Панчлайн

Стэнли проебался. Где-то месяц назад, и с таким треском, что до сих пор в ушах звенит. Очередное задание подошло к концу, в это время Стэнли обычно извещал своего мужа, что наконец возвращается с другого конца земного шара домой и был бы рад, если бы его встретили в аэропорту. Ксено никогда не знал точных дат командировок, это военная тайна, но Стэн привык давать ему примерные временные рамки, чтобы тот мог планировать рабочие перелёты, ориентируясь на его собственные выходные. В этот раз Стэнли решил сделать сюрприз. Казалось хорошей идеей удивить собственного мужа как минимум чтобы глянуть на его лицо, как максимум чтобы проверить, с него сорвут штаны прямо на пороге или дождутся вечера. В аэропорту его встретил Льюис – темнокожий амбал лётчик, с которым они какое-то время вместе служили. Они не были близкими друзьями, но боевое товарищество сплочает даже лучше совместных пьянок. По правде говоря, его номер не был стёрт из телефонной книжки в первую очередь потому, что они были почти соседями. Разница в два района. Когда встречаешь таких людей под жарким иранским солнцем, то невольно вспоминаешь о судьбе. Иногда Стэн даже в неё верил.

– Да это только укрепит ваш брак! – весело басил на всю машину мужчина, барабаня по рулю. – Моя с меня ещё неделю не слезала после такого!

– Ты его не знаешь, – ответил Стэн, раздумывая, можно ли закурить прямо в машине.

– Давно мне не доверяешь?

Карие глаза стрельнули в сторону Снайдера. Обладатель этих глаз прикрывал ему спину дважды, но нет, прямо сейчас Стэн ему не доверял. А почему должен был?

– Хуёвая идея.

– Всего минута. Ты даже не поверишь, как это преобразит ваш брак. И улучшит секс.

Минута эмоционального потрясения это немного. Мозг ещё не успевает обработать информацию. Ничего страшнее шока от этого не будет. Это правда. Честно говоря, от баса Льюиса ныла голова. Затыкать человека в чьих руках руль машины, в которой ты сидишь, обычно хуёвая идея. Особенно, когда под курткой цвета хаки точно есть кобура. Блять, может всё же закурить прямо тут…

С другой стороны, обиды Ксено действительно разноображивают их сексуальную жизнь. В последствии. С этим сложно спорить. Может и не было бы ничего трагичного от одной глупой шутки…

Стэнли даже не успел озвучить ответ, как Льюис свернул к двухэтажному дома с высоким забором. Только шины не заскрипели от резкого поворота. Лишний шум совсем не на руку. Они с Ксено купили этот дом, когда окончательно перебрались в Хьюстон. Лет семь назад. Стэну было абсолютно всё равно где жить, это имеет мало смысла, когда большую часть времени ты проводишь в окопах, так что выбирал Ксено. Выбрал поближе к работе. Очевидно. Иногда казалось, что он ночует не в Nasa только потому, что в лабораторию не поместится двуспальная кровать. Нет, не чтобы комфортно спать. У Стэна ж периодически есть отпуска.

– Приехали! – пробасил голос, резко останавливая машину. Мотор заглох. – Вываливайся!

Стэн не стал спорить. Открыл багажник, взял сумку, закинул на спину, поплёлся к тяжёлой деревянной двери дома. На втором этаже горел свет. Ксено дома. Удача. Мог бы торчать в лаборатории безвылазно. Всё же в его голове Стэна всё ещё в стране нет.

Льюис поправил штаны и куртку цвета хаки, прикрывая ей футболку с принтом, которой по уставу быть в такой ситуации не могло. Стэн просто прислонился к стене рядом с дверным косяком. Здесь его видно не будет. Льюис снова бросил на него подбадривающий взгляд, весело подмигнул и нажал на дверной звонок. Приглушённая трель раздалась в тишине дома. Шуршание за дверью послышалось лишь секунд через двадцать. Тогда Льюис подавил улыбку и уставился глазами в пол, принимая максимально скорбный вид. Вот Стэн и наблюдает, как его хоронят. Ну и мерзость…

Щелчок замка. Дверь приоткрылась. Пара секунд тишины.

– Кто вы? – послышался знакомый голос из-за двери.

– Мистер Уингфилд? Мне очень жаль…

– Нет… – перебил голос из-за двери. Тихо, неверюще, напугано. Стэн почти визуализировал, как чужая рука взлетела ко рту, прикрывая его в немом шоке.

Минута не прошла. На самом деле прошло не больше тридцати секунд с момента, когда замок на двери щёлкнул, но Стэн уже сдался. Не та ситуация, где нужна выдержка. Два уверенных шага вперёд, чтобы оттолкнуть от двери ебучего Льюиса, ещё один, чтобы шагнуть за порог. Стэн даже не успел толком рассмотреть чужое лицо, лишь округлённые чёрные с нетипичным блеском глаза тогда врезались в память. Стэн одним резким движением обнял тело перед собой, прижимая ближе.

