Фрэнки Айеро никогда не видел своего отца до этого Рождества. Когда он был ребенком, он часто представлял его добрым и очень хорошим, как и многие дети в неполных семьях. Мать всегда была скупа на рассказы о бывшем возлюбленном, но это не мешало мальчику включать свою фантазию, которая временами била у него через край. Он всегда считал, что может гордиться своим отцом. И это было его маленькой тайной – вера в идеального отца. Он всегда думал о нем, когда стоял перед выбором, и представлял, как на его месте поступил бы Айеро старший. А еще он часто вспоминал об отце, когда опускались руки или наступали сложные времена – когда болела мама, когда его хотели исключить из школы, когда его избивали другие дети. Фрэнк всегда верил, что должен делать так, чтобы отец им гордился. И он надеялся, что поступает правильно.

Но сейчас, стоя босиком и в одной футболке под падающими хлопьями снега, он не мог поверить в происходящее.

Его отец, Айеро старший, с которым он был знаком только пару дней, стоял напротив высокого мужчины. Второй мужчина утирал кровь, ручьем текущую из носа.

- Фрэнк, я все тебе объясню, - прогнусавил он, угрюмо глядя на приятеля, но не пытаясь нанести ответный удар.

Старший Айеро, несмотря на то, что был ниже него ростом, выглядел сейчас гораздо более внушительно и опасно. Он буквально клокотал от неконтролируемой ярости и был готов вцепиться в Зака в любой момент.

- Проваливай отсюда и не смей больше приближаться к моей семье!

Зак прищурился.

- Ты – моя семья, Фрэнк. Дай мне шанс объяснить!

- Исчезни, Вэндженс! Я предупреждаю в последний раз!

На улице было темно. И пусто. Фрэнки продрог насквозь и теперь чувствовал себя несчастным, маленьким и беззащитным. И испуганным. Просто до смерти испуганным. В глазах своего отца, в которого он так безотчетно верил всю свою сознательную жизнь, он видел кровожадный блеск. Такой же, как у Джерарда, когда тот запаниковал и разозлился на Рождественском балу в его родной школе. Тогда Фрэнк успел спрятаться от Уэя, но сейчас он просто не имеет права уходить от проблемы. Потому что эта проблема – он сам.

- Отец, это моя вина. Зак не виноват.

Собственный голос показался ему детским и чужим. Никакой бравады, которую он часто выплескивал на окружающих, он больше не слышал. Только страх, но… мятежность.

Старший Айеро развернулся, одарив его яростным взглядом. Глаза мужчины вспыхнули алым.

- Иди в дом, Фрэнк. С тобой я поговорю отдельно.

Тот, кого он представлял себе все эти годы, оказался совсем другим. Фрэнки был растерян и испуган. Он не боялся отцовского гнева, нет. Он просто не мог поверить, что сейчас так быстро рушится то, во что он верит.

- Я не уйду, - хрипло произнес он. Он уже не чувствовал своих ног от холода, он дрожал от страха и ледяного ветра, но твердо был уверен в себе. Пускай тот, в кого он верил, окажется не его отцом, но Фрэнк теперь был большим мальчиком. Он будет поступать так, как посчитает нужным. И сейчас он собирался остановить отца.

- Фрэнк, не зли меня…

- Отец, выслушай, я прошу.

Старший Фрэнк издал неразборчивый рык и, развернувшись, направился к сыну.

- Не прикасайся к нему, - начал было Зак, но тут же был отброшен наземь. Его тело пропахало землю, прикрытую тонким слоем свежего снега, и замерло.

Фрэнк прищурился и покрепче уперся босыми ногами в асфальт. Он понимал, что отец не посмеет поднять на него руку, но все же опасался. Его отец был вампиром, и шестнадцатилетний подросток вряд ли мог дать хоть какой-то отпор.

Ледяная рука отца небрежно отбросила прядь волос с его лица и прижалась к его лбу. Фрэнк замер, будто парализованный. Пара слов на непонятном ему языке, - и весь мир внезапно стал черным и густым, словно трясина, засасывая его всё ниже, ниже и ниже.