Разведя костер, один из солдат присел на скамеечку, которую совсем недавно перенесли сюда; кто-то сидел на перевернутом вверх дном ведре, кто-то - на корточках, вытянув вперед руки, улыбаясь, чувствуя тепло разгорающегося огня. Дым поднимался вверх, исчезая в ночном небе. Наблюдая за ним, Мария-Елена с предвкушением ожидала обещанного пожаренного на костре мяса, и почему-то это навеяло легкую, но приятную грусть, потянув за собой воспоминания о семейных вечерах на природе. Напротив нее сидел Штуббе, мужчина курил, молча смотря на ее лицо, поднося сигарету к губам, делая затяжку и выпуская дым - все это не сводя взгляда с нее. Не смотря на окружавших их людей, девушке было неуютно, поэтому она сильно обрадовалась, когда рядом с ней сел Алекс.

      - Почему одна? - оглядев всех присутствующих, подполковник вопросительно взглянул на радистку, - Где Эрика?

      - Не знаю, - чуть замявшись, ответила та, - Я думала, она с тобой...

      Хартманн промолчал, надеясь, что бесшабашная подруга не влипнет в очередную историю, из которой ее придется вытаскивать.

      Моргенштерн в это время сидела на кровати в своей комнате, смотря на новую аккуратно сложенную форму Люфтваффе, которую принесли сюда, когда она была в бане. Положив банные принадлежности в том числе и бритву, выменянную у Гюнтера на бутылку самогона, доставшуюся от одного солдатика из столовой, который пытался ухаживать за ней таким вот странным образом, девушка с осторожностью взяла китель, положив его на колени, проведя ладонью по ткани. Ну не на смерть же идет... Дыхание стало ровнее. Отложив китель в сторону, блондинка поднялась; надо было одеваться - скоро ужин, а после ужина надо идти в компункт. Напомнив себе об этом, стянула рубашку, откинув ее в сторону, а уже после взяла бюстгальтер.

      - Привет, - с добродушной улыбкой летчица прошла к костру и устроилась между Алексом и Марией-Еленой, - Всем приятного аппетита! - сказала уже чуть громче, чтобы услышали все сидящие возле костра; многие закивали ей в ответ, а один из рядовых протянул тарелку с хорошо прожаренным мясом, - Спасибо.

      Чуть позже этот же солдат положил добавку Айзенбах, подмигнув ей, что, конечно же, не ушло от одноглазого. Прищурившись, он облизал губы, будто бы намеревался что-то сказать, держа сигарету у самого рта, но вместо этого затянулся, опустив взгляд на пламя. Наблюдая за ним, радистка вдруг подумала о том, что Рихард ревнует, и, несмотря на то, что это было абсурдным, оно имело место быть, та как мужчина всем своим видом доказывал это. Прожевав кусок, шатенка улыбнулась уголками губ, все же учтя момент с его желаниями действовать, но быстро убрала улыбку, услышав, как один из солдат заиграл на губной гармошке. Первое время все молча слушали музыку, но потом послышались голоса: сначала пел один - тихо-тихо, но вскоре к нему присоединился еще один, и уже они вдвоем стали громче, а спустя еще немного мужской хор пел в полную силу. Слушая незнакомую, но интересную песню, Мария-Елена глянула вновь на Штуббе. Майор разговаривал с наводчиком из своего экипажа. Доев мясо, Эрика попросила налить чай, к этому времени уже вскипевший все так же над костром. Протягивая ей кружку, Арно Майер дал еще и плитку шоколада. Увидев сладкое, Моргенштерн разулыбалась, кивнув мехводу "Кеннинга".

      - У немецких солдат шоколад с "Первитином", - заметив это, Алекс наклонился к подруге, шепнув.

      - Но я люблю шоколад, - повернув к нему голову, блондинка рассеянно похлопала глазами.

      - Я вижу, - хмыкнул Хартманн, немного помолчав, сделал глоток из кружки, а потом с усмешкой сказал, - Много не... - и тут он заметил, что летчица уже жует шоколадку, - Ешь, - покачав головой, парень вернулся к костру.

      - Ну это хотя бы может объяснить мое поведение, - хохотнула Эрика.

      - А что такое "Первитин"? - прошептала Мария-Елена, услышав разговор.

      - Наркотик, - ответил Алекс, допивая чай, - Благодаря ему ты можешь не чувствовать усталости, голода, жажды... - глянув на блондинку, фыркнул, так как девушка дожевывала второй кусочек, - Повышает работоспособность и прочее.

      - Так это же наркотик!? - расширила глаза радистка, смотря на подругу.

      - Не дам, - усмехнулась та, - По сути он безвреден... Наверное. Но мне сегодня еще к Герцогу идти, так что мне можно и нужно.

      - Кстати, о нем, - чуть толкнув подругу локтем, подполковник кивнул в сторону стоявшего рядом с домом Курта, смотрящего в их сторону.

      - Ну я пошел, - отдав полупустую кружку Айзенбах, Моргенштерн поднялась, поправив фуражку, а второй рукой, засовывая оставшуюся шоколадку в нагрудный карман.

