Она подняла последний полупустой бокал вина и прижалась к его граням багровыми губами. На краю полосками остался кровавый отпечаток. С плеча падала шелковая черная сорочка, а в левой руке она держала кухонный нож. 

— Помнишь, ты угрожал мне?

Джет сидел на краю кровати в расстегнутой черной как порох рубашке, скрестив ноги. На его молодом бледном лице сияла сардоническая улыбка. Таков был ответ на ее вопрос. Он всегда слегка щурился, когда улыбался, и Лилит замечала это. Пронзительный взгляд на секунду становился пустым, и страх внутри нее отступал.

В тесной холодной спальне, в окружении темно-серых стен и в полупрозрачном свете заходящего солнца, скромно проникающего внутрь через призрачные занавески, воздух замер от напряжения. Лишь вокруг трепетали маленькие свечи, расставленные беспорядочно по всей комнате. На спинке стула аккуратно сложилось черное мужское пальто, ощутившее на себе запах разных дорогих сигарет, пока владелец искал свою добычу. 

Лилит босиком плавно, отмеряя каждый шаг, отошла от дверного проема и на ее гладкую кожу упали слабые огоньки. Джет весь день жаждал их встречи. Он проснулся в пустой квартире, в мечтах о мягких рыжих волосах между пальцев и теплом маленьком теле нежно прижавшимся всем своим существом. И вот, оно стояло перед ним в нижнем белье, скромно переминалось с одной ноги на другую от холодного ламината, щекотавшего пальцы. 

В руке Лилит блестел нож, перламутром выжигая тьму комнаты, но держала она его неправильно — лезвием вверх. 

Джет поднялся, тень на его лице сползла вниз, а кровать тихо скрипнула расправляясь. Рыжие локоны медленно легли на грудь, Лилит посмотрела сквозь него и столкнулась с запахом кардамона, исходящим от полуобнаженной груди. От этого вкуса что-то зашевелилось в лимбе мозга. Джет коснулся девушку холодом своей руки и забрал себе бокал. Обжигающий вкус вина шероховато отпечатался на языке и небе. 

Бокал падает вниз и с треском разлетается по полу. Последний глоток медленно ползет в сторону теряя прежний облик. 

Лилит чувствует, как горячий обагренный вином воздух приближается сверху к ее нежному лицу. Холодные мягкие губы схватывают отпечатки от красной помады, девушка прикрывает красные глаза и невольно отдает губам то, что им по праву принадлежит. Он впивается в нее, берет ее тело, проскальзывая холодными руками вдоль мурашек под сорочкой. Казалось, что рук даже больше, чем две, и все они мягко обволакивают ее горящую плоть. Она медленно тает как восковая свеча, закидывает голову назад и вздрагивает, а он, измазавшись в красной помаде осыпает поцелуями ее шею. Джет кусает ее, та тихо вскрикивает, тонкую кожу пробивают острые хелицеры, и на шее остается неровное кровавое пятно.

На комнату опускается ночь. Свет исчезает, оставляя пугливые огни в одиночестве.

– Ани мэт алаих… – Джет медленно провел языком по шее Лилит и, остановившись у уха, прошептал – ты заставила меня страдать. 

– Я не собираюсь останавливаться, – она обожгла Джета поцелуем в губы, но тут же шутливо оттолкнула от себя, подставив нож к его горлу.

Он довольно улыбнулся, обнажив острые клыки. 

– Спускайся вниз или… – она не успела договорить как Джет потянул ее на пол. 

Он лежал, растворяясь в приглушенном свете, в окружении осколков, усыпанный следами от помады и холодный как смерть. Лилит резко опустилась на его пах, неровно держа нож и проводя им в паре сантиметров от мягкого мужского тела. В квартире пахло хлоркой, и мимо прополз легкий ветер, пригнавший этот запах. Девушка ощутила, как осколки стекла впивались в ее колени.

– Наконец ты хочешь поиграть со мной? – Джет нежно погладил Лилит по ноге, – Ты знаешь правила.

Девушка не обратила внимания на его слова. Жар пронизывал тело, от чего Лилит начала извиваться от нетерпения. Она отложила нож подальше в сторону, опустила руки на живот парня и гордо расправила плечи. Оказавшись сверху, она надеялась, что сможет хотя бы на секунду осознать власть. Однако все, что было в ее власти – сорок поцелуев, которыми она щедро одаривала тело Джета.

Лямка сползла вниз, Лилит поправила ее, но та непослушно упала снова. Окситоцин ошпарил тело изнутри и яркой вспышкой ударил по сознанию. Девушка чувствовала, как Джет возбудился, но в его холодном взгляде читалось абсолютное спокойствие. Мысли закрадывались в душу. На алых губах случайно вырвалась самодовольная улыбка, а звонкий голос прервал монотонный звук тяжелого полусонного дыхания. 

– А ты хочешь меня? – Лилит игриво наклонилась к его лицу, чувствуя абсолютную власть в этом положении. 

– Очень хочу, – хищный взгляд вцепился в плоть, выглядывающую из-под сорочки, – давай, разденься для меня.

И она потянула вверх мягкое черное белье. В ту же секунду оно оказалось за спиной в глубине комнаты.

Алкоголь разгорался внутри пламенем, Лилит чувствовала, как их горячее дыхание сливалось воедино, а холодные мягкие руки беспорядочно водили по ее дрожащему голому телу. На нем суматошливо брызгами раскинулись родинки. Джет наслаждался тем, как это несчастное существо полное похоти полностью принадлежало только ему и готово было отдаться в эту секунду. Он медленно прикасался к Лилит, и она вздрагивала, впивалась губами сильнее, сползала и терлась об него как кошка. Растягивая удовольствие, Джет мучил ее, но ему нравилось ощущать как Лилит заводится все больше и больше. И даже так, уподобляясь животному, она выглядела прекрасно. Ей даже не нужно было красивое белье, ведь Джет мог одеть ее в запах табака, которым пропахли его кудрявые волосы. За все жизни у него было огромное количество самых разных женщин и ни одна из них не была так ничтожна и беспомощна рядом с ним как Лилит. И Джет любил ее за это.

