Мартиниканская афера

Когда Барбадос окончательно скрылся за горизонтом и «Королева Анна» встала на якорь у безлюдного кораллового островка, приметные паруса были сняты. Эдвард с большим сожалением расставался с торжественным облачением судна, но Иззи оказался непреклонен. Они слишком бросались в глаза. Алые крылья корабля среди бескрайних волн напоминали цветок гибискуса, упавший в бассейн. Красиво, но крайне не практично.

Иззи не считал себя большим ценителем прекрасного и на всё смотрел с точки зрения пользы. Поэтому его настроение в последнее время было весьма паршивым. Словно мало того, что в трюме лежали бережно свёрнутые две тысячи ярдов крашеной парусины, Эд велел расчистить место под инструменты музыкантов, нанятых на Барбадосе. Теперь вместо удобной оружейной на судне была «музыкальная комната», где, среди прочего, теснились громоздкие литавры и здоровенная арфа.

Сами артисты тоже были бесполезны. Раздражающий манерный шкет вообще заявил Иззи, что не подчиняется никому, кроме своего капитана. Он, наверное, и сам не подозревал, как близок был к тому, чтобы покормить рыб. Но Эдвард ясно дал понять, что друзья Боннета неприкосновенны.

Высокий тощий парень с глазами безумца, правда, пригодился на камбузе. Он обладал редким талантом готовить вкусно. Не самое необходимое в море умение, но команда, похоже, горячо приветствовала разнообразие в питании.

Прочая шайка зря ела свои пайки. Бугай по прозвищу Крошка Джон ещё и проявлял нездоровый интерес к пороховому складу.

Раздражение копилось в Иззи, грозясь однажды перелиться за край, захлестнуть девятым валом. Единственными мгновениями тишины и покоя были предрассветные часы, когда он проверял вахту. Этот маленький ритуал был частью ежедневной рутины. Он давал ощущение контроля над ситуацией.

 Иззи добрался до кабестана, намереваясь выпить чашку крепкого чая и насладиться одиночеством. В то же время на палубе возникла фигура, которую он совершенно не ожидал увидеть в такую рань. 

– Что ты здесь делаешь? – спросил Иззи. – Вы, лентяи, раньше семи склянок не просыпаетесь.

Он не собирался начинать день с ругани (по крайней мере, пока не получит заряд бодрости от первоклассного чайного листа), просто удивился присутствию лютниста. Тот хмуро посмотрел на Иззи, параллельно пытаясь расправить слежавшиеся за ночь волосы:

– И тебе доброго утра, Джиззи.

– Для тебя, бездельник, я «мистер Хэндс» или «Старший помощник Хэндс», – вспылил Иззи.

– Ладно, ладно, мистер Джиззи, сэр, – парень сморщил нос и поднял руки в вялом подобии защитного жеста. 

Иззи вздохнул. Утро выглядело бесповоротно испорченным. Однако, если продолжить ссору, неизбежно проснётся ещё кто-нибудь, и он окончательно потеряет шанс на уединение со своими мыслями.

– Иди и займи себя чем-нибудь, э-ээ, – он попытался вспомнить, как зовут это кучерявое недоразумение.

– Френчи, – подсказал тот. – Если требуешь уважения, мистер первый помощник Джиззи, ты должен запоминать и наши имена, не так ли?

Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Оказалось неприятно быть пойманным на этой оплошности.

– Верно, Френчи, – процедил Иззи. – Теперь-то я уж точно запомню тебя.

Он приготовился к долгой перепалке, тоскливо думая о том, как стремительно остывает на свежем воздухе жестяная кружка. Но парень внезапно просиял широкой улыбкой и удалился, бросив короткое «Увидимся!» на ходу.

Во второй раз они сцепились в переходе, ведущем к кубрику. Там и без того было тесно и довольно темно после залитой солнцем палубы. Но столкновение с арфой обескуражило бы кого угодно.

Иззи выругался так витиевато, как только мог.

– Какого хрена здесь делает эта халабуда? – спросил он, когда всё же обуздал приступ брани.

– Этой малышке нужно подтянуть струны, – голос Френчи звучал так, словно он объяснял ребёнку какую-то прописную истину. – А внизу темно и слишком тесно.

– Поэтому ты решил вытащить эту дуру на шканцы? – начал закипать Иззи.

– Это не дура, это арфа, – обиделся Френчи. – И да, там проще с ней возиться, без риска постоянно ударяться локтями. Музыкальная комната слишком мала.

– Это не музыкальная комната, придурок, – он буквально чувствовал, как гнев расползается краской по груди и шее. – Это грёбанная оружейная! Которую вы захламили своими бесполезными игрушками, коим самое место за бортом!

Френчи замер, словно Иззи ударил его.

– Н-нет, ты этого не сделаешь, – выдохнул он.

