— Я уверен, что они останутся с тобой, когда всё это закончится.

***

Мая не могла заснуть. Слишком многое оставалось в подвешенном состоянии в последнее время: арест Рицуко, появление нового подозрительного пилота...

Мая уставилась в потолок. Когда-то она любила засыпать здесь. Теперь, после многих ночей, проведённых в Nerv в постоянной работе, снова привыкать спать дома было странно. Как будто затишье перед бурей. К тому же она не хотела находиться далеко от Рицуко. Той было очень тяжело сейчас, а Мае не разрешали навещать её чаще, чем раз в три дня. Они даже не могли нормально поговорить из-за того, что их разговор прослушивался. Сердце Маи просто разрывалось, когда она думала о Рицуко, которой приходилось день за днём находиться в неведении. С каждым посещением Маи та выглядела всё более нервной. Мае казалось, что что-то шло не так. Не так, как Рицуко изначально предполагала.

Мая не могла понять чувств Акаги к командующему Икари, но она могла с болью их принять и притвориться, что её это не тревожит. Ей только оставалось корить себя за то, что она эгоистично волнуется о своих чувствах, когда Рицуко находилась в таком положении.

Мая закрыла глаза. Сложно было не думать об этом всём. Она уже чувствовала, что снова не сможет выспаться из-за того, что накручивает себя и пускает в голову тревожные мысли. Нужно было попытаться отвлечься. Мая начала напевать про себя песню, которую пела ей мама ещё в детстве. Это заставило её думать о ней, находившейся сейчас далеко, в более безопасном месте, чем Токио-3, к счастью. Мая поняла, что её мысли снова уходят в отвлечённое от сна направление, поэтому начала читать молитвы. Мая никогда не была религиозной, но монотонное повторение одних и тех же строчек успокаивало.

Когда она начала читать молитвы по шестому или уже седьмому кругу, послышался стук в дверь.

Мая вздрогнула. Кому могло понадобиться приходить к ней среди ночи? Возможно, не стоило открывать.

Любопытство оказалось сильнее, и Мая медленно поднялась с кровати, направляясь к входной двери. Заглянув в глазок, она с удивлением и некоторым страхом увидела нового пилота — Каору, который будто бы смотрел сквозь глазок прямо на неё. Мая, повинуясь странному порыву бесстрашия или, скорее, безрассудства, всё же решила отворить дверь.

— Доброй ночи, Нагиса-кун, тебе что-то нужно?

— Доброй ночи, Ибуки-сан. Прошу прощения за столь поздний визит. Я, наверное, разбудил вас.

Нагиса сиял своей привычной улыбкой, но в нём чувствовалась усталость. Возможно, ей просто так казалось в темноте. Но обычно, когда Мая общалась с пятым дитя, он выглядел расслабленно и вёл себя свободно. Могло показаться, что сейчас ничего не изменилось, но его поза была более строгой и зажатой, а руки лежали по швам вместо излюбленного положения в карманах.

— Всё в порядке. Мне как раз не спалось, — успокоила она мальчика.

— Я рад, что не сильно потревожил, — улыбнулся Нагиса более искренне. — Можно с вами поговорить?

Мая удивилась, но ничего не сказала. Она включила свет в коридоре, молча приглашая Нагису войти.

— У меня нет ничего, кроме чая. Я не ем дома в последнее время, — сказала она, закрывая дверь на один оборот.

Каору аккуратно снял обувь, поставив её ровно в гэнкане, и прошёл на кухню вслед за девушкой.

— Всё в порядке. Мне ничего не нужно.

Чаепитие могло бы помочь создать гораздо более уютную атмосферу, больше располагающую к разговорам, за которыми нормальные подростки обычно приходят ко взрослым, способным их понять и поддержать. Мае всё ещё было сложно воспринимать себя взрослой. Несмотря на все сложности в её жизни, ей казалось, что её детство кончилось буквально вчера, а может и вообще не кончалось. Однако Нагиса не был обычным подростком.

— Тебе понравилась книга? — попыталась разрядить обстановку девушка, присаживаясь за стол и предлагая Каору сделать то же самое. Тот последовал приглашению и сел напротив.

— Теперь я сожалею, что раньше читал мало любовных романов. Это помогает расслабиться. Также очень любопытно узнавать, что люди подразумевают под любовью.

— Ты такой отстранённый, Нагиса-кун, — немного нервно вздохнула Мая. — Что для тебя любовь?

