Эрика стояла у машины полковника, наблюдая за идущими строем солдатами, проходившими по дороге мимо нее. Завороженная, она смотрела на марширующих, не скрывая своего восхищения. Молодые парни, одетые в черную форму СС, вышагивали строем, и что могло быть прекраснее. Может быть это ее жизнь? Может быть? Это так и должно было случиться: ее судьба появиться в прошлом? Думая об этом, девушка повернулась к входу в Рейхсканцелярию, возле которого и стояла машина. Герцог и еще пара офицеров о чем-то быстро переговаривались, причем больше говорил Курт, а двое его собеседников кивали головами, соглашаясь с каждым словом. Может быть это ее судьба?.. Думая об этом, Моргенштерн невольно потерла пальцами висок, отведя рассеянный взгляд в сторону, но тут же подняла его обратно, услышав свое имя. Спускаясь по ступеням, полковник позвал ее, а когда летчица подошла, представил шедшим рядом с ним офицерам, сказав, что стоит опустить формальности, когда заметил, что Эрика собралась поднять руку в знак приветствия.

      - Очень приятно, - улыбнулся один из мужчин, лицо которого показалось девушке знакомым, но она никак не могла припомнить его имя; второй же просто кивнул, приподняв уголки губ, - Мы уже наслышаны о том, что Вы являетесь пилотом испытательного реактивного самолета, - и пока мужчина говорил, Моргенштерн мельком оглядела говорившего, на нем была форма Люфтваффе, так же, как и стоявший рядом с ним молодой мужчина, - Не страшно?

      - Мне тоже, - с добродушной улыбкой ответила летчица, покосившись на Курта, - Нет, всему, что я умею, я обязана оберфюреру Герцогу.

      - Скромность украшает человека, - довольно рассмеялся офицер, - Это похвально. Вальтер, - на этот раз он обратился к стоявшему рядом, - Тебе следовало бы поучиться. Тебе и Эрику, - мужчины рассмеялись, после чего офицер Люфтваффе продолжил, - Как только "Ме-262" войдет в серию, я планирую ввести по несколько экземпляров в каждую из частей.

      - Это будет огромным шагом к победе Рейха, - раздался голос Штрассе, подходившего к ним, а когда оба летчика отошли в сторону, Моргенштерн увидела, что генерал идет вместе с Алексом, и друг был чем-то озадачен, - Но у нас есть еще более масштабные планы.

      - И какие же? - удивленно спросил офицер, чуть нахмурив брови.

      - Я думал, Вы уже наслышаны о новых разработках оберштурмбанфюрера Хартманна? - лукаво спросил Вильгельм, но видя замешательство летчиков, продолжил, - Помимо наземной техники, уже находящейся в подготовительной части, и в скором времени она будет готова к масштабному производству, мы готовы предоставить армию воздушной техникой, оснащенной реактивными двигателями, в том числе и бомбардировщиками, и новыми истребителями.

      - Вы хотите оснастить Люфтваффе реактивными самолетами? - переспросил офицер, удивившись.

      - И не только Люфтваффе, - глаза генерала так и блестели в свете фонарей, уже осветившими вечерний Берлин, - Армия будет спонсироваться новейшим оружием, превосходящим свое время на многие века.

      - Мы победим любой ценой, - вдруг вырвалось у Эрики, и, встретившись взглядом с Штрассе, улыбавшимся в тот момент, будто бы она только что закончила его начатую мысль, перевела взгляд на друга, кивнувшего, что он согласен с ее словами.

      - Завтра вечером, - вдруг сказал Штрассе, глядя на то, как Герцог и шедшая рядом с ним Моргенштерн направляются к грузовому самолету, в который несколько минут погрузили "Швальбе", - Нас пригласили на ужин к фюреру, - говоря это, мужчина улыбался.

