первой, он в итоге последовал за ней вниз по ступенькам, вышел из фургона, а затем просто позволил виду поглотить его.

Вокруг пахло сеном, слегка подгорелой травой и домашними животными. Солнце жарило высоко в небе, на самом деле, он даже чувствовал запах тепла. Жужжание насекомых по всему полю было слишком знакомым, и на мгновение Коннор действительно закрыл свои опухшие глаза, глубоко вдохнул, а затем выпустил воздух через нос. Хотя здесь было не так много зелени, не так холодно и дождливо, это место сразу напомнило ему о доме, об Ирландии, о его прежней фермерской жизни.

Может быть, в конце концов, все наладится. Но только может быть.

— Как он? — Внезапно спросил Дейл, оказавшись рядом с Коннором, и резко вывел его из задумчивости.

Ирландец открыл глаза и теперь сосредоточился на окружающих его людях. Рик, Лори, Ти-Дог, Шейн и Гленн вышли из дома вместе с несколькими другими людьми, которых он не знал, но которые, как он полагал, являлись владельцами фермы. Молодой парень, юная светловолосая девушка, девушка чуть постарше с короткими каштановыми волосами, старик и женщина, которые, возможно, были их родителями, спустились с крыльца и с любопытством наблюдали за ними, в тоже время выглядя немного обеспокоенными.

Коннор некоторое время смотрел на них, пока, наконец, не перевел взгляд на двойника своего брата, который только что слез с мотоцикла и стоял чуть дальше от остальных. Ирландец медленно и незаметно попытался подойти к нему ближе.

Тем временем Лори и Рик улыбнулись Дейлу.

— Он выкарабкается. Спасибо Хершелу и его людям... — Начала Лори, но Рик перебил ее.

— И Шейну. Мы бы потеряли Карла, если бы не он.

Они все посмотрели на Шейна и, кажется, были одинаково удивлены его видом. Он вдруг стал совершенно другим. На нем была фермерская одежда, которая ему совершенно точно не шла. Волосы были подстрижены так коротко, до такой степени, что казалось, будто он лысый. Увидев полицейского, Коннор поднял брови. Где-то глубоко внутри него его прежнее «я» попыталось высмеять в мыслях вид мужчины, думая о таких клише, как беспардонные деревенщины или тупые фермеры, которые, как он знал, не были правдой, но которые, тем не менее, были забавными. Но он не ухмыльнулся и остановил поток этих мыслей, потому что внезапно вспомнил о том, как потрепанно он выглядит. Трясущимися руками ухватившись за отросшую и сальную прядь волос, он отметил их длину, нахмурившись еще сильнее. Он понял, что ему самому не помешает подстричься. Коннор отпустил прядь и вытер руки о свои и без того грязные джинсы. Затем он снова сосредоточился

на группе, только чтобы увидеть, как Рики Дейл, Кэрол и Лори крепко обнялись, явно испытывая облегчение от этой замечательной новости.

Коннор слегка улыбнулся и решил сократить последнюю дистанцию между собой и Дэрилом.

— Знаешь что, Мерф, мне бы тоже хотелось обняться. Я действительно рад, что ты цел и невредим, — сказал он, испытывая удачу, стараясь обнять двойника своего брата, чтобы продолжить притворную игру, но Дэрил только сердито хмыкнул и отошел от него.

— Тогда иди и обними дерево, урод, — прорычал он и пошел прочь.

Коннор просто стоял и смотрел ему вслед, сжав губы, а затем он посмотрел вниз, пытаясь держать себя в руках.

Он настоящий, он настоящий, он настоящий. Это он, это он, это он, повторял Коннор в своей голове снова и снова, как мантру. Он просто злится на тебя из-за того, что ты сделал в Бостоне, и из-за того, что ты бросил его.

— Как это случилось? — Спросил Дейл у Рика где-то за спиной Коннора, и ирландец с радостью воспринял этот разговор как долгожданное отвлечение.

— Несчастный случай на охоте. Вот и все. Просто глупый несчастный случай.

Он посмотрел на всех, усмехнувшись.

— Я рад, что вы все вернулись. Давайте разберем вещи и разобьем новый лагерь. После этого мы должны похоронить члена семьи Хершела. Отиса. Он не смог вернуться.

Еще одни похороны. Еще одна смерть и исчезновение. Как же, блядь, здорово.

Большая часть их группы двинулась, чтобы начать парковать машины и разбивать лагерь.

— Я вернусь в дом, осмотрю твоего сына и оставлю его на тебя, — объявил фермер по имени Хершел и повел свою семью делать то, что он сказал. После короткого мгновения неловкого стояния на дороге, Коннор решил последовать за мужчиной. Он быстро поднялся по лестнице, чтобы догнать его и Рика.

— Я вижу, сегодня тебе гораздо лучше, — тут же поприветствовал его Рик, слегка озадаченно нахмурившись. Хершел тоже притормозил, с любопытством разглядывая человека, который только что без спроса ступил на его крыльцо.

— Да, спасибо, что приняли меня, — быстро ответил Коннор и тут же перевел взгляд на Хершела. — Но на самом деле я подошел, чтобы попросил вас, сэр, об одолжении, — сказал ирландец, и старик, кажется, был слегка удивлен. Рик вдруг положил руку на плечо Коннора и улыбнулся.