Каору слегка мечтательно прикрыл глаза.

— Желание сделать человека счастливым…

Он медленно открыл глаза, снова становясь серьёзнее, при этом не теряя улыбки.

— Я пришёл немного за другим. — Мая напряглась. Видимо, её надеждам о том, что этот мальчик пришёл поговорить с ней о чём-нибудь, вроде своей симпатии к Синдзи, не суждено было сбыться. — Вы же знаете, что меня прислали Seele?

Мая кивнула. Она узнала это от Рицуко. Теперь, когда вскрылось, что та была связана с Seele, это её знание имело больше смысла. Почему Рицуко рассказала это Мае? Она настолько ей доверяла или не считала эту информацию чем-то важным? Как бы ни хотелось верить в первое, это было маловероятно. В любом случае, Мая пока не понимала, к чему Нагиса клонил.

— О тебе нет никакой информации. Досье стёрто. И ты родился в день Второго удара. Поэтому я отнеслась к тебе так подозрительно при первой встрече. Прости, если тебя это обидело. — Она хотела сгладить углы. Настолько, насколько это было возможно.

— Всё верно. Мне была поручена миссия. — Нагиса отвёл взгляд.

— Миссия? Seele?

— Мне говорили обращаться к доктору Акаги, если будут проблемы. Вы же знаете, что она работает на Seele? — Мая кивнула. Некоторые сотрудники Nerv, в том числе она, уже это знали. — Но сейчас я не могу поговорить с ней.

— Ты хочешь, чтобы я связала вас?

Каору покачал головой. Он выглядел неуверенно, и видеть его сомнения, хоть и хорошо скрытые за уверенностью, было очень странно, будто неправильно.

— Вы знаете, какую цель преследует Seele?

— Разве их цель не уничтожение ангелов?

Нагиса снова покачал головой.

— У Seele есть идеология. Я раньше не придавал этому значения. — Он нахмурился, будто сам себя коря за это. — Их цель совпадала с моей, поэтому я пустил всё на самотёк. Я был… слишком зациклен, чтобы задуматься об этом. — Он опустил голову. — А недавно я подумал, разве их идеология не противоречит тому заданию, которое они мне поручили?

Неужели Seele хотели, чтобы этот мальчик устроил саботаж в Nerv?

— Я слышал, что они хотят объединения душ — Проект Комплементации человечества.

Мая нахмурилась.

— Да. Я слышала об этом, но не совсем понимаю, что это значит. Разве Nerv не был создан для отражения атак ангелов? Объединение душ — звучит очень тревожно.

— Seele верят в объедиенение человечества в единую сущность. В таком мире не будет существовать пустоты в душах людей, не будет недопониманий. Seele считают это новой ступенью развития человечества. Более того у меня есть подозрения, что они активно способствуют началу комплементации, — высказал он свои опасения.

Всё это звучало жутко и как-то нереально. Сложно было представить, что кому-то могло прийти в голову подобное. Разве… Разве это всё не значило уничтожение личности? Кажется, пятое дитя знал куда больше неё.

Нагиса смотрел на неё теперь очень проницательным взглядом. Видимо, внешне она тоже выглядела напуганной.

— То, что поручили мне, должно было разрушить их планы, потому что привело бы к уничтожению человечества в целом.

Мая ахнула и вскочила со стула. Этого не могло быть! Ангел? Этот мальчик и вправду был ангелом? Нагиса на это только улыбнулся: широко, но как-то невесело.

— Так что из этого правда, а что — прикрытие? Seele хочет уничтожения человечества или комплементации? Раньше я был уверен, что первое, и думал, что второе служит лишь занавесью для истинного мотива. Но сейчас я не так уверен. Не было ли это попыткой скрыть их истинные мотивы от меня?

Маю била дрожь. Должна ли она была сейчас убить этого мальчика? Она всё равно не смогла бы это сделать. Она до последнего не верила. Мог ли Нагиса быть монстром? Да, он был странным, не по годам взрослым ребёнком. Но действительно ли это так необычно? У него были собственные чувства. А если это было так, разве можно было считать его монстром? Эти мысли ни к чему не приводили. Мая знала, что была не способна убить вообще. Было ли это слабостью? Угрожала ли ей и всем людям сейчас смерть? Должна ли она сообщить в штаб?

