Забраться в чьё-то жилище – дело весьма непростое для того, кто раньше так не поступал. Особенно если дом обитаем. К счастью для Дафны, учитель Вальбранд жил один – а может, просто услал семью подальше, когда всё началось. Понаблюдав за домом весь день и убедившись, что он пуст, к вечеру Дафна проникла внутрь.

      Днём позже Элберта неожиданно выписали, и он вернулся к родителям. От странной болезни с момент пробуждения не осталось и следа, поэтому мать с отцом решили забрать сына в родные стены.

      Зайдя к нему, Дафна отчиталась о результатах вылазки, объявив, что есть хорошая новость и плохая. Элберт предложил начать с плохой.

      Почти ничего из того, что могло навести на других краксусов, Дафна не обнаружила. Ни фото, ни дневников, ни переписки. То ли их не существовало вовсе, то ли всё уничтожено владельцем.

      - Ты что, и в ноутбук его залезала? – воскликнул возмущённый паренёк.

      Дафна сразу обиделась.

      - Тот, кто находится в смертельной опасности, будет нас за это ругать? За ключ к его спасению?

      - Прости, - повинился Элберт. – А хорошая новость?

      - Я нашла их контакты в записной книжке, - сообщила Дафна, но как-то нерадостно. – Поняла, что это краксусы, просто: все номера на одной странице, свёрнутой конвертиком, а рядом с каждым поставлена «птичка». У одного в скобках даже должность указана. Погоди, не перебивай. Всего около двадцати номеров. Я обзвонила всех, но, к сожалению, трубку поднял только один. Остальные, по его словам, либо опасаются отвечать незнакомцам, либо их уже… ну ты понял. А хорошая новость в том, что ответивший на звонок записан у Вальбранда, как первый министр. Без имени, но в беседе он представился. Его зовут Аластор, и он готов с нами встретиться.

      - Всего один краксус? – поник Элберт. – И как это нам поможет?

      - В физическом противостоянии – никак, но, кажется, он знает, куда увозят всех краксусов. Аластор живёт на краю леса за городом. Завтра можем отправиться туда. Приготовь заранее припасы – возможно, оттуда, наконец, и начнётся наш путь.

      - Ты не подумала вот о чём, - произнёс Элберт серьёзно. – Об осторожности и осмотрительности. Этот Аластор, как я понял, замещает короля, но можем ли мы ему доверять?

      - А у нас есть выбор? – напомнила подруга. – Ну хорошо, возьму складной нож в качестве оружия.

      - Извини, я просто… никому уже не верю, - вздохнул Элберт. – Вдруг он, как в большинстве этих сказок и легенд, сам хочет стать королём и радуется его пропаже? Может, вообще служит людям? Лучше б ты нашла самого обычного краксуса, а не министра, что нож нам в спину воткнёт.

      - Понимаю тебя, но мы на безрыбье, - напомнила Дафна, с сожалением прикоснувшись к его руке. – Давай увидим его, пообщаемся – тогда и решим, следует ли ему доверять.

      На следующий день Элберт и Дафна пришли к небольшому домику на окраине леса. Встречать их вышел высокий молодой человек лет двадцати пяти, с короткой стрижкой чёрных, как смоль, волос, и пронзительным взглядом тёмных глаз. Облачён он был в длинный домашний халат цвета воронова крыла с бахромой вдоль рукавов. Аластор тепло поприветствовал их, и Элберт, не зная, как вести себя с краксусом такого ранга, низко ему поклонился, чем вызвал лёгкую улыбку на устах министра.

      Внутрь он ребят не позвал, так и оставшись на верхней ступени крыльца. Разговор начала Дафна, первый министр отвечал ей благосклонно, время от времени косясь на юношу без тени неприязни. Подруга упомянула их разговор по телефону, представила Элберта, а также сообщила, какую роль он сыграл в этой истории.

      Услышав о том, что перед ним один из виновников исчезновения короля, Аластор слегка изменился в лице, но виду не подал и ответил Дафне, что владеет кое-какой зацепкой, более того – поддерживает связь со своим народом и готов помочь.

      - Спасибо вам! – бросился к министру Элберт, и тот с готовностью обнял его.