— Хершел, это Коннор. Мы только вчера нашли его в церкви неподалеку отсюда.

Старый фермер хмуро посмотрел на ирландца, и Коннору стало не по себе.

— Да, именно. Прекрасные у вас тут храмы, сэр. Спасибо, что позволили нам остаться здесь, — сказал он и по привычке протянул мужчине руку для рукопожатия. Хершел неохотно взял его за руку, и, похоже, все это ему не шибко нравилось, особенно то, каким грязным и неопрятным был человек напротив. Коннор в очередной раз обратил на это внимание и неловко почесал затылок.

— Я просто хотел спросить, можно ли мне воспользоваться вашей ванной? Я видел, что вы разрешили Шейну подстричься, и, как видите, мне очень нужно немного подстричься и побриться. Просто это были пара тяжелых месяцев для меня. Извините, если я прошу слишком много, мне просто нужно зеркало и ножницы. Если вас это не затруднит.

Хершел некоторое время смотрел на него с растущим недовольством. Хотя, кажется он немного успокоился, когда его взгляд остановился на четках ирландца, висевших у него на шее. В конце концов он развернулся и пробормотал, к большому удивлению Коннора и даже Рика, немного сердитое «следуй за мной», после чего вошел в дом, впуская ирландца.

# #

Коннор уставился на свое отражение в зеркале ванной. Это был первый раз, когда он действительно увидел свое отражение за последние месяцы. Всякий раз, когда он проходил мимо окон или зеркал прежде, МакМанус намеренно игнорировал отображения, смотрел прямо мимо них. Он только привык ко взгляду своих ледяных голубых глаз из-за того, что все время смотрел в зеркало заднего вида, пока ехал сюда, и этого было вполне достаточно.

Глаза были те же.

Это причиняло чертовски сильную боль.

Не только потому, ЧТо они были знакомы, но главным образом потому, что он знал, что смотрит в глаза предателю. Глаза, в которые смотрел Мерфи, когда он сотворил с ним нечто неописуемое.

И вот он здесь.

Уставился на себя. Его полное отражение.

Было немного смешно видеть, как сильно отросли его волосы и борода всего за два с половиной месяца. Ну, может быть, гораздо больше. Тюрьма и побег оттуда — вот тогда-то все и началось. У них не было времени заботиться о своих стрижках. Постоянная спешка и бегство от опасности. Теоретически у него было достаточно времени, чтобы следить за своей внешностью после Бостона. Было много-много одиноких дней, в которые он ничего не делал, либо делал, но что-то однообразное и на постоянной основе. Например, разъезжал на машине. Пялился глазами в никуда. Бесцельно бродил. И все в этом роде.

Но у него не было никаких причин что-либо делать со своей внешностью. В каком-то смысле он хотел, чтобы страдал и физически. Не в том плане, чтобы причинять себе боль. Это противоречило его обещанию и религии. Но позволить всему катиться под откос, было своего рода оправданным физическим страданием. Или, может быть, это просто было частью его подсознательного стремления пополнить ряды этих ходячих мертвецов.

Теперь ему действительно нужно было привести себя в порядок. Ему нужно было завоевать доверие этих людей, чтобы остаться с ними, остаться с Мерфи. Ему нужно было вновь стать самим собой. Обаятельным, охуительно обаятельным и «надежным» Коннором МакМанусом. Парнем с последователями и все такое.

Коннор взял бритву, которую ему дали, посмотрел на нее своими опухшими глазами, задержав взгляд на острых металлических лезвиях на секунду дольше, чем следовало, пока, наконец, не приложил бритву к левой щеке и не начал бриться. Дюйм за дюймом щетина медленно исчезала под ровным движением его руки. Немного подняв голову, Коннор начал водить бритвой по горлу, дабы избавиться от длинной щетины, на мгновение остановившись прямо над кадыком.

Это было так до смешного просто — покончить с жизнью. В конце концов, он уже столько пережил. Лишь чуть-чуть надавить, всего лишь один разрез, и будет море крови.

Каждый день мы будем проливать их кровь, пока кровь не хлынет с небес. Не убивай, не насилуй, не кради.

Самоубийство — это грех, Коннор.

Не убивай себя. Обещай.

Старший близнец МакМанус тяжело сглотнул, отчего его кадык подпрыгнул в опасной от лезвия близости. Потом он вновь принялся сбривать бороду, может быть, чуть быстрее, чем до этого, только чтобы убрать лезвие от горла. Когда процесс дошел до боковых сторон горла, кое-что начало показываться на свет.

Темно-синие чернила.

Нимб.

Святая фигура.

Татуировка на левой стороне шеи. Одна из двух татуировок, которых он теперь боялся больше всего, потому что они были постоянным напоминанием о другом человеке, у которого были похожие. Борода исчезла. Вот уже несколько месяцев ему удавалось прятаться за всеми этими волосами, притворяясь кем-то другим. Борода проделала отличную работу, прикрывая татуировку. Грязная повязка сделала тоже самое с крестом на руке. Коннор МакМанус, человек с татуировками, исчез вместе со своим братом. Теперь уже не было ничего, что могло бы спрятать это прошлое, ничего, что могло бы спрятать его.

