Забредя в душную пиццерию, Винсент проходит дальше по коридору, к офису охраны, чтобы отметиться и просто начать делать то, что необходимо. Ему показалось почти странным, что дверь была открыта, а Джона – охранника на утренней смене, на месте не оказалось. Списав всё на то, что коллега мог просто куда-то отойти, Винс пожал плечами и подошёл к уже включённому компьютеру, на котором с характерными помехами отражались помещения. В офисе была тишина, которую нарушал лишь тихо шумевший вентилятор и жужжание лампы над мужчиной. Внеся данные в журнал синей, еле пишущей ручкой, Бишоп снял с себя куртку и отошёл на другой конец кабинета, чтобы повесить её на крючок. Его внимание привлекла чужая чёрная куртка. Она была не то из замши, не то просто потёртая (хотя это не имело никакой разницы и всё ещё давало понять, что кто-то всё же в пиццерии кто-то есть и это явно не Джон).

— Простите...? — раздался неуверенный мужской голос за его спиной.

Услышав чужую речь, Винсент вздрогнул и чуть ли не подпрыгнул. Он мигом обернулся, уставившись на источник шума. Перед собой он увидел молодого парня, лет двадцати-двадцати пяти, с идеально приглаженными короткими тёмными волосами и зелёными глазами. Одет он был в светло-голубую, идеально выглаженную рубашку с чёрными наплечниками. Ниже были чёрные брюки и такого же цвета лакированные туфли. Стало понятно, что молодой человек был сотрудником пиццерии. Бишоп ранее не видал его, а значит он новичок…

— Ой! — воскликнул незнакомец, увидев, что напугал собеседника.

— Не прощу, — ответив на первое обращение парня, Винс выдохнул. — Ты ещё кто, мальчик?

— Кхм, — сконфуженно начал «мальчик». — При всём моём уважении, я не мальчик, а мужчина. А зовут меня Скотт Митчелл, я новый охранник на дневную смену!

— Слишком живой для охранника у Фредди. — с ухмылкой сказал себе под нос Винсент.

— Что?

— Ничего. Говорю, очень приятно, рад тебя видеть здесь. Мало кто осмелится работать в этом месте.

— Сэр, вы сказали явно не это, — возразил Митчелл, слегка нахмурившись.

— Не спорь со мной. Мне не до этого, — заявил Винсент, посмотрев за спину Скотта. — Ты давно тут?

— Только устроился…

— Я не про это, – перебил Бишоп. — В здании ты давно?

— Достаточно долго, да. Мне сказали к шести подойти, я сижу с тех пор, — осматривая собеседника с ног до головы отвечал он. — С вами всё хорошо...?

Винсент снова посмотрел на Скотта, выпрямившись для пущей уверенности. Он сразу вытянулся на пару-тройку сантиметров.

— Вполне себе. А что? — до него не сразу дошло, что вопрос касается его внешности. За столько лет работы, Винс уже даже отвык от подобных вопросов.

— Просто вы выглядите так… нездорово как-то, — указав пальцем на Винсента, Скотт слегка съёжился.

— Ты на чёрных тоже пальцем показываешь? — заметив напряжение Митчелла, Винс ухмыльнулся.

— Что?! Нет, конечно же нет! — оправдывался охранник, качая головой. — Простите, пожалуйста…

— Что ж, я подумаю. Первый день, а уже так ошибаешься. Тц, — наигранно цокнул он, делая почти театрально поставленный выговор. — Стыдно, пацан, стыдно. Ещё и старшему… ни грамма уважения в тебе нет… — Винс на секунду замолчал, пытаясь вспомнить имя новоиспечённого коллеги. — …Скотт, — увидев на его груди бейдж с именем обратился к охраннику тот. — Ну как так-то, а?

Винс скрестил руки на груди, с «недовольно» глядя на Митчелла. Это выглядело довольно абсурдно.

— Ладно, сменим тему, — отмахнулся Бишоп. — Оглядев помещение, с желанием найти иную тему для разговора, чтобы сместить фокус с акта унижений охранника, на что-то более гуманное по отношению к нему.

— А вы кто тут? — опередил его Митчелл.

— В плане кем работаю? Я тут что-то вроде местной чинилы и уборщика, — спрятав руки в карманы старых фиолетовых, под стать рубашке, рабочих штанов спокойно отвечал он.