      - Один телефонный звонок – и всё решим, - сказал он им, крепко прижимая к себе юношу. – Будьте добры, подождите меня здесь.

      - Что ещё за звонок? – спросила Дафна, но Аластор уже скрылся.

      - Ну он же важная птица, - напомнил ей Элберт, спускаясь по ступеням. – Пусть краксусы больше не могут собираться вместе и дать бой, зато, вероятно, могут их прародители.

      - Серьёзно? – недоверчиво вопросила Дафна. – Обычные вороны? Птицы против людей? Ты это как представляешь?

      - Они подчинялись Вальбранду, подчинятся и ему, раз теперь он за главного, - предположил Элберт. – Там, где их родина, где трон и всё такое, наверняка есть дежурный краксус у телефона, ему он сейчас и позвонит.

      Не успела Дафна высказать ему кое-что обидное, и не успела встревожиться насчёт всего этого, как к ним вышел Аластор и провозгласил:

      - Ну что ж, скоро за вами приедут. Точнее, за тобой, - указал он на Элберта.

      - Приедут? Кто?

      Сложив ладони, Аластор не спеша спустился к ним, подходя всё ближе. Гости невольно попятились.

      - А ты ещё не понял, неразумный птенец? Жаль, не могу поднять тебя ввысь и размозжить о землю – заметят. Зато ты сам станешь краксусом.

      - О чём вы говорите? – заслоняя собой Элберта, дрожа, спросила Дафна. Её охватил страх, ощущение, что они угодили в ловушку.

      - Ты как будто умнее него, - усмехнулся министр, - а по факту такая же. Глупые птенцы, можете ликовать: я только что вам помог. Понятия не имею, где наш король, которого ты, - уставился он горящим взглядом на Элберта, - обрёк на гибель в мучениях! Мог помочь, но вместо этого взял палку, и, подобно обезьяне, от которой произошёл…

      Неконтролируемая злоба, от которой слова захлёбывались в горле, охватила Аластора, но Элберт тут же его перебил, не чувствуя, впрочем, бесстрашия, да и Дафна тянула его за собой прочь из этого леса.

      - Я же не знал, что это не ворон!

      Ярость министра, казалось, перешла границы. Зашипев, он бросился вперёд и схватил Элберта за грудки. Дафна вскрикнула от ужаса.

      - Скажи это ЕМУ, если свидитесь! А как свидитесь – положи собственную жизнь ради его спасения! Вернёшься живым и без него – умрёшь от моих лап, мерзкая человечья тварь! Подниму высоко в воздух и отпущу! Сейчас тебя захватят люди – захватят, как краксуса. Возможно, отведут туда же, где и король. А дальше – уже сам. Я помог, чем мог. Вы же этого от меня хотели? Попасть к королю?

      - Постойте… Краксуса? – не поверила ушам Дафна. – Вы о чём?

      - Ты так горячо, так крепко меня обнимал, - оскалился Аластор, не отпуская онемевшего от его коварства Элберта, - что мой запах впитался в тебя точно так же, как тогда запах короля, что учуяла та собака. Я был там, в парке, хотел помочь подстреленному препаратом, искал, где он превратился в ворона, но поздно заметил, что глупый мальчишка колотит не листву, а его! Бросился было к нему, и тут услышал лай. Охотники опередили. Собака учуяла бы и меня, поэтому я ретировался. Так вот, сейчас ты прочувствуешь весь тот ужас, что ощутил наш король! Отныне уже ты – их добыча!

      - Что? Ах вы трус! – смело выкрикнула Дафна. – Отпустите его!

      - Ха, - бросил тот, разжав хватку. – Беги, дичь, беги – от судьбы не убежишь! Живо исправляй ошибку!

      Опрометью бросившись прочь, Элберт с Дафной вскоре скрылись от предателя – настолько быстро они бежали. Вдали уже слышался собачий лай.

      - Сбрось куртку, нужно избавиться от запаха! – приказала Дафна и вдруг заметила, что Элберт остановился.

      - А знаешь, Аластор прав. Нужно сдаться.

      - Ты с ума сошёл? – едва не завопила подруга в отчаянии.