      - Ну иди, - кивнул Алекс.

      Проследив за уходящей куда-то летчицей, Штуббе увидел Герцога, заходящего в тень дома, и тут же прикинул в уме, что все это неспроста. Криво ухмыльнувшись, он двинулся следом, по пути бросив спросившему наводчику, что скоро вернется. Движимый любопытством, одноглазый засунул руки в карманы и вышагивая добрел до того дома, где за углом скрылись Курт и блондинка; остановившись там, огляделся, а потом заглянул за угол. Девчонка и правда шла следом за полковником к командирскому пункту. Хохотнув, майор пошел следом.

      Держа кружку обеими руками, Алекс нахмурился; то, что происходило между Герцогом и Моргенштерн, было полностью их дело, но то, что в это вмешивался одноглазый, сильно не устраивало Хартманна. Он помнил, как видел разговор Курта и Рихарда, и то, что за деяния одноглазый не понес никаких наказаний и взысканий. Все это было странным.

      Эрика шла рядом с Герцогом, смотря себе под ноги. В голове все время крутились мысли о тех словах, которые ей сказал полковник: что она должна переспать с ним, чтобы "загладить" инцидент с одноглазым. Поморщив нос, блондинка покосилась на мужчину; в конце концов, ну не на казнь она же идет! Это будет только один раз. Сделав глубокий вдох, она подняла голову к ночному небу. По черному небосклону раскинулась звездная шаль Млечного пути. Смотря на это великолепие, Эрика остановилась:

      - Герр оберфюрер, - спросила, - Давно ли Вы смотрели на звезды? - хохотнула, но услышав позади шорох, резко обернулась; в этот момент кравшийся за ними Штуббе, быстро спрятался, и девушка его не заметила в темноте, - Мне кажется, я могу вечно любоваться ими, - добавила уже более грустно, снова оглядев мерцающие точки над головой, которые так манили ее.

      Услышав вопрос, Курт только хмыкнул, промолчав; он не намеревался отвечать на него, посчитав то, о чем спрашивает летчица, не имеет никакой смысловой нагрузки и просто на всего является глупостью. Замедлив шаг, мужчина только сердито бросил взгляд на особу, которая, заметив, что на нее смотрят, поспешила догнать полковника.

      Задумавшись над тем, что происходит что-то непонятное, Алекс поставил кружку на землю, поднявшись на ноги, думая о том, что одноглазый проныра не просто так побежал за Герцогом; парень знал, что белобрысая себя в обиду не даст, но все же решил проверить что к чему. Обогнув тот самый дом, подполковник двинулся прямиком к компункту, выглядывая больше Штуббе. Прячась в тенях улицы, Хартманн успел разглядеть, как полковник и Эрика подходят к дому Курта, как мужчина открывает дверь, пропускает блондинку, потом заходит сам. Но где же одноглазый?.. Парень нахмурился, подумав, что упустил его, но именно в этот момент к дверям командирского пункта подошел Рихард. Услышать, о чем именно он разговаривал со стоявшими солдатами, поставленными в качестве охраны, было невозможно, так как Алекс стоял слишком далеко, но он разглядел, как меняется лицо одноглазого, став разочарованным. Отходя от охраны, майор все косился то на них, то на дверь. Судя по всему, Герцог запретил пускать кого-либо к себе. Подумав об этом, Хартманн усмехнулся, не сводя глаз со Штуббе, решившим так просто видимо не сдаваться. Зайдя за угол дома, тот пробрался к окнам.

      Подойдя к дому, Курт отдал приказ стоявшим на посту солдатам, чтобы к нему никого не пускали, после чего открыл дверь, кивком показав летчице войти. Подняв взгляд к лицу полковника, девушка на мгновение замялась, но молча переступила через порог. Встав по привычке по середине комнаты, Эрика огляделась. Она была тут не один раз, но только сейчас на душе стало как-то неспокойно, неуютно. Обойдя Моргенштерн, Герцог остановился возле стола, с довольной усмешкой осмотрев летчицу, теперь выглядящей не такой бойкой.

      - Что же ты стоишь? - достав из ящика стола бутылку коньяка и пару стаканов, мужчина поставил их на стол, - Присаживайся, - открыв бутыль, наполнил один стакан, протянув его девушке.

      - Я не пью, - покачав головой, она улыбнулась.

      - Вот как? - усмехнулся Курт, пригубив напиток, - А мне помниться обратное, - держа стакан в руке, прошел с ним до книжного шкафа, где хранились документы, карты и несколько книг, -Ты ничего не знаешь про ящик коньяка, который пропал у меня несколько недель назад? - резко повернулся к летчице, отметив про себя то, как расширились от удивления ее глаза.

      - Нет, - фыркнула та, улыбнувшись, - Не интересуюсь алкоголем, - пожала плечами, лукаво сверкая глазами.

      - И чем же ты интересуешься? Позволь узнать, - сделав еще глоток, Курт прищурился.