— Почему «и»? – сведя брови к переносице уточнил охранник.

— По качану. Захотелось. Делать нечего, вот и устроился на две ставки, — язвительно и с сарказмом отвечал Винс.

— Да?

— Конечно нет, дурной! У нас тут обычная практика, когда на пустые места приглашают уже работающих в здании людей. И с тобой также будет, потому что тут не слышали ни о правах работников, ни о правах человека в принципе.

Скотт на это лишь задумчиво притих. Для него это было неким шоком, слышать подобное о месте, где люди, как ему казалось, получали достаточно много. Видимо, это оказалось не более, чем слухами, не имеющих с реальностью ничего общего. Стало даже как-то обидно за это.

— Разве…? — с долей догорающей надежды на светлое будущее, спросил Скотт. — а получаешь ты сколько?

— Сто пятнадцать в неделю. Помножь на четыре, — столько в месяц.

— Это же за…?

— За починку всякого мусора. А за уборку я ни гроша не получаю, только доплаты, — он пожал плечами. — Если ещё охраной занимаюсь, то могу получить сто двадцать сверху ещё. За отработанную смену.

— Оу… — Скотт понял, какие гроши он всё-таки будет получать. От этого становилось совсем не весело. — …Это у нас…

— Четыреста восемьдесят в месяц. А если будешь и в выходные строить из себя трудягу, то два доллара сверху будет. Щедро, ничего не скажешь. А февраль у нас – это «месяц бедности».

Винсент говорил чётко, всё больше разбивая мечты Скотта о жестокую реальность, которая совсем не тепло приветствовала только вышедшего из родительского гнезда юношу. В его зелёных глазах читалось разочарование, что можно было заметить даже издалека, не вглядываясь.

Заметив, что Митчелл расстроился, Бишоп усмехнулся.

— Не переживай, всё ещё будет, — словно отмахнувшись прервался он. — Ты мог бы устроиться каким-нибудь… консультантом в зал или типа того. Или на ночную смену уйти, там платят больше.

— Да? — Скотт встрепенулся. — На сколько больше?

— На три цента, ха-ха, — неуместно поглумившись, Винс вновь хмыкнул. — Шучу. А… вообще, за ночную смену платят на десять, а то и двадцать долларов больше.

— В месяц?

— Нет, в неделю. За отсиженные выходные доплата — четыре доллара за два дня.

Митчелл кивнул, мысленно закрепив это где-то у себя в голове. Он понимал: надо что-то делать с этим в будущем. Однако, это пока не столь критично. Семьи-детей у него нет, девушки тоже. В целом, если так подумать, то вроде почти пять сотен в месяц не так уж и плохо! Да, на одного очень даже будет хватать. Арендная плата за жильё кусачая, но из-за того, что городок не очень большой – цены соответствующе малые. Радует.

Их диалог завершился на том, что Винс, пожав плечами, просто вышел из офиса, чтобы приступить к работе. Ему необходимо было помыть полы и… всё же оттереть то пятно на стене на кухне. Хотелось бы, чтобы оно отмылось, ибо за три дня оно вполне могло уже стать со стеной одним целым. В пятницу Бишопу было лень, выходные были полностью заняты, так как был аншлаг, а сегодня… сегодня просто понедельник. Радовало, что с началом осени детей поубавится, ибо карапузы по школам разбежались, а о более малолетних и говорить не приходилось.

Взяв из кладовки ведро с тряпками, Винс направился на кухню. Там он и воды наберёт, и средства найдёт, которые какого-то чёрта хранились на кухне в шкафу. Странно и не очень безопасно с точки зрения химии. Однако, когда это кого-то волновало? Пф, да никого и никогда. Проверок нет, сотрудников тоже можно посчитать по пальцам одной руки… неумелого столяра.

Где-то позади, в коридоре что-то упало. Это было похоже на металлический лязг. Обернувшись к закрытой двери на кухню, Винсент замер как стоял. Нахмурившись, он пристально глядел на дверь, сжав в руках жёлтую тряпочку. Не услышав больше ничего, Бишоп расслабился и посмотрел на свои руки, а после и назад, на пустые столы. Выдохнув, он продолжил заниматься своим делом.