– Почему ты в этом так уверен? – прищурился Иззи.

– Если… если ты попытаешься уничтожить инструменты, я… я буду драться! Как кошка!

Иззи уже был готов осуществлять обещанное, но услышав эту нелепую угрозу, будто споткнулся. Даже злость отступила.

– Почему именно как кошка? – озадаченно спросил он. – Они даже не страшные.

– Нет, страшные! Опасные звери! – запальчиво возразил Френчи, растопырив согнутые пальцы. – Одна из них царапнула меня, и я чуть не умер. Вот!

Он закатал рукав куртки и показал неровный шрам, отчётливо выделяющийся на смуглой коже.

– Она занесла тебе инфекцию, балбес, – сообщил Иззи уже более миролюбивым тоном.

Этот парень его позабавил. Такой совершенно неприспособленный к конфликтам, но готовый обороняться в меру своих скромных сил, он действительно походил на кота.

– Что вы делаете с моей арфой? – раздался голос из-за спины Френчи.

Крошка Джон был самым высоким человеком из всех, что Иззи встречал за свою жизнь. Настоящий великан, на фоне которого терялся даже здоровяк Фанг. Сложно представить его играющим на чём-то столь изящном и утончённом. Если бы Иззи своими глазами не видел, как тот на удивление ловко перебирает струны огромными пальцами, в жизни бы не поверил. 

– Ты сам просил помочь её настроить, – ответил Френчи. – Я хотел вынести её на воздух.

Иззи потёр переносицу. Он уже почти забыл, куда направлялся.

– Хорошо! – он потратит меньше времени на всё это, если просто разрешит придуркам делать то, что они задумали. – Но если она помешает хоть кому-то…

– Не помешает! – просиял Френчи. – Я быстро.

Иззи тяжело вздохнул, вспоминая славные денёчки, когда на борту были только моряки, имеющие понятие о дисциплине.

На закате устроили концерт. И он был объективно хорош. Возможно, для полноты звука не хватало клавесина, но эта громадина точно не поместилась бы на «Королеву Анну». Стид расстелил одеяла, принёс из каюты множество разноцветных подушек, которые называл «диванными». Он пригласил команду присоединиться к ним с Эдом и располагаться со всем возможным удобством.

Иззи отказался валяться на мягких тряпках, как тюлень на пляже. Он пристроился у кабестана и, чтобы занять руки, принялся вырезать из дерева фигурку. Под музыку дело шло хорошо (работу значительно облегчал фонарь, подвешенный над головой Иззи). Лезвие плавно скользило, снимая слой за слоем тонкие стружки. Под конец концерта, где каждый получил свой сольный номер, выступал Френчи. 

У лютни четырнадцать струн, и всего лишь несколько из них парные. Иззи бросил взгляд на исполнителя и не смог отвести глаз от длинных тонких пальцев, скользящих по ладам. Он невольно проникся уважением к той лёгкости с которой они порхали. Голос у Френчи тоже оказался приятным. Не ангельским, как у Шведа, но довольно-таки запоминающимся.

В какой-то момент Иззи даже захотелось подпеть. Он вообще-то любил это занятие, но должность старшего помощника накладывала на него некоторые ограничения. Поэтому он немного завидовал парням из команды, подхватывающим нехитрые слова припева.

Когда умолкли последние ноты, Иззи посмотрел на свои руки и понял, что выстругал из дерева сердитую кошку, выпустившую когти. Он прошипел невнятное ругательство и засунул фигурку в карман.

Вечер перестал быть томным несколько позже. Иззи поймал Шведа, когда тот пытался проникнуть в пороховой склад со свечой в руке. Как оказалось, тот просто заплутал в переходах и искал всю ту же «музыкальную комнату». Однако Иззи уже отчётливо представил себе, как крошечная искра вызывает чудовищной силы взрыв, раздирающий корабль пополам. И как экипаж отправляется к праотцам, не успев понять, что их погубило.

Он кричал на Шведа так громко, что чуть не охрип окончательно. По-хорошему, тому надо было прописать лещей, да так, чтобы ходить не смог, но Эдвард запретил физические наказания, дабы не шокировать Стида. Не имея возможности задать провинившемуся взбучку, Иззи разорялся добрую четверть часа. А после лишил Шведа дневного пайка. Это всё напоминало ему наказания для богатеньких детишек, но иных рычагов давления для него сейчас не существовало.

Когда шум затих, команда приготовилась к отбою. На мостике дежурил Фанг, вперёдсмотрящий что-то насвистывал на марсе. Иззи завершал вечерний обход, когда вновь столкнулся с Френчи.

– Почему ты нас ненавидишь? – спросил он.

– Ненависть – это слишком сильное слово, – ответил Иззи. – Я считаю, что вам не место на борту пиратского судна.

– Но мы быстро учимся, – возразил Френчи.