– Эй, это всё лишь тупая шутка. Я дома.

Тело в его руках вздрогнуло. Стэн машинально зарылся пальцами в отросшие волосы на чужом затылке, притягивая ещё ближе. Максимально. Внутри Стэна что-то зашевелилось в ту секунду, когда он услышал это тихое «нет» за дверью. Такое трагичное. Хуёвая идея. Минуты эмоционального потрясения много. Десяти секунд много. Мозг Хьюстона же как супер-компьютер анализирует информацию за доли секунд, ему мгновений много, а его хотели пугать минуту. Смеяться не хотелось. Кажется, Льюис на фоне ржал, но Стэн не обращал на это внимание, стараясь внимать чужим невербальным сигналам. Слушать пульс и дыхание.

В затылок упёрлось что-то холодное уже на десятом счёте. Стэн прикрыл глаза, выдыхая.

– Ты всегда открываешь дверь с кольтом в руке?

– Только когда ты на задании.

Голос звучал почти ровно. Почти. Яд сочился через все неровности и трещинки.

Щелчок предохранителя.

Стэн машинально приподнял вверх руки, хотя сейчас это и не имело необходимости.

– Ксено, опусти пистолет.

– Ебало завали!

Льюис действительно не знал Ксено. Благо, теперь узнал и ехал домой с прострелянными шинами. «Благо» понятие практически эфемерное и очень философское. Конкретным благом для Льюиса на данный момент являлось, что едет он домой, а не в больницу. Правда, Стэнли не знал, был ли в курсе своего счастья сам мужчина.

Ксено был сложным человеком. Комбо из обидчивости, злопамятности и неотходчивости делало его практически невыносимым для его же коллег. Стэну тоже доставалось, но реже, да и почти всегда это превращалось в агрессивный секс на первой подвернувшейся горизонтальной поверхности. А Стэну даже нравилось, что ебут ему совсем не мозги, так что все в выигрыше. Но говорят, сплошные плюсы только на кладбище…

Стэн думал, что этот случай не станет исключением, но ошибся. Он знал Хьюстона лучше, чем устройство родненькой М107, потому удивился, когда предложив использовать вечером верёвку, услышал пожелание на ней и вздёрнуться. Хоть Стэн давно и не был спермотоксикозным подростком, гормоны уже больше десяти лет так не били в голову, но высокое либидо переживало удар по себе с трудом. Полтора месяца в окопах обычно сглаживались бурным финишем, но в этот раз ничего подобного не было. Как и на следующий день. И через неделю. Прошёл месяц. Месяц унылой дрочки в ванной и длинных извинений перед сном. Почему Стэн решил, что в этот день что-то изменится?

– Одобрили! – возглас с порога, заставил Стэна вздрогнуть, оторвавшись от просмотра какой-то постной херни по ТВ. – Мне одобрили проект! – раздалось уже чуть ближе. Стэн повернул голову ко входу в гостиную.

Ксено всегда был очень рад, когда его проекты брали в работу. Частые отказы выработали у него эту бурную реакцию. Стэн улыбнулся. Он любил, когда у Ксено хорошее настроение.

– Ты представляешь! – голос звучал ещё дальше.

Ладно, Стэн и сам дойдёт. Искать Ксено не пришлось. Если он ещё не залез к нему на диван, то он на кухне. Это оказалось правдой. Высокая фигура в брюках, рубашке и галстуке была найдена у мини‐бара, открывая бутылку красного сухого. Занимательно…

Стэн часто видел Ксено таким, но это не значит, что он привык к этому виду. Ему поразительно шла классика. Чёрные брюки даже в конце дня казались только отглаженными. Ткань выгодно подчёркивала длину чужих ног, каждый раз сводя Стэна с ума. Белая рубашка, уже расстёгнутая на самую верхнюю пару пуговиц, было столь же идеальной, что и брюки. Рукава закатаны по локоть. Чёрный галстук чуть спущен, но шею всё ещё обвивают два блядских ремешка-ошейника. Чёрные мешки под глазами никуда не исчезли, но после первого глотка вина, черты лица чуть разгладились, превращая яркую взбудораженность в спокойное удовлетворение. Ксено в алкоголе совсем не тяжеловес. Может, сегодня? Хороший же момент…

– Я уже говорил, как горячо на тебе смотрятся твои ошейники?

Конечно говорил. И душил его ими уже раз пять. И купил специальные, хранящиеся исключительно в спальне.

– Я уже сбился со счёта… – голос прозвучал тягуче. На губах Ксено растянулась улыбка. Да, точно сейчас.

– Я знаю способ, как сделать этот вечер ещё лучше, – Стэн парировал улыбку, смело подходя ближе медленным шагом. Зачатки возбуждения уже начали разрастаться. Почти три месяца без секса хуёво на него влияют…

Ладонь встала поперёк груди, останавливая шаг. Хотелось наперекор ей всё равно шагнуть ближе, но Стэн сдержался.