Вся уборка не заняла сильно много времени. На удивление, неизвестное трёхдневное пятно отмылось при помощи мешанины из моющих средств и соды… вероятно, там ещё было что-то, что в состав изначально не входило, однако появилось. «По воле божьей» так сказать.

Довольно плавно помещение заполнил едкий Винсу запах. Знакомый до боли в носу. На щеке появилось плавное касание руки, а после тихий шёпот хриплым голосом на ухо. Этот хриплый голос Бишоп узнает из тысячи…

— Здравствуй, мальчик мой, — сказали ему нежным шёпотом.

Уборщик на это отшатнулся куда-то вправо, что-то промямлив. Он посмотрел в сторону, где только что стоял и увидел именно того, кого ожидал – Винса. Знакомые смешанные с фиолетовым белоснежные пряди на макушке и красные глаза были главной особенностью помимо пурпурной кожи. Этим они были похожи. Этим они выделялись.

— Чего тебе? — поинтересовался Винсент, кинув тряпку в ведро.

— Решил тебя проведать. Вчера ты не сделал того, о чём я просил, так что… я просто пришёл за своим, — спокойно говорил Ибаньес, не желая портить настроение ни себе, ни своему «ненаглядному».

— Все услуги после ра…-

— Не-а, не отвертишься, — отрезал Винс, приблизившись, хватая собеседника за руки. — Знаешь ведь, что не обижу, что началось? — с улыбкой говорил он, сжимая запястья Бишопа, слегка возвышаясь над ним. Делать ему ничего не надо было для этого, разве что выпрямиться. Разница в росте была просто приятным напоминанием о том, что как бы высоко Винсент о себе не думал – он всегда будет на голову (или несколько) ниже.

Вглядываясь в прямоугольные линзы очков Альегро, Винсент почувствовал смятение. Уборщик отвёл взгляд и отвернулся, однако был прерван. Положив руку на щёку, Ибаньес аккуратно повернул лицо мужчины на себя. Винс довольно улыбнулся, в его глазах блеснула искра, как только он заметил бегающий взгляд Винсента.

— Линзы тебя выдают, — с довольной улыбкой заявил Ибаньес. — Зачем носишь их? Глазки твои без них гораздо лучше, ты знаешь.

— Знаю, но я работаю с людьми. Им надо понимать куда я смотрю.

— С каких пор тебе не плевать? — поинтересовался Винс. — Насколько я помню, ты никогда раньше не вставал на полчаса раньше, просто чтобы перед зеркалом крутиться с этими штуками. А недавно начал. Комплексуешь что ли?

Винсент закатил глаза, недовольно фыркнув. На это последовала реакция в виде лёгкого удара по щеке.

— Бишоп, глазки не закатывай, — возмутился Альегро, хмуро глядя на него. — Я серьёзно ведь. Если тебе что-то в себе не нравится – ты знаешь где я.

— Нет у меня комплексов. Просто обязали меня носить, чтобы соответствовать политике заведения, касаемо внешнего вида.

— Паинькой стал? — со смешком саркастично отозвался Винс. — Ну-ну. Сплю и вижу, картина маслом: Винсент Уильям Бишоп у нас теперь следует правилам задрипанной кафешки в центре посёлка городского типа. Конечно.

Винсент на это ничего не отвечает, уставившись в глаза Винса. Ему нравится вглядываться в узор его радужки, в бездонные зрачки… он слегка расфокусирует взгляд, улавливая своё отражение в линзах очков. Он даже не заметил, как собеседник закончил говорить. В голову ударили нежные эмоции, а взгляд упал на сухие фиолетовые губы.

— Не быть тебе неприступной холодной скалой в моëм присутствии, Винсент, — от обращения по имени стало так приятно, что упомянутый выше слегка дрогнул. Винс так редко звал его так, что каждый раз запоминался.

— Просто задумался, — отказываясь принимать поражение, Винсент проморгался и отвернулся. Останавливать его не стали.

— Ну-ну, — не поверив ему, Альегро на секунду замолчал. — Ладно, не буду отвлекать.

После, Ибаньес отпустил мужчину и обошёл его. Бишоп ахнул и обернулся, чтобы сказать что-то ему, но понял, что находится совершенно один. Теперь он один.