Удушающая тьма сменилась мягким светом утреннего солнца. Тёплый солнечный луч красил в золото белоснежные, будто неживые цветы. Деревья, возвышающиеся над мерцающим цветочным полем, казалось, не отбрасывали ни тени. Не ощущалось даже лёгкого дыхания ветерка, ничто не тревожило спокойствия диковинной природы. Мальчику на миг показалось, что жизнь давно покинула это место, осталась лишь сама душа этого странного поля, его едва уловимый образ.

      Среди листвы деревьев ему удалось разглядеть множество птичьих клеток, в которых смиренно сидели белые голубки. Птицы не издавали ни звука, казалось, они навеки замерли в скорби. «Птица в клетке петь не может…» — отчего-то подумал мальчик.

Внезапно он ощутил лёгкий холодок, цветочное поле начало таять, издали послышались раздражённые голоса. Страх, словно дикий зверь, впился ледяными когтями в сердце ребёнка. Ни в одном священном писании, ни в одной оккультной книге он не встречал никакой информации об этом месте и преследующих его существах. Он шёл, не зная дороги, внутреннее чутьё велело ему идти вперёд, несмотря на испуг. В памяти мелькнули воспоминания о доме: запах травяного чая, пение птиц по утрам, воодушевлённо рассказывающая о чём-то сестра, вернувшийся с охоты старший брат. Воспоминание о брате отозвалось тупой болью в сердце мальчика, но всё же наполнило его решимостью. Крепко сжав в руках хрустальный кулон в виде канарейки, он продолжил свой путь, изо всех сил стараясь избежать встречи с обладателями этих ужасающих голосов. Казалось, что он бродит по неизвестным ему мирам целую вечность, ослепительная белизна поля и яркий запах цветов будто насмехались над его страхом и горем. Но сдаваться нельзя, иначе это сияющее призрачным светом место станет могилой сразу для двух несчастных душ. Сзади были слышны крики: «Маленький подлец! Как этот гадёныш посмел лишить нас такого ценного товара!? Что ж, пусть бежит, дальше нам всё равно не пройти. Когда-нибудь это отродье заплатит нам сполна».

Мальчик ускорил шаг. Несмотря на охвативший душу страх, он чувствовал, что непременно найдёт выход из этих причудливых переплетений иных миров, выход должен быть рядом, раз зловещие существа перестали его преследовать. Он прижал к груди кулон-канарейку и, будто успокаивая напуганную птичку, прошептал: «Не бойся, тебе больше никогда не будет больно, теперь никто не сможет обидеть тебя».