– Пойди… – чёрные глаза лукаво сощурились, оглядывая Стэна с головы до ног, – выключи телевизор. Раздражает.

Стэн не сдержал улыбки. Два шага назад, чтобы развернуться на пятках и быстро уйти в гостиную. Какая-то дебильная комедия оборвалась на середине фразы, Стэну всё равно. Экран погас. Спешный шаг вернулся на кухню.

– Это тебе.

Второй бокал с вином был протянут вперёд тонкими пальцами. Стэн его сразу же принял. Снова несколько шагов вперёд. Почти вплотную. Чёрные глаза жгли в нём дыру.

– За карьерные успехи, – специально опустил голос Стэн, чуть ударяя собственным бокалом по чужому. Лёгкий дзинь раздался в тишине кухни. Такой контрастный звук с низким голосам Снайдера. Стэн заметил, как чёрные глаза впились в его губы, но вместо каких-то решительных действий Ксено лишь хлебнул ещё вина из своего бокала. Стэн сделал то же самое, но лишь чтобы после большого глотка показательно облизнуть нижнюю губу.

Пальцы Ксено крепче сжали стеклянную ножку, но выражение лица осталось непроницаемым. Однако Стэн слишком давно знал этого человека и заметил, как чужая грудь участила дыхание, а веки едва заметно опустились. Он играл на нервах Ксено, и ему это чертовски нравилось.

Протягивая руку, Стэн коснулся пальцами подбородка Ксено, заставляя того посмотреть ему в глаза. Чёрные радужки с лёгкой неохотно поднялись к голубым.

– Я горжусь тобой, – тихо произнес Стэн, его голос был низким и бархатистым. Ксено любит похвалу. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего…

Ему не ответили, но в чёрных глазах мелькнула знакомая искра. Ксено поставил свой бокал на стол и, схватив Стэна за талию, притянул ближе. Собственные бёдра в джинсах теперь были прижаты к брючной ткани. Их губы почти соприкасались, и Стэн чувствовал, как знакомое возбуждение разливается по телу, напоминая дорогой алкоголь. Воздух между ними был насыщен ожиданием и желанием. Стэн знал, что сейчас наступило время действовать. Мягкое движение вперёд. Медленное, чтобы не спугнуть. Чтобы подготовить.

– В спальню. Живо, – их губы так и не встретились. Жалкие несколько миллиметров остались не пройдены из-за тихого командного тона. Чёрт возьми... Стэн специально выдохнул через рот, чтобы создать жар на чужих губах. На его манипуляцию не купились. Он мягко отстранился. Бокал был допит залпом и отставлен к бокалу Ксено. Это тоже неплохо. Первая пара шагов была сделана спиной, просто чтобы удостовериться, что Ксено шагал вместе с ним. Безапелляционный тон его голоса заставил захотеть сегодня оказаться вдавленным в постель, пока из него вытрахивают все воспоминания о блёклом месяце сексуально жизни. Стэн уверен, что его прошение удовлетворят.

Он уже не помнит, как они дошли до спальни на втором этаже. Не помнит, как за ними закрылась дверь, но хорошо помнит, как его самого вжали в закрытую дверь, впиваясь в шею зубами. Несдержанное шипение сменилось тяжёлым вздохом, когда горячий язык зализал свежий укус у основания шеи. Настойчивая рука обвела пах, наслаждаясь тем, как такой простой жест вызывает у Стэна вздох. Воздержание просто отвратительно на него влияет…

Родные руки огладили бока, бёдра, грудь, и принялись расстёгивать пуговицы чёрной рубашки, которую Стэн надел утром только потому, что она первой попалась на глаза. Собственные руки, до этого притягивающие к себе Ксено, теперь полезли к его форменной рубашке. Их остановили на полпути, отталкивая. Что ж, так даже лучше…

Ксено оставлял горячие поцелуи на коже всё ниже и ниже, пока сам открывал себе всё больше и больше кожи. Когда пуговицы кончились, он снова вернулся к шее, оставляя пару крупных синяков. Пальцы быстро справляются с пряжкой. Пуговица, звук ширинки, джинсы оказываются стянуты вниз вместе с бельём. Стэн небрежно переступить через всю эту кучу одежды. Быть полностью голым перед полностью одетым Ксено не ново, но всё ещё чертовски волнующе…

– В постель на колени.

Исполнение приказов это стезя Стэнли. Шёлковое постельное бельё приятно ощущалась под пальцами, когда он без лишних слов присел, упираясь коленями в мягкий матрас. Они испачкают его этой ночью к чёртовой матери. Стэнли ни капельки не грустно.

Сам Ксено не стал следить за исполнением своего приказа. Он отошёл к шкафу, доставая на столик в углу бархатную чёрную коробку из самого нижнего ящика. Волнение приятной дрожью пришлось по позвоночнику. В официальном костюме, но со своими ошейниками, Ксено смотрелся особенно хорошо. Внимательный взгляд чёрных глаз выискивал что-то внутри коробки, мерно перебирая игрушки. Стэну нужно было в кратчайшие сроки оказаться предметом интереса этих чёрных глаз. Почти три ебучих месяца подходят к своему логическому завершению.