      - Слушай, - пояснил юноша. – Он фактически оказал нам услугу, и чувства его я понимаю. Окажись я на его месте… В общем, мы никогда не узнаем, где держат короля, коль сами не краксусы. Но сейчас – совсем другое дело! Помнишь это моё видение? Что, если оно обязано сбыться? Что, если всё идёт, как надо?

      - Перестань молоть чушь и потакать этому трусу! – взорвалась Дафна, ухватив его за руку. – Спасайся, ну же! Он отдал нас… тебя на растерзание в попытке выслужиться, как автор идеи, заслужить от короля похвалу, а на нас наплевал!

      - Брось, мистер Вальбранд не настолько глуп, он же король, он увидит истинных героев, - возразил Элберт, отмахнувшись. – Убегай, Дафна, и больше за меня не волнуйся.

      Что-то вонзилось ему в плечо, заставив умолкнуть, но не причинив вреда. Препарат!

      - Стойте! – всхлипнула Дафна, когда псы показались из-за деревьев вдали, а следом – и людские силуэты. – Вас обманули! Это не краксус!

      Её оттолкнули, схватили Элберта и потащили обратно. Последний из уходивших мужчин обернулся и с укоризною бросил:

      - Стыдно, девушка, покрывать опасное существо. При тебе он ни разу не превращался, так? Вот и считала его человеком. Ступай за нами, тут стало слишком опасно даже днём.

      Она и хотела, и не могла, так и оставшись стоять посреди леса, рыдая. Зачем Элберт так безрассудно поступил? И как-то слишком быстро вырос в её глазах.

      Дом Аластора, конечно же, пустовал: краксус улетел перед появлением охотников, как и тогда, в день пленения короля. Дважды трус!

      Нет, не так они с Элбертом собирались найти Вальбранда. Точнее, не совсем так. Поэтому Дафна и противилась. Но раз уж друг сделал этот выбор, она не вправе препятствовать. Терзалась Дафна и потому, что не может отправиться туда вместе с ним. И связаться не сможет: все вещи Элберта остались лежать в рюкзаке, что валялся теперь на земле.

      Глупая, бесполезная девчонка, ты ничем не помогла ему! Ничем!

      Препарат не оказывал на Элберта никакого влияния. Его связали, надели на голову мешок и бросили в камеру на колёсах. Машина тронулась, быстро набирая скорость. Лёжа на холодном полу, Элберт ничего не боялся, живя надеждой, что скоро встретит учителя и скажет ему всё, что должен сказать. А после – сделает всё возможное и невозможное, чтобы спасти и его, и остальных краксусов.

      То, что показало видение, сбылось, но не совсем: его бросили в одиночную камеру. Рядом и напротив такие же клетки оказались пустыми, хотя в полумраке сложно было узнать – юноша ориентировался лишь по мёртвой тишине кругом. Множество раз Элберт звал Альтоса Вальбранда, умолял его отозваться, но тщетно. Значит, он не тут, либо в другом помещении, далеко отсюда. Сколько подобных тюрем в их стране, никто, конечно, не знал. И на ум приходило одно: бежать.

      Но сперва ещё одна деталь обязана сбыться: механизм, который крутили в его видении несчастные краксусы. Если эта штука только одна, только в этой тюрьме, значит, и король тоже здесь. Без него сбегать отсюда бессмысленно.

      Спустя неделю Элберта, наконец, повели на каторгу, и первым, что он увидел, когда с глаз сняли повязку – огромный зал, центр которого словно пронзал массивный стержень с тремя нанизанными на него гигантскими шестерёнками. Каждую из них огибала дощатая площадка, соединяясь с соседними лестницей. Все три шестерни медленно крутились усилиями краксусов, что опирались на ручки, присоединённые к зубьям, и двигались так по кругу. На спинах некоторых виднелись большие чёрные крылья, но большинство пребывало в бескрылом обличье. Чудовищный механизм этот выглядел так же, как в том видении.

      Ему не дали ни ужаснуться, ни приглядеться. Приметил Элберт лишь одно: краксусы будто не замечали друг друга. Их что, ослепили, лишили голоса, слуха? Элберт готов был на части порвать тех, кто это устроил. Его впрягли на нижний ярус крутить шестерёнку, а он всё вертел головой в попытках найти короля воронов.