На мгновение он снова задумался обо всем этом деле с порезами. Не потому, что хотел причинить себе боль или покончить с собой. Этого не было в его планах. На самом деле он думал о том, чтобы избавиться от татуировки. Срезать ее. Думал о том, чтобы стереть этот след другим способом, если он не смог сохранить бороду. Уставившись на себя в течении долгой минуты, он в конце концов решил не делать этого.

Нет.

Он нуждался в этом напоминании.

Ему нужно было это прошлое, это воспоминание.

Их первая совместная татуировка.

Она была у них обоих, и теперь она осталась лишь у него.

Ему нужно было нести ее за них обоих.

Коннор быстро закончил бриться, а затем почти маниакально избавился от длинных прядей волос, отчаянно стараясь вернуть себе прежний вид, постригшись покороче. Когда-то он так гордился своей внешностью, поддерживал ее в чистоте и порядке. Немного старых и крутых киношных легенд, немного старых школьных вещей, ровно столько, чтобы выглядеть «круче», чем Мерфи, и при этом сделать так, чтобы мать им гордилась.

Было приятно видеть, как этот прежний вид возвращается так быстро после того, как прошло столько месяцев, прежде чем он исчез. Умывшись водой из крана, он вскоре мог наблюдать, как грязь уносится прочь вместе с остатками волос этого временного нового «я». Он ненавидел все взгляды, которыми группа одаривала его в течение последних двадцати четырех часов, ненавидел видеть весь этот страх и недоверие в их глазах. Сейчас, когда он думал об этом, даже он не мог доверять или любить это другое, более грязное «я».

Теперь, когда борода, длинные пряди и вся грязь исчезли, он осознал кое-что еще совершенно неожиданное. Он выглядел очень истощенным и нездоровым. Он был в гораздо худшем состоянии, чем думал. Мерфи всегда говорил, что у него скулы, как у девчонки. Теперь он действительно мог их видеть. Торчащие, обтянутые лишь болезненно-пепельной кожей. Сейчас он в самом деле выглядел костлявым и слишком худым.

Господи Иисусе. Неудивительно, что Мерфи назвал его психом.

Ирландец повернулся, чтобы найти чистую одежду, которую он положил на стол рядом с душем. Она была такой же уродливой, как и та, что была на Шейне. Однако он был благодарен за этот жест, поэтому Коннор решил, по крайней мере, надеть то, что предложили девушки. Не снимая грязных джинсов, он снял пыльную и дырявую рубашку, которая пахла слишком неприятно, чтобы надеть простую клетчатую фермерскую рубашку.

Еще один слой, завеса. Раскрывая свой истинный облик.

Он почти не хотел смотреть на себя сейчас, в этой окончательной форме, с чистой одеждой и новой стрижкой. И все же он сделал это.

Старая, слегка колючая стрижка вернулась. Его лицо было таким же, с едва заметной щетиной.

И все же, его там не было.

Глаза мертвеца встречали его холодным, и, кажется, совершенно безразличным взглядом.

# #

Все они собрались вокруг кучи камней, которые складывали под деревом недалеко от фермы. Коннор даже не знал, что происходит, кого хоронят и что именно случилось с этим человеком, но тем не менее присоединился к ним. Он решил, что должен сделать все, что в его силах, чтобы вернуть долг как группе, которая приняла его, так и семье, которая жила здесь, на этой ферме.

Он не любил присутствовать на похоронах, потому что это означало, что за столь короткое время произошла еще одна смерть. Но в каком-то смысле ему нравилось, что кто-то читает хотя бы отрывки из Библии, которые он знал наизусть, потому что столько раз повторял их про себя. Здорово было знать, что Хершел и вся его семья были такими же религиозными, как и он. В каком-то смысле это даже успокаивало. Это было простое, но действительное напоминание о его обещаниях, его воспитании, его философии жизни и смерти. Коннор, прижав к груди свой теперь уже чисто выбритый подбородок, молился вместе с Хершелом с закрытыми глазами, а когда они закончили, он поднял голову, и, перекрестившись, посмотрел прямо на двойника своего брата.

Дэрил стоял там, среди группы, но далеко от Коннора, и просто смотрел на него, нахмурившись. Он держал руки сложенными на груди и не молился с ними. Он, кажется, вообще не интересовался ничем религиозным, но ирландец продолжал твердить себе о крыльях ангела и знаке в своей голове, чтобы остановить разум от перехода на опасную реальную территорию. Тот факт, что Дэрил внезапно стал чистым и не был покрыт сажей и грязью, в разы облегчал задачу. Как и все остальные, охотник воспользовался возможностью побыть на этой ферме, чтобы немного привести себя в порядок. Сейчас и больше, чем когда-либо, он выглядел точно так же, как Мерфи, делая притворство, перенос, иллюзию совершенной. Коннор действительно перемахнул через край, глядя на чистого мужчину, и без того хрупкий разум ускользал от хоть какого-то восстановления, фактически заставляя его поверить в свои иллюзии раз и навсегда.

Он одарил Мерфи легкой довольной улыбкой, а затем повернул голову в сторону, чтобы слушать дальше, чтобы сосредоточиться на том, что Хершел скажет об этом человеке по имени Отис.