Алекс, размышлявший на тот момент о том, что ему предстоит еще больше работы, чем он предполагал ранее, вопросительно посмотрел на него, но тут же мотнул головой, понимая, что отказываться нельзя ни под каким предлогом. Почти весь день они провели в замке генерала, обговаривая с полковником и хозяином "Вольфенштейн" дальнейшие планы, касавшиеся, как и строительства наземной и воздушной техники, так и переезда Штрассе с Хартманном в Норвегию. Вильгельм не раз упоминал, что ему необходимо как можно скорее покинуть Германию, надеясь на защиту Герцога, уточняя, что в случае этого тот получит такие желанные танки. А еще Алексу удалось убедить Эрику не обижаться на него, напомнив ей о том, что, если она будет проектировщиком чертежей "Me-262 HG III", то ее могут отстранить от полетов, назначив одним из инженеров авиастроения; и парень был прав, это подействовало на блондинку, та перестала изображать из себя обиженного капризного ребенка. Одной проблемой меньше.

      - Я понял, - отозвался подполковник, закурив, желая только одного - добраться до кровати и лечь спать.

      - Это хороший повод показать себя, - будто бы смеясь, добавил Штрассе, повернувшись спиной к самолету, не имея желания дожидаться, пока тот взлетит.

      Узнав о том, что Герцог прибыл вместе с Моргенштерн и "Ме-262", Штуббе, не теряя ни секунды, поспешил на аэродром, на ходу застегивая китель, отгоняя от себя сон. Он намеревался не только все рассказать Курту, но и разоблачить белобрысую наглую особу прилюдно, но на подходе к ангарам вдруг остановился. Если обо всем этом узнает Мария-Елена, она не только обидеться, но и не захочет разговаривать; и тогда он потеряет ее навсегда. Нет, надо все решать совсем по-другому. Зевнув, при этом прикрыв рот кулаком, мужчина вытер тыльной стороной ладони нос, размышляя, как ему правильнее поступить в этой ситуации: все рассказать сейчас и вывести летчицу на чистую воду при всех или же рассказать обо всем Дьяволу лично, но в любом случае тот поинтересуется, почему ему обо всем не доложили сразу. В боку неприятно кольнуло - от чего одноглазый скривился, - но тут же вспомнил про снайпера-мальчишку. Об этом он должен рассказать, а также о том, что повредили связь. Рихард сплюнул на землю; ему казалось, что сейчас он предает друга, не говоря ему о девице, с которой тот спит, но в то же время, сам был влюблен в девушку - подругу этой девицы, и, если одноглазый все расскажет Курту при всех, то тот тут же пристрелит летчицу, не разбираясь, как предательницу, но в этом случае Штуббе мог потерять девушку, которую всем сердцем полюбил, быть может впервые за свою жизнь. Почесав затылок, майор засунул руки в карманы брюк и двинулся в сторону взлетной полосы, решив для начала встретить товарища.

      - Дьявол, - протянул одноглазый, подходя к стоявшему Герцогу, хищно скалясь, заметив краем глаза, как из-за спины того выходит Моргенштерн, - А мы уже начали скучать. Как там в Берлине? - его улыбка стала еще более широкой.

      - Там не было тебя, - усмехнулся Курт, протягивая Рихарду какую-то посылку, обернутую бумагой и перевязанную бечевкой.

      - Что это? - не скрывая своего удивления, майор взял то, что протягивал ему полковник, переведя взгляд с посылки на лицо друга, но, не дожидаясь ответа, вскрыл часть бумаги, обнаружив там несколько упаковок сигарет.

      - Хартманн передал тебе , - легкая еле заметная улыбка появилась на лице полковника.

      Рихард стоял, прислонившись спиной к стене компункта, наблюдая с довольным видом за маршировавшими мимо солдатами, держа в зубах сигарету, выпуская иногда дым через нос. Скоро должен быть ужин, но Штуббе не заходил за Куртом по своей привычке, а ждал. Он мог бы войти в дом и с порога заявить о том, что нашел, предъявив свою находку, но решил идти по другому пути. Прищурив глаз от дыма, мужчина услышал, как дверь открывается; повернув голову, увидел, что это была летчица - девушка выходила из командирского пункта, по пути бросая фразу, что скоро вернется. "Нет уж, милая, - усмехнулся мысленно одноглазый, - Твое возвращение будет намного быстрее, чем ты думаешь." Отойдя от стены, майор, все так же держа руки в карманах, приблизился к Моргенштерн, а обойдя ее со спины, перегородил дорогу.