Ксено подошёл к кровати. В его руках была верёвка и распорка с кожаными ремешками по краям. Не что-то новое, но Ксено так и не убрал коробку обратно в шкаф, так что…

Желание стоять на коленях лицом к Ксено была подавленно красноречиво ожидающим взглядом чёрных глаз. Ладно, потерпит.

Стэн развернулся на кровати. Благо, боком Ксено хватило. Стэн упёрся руками в матрас, чуть поднимая ступни, чтобы помочь Ксено закрепить чёрные ремешки на щиколотках. Пара мгновений и ноги зафиксированы в раздвинутом состоянии. Стэн привычно дёрнулся, ощущая, что выбраться из этой хватки не может.

Затем верёвка. Стэн снова сел на колени, руки за спину, хватая себя самого за предплечья. Эта поза всегда нравилась Уингфилду. Отведённые назад плечи, ровная осанка и полный контроль над чужим телом разгорячали Ксено сильнее прочего. Умелые пальцы начали методично обматывать сложенные за спиной руки верёвкой так, чтобы зафиксировать именно в этом положении. Стэн чувствовал, как последние крупицы власти над ситуацией покидают его. И это заводило.

Собственное дыхание тяжёлое. Возбуждение уже скопилось в паху, требуя внимания, но Стэн знал, что так просто ничего не будет. Не когда его связали. Немного растянуть удовольствие ни кому не вредило. Уж он-то знает.

Сейчас, сидя полностью голый на коленях перед другим мужчиной, он чувствовал, что уже лет пятнадцать так сильно не хотел продолжения. Лицо Ксено непроницаемое. Ни усмешки, ни оскала, ничего. Чёрные глаза знакомо проходились по голому телу, обжигая.

Ксено снова отошёл к столу. Любопытство сжирало изнутри. Это кляп? Повязка на глаза? Зажимы? Стэн будет рад всему. О, как же ему всё равно, с каким креативом Ксено подойдёт к задаче в конкретно этот раз, Стэн как в пустыне без воды. Готов слизывать все капли.

Он был удивлён, когда увидел сразу несколько небольших предметов в чужих руках. Быстрым взглядом удалось идентифицировать лишь пару баночек похожих на смазки, но остальное осталось под вопросом. Ком любопытного возбуждения щекотал внутренности, как пёрышко. Утолить любопытство не вышло и когда все приспособления были брошены на матрас поодаль от Стэнли.

– Повернёшься, и я завяжу тебе глаза.

Не звучало как угроза, но Стэн не стал ослушиваться. Все ведь любят сюрпризы. А выдержка это как раз то качество, которое выведено у Снайдера в Абсолют.

Матрас чуть прогнулся под весом чужого тела. Ксено поставил одно колено прямо перед Стэнли, переводя на него вес. Знакомое лицо приблизилось. Стэн был готов наконец поймать чужие губы впервые за вечер, но те скользнули по щеке. Пара влажных поцелуев были оставлены на челюсти, один под ухом, один почти в ушную раковину.

– Скажи, что бы ты сегодня хотел? – голос удивительно ровный. Горячее дыхание опалило ухо, пуская мурашки по коже. Поцелуи пошли вниз, продолжая игнорировать губы.

– Чтобы ты трахал меня до самого утра… – ему обязаны компенсировать все моральные затраты. Они живут в свободной стране, Стэн имеет на это право.

Руки дёрнули за волосы назад, заставляя запрокинуть голову. Лёгкий удивлённый хрип сорвался с собственных губ.

– Ммм, – низко протянул Ксено, – и как именно?

Горячий язык добрался до подбородка лишь для того, чтобы сразу после начать вести влажную дорожку вниз.

– В этом костюме.

Горячее дыхание дошло до груди. Жар коснулся одного из сосков. На нём сразу же почувствовались зубы. Стэн снова тихо зашипел.

– Как занимательно, – он чуть отстранился, – считаешь, что тебя так завёл мой костюм? Это моя повседневная одежда.

Считает? Ну естественно!

Рука продолжила держать за волосы, а вторая провела сверху вниз по широкой спине, останавливаясь на ягодицах. Мягким движением Ксено огладил их. Почти нежно, если не обращать внимание на общую картину. Шею начинало ломить, руки по чуть-чуть затекают, волосы стянуты до боли. Ахуенно…

Стэн мог видеть лишь потолок их спальни, но точно знал, что Ксено спустился ещё ниже. Горячее дыхание опалило головку. Собственный почти полностью вставший член дёрнулся. Ксено тихо усмехнулся. Отчаянно хотелось ощутить горячий рот, но вместо этого Ксено как на зло чуть подул холодным воздухом. Мурашки пробежали по спине. Волосы наконец отпустили.

