Звук сирены разрывал воздух, бился в барабанных перепонках, наполняя кровь адреналином. Сердцебиение сливалось в унисон с заведенным мотором самолета. Одевая шлем, Гюнтер посмотрел в сторону стоявшей машины Отто, показав товарищу большой палец. Тот кивнул. Летчики понимали друг друга без единого слова. Оба "Мессершмитта-109" поехали по взлетной полосе, но только их носы приподнялись над землей, как над ними пролетел "Ме-262". Стоя на краю аэродрома, Герцог до сих пор слышал звонкий голос Эрики: "Я ждала тебя, теперь ты меня жди." Ни поцелуя, ни объятия, только фраза, прозвучавшая, как порыв ветра, только наглая улыбка, когда она закрывала кокпит, помахав зажившей рукой. Неделю спустя после допроса, где полковник чуть не сломал руку летчицы, прозвучал сигнал о помощи от дивизии "Викинг", занявшей Тромсе, - как успели донести воздушные разведчики перед тем, как их подбили, к городу летят несколько бомбардировщиков, сопровождаемые с десяток истребителями, к тому времени, пока Курт получил сообщение, оказалось, что "Викинг" был вообще не готов к воздушному нападению - они лишились своих самолетов по причине того, что первые бомбы скинули как раз на аэродром. Медлить было нельзя! Имея всего три самолета, Герцог знал, что эта троица сможет отбить нападение с воздуха.
- Ну что, мальчики, - усмехнулась Эрика, направляя самолет в сторону уже видневшегося Тромсе, атакованного бомбардировщиками, которые медленно разворачивались, толи для еще одного захода, то ли для возвращения, - Поиграем в "догоняшки"?
- Будь тут Штуббе, он бы сказал, - отозвался Отто, тут же продолжая немного измененным голосом, - Вам бы, фройляйн, на кухне у плиты стоять, да мужа ждать! - последнее они проговорили с Моргенштерн почти одновременно, после чего рассмеялись.
- Серьезнее надо быть, серьезнее, - раздался тут же довольный голос Гюнтера, - Смерть, что на горизонте?
- Наших бьют! - шумно выдохнув, девушка пару раз выстрелила, и ее голос был уже разбавлен звуками взрывов и стрельбы.
"Ме-262" налетел сверху на один из бомбардировщиков, обстреляв его крыло так, что один из двигателей взорвался, сложив крыло пополам. Облетая падавшую машину, реактивный самолет прокрутился, чтобы оторванные части от противника не задели его. Развернувшись, "Швальбе" полетел вверх, прокрутившись вокруг своей оси пару раз, пропуская мимо себя охваченную огнем машину.
- Один.
Облетая то одного, то другого противника, Эрика стреляла по ним, стараясь нанести как можно больше урона, попадая то по крыльям, то по хвостам, пугая врагов, разлетавшихся от нее, как стая голубей. Приближаясь с огромной скоростью к летевшему впереди истребителю, девушка не отпускала кнопку, расстреливая пилота сзади, не сворачивая, и как только до противника оставалось около десяти метров, его самолет начал снижаться, пока не разбился, врезавшись в дом, видимо, пилот потерял сознание прежде, чем он достиг земли.
- Два.
Подлетев к еще одному истребителю, "Ме-262" облетел его сбоку, развернув свою машину так, чтобы кабина была как раз к противнику, видимо напугав пилота, потому что самолет врага дернулся, полетев вниз, но перед тем, как он хотел развернуться и набрать высоту, был подбит.
- Три.
- Фройляйн! - рассмеялся Отто, - Может, Вы нам тоже оставите что-нибудь? Перебьете всех, потом еще все лавры заберете!
- А то, - вот тут видимо Эрика хотела что-то еще сказать, как вдруг взвизгнула, на заднем плане раздались выстрелы.
Подлетая к Тромсе, Война уже успел увидеть, как один из противников успел пристроиться в "хвост" за Моргенштерн, которая, скорее всего, уже успела расслабиться и на пару секунд потеряла бдительность, - какая неосторожность. Но куда угнаться обычному моторному истребителю за реактивным? "Швальбе" рванул в сторону, облетев один из бомбардировщиков так близко, что казалось, девчонка вот-вот потеряет управление. Преследовавший ее истребитель чуть было тоже не задел своего, сумев-таки миновать столкновения, но пока он набирал высоту, Эрика уже подлетела к нему сзади, совершив "Мертвую петлю", выпустив короткую очередь. Черный дым, как флаг, развивался над снижавшимся истребителем врага.