— Не бойтесь, пожалуйста. Поверьте, я не хочу никому причинять вреда. — Каору успокаивающе улыбнулся. В его ясном взгляде красных глаз не было ни капли злости или притворства, лишь толика печали. — Можно задать ещё один вопрос, чтобы убедиться?

У Маи не было сил кивнуть. Ей казалось, что страх сковал её по рукам и ногам. Хотелось спрятаться, закрыв голову руками. Она начала молиться про себя. Надо было успокоиться. Ангел не собирался причинять ей боль.

— В центральной догме ведь… находится не Адам. — В этот момент Мая прочитала в глазах Ангела что-то отчаянное, натянутое, как струна, но вместе с тем надежду, как будто сам Ангел не решил, как к этому относится. Будто бы от её ответа зависела его судьба. Это было чересчур человечно. Разве ангелы волновались о своей судьбе, разве в их глазах можно было прочитать такую сильную душевную боль?

— Нет, это Лилит, — прошептала Мая. Она сама узнала о том, что находилось в Терминальной Догме, только недавно.

— Вот оно что… — Послышался смешок. Нагиса закрыл глаза, а когда открыл, его взгляд казался пустым. Сейчас он вообще не был похож на существо, способное уничтожить всё человечество. Скорее, на потерянного ребёнка, чьи мысли были в полном беспорядке.

— Теперь я понимаю Лилим. Они говорили, что это моё предназначение. Вернуть землю ангелам — детям Адама, — вымолвил Нагиса, безэмоционально улыбаясь. — Теперь всё это оказалось их ложью. Такова истинная сущность людей? — Он уставился куда-то в пустоту. — В таком случае… мне нужно умереть?

— Что? — Мая не могла поверить своим ушам.

— Если это то, чего они действительно хотят. Освободить мир от ангелов. Если моё существование значит смерть для Лилим, то я должен умереть. — Каору впервые за долгое время улыбнулся искренне. — Это было бы освобождением.

— Нагиса-кун, смерть не может быть освобождением, — перебарывая свой страх, Мая подошла ближе. Каору мог показаться уверенным, но Мая видела его запутавшимся и беззащитным.

— Не может? — удивлённо спросил Нагиса. — Я не боюсь смерти. Для меня между жизнью и смертью нет разницы. — Он звучал снисходительно, будто обращаясь к ребёнку.

Мая не видела перед собой ангела. Она видела подростка, который собрался совершить самоубийство. Она вспомнила, что ему было всего пятнадцать лет. Неизвестно, где он вообще вырос и кто его воспитал. Люди, которым он верил, хотели его смерти, они предали его. Стоило Мае представить всё это, как она почувствовала влагу на собственных щеках.

Она подошла к мальчику, который, улыбаясь, говорил о своей смерти, и заключила его в объятия.

Возможно, в ней слишком много смелости и безрассудства сегодня. Казалось, что всё происходящее — всего лишь сон. Но разве мир, в котором этого мальчика вырастили, чтобы убить, был правильным? Удивительно, но сам Каору, кажется, считал, что да. Хотя подобное не должно удивлять, ведь, судя по всему, он и не знал другого обращения.

Каору неловко положил руки ей на спину.

— Вы действительно чувствительный и сочувствующий человек, Ибуки-сан. Вы способны сопереживать мне, зная, кем я являюсь. Такие прекрасные черты, действительно достойные восхищения. Но не стоит переживать обо мне.

— Тебе нравятся объятия? — Мая не знала с чего начать, поэтому спросила первое, что пришло в голову.

— Объятия — это способ для людей почувствовать себя менее одинокими. Заполнить пустоту в своём сердце на некоторое время.

— Это не было ответом на мой вопрос. — Мая звучала мягко. Она начала поглаживать Каору по волосам, сама успокаиваясь. Такие удивительно мягкие...

— Я просто счастлив, если это нравится Синдзи.

— Тебе нравится Синдзи? — Мая давно замечала, как эти мальчики смотрят друг на друга.

— Я думаю, я люблю его. Возможно, я был рождён, чтобы встретить его. Нет, я точно… — Последние слова прозвучали очень тихо, но Мая услышала.

— Разве ты хочешь расставаться с ним? — Она попробовала аккуратно прощупать почву.

— Я всегда буду рядом с ним, даже если не физически.

— Но тогда вы больше не сможете вместе читать, смотреть на звёзды, разговаривать и держаться за руки. — Каору еле заметно напрягся.