      - Привет, - оскалился он, выпуская сизоватый дым.

      - Привет, Рихард, - Эрика хотела было обойти мужчину, но тот снова встал перед ней; приподняв одну бровь, блондинка расширила глаза, - Что?

      - Ничего, - улыбка Штуббе стала куда более омерзительной.

      - Ну, раз ничего, - это начало беспокоить, и летчица снова попыталась обойти майора, но он снова перегородил ей путь, - Дай пройти!

Вместо ответа, Рихард вдруг резко развернул девушку, подтолкнув к двери. Моргенштерн сделала по инерции шаг, чуть не потеряв равновесие.

      - Ты офигел?! - от негодования и начинающегося гнева ее глаза так и пылали.

      Но и тут майор не ответил, с хлопком положив ладонь на плечо блондинки, одновременно открыл дверь компункта, впихивая девушку обратно в дом. Эрика чуть не упала от такого, успев притормозить прямо перед столом, за которым сидел Курт. Опираясь двумя руками о столешницу, она ошарашено сначала взглянула на полковника, потом, повернувшись, уставилась на одноглазого, стоявшего в дверях. Слова так и застряли в ее горле. Рихард самодовольно ухмылялся, выдохнув дым через нос. Герцог был тоже удивлен поведением Штуббе, так как за эти пару дней, что он был в Берлине, уже успел привыкнуть к тому, что вокруг него не происходит ровным счетом ничего.

      - Что вы опять не поделили? - по его уставшему тону голоса было понятно, что разбираться с этим не хотелось, и даже больше, полковник считал, что все, что могло бы произойти между этими двумя, было только детскими обидами и истериками.

      Вместо ответа одноглазый расстегнул нагрудный карман, вынул жетон; повертел его в пальцах, прочитав надпись, потом хмыкнув, засунул металлическую пластинку обратно. Расстегнул второй карман. Смотря на него, Эрика вдруг вспомнила один веселый монолог, который часто показывали по телевизору, но имя юмориста, читавшего его, она припомнить не могла, но хорошо помнила, что он говорил: "Открыла кошелку, достала сумочку, закрыла кошелку..."

      - Нашел, - взяв сигарету в свободную руку, майор положил перед Куртом жетон, широко улыбаясь.

      Полковник так же зорко следил за ним, но молчал, понимая, что Штуббе хоть и выглядел с виду дураком, но никогда не делал ничего просто так. Опустив взгляд на лежавший на столе кусок металла, строго спросил:

      - Ну и на кой ты мне это суешь?

      - А ты посмотри-посмотри! - кивнув на жетон, Штуббе сделал последнюю затяжку, после чего быстрым шагом приблизился к двери, открыв ее, выбросил окурок, быстро захлопнув за собой, - Тебя это точно заинтересует, - повернув голову к летчице, ухмыльнулся, - Ничего не хочешь рассказать?

      Девушка так и стояла, глубоко дыша от переполняемого гнева; она, видимо, еще не поняла, что происходит, или же продолжала ломать комедию. Рихард так и не понял этого.

      - Ты совсем свой мозг шнапсом залил? - фыркнула Моргенштерн, смерив взглядом майора, - С чего вдруг я должна тебе что-то рассказывать?! - скрестив руки на груди, мотнула головой.

      Курт нахмурился. Ему что-то не понравилось в том, как вел себя одноглазый бес, но еще больше не нравилось поведение летчицы. Подняв взгляд на Штуббе, полковник перевел его на девушку, и затем на жетон, беря его. "Эрик фон Моргенштерн. Оберштурмфюрер. "Мертвая голова"... " Мужчина прищурился, пробежавшись взглядом по выгравированным буквам еще раз, вчитываясь. В висках застучало.