      - Много чем, - пожав одним плечом, Эрика заметила лежавший на столе кинжал, - Как Вы уже поняли, меня привлекает небо, поэтому и стала летчиком. Люблю рисовать, но это скорее хобби, а сейчас на это нет времени, - взяв кинжал, прочла гравировку, из которой поняла, что это именной подарок Герцогу от Гитлера; немного помолчав, вернула оружие на место, - Впрочем, ничего интересного в моей жизни нет, - чуть не ляпнула про перемещение во времени, но вместо этого добавила, - Все, как у всех, - повернув голову к полковнику, приподняла в улыбке уголки губ, - А вот, чем интересуетесь Вы?

      - Предпочитаю проводить время с пользой, - с какой-то неохотой ответил Курт, проследив, как девушка с интересом разглядывает книги, подойдя к шкафу.

      - Это хорошо, - пробубнив себе под нос, Моргенштерн пробежалась взглядом по названиям немногочисленной библиотеки полковника.

      Хмыкнув, Герцог вернулся к столу и наполнил стакан новой порцией коньяка. Он пил крайне редко в важные для него моменты в отличие от Штуббе, который ни дня не мог прожить без пива или же шнапса, и нажирался практически постоянно. Курт считал, что алкоголь может помочь расслабиться, но нельзя позволять ему брать над собой вверх, иначе можно потерять контроль.

      - О! А это интересно!

      Услышав голос девушки, мужчина обернулся. Летчица в наглую доставала одну из приглянувшихся ей книг. Наблюдая за этим, полковник приподнял брови.

      - Не знала, что Вы читали Ницше, - улыбка на лице Эрики стала удивленной, но в то же время радостной, пока она с любопытством разглядывала обложку.

      - Это, - Герцог немного замялся, но признался, - Подарок друга. Тебя интересует философия? - с легкой иронией поинтересовался он, беря стакан, после чего сделал глоток, не сводя взгляда с блондинки.

      - Ну-у, - вздохнула та, собираясь с мыслями, - В какой-то степени. Я считаю, что нужно читать все, чтобы развиваться, - опустив глаза, девушка на какое-то время замолчала, вспомнив, что в Третьем Рейхе сжигали книги, но она точно не могла вспомнить, каких именно авторов были эти произведения.

      - Я с тобой согласен, - лениво отозвался Герцог, расстегивая китель, - Чтение дает умственную нагрузку для ума, способствуя его развитию; а именно это отличает нас, как Высшую расу, - сняв фуражку, положил ее рядом со стаканом.

      По спине пробежали мурашки. Смотря, как Герцог вешает китель на спинку стула, Эрика напряглась. Чтобы хоть немного расслабиться, она отвернулась к книжному шкафу и вернула книгу на место, но услышав за спиной шаги, вздрогнула.

      Стоя у окна, Штуббе наблюдал за тем, что творилось в доме, переминаясь с ноги на ногу. Среди росших возле компункта кустов его не было видно, тем более, то окно, у которого он стоял, находилось со стороны спальни, а тут свет был выключен, но дверь в соседнюю комнату была на его счастье открыта, и все происходящее представлялось перед ним, как на ладони. Довольно скалясь, одноглазый, уже предвкушал застать самое интересное, как вдруг на его плечо резко легла чья-то ладонь. Вздрогнув от неожиданности, майор замер, а потом медленно повернул голову, даже в темноте можно разглядеть его расширенный от удивления и страха глаз.

      - А чей-то мы тут делаем? - ехидно спросил Алекс, продолжая давить рукой на плечо Рихарда, при этом злорадно улыбаясь.

      - А... Мне к Курту надо, - закашлялся одноглазый от того, что резко вдохнул, - Пого... ворить с ним... надо.

      - Через дверь не пустили, решил через окно зайти? - гоготнул Хартманн, хлопнув майора по спине с такой силой, что тот крякнул, чуть не выбив головой окно, - Еще б через дымоход рванул. Слышь, я все знаю, - добавил уже более тихо, наклонившись к Штуббе, решив напугать его и заодно проверить догадку о том, что одноглазый и полковник что-то задумали.

      - Ты о чем? - фыркнул Рихард, выпрямившись, - Что ты знаешь?

      - Все, - ухмыльнулся Алекс, мельком глянув в окно, где уже начиналась прелюдия к действию, а потом перевел взгляд на майора, ожидая ответа.

      - Не понимаю, о чем ты, - покачал головой тот, скалясь, - Ну даже и если знаешь, - вдруг ляпнул, - То что?

      То, как вел себя одноглазый, только подтвердило мысли о том, что он не так просто отгоняет комаров от компункта, да и то предложение Курта к белобрысой... все это слишком было подозрительно. Хартманн сделал шаг, чтобы уйти, но остановившись, посмотрел на Штуббе.

      - Отбой давно уже прошел, - раздраженно бросил, - А завтра у нас будет подготовка "Тигра" предателя к выезду, он будет участвовать в зачистке Мелсвика. Или ты уже забыл?

      - Помню-помню, - сплюнул на землю Рихард, злобно смотря на подполковника, - Уже иду.