— Это что-то, в чём нуждаются люди, но не ангелы. Чтобы заполнить пустоту в сердцах. — Его голос звучал глухо.

— Но разве тебе не нравится проводить с ним время таким образом?

Каору промолчал.

— Разве ты хочешь его оставить? Если для тебя любовь — желание сделать счастливым, разве ты не должен позаботиться о нём?

— Я не хочу его бросать. Это бы причинило ему боль, — задумчиво прошептал Каору, будто бы только что осознал что-то важное.

— Тебе нравится жить? Даже если ты не боишься смерти, тебе нравится жить?

— Да. — Мая почувствовала, как мальчик улыбнулся. — Мне нравится читать, нравится смотреть на звёздное небо, рассвет и закат, нравится вдыхать аромат цветов, нравится Синдзи, нравится проводить время с ним.

— Тогда никому не позволяй отобрать у тебя это.

— Я понял, что кое-чего боюсь, — признался Каору. — Совсем недавно мне было нечего терять. Ничто и никто не мог помешать моей цели. Но теперь в моей жизни появился смысл, а не цель. — Нагиса наконец улыбнулся. — Теперь я боюсь потерять Синдзи, боюсь, что он меня возненавидит. — Каору смотрел в пол, и его ресницы слегка дрожали, хотя он и не собирался плакать. — Когда я думаю об этом, мне становится больно. Разве страх не что-то характерное для людей? Какой смысл мне его испытывать, это совершенно непродуктивно... — Каору резко, с досадой вздохнул. — Разве всё земное должно меня волновать? Разве я должен чувствовать что-то кроме интереса? Это странно.

— Ты не думал, что это странно — ограничивать себя в том, что ты должен чувствовать? — Мая не знала, как лучше донести свою мысль, но надеялась, что сможет правильно подобрать слова. — Почему тебе так противна мысль о том, что ты человек? Только потому, что Seele тебе так сказали? И… ты действительно родился во время Второго удара?

— Всё так. Душа Адама заточена во мне — Табрисе. Я первый и последний ангел. И я должен был быть уничтожен. Скорее всего, так записано в пророчестве.

— Но ты не Адам и не Табрис. — Мая взяла мальчика за плечи и заглянула в его немного удивлённые и растерянные глаза. — Твоя жизнь и твоё прошлое сделали тебя тем, кто ты есть сейчас. Я помню, ты говорил что-то подобное, когда мы прогуливались втроём до прачечной. Ты помнишь что-то, кроме этой жизни?

Каору помотал головой.

— Ты Каору Нагиса. Ты не ангел. Ты человек с душой ангела.

— Человек?

— Да, всё верно, ты человек. — Мая всхлипнула. Возможно, она сейчас пыталась убедить и саму себя. Стресс накатил на неё одним махом, и она осела на пол, разрыдавшись, пытаясь утереть беспрерывно катящиеся из глаз слёзы.

Каору тут же присел рядом с ней с тревогой на лице. Мая рассмеялась сквозь слёзы.

— Ты волнуешься обо мне, так ведь? Ты тоже прекрасный и сочувствующий человек, достойный восхищения.

— Человек? Как я могу быть человеком? — усмехнулся Каору.

— Ты можешь быть кем захочешь, — прошептала Мая, снова обнимая его.

— Кажется, я понял. Похоже, я был слишком высокомерным. — Каору рассмеялся, и Мая рассмеялась вслед за ним. Из её глаз всё ещё текли слёзы.

— Я принял решение, Ибуки-сан. Вы можете помочь мне?

***

— Наш разговор прослушивается, ты же знаешь? — Акаги чувствовала его пронзительный взгляд, несмотря на то, что сидела к нему спиной.

— Я сумел устроить нам конфеденциальный разговор. В вашей охране есть и другие люди из Seele, а Ибуки-сан наблюдает за тем, чтобы всё прошло хорошо.

— Мая? Ты и её втянул в это? — в её голосе звучали тревога и недовольство.

— Она сама захотела мне помочь, — прозвучал в ответ ровный голос.

— Seele недовольны, что ты медлишь. Слишком привязался к земной жизни? — усмехнулась она.

— Всё так.

Акаги резко обернулась и взглянула на него. Табрис привычно улыбался, но в его взгляде читалась решительность.

— Что ты задумал? — встревоженно переспросила она.