      - Эрика, - прохрипел он, не поднимая глаз, продолжая сжимать кусочек металла, - Рассказывай!

      - Что... рассказывать? - по спине пробежался неприятный липкий холодок, и блондинка пересилила себя, чтобы не передернуть плечами, понимая, что происходит что-то очень страшное, что-то такое, о чем она может очень сильно пожалеть; облизнув пересохшие губы, девушка невольно потянулась рукой к нагрудному карману, где обычно лежал ее жетон, точнее не ее, а жетон того умершего летчика, но заветного металла там не было, карман был пуст, ту же участь постигло и второй карман; смотря с нескрываемым страхом на жетон в руках Герцога, летчица как-то протяжно ответила, буквально выдавливая из себя каждое слово, - Мне... нечего рассказы... вать, - ей хотелось убежать, скрыться, ведь она знала, на что способен Курт в гневе; отступив назад на шаг, Моргенштерн и в самом деле уже думала сбежать.

      - Рассказывай! - заметив это, Рихард схватил блондинку за локоть, - Тебе лучше все рассказать.

      - Эрика! - бросив жетон на стол, полковник сверкнул глазами, ощущая, что его голова вновь наполняется тупой болью.

      Лицо Моргенштерн побелело в один миг, она с ужасом смотрела на блестящий кусочек металла на столе, боясь пошевелиться. Несмотря на это, внутри нее кипела настоящая буря: она боролась сама с собой, не зная, рассказать все Курту или нет, не зная, как тот отреагирует на ее настоящую правду; но и скрывать все от него она не хотела.

      - Нет... Я, - замотав головой, летчица предприняла слабую попытку вырваться, но пальцы майора только сильнее сдавили ее локоть.

      - Что ты? - сжав кулаки, Герцог даже не шевелился, смотря на нее.

      - Кто ты на самом деле? - дернув Моргенштерн в сторону стола, Штуббе рывком усадил ее на стул, - Говори! - рявкнул он, нависая над блондинкой.

      - Не трогай меня! - прокричала девушка, поднимая к нему голову.

      По полковнику было видно, что он из последних сил держит себя в руках, и пока это ему удается. Смотря ледяными глазами на летчицу, мужчина проговорил каким-то механическим голосом с железными нотками:

      - Рихард, отойди, - сделав небольшую паузу, продолжил, - Эрика, я последний раз говорю, - секундная вспышка ярости; хлопнув по столу ладонью, зарычал, - РАССКАЗЫВАЙ! ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?

      В ушах появился тихий звон; и чтобы избавиться от него, Моргенштерн закрыла глаза, проглотив слюну, чувствуя, как в горле появилось неприятное жжение. Похоже это мимолетное проявление гнева Дьявола, усмерило и азарт Штуббе. Он, дойдя до двери, прислонился плечом к стене, скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как блондинка протягивает дрожащую руку к жетону, но тут же одергивает ее, словно кусок металла мог бы обжечь ее. Нет, она не может рассказать все; узнав правду, Курт пристрелит ее, это точно, он даже разбираться не будет. Опустив глаза к полу, Эрика замолчала, так и не найдя в себе силы, чтобы объясниться. Видя, что летчица не решается взять жетон, Герцог нахмурился, почувствовав неладное. В груди неприятно защемило. Взяв жетон, полковник поднялся и быстрым шагом обошел стол, встав перед девушкой, держа уже ненавистный кусок металла прямо перед ее лицом, закипая от злости. Подняв глаза на жетон, блондинка перевела жалобный взгляд на Курта, в ней было столько боли, столько страха, что его можно было осязать, стоя рядом с ней. Сомнение и желание рвали ее душу на части, казалось бы, пройди еще секунда и она все расскажет, и будь что будет, но отчаяние и ужас будущего от правды, которую она скрывала, были так велики, что слова сами таяли в горле.