      Его оживлённое поведение заметила охрана, и один из них, ступив на площадку, подошёл к Элберту и всадил ему в шею какой-то шприц. Вздрогнув, но не уловив изменений, парень вдруг понял: вот что люди с ними творят. Какой-то препарат, похоже, делает так, что краксусы не видят друг друга, а то и не слышат. Придётся притвориться таким же, иначе раскроют и вышвырнут вон. Да где же вы, король воронов Альтос Вальбранд? Единственные видящие глаза внимают вам, только заметьте меня и отзовитесь!

      Но, похоже, учителя сюда не привели, и это тревожило Элберта. Вдруг он уже опоздал, и Вальбранда сгноили в этих застенках?

      Элберт призывал себя не торопиться с выводами. Такую каторгу он, несомненно, заслужил, и готов приходить сюда хоть каждый день, если это поможет им увидеть друг друга. Жаль, Дафны нет рядом – лишние глаза не помешают.

      Его приводили сюда каждый день и забирали глубоко под вечер, когда от усталости и боли в мышцах он превращался в подобие тряпки. Хоть краксусы и сильнее людей, им, а особенно Вальбранду, тоже несладко. И если с помощью ещё одной пары рук хоть кому-то из них легче крутить эту штуку, Элберт будет безмерно счастлив. Ему всё казалось, что искать короля нужно на самом верху, на третьем ярусе. Со своего, нижнего, ничего, конечно, не видно. Поэтому, спустя неделю непосильного труда, что превратил его в тощее подобие человека, Элберт попросил надзирателя перевести его наверх.

      - И чего это тебе туда захотелось, молодой краксус? – с подозрением спросил тот. – Разве что ссать в перерыве на тех, кто внизу, в надежде попасть в нас, да? Многого хочешь! Те места не для сильных и крепких. Самая слабая шестерня и самые слабые краксусы трудятся там, а ты юн и вынослив, так что крути дальше. Видишь, мы всем даём посильную работу, иначе половина краксусов передохла бы в первый же день, а мы получили бы по шапке от начальства. Грамотное распределение труда – вот как это зовётся.

      После этого Элберт ещё сильнее уверовал в то, что Вальбранд именно там. Взять и внаглую полезть наверх? Заметят сразу. Около двух дюжин охранников всегда стояло у входа и вокруг механизма. Позвать учителя по имени? Можно, но из-за большой высоты и угла обзора они не увидят друг друга, и король не поймёт, кто его позвал. Или поймёт, если назвать своё имя, но вдруг это растревожит его, он станет хуже работать и получит наказание от людей? Накажут и кричавшего, но о собственном благополучии Элберт не думал.

      А если из-за препарата краксусы не могут не только видеть, но и говорить, и слышать друг друга? На него, человека, это не распространяется, значит, учитель услышит. Главное, чтобы он в ответ промолчал, если голос его не отняли, и дал знать о себе как-то иначе.

      В следующий раз Элберт так и сделал. Вряд ли человеческое имя короля было его настоящим именем, ведь он кочевал из города в город, поэтому парень не особо боялся его называть, и когда позвал, получил в ответ молчание краксусов, а следом – грозный окрик охранника:

      - Кого ты зовёшь? С ума, видать, сходишь. Значит, скоро пустим в расход.

      Они рассмеялись, а Элберт повторил свой зов, задирая голову вверх.

      «Ну точно чокнулся», - думала охрана и больше не одёргивала его, чем он и пользовался.

      И вдруг недалеко от него что-то упало. Незаметно для сторожей Элберт поднял вещицу и тут же узнал её. Крошечный зажим в форме летящего ворона, которым учитель закалывал галстук. Видимо, он прятал его где-то в перьях.

      Сердце юноши забилось чаще, он крепко сжал драгоценную весточку в кулаке, продолжая крутить странный механизм. Устремив взор куда-то вверх, он не скрывал улыбки и не жалел о том, что сделал. Не одна лишь тревога возникнет у Альтоса из-за присутствия здесь Элберта – вместе с нею придёт и радость оттого, что рядом сквозь тьму пробился лучик надежды. Пусть же утешится ею, пусть наберётся терпения, дожив до момента, когда рухнут оковы, и народ его обретёт свободу.

      А когда и какою ценой – об этом не знал пока и сам Элберт.