— Мы хотим предотвратить комплементацию.

— Что? Откуда ты знаешь об этом? — Ей неожиданно стало страшно. — Настоящая цель Seele — конец человечества.

— Играете свою роль до последнего, Акаги-сан? Я знаю, что Seele меня обманули и их настоящая цель — искусственная эволюция.

— Откуда? — На Акаги накатила паника. Всё шло совершенно не по плану. Почему всё должно было пойти наперекосяк? Всё же шло идеально до этого момента!

— Вы сами хотите комплементации, Акаги-сан?

— Это единственный исход для человечества.

— Вы уверены в этом? Акаги-сан, вы говорите так потому, что вам внушили это или потому, что это способ избежать страданий?

Рицуко прикусила губу. Табрис злорадно прищурился.

— Ты хочешь уничтожить человечество? — с ужасом спросила она.

— Нет, я хочу уничтожить возможность комплементации человечества.

— И Мая согласилась тебе помогать?

— Потому что она, как и многие, не хочет, чтобы её личность, как и личности её друзей, исчезла. Растворившись в других, люди перестанут быть собой. Неужели вы хотите это для всех, кого любите? Спокойное и умиротворённое существование может быть весьма скучным. Вы не думаете, что становитесь соучастником геноцида?

— Заткнись! Почему тебя вообще это волнует?! — огрызнулась она. Да что ангел вообще мог понимать в человеческих чувствах?

— Потому что я не хочу перестать существовать как Каору Нагиса, — ответил он просто. — Я совсем недавно это понял.

Рицуко была потрясена. Она не до конца могла осознать, о чём говорил Табрис. Стоило ли попытаться поднять тревогу? Она не знала, что делать. Пытался ли Табрис специально её запутать? Или же она сама уже не знала, что будет правильно?

— Нам нужно только отключить радары. Вы знаете, как это сделать? Прошу, не пытайтесь подставить нас. Не хочу, чтобы пострадал кто-то из персонала Nerv.

Он намекал на Маю? Она была заложником?

— Если вы хотите исчезновения своей личности, разве вам не должно быть всё равно? — продолжил ангел. — Я знаю, почему это не так — вы боитесь боли.

— Почему я должна верить всему, что ты говоришь?!

— Потому что лгать — не в моём характере. — Табрис легко рассмеялся, а Рицуко широко распахнула глаза, уставившись на него, не ожидая услышать такого необычного и режущего сейчас ухо звука. — Боюсь, вы можете только поверить мне на слово.

***

— Что ты хочешь сделать? — спросила Мая, заканчивая свою работу с кодом на флэшке, которую они нашли в кармане штанов Ибуки. Там было много всего, но главное — возможность доступа к системе безопасности Nerv. Рицуко действительно подбросила это ей, зная, что её собственную комнату будут обыскивать? Мая действительно была рассеянной в последнее время. Как она не заметила?! Хорошо, что не постирала.

— Поговорить с Seele.

— Лично? Ты знаешь, где они?

— Да. Я могу связаться с ними в любое время, но это не то, что мне сейчас нужно.

Этот мальчик собирался угрожать мировому правительству? С другой стороны, он мог уничтожить мир, так что в этом не было чего-то столь удивительного. Мая не знала, что из этого вообще могло получиться, но надеялась, что они смогут прийти к шаткому согласию. Вряд ли Seele хотели умереть. Да, подобные угрозы были совершенно неэтичным делом — Мая предпочла бы обойтись без них, — но её действительно пугало то, что, по словам Каору, эти люди хотели самолично решить судьбу всего человечества.

В любом случае, если бы Мая не помогла Каору, он всё равно добился бы своего — она видела решимость, горящую у него в глазах. Но даже без этого она хотела ему помочь.

— Всё готово, — с сомнением в голосе произнесла Мая. Она провозилась с этим два часа. Совсем скоро должно наступить утро. Всё же у Nerv была сильная защита. Надо было ещё стереть записи с камер. Ей предстояло ещё много работы. Боже, она становилась преступницей! Возможно, уже завтра она пожалеет о своём решении. — Не уверена, что это сработает.

— Но это наш единственный способ. Придётся рискнуть.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— На самом деле нет.

Мая смогла выдавить из себя только тяжёлый вздох.

— Не делай глупостей, пожалуйста.

— Ничего не могу обещать, — улыбнулся Каору.

— Ты узнаешь, получилось или нет,