# #

Дэрил был действительно удивлен, увидев парня таким неожиданно непохожим на себя прежнего. Независимо от того, что сделал ирландец, это определенно было большим улучшением по сравнению с тем, как он выглядел, когда они нашли его, как он выглядел всего час назад. Человек напротив него больше не был похож на какого-то жалкого бездомного, хотя позаимствованная клетчатая рубашка все еще выглядела нелепо на его тощей, измученной фигуре. Сейчас, когда ирландский псих не пялился на него, Дэрил позволил себе оглядеть парня с ног до головы, по-настоящему позволил себе изучить, как Коннор выглядел до апокалипсиса.

Уродливая борода исчезла. Это было самое лучшее изменение. Потому что благодаря этому парень стал выглядеть гораздо моложе. Он определенно был его ровесником. Около тридцати точно. После того, как парень убрал с лица щетину, грязь и повязку, Дэрил с удивлением обнаружил на нем еще несколько татуировок. Странная штука на шее, которую он не смог разглядеть на расстоянии, и большой кельтский крест на левом предплечье, который был скрыт повязкой, которую по какой-то причине носил ирландец. Борода превратилась в более естественную и ухоженную полоску щетины вдоль костлявой челюсти. Растрепанные волосы вновь стали гораздо короче, самые короткие у шеи и ушей, постепенно удлиняясь к самой макушке, чтобы они могли торчать во все стороны.

Да. Определенно типичный школьный красавчик-хулиган. Привык к тому, что много трахался, был полностью уверен в себе и прочее дерьмо.

И все же глаза говорили совершенно о другом. Хоть внешность буквально кричала о самодовольстве, парень таким не был, кажется, ему вообще было плевать на себя. Его глаза были такими же мертвыми, как пень позади него. Коннор, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают, потому что внезапно поднял голову и посмотрел прямо на него. После секунды пристального взгляда, ирландец вновь взялся за свое. Стал жутким, улыбнулся ему и сделал вид, что они знакомы, даже были друзьями.

Назад в мир чокнутых.

Дэрил хмыкнул, сложил руки на груди и отвернулся, слегка покачав головой, делая вид, что слушает старика.

— Благословлен Боги Отец Господа нашего Иисуса Христа. Благословен Бог за дарованные брату нашему, Отису, года жизни, за его щедрый характер. За Отиса, который отдал свою жизнь за спасение ребенка, и теперь стал нашим самым ценным достоянием. Благодарим тебя, Господь, за спокойствие, которое он обрел в твоих объятиях. Он умер так же, как и жил. В благодати. — Произнес Хершел и улыбка на лице Коннора тут же исчезла. Вместо этого он побледнел и с трудом сглотнул, потому что понял, что они достигли опасной темы.

Это не было похоже на благодать. Это был ебаный кошмар, подумал он и сердито покачал головой.

Нет, он не станет думать об этом. Ничего не случилось. Мерфи стоял прямо напротив него.

— Шейн, ты скажешь что-нибудь об Отисе? — Спросил Хершел, и Шейн удивленно на него взглянул. Все, включая Коннора и Дэрила, с любопытством посмотрели на помощника шерифа. Шейн неуверенно оглянулся на них. Хотя Коннор не был с группой слишком долго, даже он чувствовал, что что-то в этом человеке изменилось, что-то было не так.

— У меня это плохо получается. Мне очень жаль. — Ответил Шейн, посмотрев вниз.

Блондинка, которая, как узнал Коннор, была не матерью девочек, а женой Отиса, с трудом сдерживала слезы, но все же заговорила, отчаянно глядя на помощника шерифа.

— Ты последний был с ним. Разделил его последние минуты. Пожалуйста. Мне нужно услышать. Я должна знать, что его смерть не была напрасной, — взмолилась она и тут же заплакала. Коннор на мгновение закрыл глаза, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

Почему, блядь, все в этой группе связано со смертью и исчезновениями? Ради всего святого, он проехал сотни миль, чтобы ‘убраться подальше от этого дерьма.

Считая в обратном порядке от десяти до одного на пяти разных языках, Коннор боролся с воспоминаниями, которые, как он уже чувствовал, ломились с невероятной силой.

— Хорошо, — прошептал Шейн и опустил глаза, тем самым подписывая приговор и для Коннора.

— Мы уже почти закончили. Патронов практически не осталось. К тому моменту у нас остались только пистолеты.

Ирландец резко открыл глаза и поднял голову, в ужасе уставившись на Шейна. Он даже не мог больше сказать, было ли это на самом деле, был ли это его разум, играющий с ним злую шутку, или это был бог, наказывающий его за его поступки, с силой напоминая об этом снова. Шейн говорил о Бостоне.

Шейн говорил о Мерфи.

Их были тысячи, бродящих по улицам Бостона.

Они пытались выбраться из города, но понимали, что это практически невозможно, что это хаос, что это настоящий конец света.

— Давай, беги быстрее, ублюдок, они, блядь, повсюду! — Крикнул Коннор ожидая, когда брат вернется, проклиная себя за то, что ни на секунду не задержал на нем взгляда. Как, черт возьми, Мерфи удалось так далеко уйти от него, от входа в гавань? Какого хрена он снова пошел по этой улице, снова вошел в город?