– Настолько быстро, что один из ваших придурков едва не убил всех нас.

Френчи передёрнул плечами. Он был таким несуразным, неуклюжим и нескладным. Отводил взгляд, словно не любил смотреть собеседнику в глаза. Сутулился и вообще, казалось, старался занимать как можно меньше пространства, что непросто с его-то ростом. И всё же пытался защищать своих друзей.

– Я предлагаю вам сойти на берег в ближайшем порту, – сказал Иззи. – Вы не моряки, не пираты. Вы музыканты, причём не самые плохие. Вы сможете прокормиться этим ремеслом, но на борту вы бесполезны.

Френчи выпятил нижнюю губу, словно обдумывая это. Иззи уже собирался двинуться дальше, полагая, что разговор завершён.

– А если мы докажем, что от нас есть польза? –  длинные пальцы вцепились в рукав. – Ты разрешишь нам остаться?

– Это не мне решать, – отрезал Иззи.

– Но ты перестанешь к нам придираться?

– Только если вы сможете действительно впечатлить меня, придурки.

– Отлично! – просиял Френчи. – Могу я узнать, в какой порт мы заглянем в следующий раз?

– Антигуа, – нехотя ответил Иззи.

Ходили слухи, что на этом островке планировалось устроить базу британских военных кораблей, но переговоры с местным губернатором заходили в тупик. Поэтому гавань Сент-Джонса пока оставалась довольно безопасной. Эдвард хотел зайти в эти воды под нейтральным флагом.

– Это не там, где в кресле губернатора сидит Рикки Бейнс?

– Кажется, у королевского ублюдка это имя, – припомнил Иззи.

Улыбка Френчи стала ещё шире.

– Спорим, я решу твою проблему с лишним грузом в виде крашеных парусов? – спросил он.

Эдвард велел выдать придуркам карт-бланш. Они со Стидом решили не вмешиваться, но пристально наблюдали за развернувшейся на корабле бурной деятельностью.

Френчи сновал туда-сюда с бешеной скоростью, умудряясь цепляться по пути за поручни, сходни и углы. Несколько раз он растягивался на досках, но поднимался и бежал дальше, пылая энергией. 

Иззи смотрел на суматоху, устало прикрывая глаза ладонью, и покрикивал на матросов, глазеющих на всё это безобразие вместо того, чтобы работать.

Как выяснилось, губернатор Антигуа был большим щёголем. Он следил за модой так, как банкиры не следят за курсом мировых валют. Он скупал все доступные предметы роскоши и заказывал безделушки из самого Парижа. Закатывал вечеринки, устраивал балы и маскарады. Обо всём этом поведал Стид, который и сам был не чужд прекрасному и хорошо разбирался в последних тенденциях. Иззи, правда, не до конца понимал, как это поможет делу, но виду не подавал.

Крошка Джон оккупировал квартердек, потому что «там больше солнца», и без устали орудовал портняжной иглой. Люциус засел в капитанской каюте, которую ему любезно уступили, и вызывал к себе всех попеременно. 

Прошло несколько дней. Таинственные приготовления шли своим чередом, Иззи почти забыл о них, наслаждаясь жизнью, свернувшей на проторенную дорожку. Ничто так не успокаивало его, как размеренный порядок. Никаких форс-мажоров, все заняты своим делом – это давало ему чувство глубокого спокойствия. Но, увы, всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться.

Солнце уже давно перевалило за полдень, когда из капитанской каюты показался Стид. Расфуфыренный пуще прежнего. Ни один павлин, из встреченных Иззи, не мог сравниться с тем пышностью своих перьев. 

Кроваво-красный камзол, шитый золотом. Почти неприлично узкие бриджи. Распахнутая на груди сорочка с оборками. Всё настолько яркое, настолько вычурное, что с непривычки у Иззи заболели глаза. Удивительно, но Боннету этот костюм действительно шёл.

 – Правда, он шикарный? – спросил Стид, крутанувшись на пятке и взмахнув фалдами.

– Я бы сказал, что даже слишком шикарный, – ответил Иззи. – Особенно для моря. Уверен, ты сразишь всех местных чаек наповал.

– Это не для моря, – Стид снисходительно улыбнулся. – Крошка Джон настоящий волшебник! Он сшил мне этот костюм и всё, что попросил взамен, – прогуляться в нём по улочкам Сент-Джонса. И, кстати, ты ещё не видел Эда.

Иззи поднял брови. Хорошо, название порта намекало ему на то, что всё это часть таинственного плана Френчи. Но причём тут…

Размышления Иззи были прерваны торжественным появлением Эдварда. Его наряд был похож на одеяние Стида, но отличался деталями: более глубоким цветом, немного иным кроем, стилем вышивки. Иззи не мог понять только того, откуда на «Королеве Анне» взялось столько материалов? Парча, бархат и батист точно не значились в его списках поднятых на борт вещей и товаров.

