Дверь медленно открывается, освещая маленькую комнатушку, играющую роль гостиной и прихожей одновременно. На белом ковролине виднеются побросанные вещи. Открывая дверь пошире, Винсент смотрит на то, как луч холодного света из подъéздного коридора заглядывает в квартиру. Он стоит ещё несколько секунд на крыльце, прежде чем пройти вперёд, закрыв за собой дверь, погружаясь в кромешную тьму. Спустя мгновение свет включается. Посреди комнаты возвышается высокая фиолетовая фигура Винса.

— Сегодня опоздал. Пришёл на двадцать минут позже, — подметил он, улыбаясь.

— Тебе-то что? Смерть от скуки точно тебя уже не настигнет, будь уверен, — ответил Бишоп, кидая сумку в угол под шкафом слева от него, снимая с себя тяжёлые ботинки, аккуратно ставя рядом с аксессуаром.

Винс фыркнул, подойдя к собеседнику поближе, пока тот снимал рабочую форму, кидая в шкаф ненужные элементы одежды. Видеть Винсента полураздетым чуть ли не каждый вечер уже воспринималось как что-то должное, обязательно происходящее.

Ухмыльнувшись, Ибаньес стягивает с фиолетовых волос Бишопа красную резинку и быстренько перемещается чуть вверх, чтобы обладатель вышеупомянутого предмета никак не мог сопротивляться такому нахальному поступку.

Почувствовав, что волосы мягко свалились на плечи, Винсент раздражённо вздыхает и пользуется моментом, чуть помассировав кожу головы, издав довольный вздох. Было приятно ощутить такую радость после тяжёлого рабочего дня. Чужие руки коснулись его.

— Не уж-то делать с этим ничего не станешь даже? — не требуя ответа ёрничал Винс, чуть поводив на месте, где ранее были закреплены волосы.

Пока Бишоп спокойно стоял, Альегро делал ему лёгкий массаж. В следующее мгновение, Винсент быстро разворачивается, желая выхватить резинку, но падает, получив после этого удар по голове, окончательно повалившись на пол.

— Я тебя слишком хорошо знаю, Винни, — обращается он к сожителю, склоняясь к нему. — Я постоянно на чеку, помни об этом. Даже с тобой, у тебя дома. Я всегда знаю то, что ты сделаешь и куда пойдёшь.

— Нихера ты не знаешь, — бормочет себе под нос механик, вставая с пола. — Отдай мне мою вещь, Винсент. Сейчас же.

— Ты со мной не в приказном тоне общайся, а вежливо попроси. Я может быть и мёртвый, но всё ещё человек. Соблюдай мой комфорт, юноша, — последней фразой Ибаньес зацепил Бишопа, спародировав одну весьма раздражающую особу на работе.

Винсент на это лишь хмыкнул. Он решил для себя, что собственные принципы стоят выше, чем простая просьба о возвращении собственных вещей, пусть и не таких уж ценных. Таких завязок у Бишопа ещё много, найдёт себе ещё одну, пусть и не красную, пусть и не ту, что надета на руку раздражающего мертвеца. Винсент просто пошёл в ванную, прихватив с собой чистую одежду, без малейшего желания продолжать диалог. На полу он уже повалялся, а значит разжигать конфликт и дальше было просто опасно.

По просьбе Винсента, призрак решил не лезть куда не надо, особенно в ванную. Угроза от Винса в виде развеивания были весомым аргументом против Альегро, так что на рожон лезть была так себе идея. Решив, что на сегодня уже «хи-хи-ха» устроить не выйдет, Ибаньес удалился на кухню, что была справа от главной комнаты, связанной с прихожей.

***

Водные процедуры не заняли слишком много времени, спустя несколько минут, Винсент уже стоял на кухне, перед плитой, разогревая чайник. Хотелось попить либо кофе, либо чай. Да что угодно, в горле было сухо, от чего оно болело, вынуждая несколько раз кашлянуть.

— А я говорил раздетым по улице не ходить, — недовольно сказал Винс, скрещивая руки на груди. — Лечить тебя теперь, гад.

— Я пить хочу, не более.

— Заболеешь – по башке дам, — пригрозил мужчина.

— Мне для этого не обязательно болеть, — Бишоп невольно потëр ушибленное ранее место на голове, ближе к затылку. — Ты мне ради прикола по голове настучишь.

— Есть такое, — с улыбкой сказал Ибаньес, толкнув Винса к горячему чайнику, чтобы тот обжëгся.

Винсент успел ухватиться за столешницу, испуганно, широко раскрыв глаза от испуга, глядя перед собой, ощущая, как в лицо ему бьёт тëплый воздух от чайника.

— Я тебя угандошу, — встав ровно сказал Винсент. — Если я сдохну – это будет и тебя касаться тоже.

— Не, нихера, — с усмешкой ответил Альегро. — Я продолжу жить, малой. Мне твоя жизнь вообще никуда не упëрлась. Ты слишком своеволен и пока ты живой, я буду издеваться над тобой, как только пожелаю, потому что мне это радость приносит. Ты очень смешно злишься, Винсент, ты знал? Ты вообще очень классно реагируешь на мои шутки. Чего стоит только то, как ты верещал стоя на табуретке, отчитывая за какую-то хрень.