Когда Стэн опустил голову вниз, то наконец смог увидеть пару новых предметов в руках мужа. Первым действительно оказался бутылёк смазки. Какой-то новой, они обычно брали не её. Во второй же руке была тоненькая металлическая палочка с кольцом на одном из концов. Это… что-то новое. Материал и диаметр вызывали много вопросов. Идей об использовании было крайне мало.

– Ксено, что это? – спросил он, наблюдая, как Уингфилд распаковывает ещё ни разу не использованный флакончик смазки. Небольшая порция чуть прохладной жидкости оказалась на самом кончике члена, обводя головку. Стэн кое-как сдержал себя, чтобы не дёрнутся в нежную руку.

– Уретральный плаг, – ответил тот же очень ровный голос. Рука с члена пропала, начав смазывать железную палочку.

Оу…

Внутри начало нарастать напряжение. Не только сексуальное. Вернее… Стэн не был против экспериментов, но обычно они обсуждались до постели, а не в середине процесса. Это начинало выглядеть очень странно. Ни единого поцелуя за вечер, холодный тон голоса, а теперь ещё и это…

Рука начала быстро двигаться по члену верх-вниз, заставляя его встать полностью.

– Расслабься, иначе будет больно.

Ещё никогда такие фразы никого не успокаивали. Рука двигалась просто ахуенно, но само осознание происходящего расслабиться не давало. Это слишком нетипично.

– Хэй, Ксено, – начал он, когда кончик тонкой палочки оказался рядом с головкой, – я не думаю, что…

Слушать его никто не собирался. Возражения застряли в горле, когда кончик плага без лишних помех скользнул внутрь. Это было странно. Металл прохладный и скользкий, растягивал там, где не должен был. Стержень двигался медленно, иногда выходя полностью, чтобы снова скользнуть внутрь. Это было очень странно. Стенки палочки оказались не ровными, а расширяющимися на манер волны, не давая ни миллиметру плоти забыть, что с ней происходит. Это не было больно. Распирающее чувство быстро сменялось на что-то иное. Одна рука Ксено методично вводила плаг внутрь, иногда позволяя себе с ним играть, а вторая уверенно гуляла по стволу. Стэн никогда не испытывал ничего подобного. Возбуждение накрывало волнами. Чёрт…

Ксено действовал размеренно. Без резких движений. Когда плаг выходил, он добавлял к нему ещё смазки, чтобы снова медленно ввести обратно. Ощущения внутри и снаружи не были синхронными, но и это сейчас было хорошо. Стэн чувствовал, как Ксено плавно меняет углы, чтобы вставить стержень ещё глубже. Стэна вело…

Глаза не знали куда смотреть. Взгляд метался между длинными пальцами, сконцентрированными на его члене, и чёрными глазами, которые сейчас считывали его собственные реакции. Стэн слышал свой пульс в ушах. Дышать ровно получалась с огромным усилием.

– Ксено, давай живее… – на выдохе протараторил Стэн. Более внятный тон у него сейчас не выйдет. Желание финала росло с каждым движением тонких пальцев, а Стэн ведь хотел не этого.

Ксено посмотрел прямо ему в глаза. Сейчас Стэн был готов утонуть в это черноте. Пальцы показательно плавно вынули плаг до самого конца, а затем так же плавно вставили по самое колечко. Стэн мелко задрожал, чуть не перейдя черту удовольствия от такого простого действия.

Ксено встал с пола. Он снова взял что-то из той кучи вещей на краю кровати и вернулся к нему. Он помог Стэну чуть повернуться, чтобы было возможно лечь лицом в матрас, выставляя вверх оголённые бёдра. Пальцы по-собственнически огладили широкую спину, ведя вниз по позвоночнику. От этого хотелось по-блядски выгнуться, но поза не позволяла сильной активности. Тихий звук крышечки их привычной смазки ощущался замечательно. Приятная прохлада сразу почувствовалась на входе. Пара круговых движений, и первый палец вошёл почти на половину. Стэн довольно промычал в матрас. Только сейчас до мозга начало доходить, что чёртова металлическая палочка по чуть-чуть выскальзывала наружу, медленно проходясь по стенкам уретрального канала своими волнами. Мелкая дрожь не унималась. Движение внутри сразу в двух местах ощущалось по-новому…

Ксено не нежничал, но и не причинял ему боль. Пальцы делали ровно столько, сколько нужно, чтобы растянуть отвыкшие мышцы, двигаясь умеренно резко. Стэн начал слышать эти отвратительно вульгарные влажные звуки, когда Ксено добавил смазки и начал вводить сразу два пальца. Они двигались уверенно, методично растягивая стенки, иногда открываясь на манер ножниц, от чего Стэн нетерпеливо ёрзал на матрасе. Тихие довольные звуки начинали утопать в шёлковой ткани постельного белья. Стэн неосознанно раздвинул колени ещё шире, хоть это и не имело смысла из-за распорки, когда внутри снова стало пусто. Он совершенно по-блядски ждал третий палец. Он знал, что их всегда три, потому ожидание томило, опьяняя лучше вина. Когда стенки начали расширяться совсем не как от пальцев, Стэнли почти вскинулся на кровати. Прохлада внутри совсем не отдавала человеческим теплом. Ощущение тугой растяжки не пропало, когда чужие руки одновременно прошлись по двум бёдрам.