Лишь подойдя ближе, Иззи оценил настоящий размах таланта Крошки Джона. При взгляде в упор можно было заметить, что вся фактура тканей и богатый декор –  это лишь искусный обман. Одежда была сшита из той самой парусины, что так мешала ему в трюме.

– Совершенно изумительная имитация вышивки, правда? – вопрос Стида застал его врасплох. – И текстура! С пяти шагов не отличишь от бархата.

Иззи протянул руку и коснулся рукава камзола. 

– Это почти театр, – выдохнул Стид где-то в районе его макушки.

– Нет, приятель, мы говорим «намахалово», – усмехнулся Эдвард.

Такое действо всегда было коньком самого Эдварда. Притвориться кем-то другим, заманить в ловушку, запугать. И лишь потом ограбить. Однако он никогда не проворачивал свои авантюры подобным образом.

Ближе к вечеру к Иззи подошёл Крошка Джон и пригласил на примерку. Поначалу он подумал, что ослышался. Но, как оказалось, нет. Иззи отпирался так долго, как мог, пока выразительный взгляд Эдварда не заставил его передумать.

Он облегчённо выдохнул, увидев, что никто не собирается наряжать его в вычурные красные тряпки. Но, буквально через мгновение, возмутился предложенным вариантом.

– Я не буду надевать шмотки этих Бадминтонов, – заявил Иззи.

– Но я подгоню их по твоей фигуре, – возразил Крошка Джон. – Тебе очень к лицу этот цвет.

– Ты же уже носил мундир, не так ли? – вмешался Роуч, невесть откуда взявшийся на палубе.

Иззи трижды проклял его проницательность.

– Да, – нехотя ответил он. – Как ты мог заметить, я оставил службу и ушёл в грёбанные пираты.

– Не волнуйся, ты вернёшься во флот ровно на несколько часов, – Френчи хитро улыбнулся. – Ну же, чтобы мы могли доказать свою пользу, тебе надо наблюдать за этим из первого ряда.

В его словах был свой резон, поэтому Иззи пришлось смириться и подыграть придуркам. Крошка Джон попросил его снять на время портупею с жилетом и надеть вывернутый наизнанку мундир. Потом он наскоро наметал вытачки, белой ниткой обозначил новую длину рукавов. Игла порхала в его пальцах с лёгкостью, обусловленной многолетней привычкой.

– Ты был портным? – спросил Иззи.

– Тс-с, – шикнул на него Френчи. – Нельзя говорить, пока на тебе шьют! Потеряешь память!

– Как это вообще может быть связано? – возмутился было Иззи, но на него зашипели уже со всех сторон.

– Моя мама была белошвейкой, – ответил Крошка Джон, подпарывая бритвой шов на плече. – Она одевала богатых людей, а я создавал наряды для неё.

Иззи вспомнил свою мать, рано состарившуюся за работой. Вспомнил её натруженные руки с воспалившимися суставами, ссутулившиеся плечи, потускневшие волосы. Ему было отчаянно жаль, что она ни разу в жизни не получила красивого платья. Пусть даже из крашеной парусины.

– Хорошо, зачем я вам нужен именно в роли офицера? – спросил он, когда Джон закончил.

– Ты будешь нашим сопровождающим и, возможно, переводчиком, – объяснил Френчи. – Потому что мы слишком важные птицы.

Ещё до рассвета «Месть Королевы Анны» встала на якорь в неприметной бухте неподалёку от Сент-Джонса. Эдвард отказался заходить в гавань даже под британским флагом на случай, если им придётся быстро уходить. 

Иззи потратил всё утро, снаряжая группу под руководством Фанга на рынок. У них было достаточно припасов, но с появлением Стида на борту в списке покупок стали значиться такие немыслимые ранее вещи, как «апельсиновый джем», «лавандовое мыло», «несколько комплектов постельного белья». Иззи даже не попытался возмущаться этим излишествам. Он успел понять, что спорить бесполезно. Оставалось надеяться, Эдвард осознаёт, что делает.

Сами капитаны взяли второй ялик, посадили на вёсла Люциуса с Питом и отправились на променад. На корабле, тем временем, велись последние приготовления.

Крошка Джон долго колдовал над Френчи и Олуванде, превратив их в изысканных аристократов с востока. На последнем красовался шикарный тюрбан (в котором Иззи опознал одну из подушек Стида), заколотый брошью с великолепным рубином. Френчи, нарядившийся в роскошный узорчатый халат, подвёл глаза сурьмой и даже отдалённо не напоминал себя повседневного.

Иззи облачили в форму, которая села на него как влитая. Ему по-прежнему было неприятно это перевоплощение, но волшебные руки Крошки Джона сделали всё, чтобы свести его дискомфорт к минимуму. Последним штрихом образа стал напудренный парик.