Помада совсем исчезла с губ, девушка облизнулась, щелкнула ремнем и ловко расстегнула ширинку. Осколки под ногами хрустели и царапали пол. Лилит стянула штаны, но Джет поманил ее пальцем к себе. Она приблизилась к нему, снова ощутила холод от его торса. В жарком влажном поцелуе Джет больно укусил ее за верхнюю губу. Кажется, он не переставал себя контролировать даже тогда, когда все хищное вырывалось наружу с безумной силой. 

Легкие наполнялись терпким воздухом. Лилит обхватила ладонью упругий член и приподнялась. На ее изящную грудь падал янтарный свет свечей. Огоньки в черных глазах Джета не угасали, его завораживало каждое животное движение со стороны Лилит. Она слегка примкнула к нему и протяжно простонала. Внутри нее было влажно и узко. Джет выпустил горячий воздух изо рта и сжал холодными мягкими руками талию девушки. Лилит выпрямилась – что-то сдавило изнутри. Она медленно двигалась, постанывая каждый раз, когда опускалась и ощущала, как член медленно проникает внутрь. Сердце билось яростным ритмом, пульсируя дофамином под кожей. Бледные руки направились от холодной груди Джета к его лицу. С приоткрытыми глазами он не мог оторвать взгляда от стройного тела, пышущего страстью и жадностью. Он был доволен, Лилит нравилось это видеть, и на секунды она случайно затихала и задумывалась. Сон обволакивал ее сознание, ей хотелось закрыть глаза, расслабиться и получать удовольствие, но что-то заставляло ее двигаться быстрее.

— Лилит, ты лучшее, что случилось со мной, — Джет поднял глаза и девушка столкнулась с холодным хищным взглядом.

И она была согласна с ним. Она была готова сгнить заживо лишь бы оставаться для него лучшей. 

Изящные черты лица и седые кудри исказились, поплыли перед глазами от вина. В какой-то момент Лилит перестала замечать, как она бешено плюхалась, как все внутри нее чавкало от возбуждения, а сама она не могла сомкнуть губы от громких стонов. Его руки подбирались к груди и обратно вниз, разглаживая тело как полотно. 

Свечи в комнате трепетали. Огоньки каплями стекали с запахом парфюма по худой шее. Цветочный букет, который собрался в мясистом мягком теле Лилит, вожделенно раскрылся. Мышцы невольно напрягались, а живот пронизывали острые металлические иглы. Она выгнула спину и слегка опустилась назад, растворяясь в полутьме холодного вечера, застывшего паутиной в квартире. 

Ее рука медленно спустилась вниз по животу, Джет заметил это и невольно улыбнулся. Приглушенный свет искажал его лицо, он тихо постанывал, слабо вжимаясь бедрами в раскаленную промежность. Джет хотел видеть, как Лилит двигается сама и контролировал взглядом каждое ее движение. А она беспрекословно подчинялась все то время, пока пребывала в сознании. 

Лилит опустила голову и рыжие локоны упали на молочную грудь. 

– Еще быстрее, – снова в уши медленно проникал бархатный голос.

Во рту пересохло, и Лилит начала задыхаться. Шум натиском выжимал мысли из головы. Лилит почувствовала, как ее охватил ужас. Она уже не могла остановиться.

Воздух заполнял легкие и леденел. Сильные руки неожиданно грубо сжали талию. Картинки смазались. Лилит начала беспорядочно кричать. 

Адреналин судорогой вырвался наружу вместе с громким воплем.

Голова лихорадочно кружилась. Девушка остановилась и, освободившись от мертвой хватки, медленно упала рядом. Осколки стекла заскрипели. Каданс высекала рваная одышка. В глазах темнело, а мутное окружение сползало вниз, разбиваясь на частицы. 

– Ах… прости, якар шели, у меня так давно не было, – Лилит раскинулась на полу и повернула голову в сторону Джета.

Эйфория размеренно струилась вниз по нервам. Ее смазанные губы растянулись в удовлетворенной улыбке.

Защелкал ремень. 

– Джет? – сознание вернулось, Лилит разглядела в полутьме его траурное лицо в кровавых поцелуях и панихидный взгляд в потолок. Ей стало неловко.

– Мне нужно покурить, а тебе передохнуть, – Джет улыбнулся и посмотрел на девушку в ответ, – партия окончена.

– Да? И какой же счет?

Лилит закусила губу.

– Ты проиграла, как и всегда. 

Она опустила взгляд. Его рука плавно подбиралась к ножу. Тело Лилит замерло от страха. 

Невыносимый поток гормонов выплеснул наружу. 

Ему понадобилось сорок ударов, чтобы перестать чувствовать дикий голод внутри себя. Вниз, вниз, вниз, вниз. Каждое движение высекало новый кровавый менуэт. Когда крылья потухли и разостлались в неестественной позе, Джет насытился. Он нависал над мертвым телом, держа в руке окровавленный нож. Безусловно эта смерть казалась ему нелепой, и он замер от абсурдного удовольствия.

Наступило утро. В комнате не осталось никого. Только матовость зеркал от бокала и погасшие былые огни. Первые слабые лучи солнца заметили, что пальто исчезло со стула. Призрачные занавески покачивались в гипнотическом трансе проникающего внутрь помещения ветра.