- Четыре.
- Раздор, за мной, - коротко скомандовал Гюнтер.
Их самолеты следовали один за другим, первым летел Война. Подлетая к бомбардировщику, мужчина наклонил самолет, приближаясь к огромной машине боком, выпустив короткую очередь, а потом просто облетел его спереди. Отто повторял все движения товарища. Получалось настолько синхронно, что со стороны выглядело танцем. Они оба сбили пролетавший мимо истребитель, а еще так же вдвоем расстреляли бомбардировщик, который ранее пролетали. И как только огромная машина полетела вниз, Война и Раздор разлетелись в разные стороны, сделав полукруг каждый.
- Мне бы сейчас мои ракеты, - как бы невзначай заметил Вольф, вспомнив, что они теперь стоят на другом самолете.
- О! - раздался довольный смешок блондинки, - Спасибо, что напомнил. Смотри, как могу!
"Ме-262" летел прямо в бок огромному бомбардировщику, бортовые стрелки которого отстреливались как могли, и тут же из немецкого самолета вылетели две ракеты попав аккурат в них. Бомбардировщик разорвало пополам, а "Швальбе" наклонился в бок, облетая горящие обломки, летевшие вниз.
- Нет, ты посмотри только! - наигранно-сердито проговорил Гюнтер, обстреляв противника, заметив то представление, что устроила летчица, - Она еще и издевается!
- Пять! - отозвалась Эрика.
- Считать учишься? - рассмеялся Рихтер, выстрелив несколько раз в кабину еще одного тяжелого бомбардировщика, от чего тот начал снижаться, - Тогда вот тебе еще одна цифра - шесть!
- Как?! - удивленно фыркнула блондинка.
- Мастерство! - хмыкнул Война, - Догоняйте. Восемь.
Один из истребителей противника начал преследование реактивного самолета, открыв сильный обстрел, но тот начало бросать из стороны в сторону, как заяц, удирающий от гончей. Наклонив штурвал в сторону, Эрика перевернула свою машину, дернувшись вниз, юркнув боком между двумя бомбардировщиками, летящими близко друг к другу, на секунду подумав, что врежется в них, но быстро развернув самолет, пролетела под днищем одного из бомбардировщиков, резко потянув штурвал на себя, чуть не зацепив крыло того, тяжело дыша от перегрузок. В глазах потемнело. Где-то рядом слышались выстрелы и скрежет железа.
- Мне... голова... кружится, - наклонив голову, девушка запаниковала, слыша позади сильный взрыв.
Ей казалось, что это взрывается ее самолет, и еще немного она полетит к земле с невообразимой скоростью. Паника становилась все сильнее и сильнее, вырывая сознание, но девушка упорно хваталась за реальность, боясь потерять контроль над собой, как вдруг услышала друга.
- Восемь, Смерть, восемь! - кричал в ушах Рихтер.
- Не могу... помогите, - сердце блондинки билось так сильно, что готово было вырваться из груди, а из горла вырывался слабый хрип, - Дышать... Воздуха не хватает, - хотелось сорвать маску, вдохнуть поглубже, чтобы расправить легкие, сжавшиеся внутри грудной клетки, причиняя невообразимую боль.
Прислушиваясь к разговорам, что вели летчики, Герцог со злостью сжал микрофон, да так, что тот затрещал:
- Смерть, - не смотря на бушевавшие в душе чувства, его голос не дрожал и был спокоен, - Приди в себя. Немедленно возвращайся. Это приказ!
А что, если она разобьется?.. Курт уже представил, что лишиться не только улучшенную модель самолета, которую ему доверил фюрер, как потерял ранее "Королевский тигр", но и пилота... Он потеряет ее - девчонку, спасшую его от долголетних мучений, и снова к нему вернуться кошмары, снова брат будет тянуть к его шее костлявые руки, снова он будет кричать, каждый раз просыпаясь в мокром поту.
- Возвращайся!