– Нам нужно, чтобы тебя никто не опознал, – заявил Френчи, пресекая все возражения. – Ни до, ни после.

Этот довод был довольно весомым, поэтому Иззи быстро сменил гнев на милость. В конце концов, он сам на это подписался.

Они дождались возвращения лодок. Фанг отчитался о покупках и отправился руководить погрузкой. Эдвард со Стидом обзавелись тысячей всевозможных мелочей, о назначении которых Иззи мог только догадываться. Довольно ухмыляющийся Люциус показал Френчи большой палец:

– Газеты доставлены прямиком губернатору. Ещё несколько экземпляров я подсунул местным выскочкам. Наши капитаны произвели фурор. Я думаю, их заметили даже слепые.

Френчи удовлетворённо кивнул:

– Отлично! Спасибо, Лу.

Когда солнце поднялось в зенит, в один из яликов загрузили несколько тюков ткани и посадили на вёсла пару матросов из основной команды. Иззи отправился наблюдать за затеей Френчи.

Поначалу ему было просто невыносимо жарко в синем сукне. Потом его несказанно раздражал парик, от которого начинала чесаться голова, а по лбу стекали капли пота. Иззи уже и позабыл, каково это.

Комендант порта не успел толком поговорить с ними, как был прерван посыльным. Губернатору Бейнсу по какой-то загадочной причине было необходимо встретиться с египетским принцем Ази (таким именем назвался Олуванде) и его наместником (так представился Френчи). Увидев карету на новомодных рессорах, запряжённую четвёркой изабелловой масти, Иззи несказанно удивился. Он впервые оказался внутри такого роскошного экипажа и, несмотря на тряску, сумел насладиться поездкой.

Особняк губернатора скрывался в тени цветущей апельсиновой рощи. Тонкий аромат разносился окрест, резко контрастируя с запахом порта. 

Сам Бейнс оказался довольно напыщенным ублюдком с неприятным цепким взглядом рыбьих глаз. Иззи подозревал, что судит несколько предвзято, но ничего не мог поделать со своей мгновенно возникшей антипатией к этому человеку. Несмотря на нее, он приветствовал губернатора, как полагалось британскому офицеру.

Френчи мгновенно включился в игру, полностью преображаясь. Куда подевались его обычные неловкость и застенчивость? Иззи едва не выпал из роли, обнаружив рядом с собой бойкого молодого человека с безупречными манерами, который сыпал витиеватыми фразами, очаровывая всех вокруг в радиусе мили. Его вечно ссутуленные плечи распрямились, взгляд перестал блуждать, суетливые движения рук сменились плавными выразительными жестами. Судя по немного растерянному взгляду Олуванде, тот тоже не ожидал от приятеля такой разительной перемены.

Иззи позволил себе немного отрешиться от беседы, мысленно фиксируя возможные пути отступления, если что-то вдруг пойдёт не так. Пока хозяин отвлёкся на разливающегося соловьём Френчи, он осмотрел все выходы из парадной гостиной и пришёл к удовлетворительному выводу, что в экстренном случае у них будет шанс прорваться.

Вернувшись к разговору, Иззи обнаружил, что Бейнс взволнованно демонстрирует Олуванде свежую газету. Бросив взгляд на иллюстрации, по которым скользил палец губернатора, он узнал руку Люциуса. Ряд раскрашенных картинок, с которых смотрели лица экипажа «Королевы Анны», демонстрировал роскошные наряды. Очень похожие на утренние костюмы Стида и Эдварда.

– Да-да, – говорил Френчи. – Мы везли груз на Мартинику. Тамошний губернатор пожелал драгоценный хлопок, персидский алтабас и турецкую объярь. Египетский шейх оказал ему большую честь, отправив в дальний путь своего младшего, но любимого сына Ази.

Он указал на уже немного освоившегося Олуванде. Тот с достоинством кивнул и сделал небрежный жест рукой, чтобы Френчи продолжал.

– Богатые ткани востока сейчас очень ценятся в Париже, как вы можете видеть. Но вот какая досада! Ужасные пираты разграбили Сен-Пьер, присвоили себе флагман французского флота, и губернатор Мартиники был вынужден возмещать убытки. Увы, сейчас он беден, как церковная мышь.

Френчи выдержал драматическую паузу, сокрушённо качая головой. Глаза Бейнса забегали по газетному листу. 

– Мне, наверное, не стоило об этом говорить, – словно спохватившись, пробормотал Френчи. – Нет-нет, точно не стоило. 

– Ну что вы, пираты – это бич Карибов, – улыбнулся Бейнс. – С любым может произойти подобное. Ведь не за каждой спиной стоит мощь Британской Империи, верно?

