Спасение

Город принимал Стенли со всем радушием, любя и лелея. Вокруг были его братья и сестры, поддерживали и готовые поймать в свои тёплые руки. Но город был чужим, или сам Стенли был чужим для этого города. И с самого начала он обнаружил, что он один. У него никого не было. Вокруг всё кишило людьми и все они любят его–но он один.

В своём сне он был один. Его выбросило в поле, но оно было твёрдым, каменным, не принимало его и царапало кожу. Не было ни одной связующей ниточки, которая могла бы помочь подняться, сбитые в кровь колени дрожали и он остался там, на холодных камнях, где не видно было конца.

Всё время прятаться за улыбочками, не говорить ни слова, заключить свои слова и мысли в жестах и помнящих боль от камней руках. Мари была небольшим звеном, которое удерживало его, но её было недостаточно, один человек не может вынести и свою жизнь и чужие беды–Стенли понимал это, всё время, от самого начала.

Когда один за другим братья и сестры отправились в последний полёт, он почувствовал себя недостойным, запятанным, грешным–и крылья его согласились, окрасились в темноту.

Он пытался скрыть, не для того чтобы отвести от себя взгляды, чтобы было удобнее самому поверить, что он всё ещё праведный. Но лес сам звал его, выл и метался, может, даже ждал его–единственное место, где его ждали, а может, он не нужен нигде.

Он упал где-то возле стены, он бродил днями по лесу, сбился с пути и наконец-то понял, что пути у него не было никогда. И услышал голос.

–Тебе не положено быть здесь, серокрылый. Возвращайся обратно. Я позволяю тебе говорить. Жду объяснения.

Стенли поднимает глаза, скорее из привычки, чем от большого желания. Делает вдох и, может впервые, из него вырываются слова.

–Я там не нужен. Вообще нигде. Смогут ли стены проглотить меня? Или наказанием избавиться от меня? Какой грех я должен совершить, чтобы исчезнуть?

–Ты терзаешь себя ложными грехами. Ты пришёл в этот мир праведным.

–Тогда почему мне так чужд этот город? Я не вижу себя в нем. Я не могу отправится в последний полет, он не примет меня, для меня не будет дня полёта.

–А ты уверен, что это он не примет тебя, а не ты его?

Лес ответил шелестом листьев и ветвей. Ветер унёс последний выдох.

–Приходи днём в храм. Сейчас, возвращайся.

Стенли проводил взглядом удаляющийся свет от лампы, тени леса поглотили его полностью и он пошёл обратно.

Проходя безлюдные скалы и бурное течение воды, ему хотелось только чтобы его унесло, далеко отсюда, за душащие стены. Храм проявился, как сжигающий луч, как нечто, чему Стенли должен быть благодарным за существование, но он не имел права, он был грешен.

Скалы давят и стыдятся за Стенли, пытаются оправдать, но Стенли тёмная душа–пропавшая, не спасённая.

Он входит в храм и само сознание рвётся отдать дань уважения монахам и храму, но ему нечем и незачем–он слишком далеко от правил города, от его самого.

–Приветствую тебя, серокрылый.

Вчерашний голос Стенли нравится–даёт отчаянную и тонкую надежду на спасение. Но Стенли знает, что вчера лучше было бы прикоснуться к стене и сгореть заживо.

–Пойдём за мной. Теперь, ты будешь работать здесь, в храме.

–Зачем?

–Всё само разложиться и расстелиться.

Стенли ведут в небольшой сад, где никогда не растут яблоки, где никто и никогда не попробует вкуса плодов–сад бесполезен и Стенли хочется помочь, но кто бы помог ему самому.

–Этот сад–теперь твоя работа.

–Что я должен делать?

–Всё.

Монах в жёлтой вуали разворачивается и уходит. За ним стелиться взгляд Стенли и сада.

Сад молчалив и не произносит ни звука, даже шуршания листвы, боясь нагрешить ещё сильнее, чем не дать урожай–его суть, предназначение. Стенли садиться под одну из яблонь и не имеет ни малейшего понятия, что именно подразумевает под "делать всё" в этом саду. Деревья, не желающие давать плоды, никогда не станут на праведный путь. Как и Стенли.

Весь оставшийся день он бродит между яблонями и пытается разыидеть у них чернеющие крылья.

В следующий день монах наблюдает за ним около пяти минут в саду и опять уходит, в этот раз–ни одного слова и Стенли чувствует от этого укол разочарования. Он находит ведро и колодец, набирая воды, а ощущение будто его "Я" здесь слишком уж заметно лишнее, чужое. Он поливает деревья, проводит рукой по каждому и еле слышно шепчет, про их спасение. Их спасение–не его.

–Ты понял, что именно нужно делать с садом?

–Я понял, что он теперь мой.

–Ты на пути, Стенли.

Это был первый раз, когда монах в жёлтых одеяниях назвал его имя. В тот день Стенли поливая деревья совсем тихо напевает и мычит мелодию, которую постоянно слушает Мари. В тот день сад впервые решил ему подпевать.

Шелест листьев был мелодичнее, чем любое фортепиано или скрипка, потому что Стенли наконец-то понял, почему ему так не хочется быть в городе–он болен тоской по пониманию. Почему монах его решил направить на путь истинный и не верит, что он грешен? Вопросов очень много и монах сопровождает на выходе из храма совершенно молча.

Сегодня голова была чиста и Стенли всё равно ничего не понимал–значит уже никогда не поймёт.

–Сегодня я помогу тебе в саду, Стенли.

–Спасибо.

–За что именно ты мне благодарен?

–За всё.

Сад в этот день был на редкость зелен, больше чем обычно, а может Стенли и монах это придумали и поверили в это.

Но сад вырос и начали появляться почки, хотя была осень, но ему было на это всё равно–сад начал с ним общаться, всё что важно.

Чёрное перо отрывается от своих братьев в крыльях и остаётся там.

–Ты молодец, серокрылый. Ты справился со своей задачей. Завтра можешь не приходить в храм и послезавтра. И все дни после.

В Стенли что-то ломается, разбивается фарфоровая чаша и звенит в груди. Нет, так не может быть–разве он искупился?

–Нет, подождите, прошу! Я всё ещё не праведный, я запятанный в грехе!

–В каком грехе, Стенли?

И тут Стенли понимает, что крылья очистились, что чернота пропала совсем и напоминает о ней, только осколки чаши в груди. Но он так не может. Он хочет вернуться сюда.

–Ты не видел смысла приходить в храм всего пол года назад. А сейчас–не видишь другой дороги кроме храма. Ты всё осознал.

–Я могу приходить просто? Не хочу оставлять яблони.

Монах молчит и что-то скрипит в голове Стенли, что-то шелестит и хочется верить–это сад зовёт его.

–Если он даст плоды–ты больше не вернёшься в него. Таково условие.

Крылья помахивают и если это значит, что у Стенли есть ещё шанс–он готов.

На следующий день на яблоне видны плоды, но их не увидит Стенли–день полёта уносит его. Их и не увидит монах–он никогда не вернётся в этот сад.

–Ты принял день полёта, серокрылый-Стенли.

Монаха больше не видели ни в саду, ни в лесу. Последний кто его видел–жёлтая вуаль, лежащая рядом с побелевшим пером в яблоневом саду.