Мерфи бежал и зигзагами пробирался сквозь толпы нежити, которые медленно приближались с оглушительными и жуткими монотонными стонами. Мерфи наконец вытащил два пистолета, отстреливаясь, понимая, что ему больше не нужно беспокоиться о шуме, который они устроят в мертвом городе. Мертвецы уже были здесь. Ускоряя бег, Мерфи выстрелил в двух ходячих позади себя, пытаясь сократить расстояние между собой и братом.

— Не трать, блядь, патроны! У нас их почти не осталось! И мы только на полпути из города! — Закричал Коннор и побежал к брату, чтобы догнать и помочь ему, убивая мачете ходячих на своем пути.

— Возвращайся! Тащи свою ебаную машину! Я догоню, Кон. Мы почти, блядь, добрались! Просто иди! — Взревел Мерфи и действительно ввязался в драку, роняя все больше и больше ходячих.

Коннор резко остановился и с ужасом посмотрел на брата, невероятно встревоженный. Он хотел остаться рядом и защитить его от угрозы, но понимал, что Мерфи был прав. Если он сейчас рванет к нему, велика вероятность, что их окружат, что они ничего не достигнут. Он был ближе к машине, и ему в самом деле нужно было взять ее, чтобы они могли убраться подальше от причала, из Бостона, найти какое-нибудь безопасное место. Может быть, он мог бы использовать ее, чтобы привлечь ходячих к себе, переехать несколько из них, а затем добраться до Мерфи, что было бы быстрее.

Развернувшись на пятках, Коннор побежал обратно к причалу, к машине, голова кружилась от мыслей, страха, паники.

Почему это происходит с ними? Как это могло случиться так скоро? Как все могло так безумно быстро выйти из-под контроля?

Еще минуту назад это место было пустым. И вот теперь происходит это. Все больше и больше нежити приближалось, выползая из здания, выходя из-за углов, надвигаясь на них. Они также были за баррикадами и заборами, доказывая Коннору то, что он и так уже подозревал. Черный Сокол был захвачен, как и весь город. Слухи о лодках, покидающих Бостон, вероятно, сделали ситуация еще хуже. Люди, такие же, как они, приходили сюда раньше, только чтобы быть укушенными, только чтобы обратиться, только чтобы увеличить число. Лагерь беженцев был захвачен.

Наверное, это было самое опасное место во всем Бостоне.

И они были прямо здесь.

Пробиваясь через ходячих в сторону их машины, Коннор выругался, когда его оружие застряло в голове одного из мертвецов. Потеряв мачете, старший из близнецов МакМанусов, в итоге, тоже вытащил пистолеты, начав стрелять. Производя еще больше шума. Привлекая их еще больше. Это его невероятно разозлило. Он вроде как привык к тому, что их планы идут не так, как надо. Но это было так неожиданно. Так неправильно. Это было так, блядь, чертовски опасно и безумно.

— Это была твоя ебаная идея прийти сюда! — Сердито крикнул Коннор брату. Он пнул ходячего, в голове которого все еще находился его мачете.

Черт возьми, в этот раз это был глупый план Мерфи — отправиться в эту часть города. Они должны были поехать в другую сторону. Они должны были добраться до реки Чарльз. Они должны были взять эту дурацкую машину и убраться к чертовой матери из Бостона, вместо того чтобы ехать все дальше и дальше в центр города.

Мы должны были догадаться. Я должен был догадаться. После всего, что мы здесь пережили, я должен был догадаться.

Старший МакМанус уже собирался снова наорать на брата, когда вдруг услышал, что где-то позади него по улицам эхом разнесся душераздирающий крик Мерфи.

— Я хромал. Это было плохо. Лодыжка вся распухла. — Говорил Шейн здесь и сейчас, но он не мог вырваться из этого.

Он нес Мерфи вверх по лестнице пустого здания за углом. Коннор слышал, как ходячие стучат в стальные двери внизу, но они не входили, не могли войти, потому что дверь была заперта, а перед ней стоял еще и шкаф. Старший из близнецов рыдал и кричал на весь мир, как безумец, пока нес младшего вверх по лестнице. Ворвавшись в очередную комнату, он застрелил еще одного ходячего, который был прямо за ней, захлопнув дверь ногой, а затем вбежал в заброшенную квартиру, чтобы где-нибудь уложить Мерфи.

Из всех мест он нашел хренов, блядь, чердак художника, где почти не было мебели, кроме грязной раковины, простой крошечной кухни и складного стула. По полу были разбросаны старые заплесневелые картонные коробки и газеты, и все. Невероятно запаниковав, Коннор несколько раз повернулся с окровавленным Мерфи на руках, отчаянно ища чертову аптечку, прекрасно осознавая, что его время стремительно истекает.

Внезапно Мерфи захрипел у него на руках, что не оставило Коннору другого выбора, кроме как немедленно опуститься на колени, чтобы положить брата на холодный пол, моля бога, чтобы более стабильная поза помогла.