– Что это? – почти мученически выдал Стэн, повернув голову в бок, чтобы его слышали. Ему нужно было не это. Он слишком близко для такого.

Вместо ответа раздался звонкий шлепок по ягодице. К мелкой дрожи подключились мурашки.

– Пробка, – просто ответил Ксено. Стэн почувствовал, как чужой вес ускользнул с кровати.

– Мне она не нужна…

Ксено прошёлся вокруг кровати, обводя картину оценивающим взглядом.

– Я лучше знаю.

Ксено взял с края кровати последний предмет. Небольшой пульт чёрного цвета вызывал у Стэна много вопросов. Только когда первая кнопка была нажата, вопросы испарились подчистую. Мягкая вибрация пробки сладко проходилась по стенкам, заставляя Стэна открыть рот в немом стоне.

– Ксено, я так просто кончу… – пытался он донести до мужа собственное положение. Он так хотел Ксено, что кончить от чёртовой пробки казалось насмехательством, если не плевком в лицо. Ему нужно было не это. Он слишком близко, чтобы использовать подобную хуйню…

– Ах, ну, если так…

Ксено снова вернулся к тёмной коробке, что-то оттуда доставая. Стэн понял что это, только когда Ксено наклонился над кроватью. Практически полностью выскользнувший плаг быстрым движением ввели под корень. Стэн больше не смог сдержать стон. Плотное кольцо ощутимо обхватило основание члена. Блять…

Рука предательски провела несколько раз по полностью твёрдой эрекции, вызвав новую порцию низких стонов. Затем Ксено выпрямился. Чёрные глаза смотрели в голубые.

– Теперь нет.

Скотина. Самая настоящая тварь.

Ксено снова взял в руки пульт. Мощность вибрации неожиданно возросла. Колени начали подкашиваться, а глаза застилало возбуждением. Если бы он мог… если бы он только мог, он бы кончил в эту секунду. Из груди снова вырвался длинный низкий стон.

– Ну а теперь… – Ксено снова окинул взглядом плод своих трудов, – у тебя будет достаточно времени, чтобы подумать о своём поведении.

Что?

Стоп… что?

Нет…

Ксено положил пульт на стол рядом с коробкой и… вышел из комнаты.

Плаг снова плавно начал выскальзывать, проходясь волнами по стенкам уретры. Пробка растягивала тугие мышцы и вибрировала. Стэн задохнулся стонами вместе с возмущением.

Осознание, что это не тупая шутка пришло через полминуты, когда дверь так и не открылась снова. Низкие стоны заполнили комнату вместе с тихим жужжанием игрушки. Мозг не мог работать нормально. Просто, блять, не мог.

Стэн глубоко вздохнул, пытаясь совладать с нарастающим возбуждением. Металлический стержень методично проходился по чувствительным стенкам, вызывая дрожь по всему телу. Пульсирующая боль в паху требовала немедленного освобождения, но кольцо у основания члена не давало ни малейшей надежды на разрядку. Отчаянно желая прикоснуться к себе, Стэн попытался сдвинуть руки, но верёвки, стягивающие запястья за спиной, не поддавались. Он был обездвижен и полностью во власти Ксено.

Мысли сбивались, но это единственное, что у него было. Если он не мог кончить, то болезненное возбуждение можно убрать снижением стимуляции. Попытки сбавить градус привычным способом не увенчались успехом. Подробнейший мысленный разбор всех его оружейный запасов привёл лишь к мысли застрелить Хьюстона после.

Проскочила мысль, что Стэн судорожно вспоминает уроки по переживанию пыток. Сконцентрироваться на мыслях, отбросить телесность, уйти в «чертоги разума». Интересно, Ксено бы польстило это сравнение или обидело?

Был вариант попытаться дойти до пульта. Распорка всё же позволяла ходить, хоть и с усилием. Подгибающиеся даже в лежачем положении колени план не одобрили.

Стэн проебался. Месяц назад. С таким треском, что от него всё ещё звенит в ушах. А ой, это от возбуждения. Глаза застилало слезами от интенсивности. Ебучие мысли и планы разбегались по голове, как тараканы. Стэн никогда и ничего в жизни так не хотел, как прямо сейчас кончить. Матрас мягко глушил низкие стоны, которые уже нет сил сдерживать. Он же впитывал всю влагу с чужих глаз и рта.

Даже террористы были проще. Брыкаешься – стреляют. Но Ксено изводил его до последнего. Стэн не знает, сколько времени прошло. Собственные внутренние часы начали сбоить, ещё когда он только сел на кровать. Дверь решительно открылась, пропуская вперёд виновника торжества. Ксено всё так же был в своём блядском костюме. В руке красовался бокал вина.