- Дыши, - прервал голос командира Гюнтер, видя, как "Ме-262" летит вверх, - Смерть, сделай вдох, - его голос был ледяным, полным равнодушия, - Штурвал от себя. Выравнивай, - пролетев немного вверх, самолет с мечом, находился как раз рядом с реактивным, когда тот выровнялся, - Хорошо. Теперь медленно сделай вдох, - в наушниках послышалось громкое сопение, - Медленно штурвал от себя.
- Что вы там творите?! - прорычал полковник, - Смерть, возвращение!
- Слушай меня, - Вольф вновь перебил его, заметив приближавшегося к "Швальбе" врага, - Мой голос. Закрой глаза.
- Что?! Всем! Возвращаться! - гремел Герцог.
- Война? - позвала Эрика, с огромной неохотой выполнив то, что тот сказал.
- Вдох... выдох. Успокойся. Слушай меня. Открой глаза. Вниз!
Резко распахнув глаза, девушка еще не успела подумать, как ее руки сами наклонили штурвал вниз, только услышав, как над головой что-то просвистело. Сообразив, что это другой самолет, Моргенштерн огляделась, крутанув головой, и тут же развернула "Schwalbe" влево, последовав за врагом. Перед глазами все еще была пелена полумрака, но смутные очертания окружающего мира разглядеть было можно. Пролетевший над ней, противник разворачивался, чтобы совершить маневр, но попал под обстрел Раздора, страховавшего "Ме-262", успевшего долететь до товарищей. Взяв левее, противник хотел облететь самолет Отто, развернув его боком, но подставился под огонь "Швальбе", успевший развернуться.
- Девять, - прохрипела Эрика, дыша так, что каждый слышал ее вдох и выдох, облизав перемазанные в крови губы под маской, - "Всадники", приказ. Возвращаемся, - дышать все еще было тяжело, но перед глазами начало все проясняться.
Оставшиеся немногочисленная часть нападавших на Тромсе уже пересекла границу города, удаляясь к горизонту, смысла догонять их не было, они получили хороший урок и должны запомнить его, и точно такой же урок получили "викинги", чуть не потерявшие занятое ими место. Подумав об этом, Моргенштерн отдала приказ о возвращении на базу, чувствуя сильную усталость.
Полковник стоял сбоку на аэродроме недалеко от ангаров, уже видя, как к базе приближаются самолеты, возвращаясь с задания. Он был вне себя от гнева, бушевавшего внутри, но все же ему удавалось сохранять внешнее ледяное спокойствие, не сводя глаз с приближавшихся трех точек в небе.
- Лишь бы села, - рядом стоял Штуббе, докуривая сигарету; он уже был наслышан о том, что творилось в Тромсе; прищурив глаз, он смачно сплюнул, - Не бабье это дело... Не бабье.
Курт не ответил. Он не намерен был продолжать этот разговор, начатый не им, и тем более с Рихардом, чтобы вновь услышать от него очередную чушь. Сжав кулаки, Герцог следил за тем, как "Ме-262" начал снижаться. Машина, снизив скорость, выпустила шасси, приближаясь к взлетно-посадочной полосе. Ниже, еще ниже. Самолет чуть покачивался из стороны в сторону, но, как только шины коснулись поверхности земли, дернулся, начав тормозить. Через несколько минут рядом стояли и другие машины "Всадников". Открыв кокпит, Эрика глянула на выбиравшихся на крылья пилотов, сняв маску, а потом прислонилась затылком к спинке кресла, чуть запрокинув голову. Закрыв глаза, она жадно вдыхала начавший остывать воздух. Близился вечер, хотя солнце было еще далеко от горизонта, но начавшие собираться облака загородили землю от его лучей.
- Вылезай, - сухо сказал, подошедший Вольф, вытирая пот со лба, - Тебя уже ждут, - показав взглядом стоявшего в тени дерева полковника.
- Не меня, - отозвалась Моргенштерн слабым хриплым голосом, приоткрыв один глаз, глянув на друга, но потом закрыла его.
- Не уверен, - хмыкнул Война, покачав головой, - Но дело твое.