— Нет-нет-нет, блядь, не смей умирать у меня на руках, Мерф! — Беспомощно закричал он ему в лицо, отчаянно пытаясь избавиться от разорванной ткани вокруг окровавленного плеча Мерфи. С удивительной силой разорвав рубашку брата, надеясь использовать ее в качестве импровизированной повязки, Коннор был потрясен, увидев размер раны Мерфи. Плоть отсутствовала не только на плече, но и на шее. Это и было причиной сильного кровотечения, при виде которой Коннор чуть не потерял сознание. Рана была глубокой. Плоть, вены и мышцы были изуродованы укусом и порванной кожей. Кровь бежала, она была повсюду, быстро пропитывая не только одежду Мерфи, но и руки Коннора, его собственную рубашку и джинсы.

— «Мы должны спасти мальчика» — вот, что он сказал. Он отдал мне свой рюкзак. Толкнул меня вперед. «Беги» — сказал он. Он сказал: «Я пойду сзади. Прикрою тебя», — рассказывал Шейн, и Коннор просто уставился на него.

— Возвращайся! Тащи свою ебаную машину! Я догоню, Кон. Мы почти, блядь, добрались! Просто иди!

Именно это сказал Мерфи, когда они пытались пройти через толпу ходячих. Прямо перед тем, как его укусили.

— А когда я оглянулся... — Продолжал Шейн, став более уверенным.

Коннор услышал внезапный душераздирающий крик Мерфи и в ужасе обернулся. Ходячий был прямо позади его брата, кусал его за шею, жуя его плоть. Нежить по-настоящему цеплялась за Мерфи, кусая все сильнее и сильнее, что заставляло младшего МакМануса кричать все громче и громче. Мерфи попытался отбиться от ходячего, но не смог. Беспомощно размахивая руками и ударяя кулаками в воздух, он быстро понял, что это было что-то, из чего он не мог выбраться, что это было что-то, что убьет его, если он не получит помощь прямо сейчас. Другие ходячие уже приближались к нему, собираясь вцепиться в его плоть, выпотрошить его, сожрать живьем. Мерфи закричал громче и широко раскрыл глаза от ужаса и паники, пока крик не превратился в оглушительно и отчаянное «КОННОР», которое, кажется, эхом разнеслось по всему Бостону.

Мерфи удалось повернуть и себя, и ходячего так, чтобы он мог смотреть на брата широко раскрытыми от паники глазами. Ходячий укусил сильнее, и Мерфи зажмурился от чистой агонии, сопровождаемой еще одним невероятным леденящим душу криком, действительно борясь, дергаясь и отбиваясь, как обезумевшее животное.

Никогда в жизни Коннор не слышал, чтобы его близнец издавал такой звук. Это было совершенно ужасающе для него, и только на секунду полнейший шок удержал его на месте, сделал его неспособным двигаться или реагировать, пока он наблюдал за разворачивающейся сценой с широко раскрытыми глазами. Когда он наконец смог отреагировать, раздалось столь же громкое и душераздирающее «НЕТ! МЕРФ!» — сорвалось с губ старшего МакМануса.

Коннор действительно закричал во всю мощь своих легких, побежав безумно быстро, отчаянно добраться до своего брата, чтобы помочь. «НЕТ» — закричал он еще раз, еще громче, бездумно прокладывая себе путь сквозь толпу нежити, чтобы успеть добраться до Мерфи вовремя, застрелить ходячего и не дать ему разорвать плечо Мерфа прямо у него на глазах. Казалось, все произошло в мгновение ока. Вот он, прямо рядом с Мерфи, стреляет нежити в голову, отрывает его от брата с удивительной силой, бросая на землю, как половую тряпку.

БАЦ. И вот он здесь. Стоит прямо перед Мерфи, который просто смотрел на него широко раскрытыми безумными глазами. На их лицах было написано крайнее потрясение. Они оба были в полном ужасе. Тем временем ходячий упал на землю, кусок плоти с плеча Мерфи все еще был у него во рту. Несколько секунд Мерфи стоял совершенно неподвижно, прижимая дрожащую руку шее, сквозь пальцы сочилась кровь. Затем с его губ сорвался потрясенный вздох — и ноги подкосились.

Чуть не упав на землю, Коннор едва успел подхватить его, потому тоже был в глубоком шоке.

— НЕТ! О, МОЙ ЕБАНЫЙ БОГ! НЕТ! — Выдохнул Коннор, поймав младшего брата. Прижимая дрожащую руку к шее Мерфи, он не мог понять ничего, кроме безумных стонов вокруг него и липкой жидкости, которая окрашивала его руку в красный цвет. Их одежда промокла насквозь в течении нескольких секунд, поскольку Коннор отчаянно пытался перекинуть своего близнеца через плечо, чтобы нести его. Из-за стонов, хрипов и вони гниющей плоти, приближающейся к ним, Коннор пришел в себя достаточно, чтобы понять, что ему действительно нужно унести Мерфи, доставить их обоих в безопасное место, потому что понимал, что в противном случае они будут мертвы меньше чем через десять секунд. Он слышал, как ходячие приближаются к ним, и в голове у него стало совершенно пусто.

— Вы, ублюдки! Вы, ебаные ублюдки, я убью вас! — Закричал Коннор во все горло, когда он начал бежать и стрелять, чтобы выбраться из этого.