Ксено подошёл к столику, игнорируя россыпь мелких стонов на кровати, и схватил пульт. На секунду Стэн испугался, что тот выкрутит мощность сильнее, но вибрация резко пропала, оставляя фантомные ощущения на разгорячённой и чувствительной поверхности стенок.

– Что нужно сказать? – голос снова ядовито-ровный.

Ксено подошёл к кровати, оглядывая картину. Пальцы почти нежно убрали влажные и спутанные волосы с лица назад, любуясь на своё творение.

– Спа… спасибо, – с уст сорвался лишь хриплый шёпот. Влагу с щеки стёрли. Слёзы то были или слюна – сказать сложно. Это всё ощущалось почти нежно. Если закрыть глаза на остальную картину.

Ксено помог ему снова сесть на колени. Поясница поблагодарила его тихим хрустом. Плаг был аккуратно выведен совсем и оставлен рядом на кровати. Возбуждение всё ещё давило на мозг, но уже не с такой нечеловеческой силой. Теперь Стэн мог не только стонать, но ещё и разговаривать.

– Ты злишься? – как же хрипло звучит свой голос.

Ксено допил свой бокал одним глотком. Ноги в чёрных брюках шагнули на кровать. Та прогнулась под весом стоящего на ней мужчины и чуть заскрипела. Наверное, это было проще, чем спустить Стэна на пол. Собственные волосы снова до боли схватили в кулак.

– А как ты, блять, думаешь? – голос уже не такой ровный. Злость начала сочиться вместе с ядом. Чёрные глаза смотрели сверху вниз. Если Ксено злится, то Стэн знает, как просить прощения…

Было непонятно, откуда у него нашлись силы на короткий рывок головой. Рука в волосах не успела его остановить, да и хотела ли вообще…

Щека прижалась к брючной ткани паха. Новая за вечер текстура. Более шершавая, чем шёлк постельного белья. Стэн чуть потёрся щекой о ткань. Стало очевидно, что Ксено сейчас даже толком не возбуждён. Поправимо. Стэн поднял глаза. Чёрные радужки продолжали хмуро наблюдать за его действиями. Ну, раз его не останавливают…

Стэн аккуратно подцепил зубами молнию на ширинке брюк. Это единственное, что он мог расстегнуть в своём положении. Сразу после этого ему почудилось небольшое шевелении в штанах. Бинго.

Стэн снова красноречиво поднял глаза. С ремнём и пуговицей ему потребуется помощь. Чёрные глаза смотрели всё так же. Рука медленно отпустила его волосы. Тихий звук пряжки раздался у уха, когда Ксено начал методично расстёгивать ремень. Уже спустя пару мгновений брюки оказались приспущены вниз вместе с бельём. Стэн без лишних вопросов прошёлся по всей мягкой длине языком. Он достаточно хорошо знает все алгоритмы чужого тела, чтобы гарантировать скорую бурную реакцию на такие простые ласки. Рука вернулась в волосы, убирая назад все лезущие в лицо пряди. Стэн был практически благодарен.

– Стэнли, – начал голос сверху, всё ещё держась достаточно ровно, – если ещё хотя бы раз в жизни, – язык прошёлся по уздечке сначала наотмашь, а затем рисуя на ней восьмёрку, – ты заставишь меня думать, что ты мёртв, – Стэн обхватил губами головку, – хоть на одну, блять, секунду, – он втянул её чуть глубже, аккуратно посасывая, – то ты не отделаешься лишь пробкой и плагом.

Член реагировал на все мелкие движения губ и языка. Стэн с радостью бы помог себе руками, но те затёкшие всё ещё были за спиной. Когда ствол встал на половину, Стэн смог взять чуть глубже, продолжая гулять языком по всем чувствительным точкам, отдавая приоритет головке. Волосы стянули ещё сильнее.

– Если такое случится хоть ещё один раз, – рука в волосах дёрнула назад, заставляя оторваться от занятия и запрокинуть голову. Между губами и членом тянулась ниточка слюны. Как по-блядски. Чёрные глаза смотрели прямо в голубые, – то я уйду не на кухню за вином. Я уеду на сутки. Ты сдохнешь от инфаркта в этой ёбанной спальне. Ты меня понял?

Стэн слабо кивнул в чужой крепкой хватке. Он услышал. Но осознает чуть позже. Сейчас не в состоянии.

– Ты всё спланировал… – вышло тихо и хрипло, – купил всё заранее… динамил меня месяц… ты подсыпал что-то в вино?

Ксено закатил глаза на последнюю реплику, притягивая Стэна снова ближе к себе.

– Воспользуюсь этим, когда у тебя член перестанет вставать без иной помощи.