Где-то далеко отсюда девушка слышала, как заржали кони. Много. Табун промчался по полю за проселком редкого леса, отгораживавший аэродром стеной, следовавшие за вожаком, напуганные ревом самолетов. Их гривы развивались по ветру, копыта поднимали комья земли, а ноздри жадно раздувались от дыхания. Представив себе это, блондинка приоткрыла глаза, во рту снова почувствовалась горечь. Шмыгнув носом, ощутила, будто потекли сопли. Нахмурив брови, летчица вытерла тыльной стороной ладони нос, оставив на перчатке кровь. Левая часть головы сильно болела, будто в мозг воткнули раскаленный кусок металла. Сняв шлем, приподнялась, чуть не упав обратно в кресло, кинув на него шлем. Медленно перекинула одну ногу через кокпит, поставив ее на крыло, придерживаясь обеими руками за самолет, перекинула вторую. Разжав пальцы, отпуская опору, Эрика тут же упала, сорвавшись с крыла. Мир на мгновение померк, но не угас.
- Эй!
- Что такое?
- Эрика!
Голоса, как звуки грома, обрушивались со всех сторон. Лежа на земле, летчица перевернулась на спину, открыв глаза, видя голубые куски неба между облаками. Слыша, как к ней кто-то приближается, подняла вверх руку с оттопыренным указательным пальцем, как будто намереваясь проткнуть небосклон.
- Все нормально! - вполне четко и чуть рассерженно проговорила по слогам Моргенштерн, - Так и было задумано. Со мной все хорошо.
Столпившиеся над ней мужчины, среди которых были не только пилоты, но и механики, удивленно смотрели, не понимая, что делать дальше, но многие расступились, пропуская подошедшего полковника.
- Что здесь происходит? Эрика? - на долю секунды в его голосе промелькнула тревога.
- Все... нормально, - приподнявшись, та села, потом медленно поднялась на дрожащие ноги, придерживаясь за крыло самолета, - Я просто хочу пить, - в глотке и правда пересохло, но больше хотелось спать.
Алекс шел отчеканенным шагом по уже ставшему привычным коридору, оканчивавшимся огромной железной дверью, возле которого стояли два унтер-солдата, охранявшие лабораторию генерала. Остановившись, подполковник громко произнес: "Пропустить!" Роботы молча разошлись в стороны, давая парню возможность приблизиться к двери, где стоял специальный кодовый замок, ключ от которого был только у самых доверенных лиц. Достав ключ, Хартманн открыл дверь, и тут же ощутил неприятный запах медикаментов, смешанный с трупным разложением. Штрассе стоял над операционным столом, занимаясь очередным экспериментом, облаченный в халат, поверх которого был надет специальный фартук-мясника, на руках - длинные резиновые перчатки, а глаза защищали очки. Покосившись на Вильгельма, Алекс не стал отвлекать его, зная, что тот увлечен новой разработкой, поэтому молча прошел к своему столу, где лежали чертежи будущей серии "Е". Развернув один из них, подполковник бегло осмотрел его, думая над тем, что можно после этой серии заняться еще более продвинутой, но занимавшей больше времени по разработке. Механический протез, созданный генералом, уже не так сильно болел, как раньше, и подполковник уже почти полностью овладел им, но, чтобы меньше привлекать внимание, носил на правой руке перчатку.
- Алекс, - нарушил молчание генерал, не отрываясь от работы, - В ближайшие две недели инженеры должны воссоздать первую машину по твоим чертежам, ты должен будешь проверить ее.
- Так скоро? - удивился парень, обернувшись, но увидел лишь спину Вильгельма.
- У меня нет времени ждать долго, - взяв скальпель, генерал склонился над столом, - Инженеры трудятся день и ночь. Как только работа будет закончена, ты поедешь на завод. Кристель сопроводит тебя.
- Хорошо, - кивнув, парень отвернулся обратно к чертежам.
Какое-то время тишина нарушалась лишь тихим шелестом бумаги, когда подполковник брал новый чертеж, разворачивая его, а просмотренный убирал в сторону, и быстрым звяканьем хирургических инструментов, когда Штрассе менял их. Несколько дней назад Хартманн связался с базой в Тальвике и даже смог немного поговорить с подругами, те обрадовались, услышав голос друга, полностью рассказать, что произошло, не было возможности, но он пообещал, что, как только вернется, они смогут обо всем переговорить; упоминать про серию танков "Е", Алекс не стал, зная, что Курт и так все поймет: раз парень жив, то скоро начнется работа над техникой. И она началась.