      - Читай! - прохрипел Герцог, сверкая ледяными глазами.

      Все внутри сжалось, и Моргенштерн на мгновение зажмурилась, отвернувшись.

      - Читай! - от громкого рычания летчица вздрогнула.

      - Эр... - ей не надо видеть, что выгравировано на металле, она и так знает, что там, каждое слово, каждую цифру, - Эрик фон Моргенштерн.

      - Отлично! Читать ты умеешь, - выпрямившись, Курт теперь смотрел на Эрику с высоты своего роста, - А теперь объясни мне, что все это значит?! - пауза; он должен успокоиться, может быть, это какое-то недоразумение, - И если ты хочешь сказать, что это не твой жетон, то покажи мне свой!

      Девушка сидела, не шевелясь, смотря с каким-то отсутствующим взглядом в сторону, не мигая, будто бы погрузившись в себя, где она попыталась спрятаться. Наблюдая за этим со стороны, Штуббе даже поверить не мог, что эта девица может оказаться шпионом.

      - Курт... - почти одними губами проговорила блондинка, все же найдя в себе силы посмотреть в глаза полковника.

      - Не хочешь говорить? Хорошо. Давай упростим задачу, - терпение было уже на исходе, будь на ее месте кто-нибудь другой, Герцог, не мешкая бы принял более кардинальные меры, но все же он старался достучаться до истины, не прибегая к этому, - Рихард, где ты это нашел? - с этими словами Курт повернулся к одноглазому.

      От неожиданности тот расширил глаз, выпрямив спину, стоя по стойке "смирно". С полминуты, майор соображал, что от него хочет полковник, но догадавшись, махнул рукой на пол:

      - Тут, - короткое молчание, спустя которое Штуббе ткнул пальцем на пол у порога в соседнюю комнату, - Нет тут... Кажется.

      - То есть, ты нашел жетон здесь? Так? - и к удивлению находившихся тут голос полковника стал спокойным.

      - Да, - пожав плечами, Рихард еще раз оглядел пол.

      - А скажи мне, мой одноглазый друг, - сжав жетон в кулаке, Герцог заложил руки за спину, пройдясь по комнате, - Чисто случайно тебе не попадался в нашей части какой-нибудь Эрик Моргенштерн?

      - Да, - как-то машинально кивнул майор, но тут же опомнился, - То есть, нет.

      Услышав ответ Штуббе "да, то есть, нет", Курт поднял брови от удивления. Сделав еще один шаг, он развернулся к майору, начав сверлить взглядом теперь его:

      - Да, то есть, нет?! Ты в своем уме? Рихард, ты серьезно думаешь, что какой-то еще Эрик фон Моргенштерн находится с нами в части и заходит ко мне?! - Герцог попытался еще раз напомнить себе, почему он терпит этого одноглазого алкаша у себя в части, - Я даже не понимаю, как выразить свои эмоции.

      Одноглазый не знал, как в этой ситуации поступит Дьявол, но высказать свое мнение он все же не решился, зная, что может так же попасть под "горячую руку", вместо этого он лишь сухо спросил:

      - Что ты намерен делать?

      - Что я намерен делать? - переспросил полковник, развернувшись уже к притихшей на стуле девушке, - Для начала, я еще раз, хочу задать фроляйн Моргенштерн несколько вопросов, - сказал Курт, смотря на летчицу, - Первый вопрос: как она объяснит, что на найденном жетоне, написано мужское имя? Второй вопрос: Где её жетон? - пауза, - А если она не ответит... - проговорив это, мужчина положил свободную руку на кобуру Люгера.

      Не выдержав повисшего в комнате напряжения, Рихард достал пачку сигарет, не сводя глаза с полковника, с летчицы, слыша, как мимо по дороге проехала машина. Закурив, майор выдохнул струю дыма вверх, тут же сделав глубокий вдох.