— Ты мне соврал, что, бедненький, в отдыхе и сне нуждаешься. Я пытался найти тебе место, где ты можешь лечь!

— Ты бы видел своё лицо, когда я сказал, что это не надо, Боже, — Винс не смог сдержать звонкого смеха, прикрыв глаза рукой, указывая пальцем другой на Винсента. — Я готов поклясться, что видел на твоей фиолетовой кожурке красные щëки! Ты был просто в ярости!

— Слышь, кожурка, — Винсент повернулся к нему, злобно смотря на сожителя. — Это не я зависим от пепла, шаришь? Одно моё движение руки и ты исчезнешь. Навсегда. И мне будет легче, и тебе больше не придёться страдать, живя со мной. Ты говорил, что ада не существует, но что тогда за жалобы на жизнь со мной?

— Решил пойти в угрозы, Бишоп? Хорошо, я тебя понял.

Винс на секунду исчезает, а после, Бишоп ощущает острую, жгучую боль в руке. Ужасно болит, кости будто разлагаются вместе с плотью. Он вскрикивает, не в силах сдержать эмоций и боли. Хватаясь за руку, Винсент ощущает, как слëзы наворачиваются на глаза. Конечность темнеет, покрываясь синяками и другими, более тëмными пятнами. Тëмная, чернильно-синяя кровь сочится из руки, капая на пол и на одежду.

— Ты подписал себе смертный приговор, как только подумал о том, чтобы сделать это. Ты мне по гроб жизни теперь должен. Эту жизнь я у тебя заберу. Без таких как ты мир станет чище, Бишоп, — шептал Альегро, наращивая боль. Винсент уже не мог сдерживать криков.

— Пусти меня! Отпусти сейчас же!! — молил он, истерически умоляя о пощаде, носясь по кухне как ошпаренный, в попытке хоть как-то прекратить этот кошмар.

Когда Альегро так делал становилось уже не смешно. Ни капельки. Не то, что бы Винсент прям падал на пол от смеха после других его шуток, но такие вот действия, как вселение в тело – были под обоюдным запретом.

Кажется, поднялась температура. Глаза словно горели изнутри, а голова раскалывалась. Рука постепенно перестала чувствоваться, еë будто бы с корнем вырвали прям так, на живую. Хотелось что-то с этим сделать, но такую пытку мог прекратить только Альегро.

Постепенно, боль перекинулась и на тело.

— Винсент, ладно! — механик чуть ли не падал на пол, он боялся, что потеряет сознание. — Пусти! Прости, лишнего сказал!! Прекрати, прошу!!

***

Винсент сидел на полу, в углу, не слушая ничего, кроме монотонного голоса Винса и шума собственного сердцебиения. Поджав ноги к груди, он смотрел в одну точку, обняв колени целой, левой рукой. Одежда его была перемазана кровью, а сам Винсент был перепуган и шокирован. Ко многим выходкам Ибаньеса он привык, но к подобным привыкнуть было просто невозможно. Можно было лишь принять то, что в ближайшие пару дней, о навыке писать можно было забыть.

— Мы с тобой уже говорили о том, что ты тут не имеешь неограниченную власть. Наш с тобой договор построен на том, что ты обходишься без угроз, а я не выталкиваю из тебя душу. Было такое? — в ответ тишина. — Было, я спрашиваю?! — повторил Ибаньес громче, переходя на крик, пока не увидел краткого кивка. — Вот. А ты нарушил договор, ну и я вместе с тобой. Я даже представить не могу, насколько тебе было больно, малыш. Но это не мои проблемы. Уже не мои. Мне нянчиться с тобой смысла нет, ты не принесёшь мне пользы.

— Почему ты всё ещё здесь? — тихо спрашивает Винсент, дрожа, всё ещё панически, прерывисто дыша. — Уйди, оставь меня в покое, я молю тебя. Просто уйди, Винс, исчезни из моей жизни…

— Мы оба знаем, что этого не случится, — спокойно ответил он, подходя ближе, на что получил вздрагивания и брыкания со стороны хозяина квартиры. — Нет у тебя выбора, Винни. И больше не будет.

Мертвец тянет Бишопа к себе, заставляя того подняться. Схватив мужчину за волосы на боковой части головы, Альегро ухмыляется реакции уборщика, когда тот рефлекторно дëрнулся, желая руками ослабить хватку того. Ибаньес тянет чуть назад, чтобы Винсент посмотрел на него.

— Ты меня любишь? — спрашивает призрак, заглядывая гипнотическим взглядом в глаза Винсента. Последний готов поклясться, что видел, как они светятся красным.

— Нет, — легко и еле заметно качает он головой. — Я ненавижу тебя.

— Молодец, — Альегро толкает его влево от себя, отпуская фиолетовую прядь. — Я тебя тоже, мой хороший.

Выкипающий на фоне чайник так и остаëтся стоять на плите, всеми забытый. Внутри него закипает вода, которая изредка выплëскивается наружу, но она всё ещё не способна затушить горящий под чайником газ.