– Ах, вот поэтому мы пришли к выводу, что отныне не будем торговать с французами, – Френчи отзеркалил гримасу губернатора. – Принц Ази хотел открыть лавку на вашем прекрасном острове. Своеобразный филиал большого магазина, что мы планируем запустить на Барбадосе.

– Позвольте, – Бейнс щёлкнул пальцами, подзывая слуг.

На столике перед Френчи и Олуванде почти мгновенно оказались бурбон и бисквиты. А также резной ящичек с добротными сигарами.

– Зачем Барбадос? Да, он большой, но общество там, как сказать… – Бейнс демонстративно закатил глаза, словно подбирая нужное слово. – Немного неотёсанное. Плантаторы, что с них взять. Никакого аристократизма, размаха, изящества!

Он сопровождал свои слова экспрессивными жестами. Иззи даже стало жаль дорогого алкоголя, что рисковал оказаться на полу. Хотя из соображений осторожности он и не пригубил ни капли, зато успел оценить шикарный букет напитка.

– И что вы предлагаете? – Френчи наклонился к Бейнсу, многозначительно подняв брови.

– Хочу избавить вас от ненужных расходов, – тот понизил голос, словно кто-то мог подслушать их разговор.

– Я весь внимание, – в тон ему произнёс Френчи.

Бейнс вскочил на ноги, будто и не пытался мгновение назад быть скрытным. Он прошёлся по гостиной, сорвал цветок из изящной жардиньерки и в волнении смял его лепестки.

– Я выдвигаю свою кандидатуру в качестве посредника, – произнёс он. – Я выкуплю у вас весь товар.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – улыбнулся Френчи. – Однако, что-то мне подсказывает, что есть одно «но».

– Вы сделаете мне скидку, – ухмылка Бейнса напоминала оскал акулы. 

Он назвал сумму, от которой Иззи едва не поперхнулся, но Френчи нахмурил брови.

– О, мой дорогой друг, – проворковал он. –  Вы, несомненно, умеете торговаться, но скидка в тридцать процентов…

Френчи укоризненно покачал головой.

– Принц может позволить себе скинуть лишь двадцать.

– Двадцать пять, – выпалил Бейнс.

Олуванде важно кивнул головой и снисходительно шевельнул украшенными перстнями пальцами. 

– Хорошо, – согласился Френчи. – По рукам.

Через пару минут губернатор уже отправил в доки посыльного с письмом, в котором было распоряжение о доставке тканей прямиком в его резиденцию. 

Иззи всё ещё не нравилась вся эта затея, и его терзало беспокойство. Губернатор развлекал гостей беседой и расспрашивал Олуванде о традициях его родной страны (парень, правда, втянулся и вдохновенно нёс полнейшую чушь), а у самого Иззи выведывал положение дел во флоте Его Величества. 

День клонился к закату, когда гружёная подвода, наконец, прибыла. К тому моменту от общества Бейнса заметно устал даже Френчи. Он по-прежнему блистал улыбками и рассыпал любезности, но по глазам было видно, как он мечтает оказаться подальше от этого места.

Когда их маленькая компания вышла во внутренний двор осмотреть «товар», Иззи в сотый раз пожалел, что не взял с собой несколько пистолетов. Привычный катлас на левом бедре, конечно, вселял в него уверенность, но сейчас он не отказался бы даже от громоздкого мушкета.

Ткани были упакованы в аккуратные тюки, подписанные каллиграфическим почерком Люциуса завитушками на арабский манер. Бейнс вскрыл каждый свёрток, к немалому удивлению Иззи развернул по несколько локтей действительно красивых отрезов. Все они были подозрительно похожи на купленные Стидом в предыдущем порту скатерти, простыни и занавески, окрашенные в алый.

– Какая роскошь, – сказал Бейнс с почти неприличным придыханием.

Он потратил ещё несколько минут на любование, а после велел подать карету и загрузить в неё увесистый сундук с золотом (Френчи заявил, что по восточному обычаю принято расплачиваться наличными, а банковские векселя считаются признаком дурного тона).

Лишь после долгих расшаркиваний и очередного обмена любезностями они смогли, наконец, выбраться из губернаторской резиденции. Когда впереди замаячили портовые фонари, разгоняющие густые сумерки, на них напали.

На самом деле, Иззи даже полегчало. Он так долго ждал подвоха, что теперь мог выдохнуть и заняться делом.

Кучер предсказуемо сбежал, едва услышав грозный окрик. 

– Вот ублюдок, упряжь перерезал, – прошипел Иззи и вытащил из голенища два кинжала-баллока.

 – Держите, – он вручил оружие Френчи и Олуванде. – Не лезьте на рожон и постарайтесь выжить.

С этими словами он выбил дверцу кареты ногой. Грянули выстрелы. Золочёное дерево повозки ощетинилось мелкими щепками. Не давая себе ни мгновения заминки, Иззи соскочил с подножки на землю и вытащил катлас из ножен.