Сейчас он почти не помнил своего приступа ярости, помнил только, как продолжал кричать и убивать, пока они не добрались до стальной двери за углом. Он помнил всю ту кровь и то, как бежал так быстро, как только мог, хотя почти ничего не видел из-за этих глупых и безысходных слез, которые начали течь.

Коннор с трудом сглотнул и попытался сдержать слезы.

Воспоминания причиняли столько боли.

Шмыгнув, он быстро отвел взгляд от могилы и посмотрел в сторону, пока снова не уставился на Дэрила.

Он прямо перед тобой, тупица. Ничего, блядь, не произошло. Сейчас ты не будешь плакать, как неженка. Для этого нет никаких ебаных причин.

Коннор еще раз сглотнул и замер, стараясь сдержаться. Было так охуительно приятно видеть своего брата прямо здесь, хоть сейчас они был несколько недоволен.

Может быть, эпидемия просто слишком сильно ударило по нему. Может быть, его разум был гораздо более хрупким, чем он думал. Может быть, он действительно сошел с ума и больше не знает, что реально, а что нет. Ему всю жизнь снились кошмары о смерти Мерфи. Это было вполне естественно, учитывая их чрезвычайную зависимость друг от друга. Он уже сталкивался с этим в первые две недели после того, как русские чуть не убили их обоих. Тогда он видел во сне, как этот лысый русский выстрелил Мерфи в голову прямо у него на глазах — потому что он не успел прыгнул со здания. Первые несколько ночей этот сон был таким реальным, что на мгновение он подумал, что, может быть, он и вправду реален, и что он сходит с ума, и что Мерфи на самом деле нет рядом с ним в постели, что он действительно умер и что Коннор теряет рассудок из-за этого.

Но он пережил эти первые два дня, и Мерфи действительно был рядом.

Может быть, так оно и было. Может быть, он просто не мог вспомнить, как они с Мерфи выбрались из этой толпы нежити, из Бостона. Может быть, он просто не мог вспомнить, как потерял Мерфи и поэтому вернулся сюда.

Потому что сейчас он был здесь. Прямо перед ним. Смотрел на него, сердито нахмурившись.

— Если бы не Отис, я бы никогда не выбрался оттуда живым. И Карла это тоже касается. Все благодаря Отису.

Коннор продолжал смотреть на Дэрила, слегка кивнув.

Если бы не ты, я бы никогда не выбрался из той церкви живым.

Если бы не ты, я бы совершил ужасную ошибку.

Когда Дэрил увидел, насколько пристально ирландец смотрит на него, он нахмурился еще сильнее, зарычав. Охотник опустил руки и развернулся на пятках, чтобы уйти, сытый всем этим по горло.

— Он спас нас обоих. Если какая-то смерть когда-либо имела значение, то только его, — закончил Шейн свою речь, положив камень на могилу Отиса.

# #

Они разбивали лагерь и палатки. Коннор пытался помочь охотнику с первым, но Дэрил продолжал кричать на него и отбирал палки, когда он пытался. В конце концов ирландец со вздохом оставил все как есть.

— Хрен с тобой, оставайся делать свое дерьмо, — сказал он, потому что ему уже надоело поведение Дэрила. Ему действительно было трудно поддерживать иллюзию, продолжать верить, что это Мерфи. Потому что Мерфи никогда не был таким охренительно сварливым мудаком.

Может быть, им нужен перерыв. Может быть, Мерфи нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что они снова вместе. Поэтому после еще одного мгновения пристального наблюдения за охотником, Коннор, в конце концов, развернулся, чтобы помочь Андреа и Кэрол с их палаткой.

Как только они закончили разбивать лагерь, вскоре стало совершенно очевидно, что у них нет запасной палатки для Коннора. У семьи Граймс была своя, у Шейна и Ти-Дога другая, Андреа и Кэрол делили свою палатку, а Гленн и Дейл спали в фургоне. Дэрил был единственным, с кем никто никогда не хотел делить палатку. Кроме того, он был единственным, кто настоял на том, чтобы спать в своей палатке в полном одиночестве, теперь, когда его брат Мерл ушел. Вот группа и нашла решение.

— Коннор останется с Дэрилом. — Сказал Рик, и Дэрил недоверчиво посмотрел на него.

— Что? Да ни за что! Я и близко не подпущу к себе этого психа, — запротестовал он почти сразу. Коннор посмотрел на него с легкой ухмылкой, наполовину довольной, наполовину раздраженной. Охотник приблизился к ним, вновь напомнив злобную бродячую собаку. Лори посмотрела на него, слегка нахмурившись, и покачала головой.

— Мы не можем позволить ему спать снаружи, — заметила она, и Дэрил усмехнулся.

— Да какая мне разница, он может спать в фургоне на полу, там полно места.

— Мы не можем держать троих в фургоне, когда у тебя есть большая палатка для себя, — пробормотал Гленн, и охотник разозлился еще больше.

— Держи язык за зубами, китаец, никто тебя не спрашивал. Он ни за что не сунет свою тупую задницу в мою палатку.

Коннор все еще был занят, помогая Кэрол и Андреа. Он с любопытством наблюдал издалека, как Рик, Гленн, Лори и Дейл разговаривали с двойником его брата у машины Граймса.