      - Я потеряла его, - промямлила блондинка, не зная, что ответить, медленно поднимая голову, но заметив, что ладонь Курта покоиться на кобуре, тут же расширила глаза, подняв их к глазам мужчины, испугавшись того, что в ближайшие минуты ее жизнь оборвется.

      - Ты потеряла тот самый жетон, который нашел Рихард здесь? - спокойный тон голоса Герцога отдавал металлическими нотками, - Эрика, ты даже не представляешь, чего мне стоит держать себя в руках. Я тебе в самом начале задал вопрос про этот чертов жетон, но ты, как всегда, решила показать свой чрезмерно буйный нрав, - пальцы, что лежали на кобуре, напряглись, готовые прямо сейчас достать Люгер, - Если ты мне сейчас не ответишь, пеняй на себя! - и вот тут терпение лопнуло, и теперь медленно вытекало, как гной из раны; Курт злился и у него уже не было ни сил, ни желания сдерживать гнев.

      Нет, она полная идиотка! Штуббе покачал головой, выдыхая дым изо рта. Он не понимал, что скрывала Моргенштерн или кем она являлась на самом деле, но, чтобы то ни было, это не могло быть чем-то важным, как ее собственная жизнь. Поднеся сигарету к губам, одноглазый прищурился.

      - Нет! - выпалила Эрика, поднявшись со стула, - Нет, Курт! - она умоляюще посмотрела на него, стоя напротив, - Это... Все слишком сложно! Это... нет, это не мой нрав, я хочу тебе все рассказать. Поверь мне, пожалуйста! Но я не могу, - протянув руку, девушка хотела было взять мужчину за рукав, но тот одернул руку, - Курт! Я прошу тебя, поверь мне.

      - Что ты не можешь мне рассказать? Кто ты такая не можешь рассказать?! - тяжело дыша от ярости, Герцог смерил летчицу взглядом, и, сделав паузу, крикнул, - Хотя я знаю, что делать... Рихард, отведи ее подальше и запри. Приставь охрану, только не дибилов, которые допустят ее побег через окно. А я отправлю запрос в Берлин, и мы узнаем, существует ли Эрика фон Моргенштерн в природе или нет, - говоря это, полковник нависал над блондинкой.

      - Курт, - снова промямлила та.

      - И если на тебя не будет никаких данных, - перебил ее Герцог, рыча от злости, - Я клянусь тебе, что самолично пристрелю тебя за то, что доверился тебе!

      Окаменев от таких слов, Моргенштерн не заметила, как рядом с ней остановился Штуббе, она смотрела на полковника, не веря произнесенным им словам. Он не может ее убить... или может? Очнулась девушка только тогда, когда майор положил ладонь на ее плечо. Стряхнув его руку, летчица сделал шаг к Курту, позвав его, но одноглазый заломал ей руку, оттаскивая к двери, крикнув охрану.

      Курт стоял у стола, опираясь на него руками, смотря перед собой. Он до сих пор прокручивал в голове крики Эрики, пока ее уводили, о том, что она не предавала его никогда, чтобы он поверил ей. Огонек ярости в пепле отчаяния и вновь зажегся, вспыхнув ярким пламенем. Казалось, что это еще больше взбесило Герцога. Зарычав, полковник смел все со стола, скинув на пол, и со всей силы стукнул по поверхности стола кулаком, еще и еще... Он стучал, будто бы намереваясь расколоть толстую столешницу на две половины. Как он мог поверить ей? Как мог допустить то, что она подобралась настолько близко, что усыпила его бдительность? Кто она, черт возьми? Стол затрещал под еще одним яростным ударом уже онемевшей руки. Почему она не сказала ему все? Что она скрывает? Схватив стул, мужчина с невероятной силой швырнул его в сторону окна, чуть не попав по проходившему мимо солдату, который вовремя успел пригнуться. Новая вспышка. Машинальным движением он достал Люгер и начал стрелять в разбитое окно, крича от переполнявшей его ярости; звук выстрела смешивался с рычащим криком до тех пор, пока патроны не иссякли.