Тарен тяжело опирается на стену, пытаясь удержаться и не сползти по ней. Голова горит, грудь раздирает болью — погибла ещё одна частичка королевства, почти в одночасье рушится всё, что он возводил несколько лет.

И всё из-за отвратительного чувства юмора одного лорда фей.

Так обычно дети ломают игрушки — из интереса, из каприза, просто потому, что захотелось.

Колени у Тарена всё-таки подгибаются, но Амири, ругнувшись, подхватывает его под руку и не даёт упасть. Тристиан придерживает его с другой стороны, спрашивает, может ли он что-то сделать; Тарен в ответ мотает головой: он сомневается, что сила Саренрэй здесь поможет, да и лучше приберечь заклинания.

Но — совпадение или нет — боль начинает отступать.

Рядом мрачно ворчит Джубилост, чем-то шуршит, позванивает стеклом. Октавия возвращается к своей книге заклинаний, листает её, копается в сумке — но то и дело посматривает на Тарена с беспокойством. Валери стоит на страже, прямая, как её собственный клинок.

Где-то бьются остальные. Где-то командует воинами Кассиль Алдори. Где-то Джод и его последователи пытаются справиться с потоком раненых. Где-то бок о бок со своим генералом сражается воодушевлённый Маэгар. Где-то, быть может, пытается уберечь внуков Мадла Сташек — женщина, которая и не подозревает, насколько сильна и смела. Олег наверняка оберегает жену.

А все, кто не может сражаться, с надеждой и тревогой ждут вестей.

Элина в лагере отдала Тарену свой талисман — вдруг поможет. «Вы уж постарайтесь, ваше величество, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Я знаю, вы нас всегда от напастей защищали, с самого начала — сможете и теперь».

«Ты как обычно, — усмехнулся отец, обнимая его. Тихо-тихо, так, чтобы никто не услышал. — Весь в мать. Она тоже вечно думала о других. Я потом тебе всё о ней расскажу, Эарнель. Когда вернёшься».

А если вдруг не вернётся — Йорет из-под земли его достанет, она стребовала с него обещание. И в конце концов, он хотел сделать сестре новый лук взамен сломанного.

И почему-то в памяти всплывает лицо девушки с глубоким шрамом на щеке.

Боль уходит совсем, и Тарен наконец-то может выпрямиться. Как же всё-таки приятно твёрдо стоять на ногах!

Теперь дело за малым — вернуть на свои места всё остальное.

И Нирисса должна ему помочь.

Тарен деловито пересчитывает стрелы, придирчиво осматривает те, которые подобрал на улицах разорённой столицы, проверяет тетиву, перебирает зелья в поясной сумке.

Кто знает, что ждёт их в замке. Разве что Меткий Старик, но точно не Тарен.

Зато Тарен знает, что за спиной у него столько народа, что отступить он не имеет права, — впрочем, не то чтобы он собирался.

Поэтому он оглядывается на своих спутников (и снова не находит среди них Линдзи), убеждается, что они готовы, делает глубокий вдох — и первым переступает порог.