Нападающих было пятеро. Они выглядели как обычные портовые оборванцы, и наличие пистолетов говорило лишь о том, что кто-то щедро снабдил их. Учитывая потрясающую меткость, стрелком не был ни один. Это немного утешало.

С первыми двумя он справился довольно быстро, проведя простую атаку. Привычные лишь к кабацким дракам, налётчики были ему не чета. Круговой батман позволил Иззи отобрать оружие у следующего противника и, сбив его с ног, нанести крайне болезненный удар в бедро. 

Он мысленно вознёс хвалу Богине, что брал уроки у одного поляка, невесть как попавшего на корабль Хорниголда. Мало кто на Карибах владел техникой боя двумя саблями. 

Проклятый мундир стеснял движения. Хорошо хоть парик слетел с головы довольно быстро и не сыпал пудрой в глаза. 

Четвёртый бандит оказался громилой с реликтовым фламбергом, которые, помимо того, что были давным-давно запрещены, так ещё и устарели лет сто назад. Иззи видел такие несколько раз и точно знал, какие ужасные рваные раны оставляет подобное лезвие. К счастью, тяжёлый двуручный меч даже в руках здоровяка требовал широкого замаха.

Иззи использовал своё преимущество в скорости и росте, поднырнув под удар, и, обходя справа, в развороте, перерезал громиле сухожилия. Тот упал как подкошенный. Иззи подцепил тяжёлый двуручник носком сапога и отшвырнул в сторону, от греха подальше.

– Из, осторожно! – услышал он голос Френчи и, почти в тот же миг рёбра обожгло болью. 

Странно, что звук выстрела донёсся до него секундой позже. Иззи некогда было анализировать собственное состояние, потому что его бестолковые спутники набросились на последнего бандита, размахивая кинжалами, как сачками для бабочек. Чёрт, если они выберутся из этой заварушки, ему точно следует научить придурков хотя бы самообороне.

Он практически успел. Оттолкнул в сторону Олуванде, прошипев ему, чтобы тот не смел путаться под ногами. Сделав выпад с дальней дистанции, почти идеальным ударом скользнул по грудине противника и вонзил клинок между четвёртым и пятым ребром.

Иззи быстро осмотрелся и, не заметив других опасностей, развернулся к Френчи. Парень зажимал пальцами предплечье. По дорогому шёлку халата расплывалось неопрятное алое пятно.

– Так, это небольшая передышка, – хрипло сказал Иззи, стаскивая с шеи платок.

– Этот пёс губернатор поскупился на более обученных наёмников. Но шум выстрелов мог привлечь сюда военных.

– Ты думаешь, это Бейнс подстроил засаду? – удивился Олу. – Он показался мне придурком, но не подлецом.

– Много ты понимаешь, – прорычал Иззи. 

Он осмотрел руку Френчи. Судя по всему, сухожилия не пострадали, и парень сможет продолжать играть на своей лютне. Но рана оставалась довольно глубокой. Иззи наложил на неё плотную повязку и только после этого решил подать сигнал своим людям.

Свист в два пальца впечатлил Олуванде едва ли не больше, чем выигранная в одиночку схватка. Френчи тоже ошеломлённо уставился на Иззи, словно у того выросли рога на голове.

– Ух ты, – только и смог сказать он.

– Сядь пока, – посоветовал ему Иззи. – Наверняка ведь голова кружится.

Тот кивнул и осел в траву, прямо там, где стоял. Олуванде, напротив, кинулся помогать. Они собрали всё оружие, включая пистолеты. 

Улучив момент, пока его спутники отвлеклись, завязывая добычу в узел, сделанный из богатого одеяния, Иззи проверил раненых. Вернее, он хотел перерезать им глотки, но по какой-то непонятной самому причине не стал этого делать. Просто убедился, что от пострадавших не будет проблем.

Они как раз успели вытащить из кареты тяжёлый сундук, когда подоспел небольшой отряд матросов с «Королевы Анны» под предводительством Клыка. Хорошо, что порт рядом. Дотащить золото и трофеи до ялика было довольно легко. Иззи всю дорогу придерживал шатающегося Френчи. Оказалось, от вида крови того мутит. Совершенно неподходящее качество на борту пиратского корабля.

Уже будучи в безопасности, подставив лицо свежему бризу, Иззи понял, что думает о Френчи и Олуванде, как о членах своей команды.

В камбузе было очень светло от нескольких фонарей и очень душно из-за набившихся в него людей.

– А ну, брысь, – свирепо прокричал Роуч. – Все, кроме пациентов, за дверь! Капитаны, простите, но вы тоже на выход. Оба.

Бухтящие что-то недовольное, Эдвард и Стид последними покинули помещение.

– Не знал, что ты врач, – сказал Иззи. – Думал, ты повар.