- Алекс, - вновь прозвучал голос Вильгельма.
- Да?
- Как только закончатся работы над машинами, - напомнил генерал, - Нужно будет показать их фюреру. А уже после того, как они пойдут в серийное производство, мы можем уехать из Германии.
- Да, - подтвердил парень, свернув чертеж в трубу, - Я готов к этому, - уже не один день Вильгельм упоминает о том, что им нужно в ближайшее время покинуть страну; подумав об этом, Хартманн вдруг вспомнил, что Штрассе редко выходит из замка, даже к окнам старается подходить реже, а если и отлучается куда-то, то берет с собой столько охраны, что сам Гитлер мог позавидовать; это смахивало на паранойю; думая об этом, парень в полоборота повернулся к мужчине, краем глаза посмотрев на его спину, - Вильгельм, у Вас, наверняка, есть модернизации для танков. Было бы неплохо их установить и опробовать, - губы сами собой расползлись в улыбке.
- Да, герр Хартманн, - протяжно отозвался Штрассе, не отвлекаясь от своего дела, - Есть. Пока только новые бронебойные снаряды, - положив инструмент в специальную ванночку со спиртом, мужчина обернулся, наконец, снимая перчатки.
Кинув использованные перчатки в ведро, генерал подошел к столу, а открыв ящик, положил на столешницу какой-то журнал. Заинтересовавшись, Алекс проследил за тем, как Вильгельм возвращается к операционному столу, не понимая, но все же приблизился, открыв тот самый журнал с пожелтевшими страницами, местами на краях порванными от времени и сырости, так как на них еще виднелись пятна. На первой странице сразу попались на глаза записи о неких снарядах, при попадании поджигающих броню до 300 мм. Пробежавшись взглядом по строкам и спешным зарисовкам, подполковник сразу же понял, что речь идет о кумулятивных снарядах, которые 27 мая этого года приняли на вооружение в СССР.
- Но, герр Штрассе, - сорвалось с языка Харманна, нашедшего недочеты, - Но они не могут прожигать броню в 300мм, похожие снаряды уже есть в СССР!
Тишина. Не получив ответ, парень поднял голову, оторвав глаза от записей, переведя его на генерала. Тот стоял, внимательно смотря на подполковника.
- Оберштурмбаннфюрер, а откуда Вы знаете о снарядах в СССР? - колкий взгляд медленно становился злым.
На затылке неприятно приподнялись волосы, и подполковник, имея неосторожность взболтнуть лишнее, начал думать, как выкрутиться.
- Вильгельм, - в горле появилась сухость, но Алекс старался говорить увереннее, чтобы не вызвать подозрений, - Я видел такие снаряды в 41 году у нашей армии, - он опустил взгляд на записи, делая вид, что сравнивает или проверяет что-то, но это только для того, чтобы не смотреть в глаза генерала, - Но эти... намного эффективнее. И я считаю, что русские уже узнали об этом... Тем более, - он все же поднял голову, - Они, скорее всего, основываясь на тех, что были у нас, усовершенствовали свои снаряды.
Прищурившись, размышляя над словами парня, Штрассе с неохотой повернулся к нему спиной, вернувшись к операционному столу, бросив:
- Тогда эти снаряды считаются уже устаревшими, Алекс.
Чуть выдохнув, чувствуя, как гора свалилась с плеч, Хартманн покачал головой:
- Ни в коем случае, 300мм - ни один снаряд их не пробивает, - как-то неубедительно выдавив это из себя, парень осел на стоявший рядом стул.
- Полистайте журнал, - посоветовал Вильгельм, взяв пилу, - Может, найдете что-то полезное для себя, а теперь прошу меня извинить.
Наблюдать за тем, что делает генерал, у Алекса не было желания; повернувшись всем телом к столу, он положил записи так, чтобы было удобно читать. Пролистав еще немного, парень остановился, увидев странной формы машину, чем-то напоминавшей "Horten Ho-229", но до разработки "Крыла" еще должен был пройти год, а тут машина была оснащена модифицированными пушками и ракетами, которые превосходили даже те, что сейчас стояли на "Швальбе". Чуть дальше были записи о роботах и механических костюмах, способных не только заменить броню солдата, но и увеличить его физические показатели. Новое оружие, в котором подполковник узнал лазерные установки и ядерные бомбы. Какие-то записи о лекарственных препаратах на основе "Первитина", а также способных подчинять волю солдата.