— Это не означает, что ты должен быть с ним весь день, это просто для того чтобы ему было где спать. Все же никто не заставляет вас любить друг друга. Однако если ты хочешь быть частью этой группы, то должен придерживаться правил Рика. Здесь нет места эгоизму. Повзрослей, — сказала Лори и посмотрела на него с отвращением. Дэрил поднял бровь и лишь еще раз усмехнулся.

— Слушай, Оливковое Масло. Я не позволю ни одной стервозной принцессе решать за меня! Да кто ты такая, черт возьми, раз думаешь, что можешь смотреть на меня свысока только потому, что у тебя есть муж, ребенок и палатка высшего класса, а? С меня хватит этого дерьма. Я тот, кто приносит еду к вашему столу. Поняла? Так что держи свой рот на замке.

— Хватит! — Рявкнул Рик, смотря на Дэрила.

— В этой палатке ты и он. Это не обсуждается.

Оба мужчины смотрели друг на друга, пока Дэрил не пнул землю ногой и снова не ушел. Как бы он ни старался, побороть свое уважение к Рику он не мог. Потому что он был единственным, кто вернулся за Мерлом в Атланту. Рик был единственным, кто встал на защиту его брата и сделал все возможное, чтобы спасти его, когда все остальные просто сдались. Рик был человеком чести и лидером этой группы, и Дэрил это прекрасно понимал.

— Черт с вами, люди. — Сердито пробормотал он, отходя, чтобы убрать свои вещи.

Именно тогда Коннор решил подойти к ним, чтобы тоже высказаться.

— Слушай, все в порядке. Я могу спать снаружи, если он не хочет делить со МНОЙ палатку. Он имеет полное право злиться на меня, я понимаю. Вы мне ничего не должны. Вы и так уже достаточно для меня сделали. Я просто посплю у огня.

Рик положил ему руку на плечо и покачал головой.

— Нет, мы не можем позволить спать тебе на улице, где нет ничего, кроме грязи, когда у нас самих есть палатки, одеяла и даже кровати. Ты останешься с ним. Не беспокойся. Поначалу Дэрил может казаться грубым, но скоро ты к нему привыкнешь. Это только на ночь. Он тоже к этому привыкнет.

Коннор усмехнулся.

— Да, ты мог мне этого и не говорить.

# #

Пару минут Коннор просто наблюдал за Дэрилом. Как он переносил свои вещи в палатку, ходил взад и вперед между мотоциклом и сумкой на земле. Как и прежде, охотник изо всех сил старался не обращать на него внимания, делая вид, что его здесь нет. Долгое время они продолжали это делать. Затем Коннор вновь заговорил первым.

— Слушай, я обещаю, что не буду тебе мешать, ладно? Не храплю, не забираю твой спальный мешок. Ты выспишься, я высплюсь, и все будет хорошо, да, Мерф? Это всего лишь на ночь, — попытался он сдвинуться, чтобы тоже добраться до палатки.

Дэрил хмыкнул и принялся более агрессивно разбирать свои вещи.

— Что бы ты ни делал, тебе достаточно лишь дышать, чтобы раздражать меня до чертиков, уродец, — пробормотал он, но, в конце концов, пристально посмотрел на Коннора.

— Я не просил этого дерьма. В тот момент, когда ты сделаешь какую-нибудь глупость, то умрешь прежде, когда я об этом узнаю.

Коннор взглянул на него и задумался, как ему реагировать. Здравая часть его сознания говорила, что он должен быть осторожен. Что, возможно, парень был прав, его следует опасаться. Но потом в дело вмешалась безумная часть, и он просто усмехнулся.

— Да, да, я понял. Ты чертовски зол. Я заслужил. Если такое произойдет, ты можешь сделать это. Я бы не стал тебя винить. А теперь подвинь свою задницу, чтобы я мог положить туда свои вещи, — сказал он, и просто двинулся внутрь палатки, с легкой ухмылкой на лице. — Ты и твой ебаный характер все время, серьезно, Мерф. Остынь, блядь, — пробормотал он и начал доставать кое-какие вещи из своей дорожной сумки, чтобы чувствовать себя, как дома. Дэрил недоверчиво уставился на него, на мгновение застыв на месте.

Как этот глупый идиот мог так легко игнорировать его угрозы?

Как он мог продолжать приходить, улыбаться и смеяться после всего что он делал, чтобы заставить его уйти?

Ирландец, улыбаясь и разбирая свои пожитки в палатке, начал болтать о всякой всячине. Конкретно все эти улыбки и очередное притворство, что они знакомы, снова разозлило охотника. Он не хотел ничего этого. Он не хотел слушать глупые истории Коннора, не хотел терпеть все то внимание, которое уделял ему ирландец, не хотел иметь ничего общего с этим тупым ирландским клоуном, который не мог держать рот на замке.

Он не хотел, чтобы они стали друзьями.

У него никогда не было друзей, и он, конечно же, не планировал иметь их в ближайшем будущем, прекрасно понимая, что это пустая трата времени.

Разочарованно вздохнув, Дэрил вновь принялся игнорировать парня. Но он уже знал, что этот ирландский псих сведет с ума и его.

Все это обещает превратиться в кошмар.