– Ножи есть ножи, мясо есть мясо, – философски ответил Роуч, замачивая моток ниток в роме. – Не думаю, что зашивать человека сложнее, чем фаршированную индейку.

– Эмм, я не уверен, что хочу быть индейкой, – подал голос Френчи.

– Я буду с тобой нежен, приятель, – усмехнулся Роуч. – Вот насчёт этого маленького злого человечка, я не уверен.

– Отвали, – тут же ощетинился Иззи.

– Он нас спас, детка, – засуетился Френчи и чуть не свалился со стола, на который его усадили. – Ты бы только видел! Две сабли так и сверкали! Вжух, вжух, и все бандиты повержены!

– Ага, и поэтому я сейчас зашиваю твою руку, – скептически пробормотал Роуч.

– Я сам полез, – кудрявая голова покаянно поникла. – К тому же, тот человек стрелял! Я думал, он убьёт Иззи.

Роуч кивал, смолил самокрутку и сосредоточенно вдевал нитку в ушко тонкой изогнутой иглы. Он предложил своему пациенту сделать глоток рома, а остаток алкоголя плеснул прямо на рану. Не дав Френчи опомниться, он начал накладывать швы.

Иззи смотрел, как парень морщится, но терпит. Он усмехнулся, заметив упрямое выражение на веснушчатом лице. У Эдварда тоже бывает такое. 

– Хорошо, – сказал он, желая отвлечь Френчи от неприятной процедуры. – Ты доказал, что от тебя есть польза.

– Правда? – тот посветлел лицом.

– Золото, добытое у Бейнса, раз в десять превышает стоимость парусины и краски. Даже если ты возместишь Боннету все «одолженные» тобой тряпки, мы всё равно с наваром.

Френчи заулыбался так лучезарно, что у Иззи едва не заболели глаза.

– Он у нас большой хитрец, – похвалил друга Роуч, перекусывая нитку и смазывая шов густым мёдом.

– Но, – сказал Иззи, подняв палец, – вам всем нужно научиться драться. Без исключений.

– Можно хотя бы не этими кинжалами? – жалобно протянул Френчи. – Мне кажется, я делаю что-то неприличное, когда просто держу его в руке.

Иззи расхохотался. Он и забыл, какое воздействие оказывают баллоки на неокрепшие умы. После всей дневной суеты и волнений, ему было так смешно, что остановиться оказалось сложно. Роуч удивлённо глазел на него, а Френчи стеснительно улыбался в ответ. Иззи хихикал до тех пор, пока схватившаяся было рана на рёбрах не разошлась и не начала кровоточить заново.

– Ох, он же подстрелил тебя! – спохватился Френчи, и его улыбка тут же погасла. – Так и знал, что ты всё врёшь про царапину!

Несмотря на сопротивление, Иззи тут же раздели в четыре руки.

– Видишь, – мрачно сказал он, – царапина.

Пуля прошла вскользь, лишь немного прихватив кожу. Однако Роуч все равно принялся за врачевание.

– Нельзя пренебрегать медицинскими процедурами, – сурово сказал он. – Инфекция может таиться даже в самом незначительном порезе, человечек.

 – Отвали, – пробормотал Иззи и повернулся к Френчи. – Но как ты подцепил этого Бейнса?

– Всё просто, – тот сверкнул глазами и принялся объяснять, – утром ему пришла газета. Он выписывает почту из Парижа, потому что без ума от шмоток, почти как Стид.

– Да, мелкий засранец что-то говорил утром об этом, – припомнил Иззи.

– Его зовут Люциус, – надулся Френчи. – И он создал несколько экземпляров «модных листов», которые разошлись по городу. На этих вкладышах самые пафосные наряды, которые мы только смогли придумать. И статья о том, как они невероятно престижны.

 – А Эдвард и Стид выполняли роль наживки? – уточнил Иззи.

– Да, они создали у Бейнса впечатление, что нужно поторопиться, пока он не оказался безнадёжно устаревшим.

– Умно.

– Да, спасибо. Рад, что нам удалось тебя впечатлить, – Френчи отвесил шутливый поклон. – Ты больше не будешь к нам придираться?

– Если вы не будете мешать работе остальных людей, обучитесь основам мореходства и начнёте тренировки с оружием, – высказал свои условия Иззи.

Он слез со стола, кивком поблагодарив Роуча. Уже в дверях вспомнил, что до сих пор носит одну вещицу в кармане. Иззи вытащил её, убедившись, что не поломал хрупкие детали в заварушке.

– Вот, держи, – сказал он и сунул в руки Френчи деревянную фигурку кошки.

Не слушая дальнейших восклицаний, он выскользнул в коридор и направился в свою каюту. Ему предстояло много дел. 

Нужно было вписать в список команды восьмерых новичков. Назначить им жалованье, обозначить долю в добыче. Одним словом, принять их в корабельную жизнь.