Курт сидел в кресле у стола, чуть развернувшись к кровати, вытянув одну ногу, и, поставив один локоть на подлокотник, подпер кулаком висок, смотря на лежавшую на кровати летчицу, уснувшую сразу после осмотра врача. После приземления и ее падения с крыла, девушка поднялась, и сама дошла до командирского пункта, отказавшись от помощи. Он молча шел рядом, краем глаза следя, чтобы девчонка не упала в обморок, тем более ее и так сильно шатало, а на бледном лице выступил пот. Войдя в дом, полковник сказал, чтобы Эрика легла, бросив солдатам, чтобы те привели Вигмана. Пока доктора не было, летчица умылась, затем вошла в спальню, двигаясь скованно, заторможено, медленно стянула сапоги, поставив их у кровати, прошептав, что не хотела, что извиняется, и что хочет спать; она уверяла, что с ней все хорошо, просто надо немного отдохнуть, снимая одежду, но Курт видел, что ей действительно плохо. Он даже наорал на солдат, чтобы те поторапливались, а потом еще рычал долго на Карла за его нерасторопность. Что же там сказал Вигман? Полковник перевел взгляд с девушки под одеялом на стакан в руке со шнапсом. "Переутомление, - вспомнился ему хриплый голос доктора, - Стресс. Нужен покой, иначе возможны осложнения, и даже срывы. Физически она здорова, но морально ее здоровье сильно подорвано." "Психологическое истощение" - как потом выскажет мнение Карл, смотря в ледяные глаза полковника. Поднеся стакан к губам, мужчина на секунду задумался, чтобы это могло значить, но не найдя ответа, осушил содержимое тары. И тут услышал, как на кровати зашевелилась летчица. Перевернувшись на бок, девушка теперь лежала лицом к нему. Веки дергались, что свидетельствовало о том, что то, что снилось Эрике, не было приятным. Поставив стакан на стол, Герцог поднялся, почему-то ему захотелось подойти к блондинке. Курт прищурился, подвигав челюстью. Несколько раз она неосознанно спасала его от самого злейшего врага - от его самого и кошмаров, годами, мучавшими разум. Но почему он так переживает из-за нее? Почему так часто задумывается о ней? Покачав головой, полковник быстро вышел из спальни.
Выйдя из медчасти, Штуббе отошел на пару шагов от крыльца, бросив недовольный взгляд на двери, после чего закурил. На этот раз ему удалось навестить Марию-Елену, чему был несказанно рад, но слова Вигмана о том, что девушка все еще слаба, огорчили. Не смотря на недомогание, радистка смогла немного поговорить с ним, убеждая, что она скоро поправится. И тут мужчину посетила одна хорошая мысль. Выбросив недокуренную сигарету, притоптав ее, он кинулся за здание госпиталя, где росли красивые цветы. В душе Рихард был романтиком, правда вся его романтика оканчивалась именно в тот момент, когда девушка раздвигала перед ним ноги, готовая отдаться, но сейчас это вновь возродилось, захотелось порадовать Айзенбах, чтобы она побыстрее выздоровела. Нарвав небольшой букетик, майор прошел с гордым видом мимо ухмылявшегося Уца, в этот момент несшего лопату к полигону. Палата радистки находилась на первом этаже, поэтому проникнуть в нее не составляло труда. Осторожно постучав кончиками пальцев о стекло, одноглазый дождался, пока Мария-Елена подойдет к окну и откроет его.
- А это снова я! - улыбнулся Штуббе, сначала положив цветы на подоконник, а потом взявшись за его край, подтянулся вверх, - Я соскучился.
Улыбаясь, девушка взяла букетик, а потом нежно поцеловала майора, приятно удивившись тому, что он сделал только что.
- А теперь иди, - погладив мужчину по щеке ладонью, Айзенбах улыбнулась уголками губ, - Если тебя заметят...
- Пусть, - беззаботно усмехнулся тот, - Мне все-равно...
- Спасибо тебе, - ласково поблагодарила радистка, прижимая цветы к груди.
Но все же он спрыгнул обратно на землю, и махнув на прощание девушке, пошел в столовую.