Помните, я говорил, что больше всего в мире ненавижу мистера Бувинса и все, что с ним связано, включая химию?

Я ошибался.

Больше всего в мире я ненавижу историю.

А вы знали, что Вашингтон был вампиром и пил кровь своих солдат, когда противники перекрыли пути для доступа к провизии? Теперь я знаю. И это единственное, что я узнал на этом уроке, потому что вся остальная лекция учителя прошла мимо моего сознания.

Ночью, когда весь мир засыпал, эта школа оживала. С последними лучами солнца кто-то поднимал жалюзи, но свет никто не включал – лишь иногда где-то зажигались свечи или масляные лампы. Какое-то время, до появления луны, все студенты ходили в полумраке, но никто не натыкался друг на друга, потому что вампиры ориентировались в темноте гораздо лучше, чем при солнечном свете. Когда сквозь матовые окна в школу проникали рассеянные лучи лунного света, становилось немного светлее, и тогда тушили последние свечи и лампы.

В школе было только пять правил.

Во-первых, не портить школьного имущества.

Во-вторых, быть вежливым по отношению к преподавателям.

В-третьих, не устраивать драки с прочими студентами.

В-четвертых, отмечаться у куратора каждые два дня.

В-пятых, соблюдать тишину, если ты не один.

И, да, все пять правил должны были быть нарушены мной в ближайшее время.

Первую половину учебного дня (вернее, ночи) я провел, изучая обстановку и выискивая пути в случае срочного отступления.

Весь школьный кафетерий был разделен звуконепроницаемыми перегородками, позволяя вампирам разделяться на небольшие компании и тем самым сокращать количеством шума. Да, в тот день я оказался в компании прыщавых лузеров, но это было не тем, что меня разочаровало.

Главным правилом в этой школе было сохранять молчание в людных местах, чтобы не раздражать окружающих. Как я сумел убедиться, окружающие были крайне склонны к раздражению и агрессии. Да, конечно: я убедился в этом на собственном опыте. После окончания занятий я целый час сидел со включенными на полную мощь наушниками в переполненном вампирами холле на первом этаже. За этот час в меня дважды швырнули банками из-под газировки, которые врезались в стену над моей головой, осыпав мои волосы пылью и кусками штукатурки; ко мне раз двадцать подошли разные вампиры с просьбой покинуть холл или отключить музыку, в ответ на это я во всю глотку кричал им, что это моя любимая песня, и просил их оставить меня в покое. Меня трижды пытались вытолкать пинками или выволочь из холла вместе со скамьей, на которой я сидел, но обязательно находился умник, который громогласно заявлял, что я Айеро и меня лучше не трогать. Это не столько льстило, сколько действовало на нервы. В конце концов кто-то настучал моему куратору – древнему вампиру, которого приставил мне Халло. Он пришел, трясясь от возраста или Кайн знает от чего, и мне пришлось остановить спектакль – хотя бы из уважения к этому парню, которому наверняка стукнула уже третья сотня. Потому что мама учила меня быть хорошим мальчиком.

Я отключил плеер, убрал наушники подальше в сумку и направился в свою комнату, подумывая, чем себя занять. Перечитывать лекции с латыни я не хотел – потому что у меня не было этих конспектов. Поэтому я собирался пробраться на учебный этаж и раскрошить в пыль пару-другую кабинетов.

- Эй, придурок!

Я оглянулся, чтобы узнать, кого это так оскорбительно зовут, но крайне не вовремя: огромный кулак прилетел мне прямо в лицо. Что-то хрустнуло в моем носу, и я издал странный полустон-полурык, больше похожий на скулеж.

Что ж… Теперь я знаю, что меня принимают за придурка и уже не особо любят. Чем-то напоминает мою предыдущую школу в Джорданвилле, а? Во всяком случае, теперь я могу не заботиться о том, каким образом нарушить третье правило.

От следующего удара я успешно уклонился, и смог врезать обидчику в челюсть. Тот отлетел в сторону, потеряв равновесие, но снова набросился на меня – я встретил его кулаком в глаз, но моя рука подозрительно хрустнула под его напором, и меня отбросило к стене. Испустив воинственный крик, я бросился на парня снова, бессмысленно молотя кулаками по всему, до чего мог дотянуться. Сильные руки вампира опрокинули меня наземь. Я больно ударился спиной, воздух выбился из легких, и я подавился языком, тщетно пытаясь глотнуть воздух. Через пару секунд на меня должен был рухнуть центнер почти живого мяса, если только этот придурок не собирался отпинать мои почки.

- Стоп!

Я открыл один глаз, глядя на того, кто остановил мое избиение. В драках я вообще никогда не был особо хорош, поэтому был частично благодарен. Надо мной стояли двое, и я торопливо встал, не желая, чтобы на меня набросились сразу двое. Но мои опасения оказались напрасными: вторым вампиром оказалась девушка. Судя по строгому пиджаку, она была преподавателем.

Театрально постанывая и растирая ушибы, я злобно взглянул на напавшего. Это был один из тех ребят, которые пытались выволочь меня из холла вместе со скамьей.

- Минус два ранга, Питер, - строго выговаривала ему профессор.

Я бросил на нее взгляд и нахмурился. Кажется, она была мне знакома. Рыжие волосы, собранные в высокий хвост, россыпь веснушек на носу, зеленые глаза. Розовая шапка с помпоном. Книга в руках. Я уже встречал ее – в полупустой электричке, едущей из Нью-Йорка в Джорданвилль в рождественский вечер.

- Простите? – произнес я, делая шаг к ней.

Она остановила меня жестом руки.

- Направляйся в свою спальню, Питер, и подумай о своем поведении. Завтра нам предстоит серьезный разговор с ректором и твоим куратором, поэтому постарайся привести себя в порядок.

Не без удовольствия я заметил, что умудрился подбить ему глаз. Это удовольствие было подпорчено кровью, теперь сочащейся из носа. Питер удалился, и рыжая девушка перевела взгляд на меня.

- Надеюсь, драку начал не ты, поэтому у тебя проблем не будет, Фрэнк.

- Мы знакомы, - произнес я утвердительно. Что-то подсказывало мне, что девушка начнет отпираться, что, собственно, и случилось.

- Понятия не имею, о чем ты. Вся школа тебя знает после твоей выходки в холле, поэтому ничего удивительного.

Я закатил глаза, развернулся и направился прочь. Помимо того, что теперь мне нужно было снова искать способ нарушить третье правило, теперь нужно было поговорить с этой рыжей девицей. Я был уверен, что здесь она оказалась не случайно.