Стэн без лишних вопросов взял в рот практически полностью твёрдый член. Рука в волосах строго направляла, не давая замедлить ритм. Когда головка мягко стукнулась о горло, Стэн не сдержал тихий стон, пуская вибрации по стволу. Рука в волосах управляла балом, беря Стэна так, как Ксено бы сейчас хотелось. Он мог лишь тихо постанывать от особенно резких движений и двигать языком по длине, добавляя стимуляции. Внутри всё ещё ощущалась выключенная пробка, не давая мышцам вернуться в изначальное положение. Член у основания всё ещё был крепко стянут кольцом. Собственное возбуждение, так и не пропав полностью, снова уверенно росло, когда его так эгоистично брали в рот.

– Достаточно, – рука дёрнула за волосы назад. Стэн даже чуть-чуть разочаровался, но до перевозбуждённого мозга быстро дошла возможная дальнейшая последовательность действий. – Лицом в матрас.

– Нет, – и снова скорее жалкий хрип, чем его привычный голос.

– Нет? – голос сверху был удивлённым. Действительно, взяли и оказали сопротивление. Маленькое и жалкое, но всё же сопротивление.

– Я хочу видеть тебя… в этом костюме, – кажется, Стэн сегодня уже говорил что-то похожее.

Судя по чужому лицу, ему хотели возразить, но осеклись в последний момент. Ксено наконец опустился вниз, становясь лицом к лицу со Стэном. Тёплые руки ласково огладили плечи только для того, чтобы следом в них же и толкнуть, заставляя упасть на спину. Стэн и не сопротивлялся. Связанные за спиной руки мешались, но это мелочь.

Новый ракурс был чýдным. Ксено в белой рубашке с подвёрнутыми рукавами, чёрных брюках, спущенных вниз; галстуке, перекинутом через плечо, и блядских ошейниках сидел между его раздвинутых ног, которые свести вместе не получилось бы чисто физически. Тёплые руки плавно закинули одно из бёдер на плечо. Стэн почти уверен, что чужие пальцы любовно обводили края пробки, перед тем, как нажать на неё, вызывая несдержанный вздох. Не дать ему кончить сейчас это, блять, преступление…

Пробку медленно вытащили. От этого ощущения в груди с новой силой забушевал прошлый трепет. Ксено откуда-то достал бутылёк их привычной смазки. Пара быстрых движений по собственной твёрдой длине под пристальным взглядом голубых глаз, и Стэна перехватили за бёдра поудобнее.

Первый толчок был сразу до середины. Из глаз посыпались искры. Боже, блять, да! Ксено остановился на пару мгновений. Чёрные глаза бегали по вздымающейся груди, приоткрытым губам и голубым глазам. Хотелось больше. Хотелось глубже. Попытка качнуться назад не привела к нужному результату. Собственное тело слишком скованно для таких выпадов, так что получилось лишь слабое ёрзанье. Но Ксено его понял. Член резким движением вошёл до основания. По бёдрам снова прошлась волна мелкой дрожи. Ксено явно её почувствовал.

Он застыл внутри. Но это не было проявление заботы. Это было продолжение наказания. Пока мышцы мягко привыкали к новым ощущениям, Стэн сгорал от желания. Он в этом нуждался. Все клеточки тела умоляли о продолжении.

– Что нужно сказать? – голос Ксено уже совсем не ровный. Он низкий и жаркий. Желанный и желающий. Чужие пальцы невесомо огладили кольцо на основании члена.

– Блять, Ксено, пожалуйста…

Ксено недовольно покачал головой. Стэн был готов взвыть.

– Не то волшебное слово, Стэнли.

Блять!

Стэн подавил желание закатить глаза. Почему они не могут обсудить это после…

– Ксено, извини меня, это была хуёвая шутка, я правда сожалею, – это самые развёрнутые извинения, на которые он был сейчас способен.

Ксено хмыкнул. Пальцы подцепили кольцо, медленно его снимая. Только от этого вида у Стэна снова прошла волна жара по низу живота. Радость длилась не долго. Пальцы сомкнулись на месте кольца, крепко стягивая. Нет, он точно пристрелит Хьюстона…

– Продолжай… – голос Ксено звучал ещё более тягуче.

Член резко вышел почти до конца и снова грубо вошёл сразу на всю длину.

– Про… сти, – на выдохе сорвалось с губ. Толчок повторился.

– Прости… – получилось ещё более сорвано, чем в первый раз.

И снова глубокий толчок. Стэн уловил правила игры.

Смесь извиняющихся стонов и шлепков кожи о кожу заполнила комнату. Глаза застилало. Контролировать собственный речевой аппарат было всё сложнее и сложнее с каждым новым толчком. А когда Ксено сменил амплитуду, врезаясь в бёдра глубоко и часто, идеальное положение было найдено. Хотелось кончить. Как же блять хотелось кончить. От этого в лёгких не хватало воздуха, а по щекам текли слёзы. От этого возбуждение в паху отдавало болью, а стоны перестали складываться в хоть какие-нибудь слова. Ксено резко наклонился вперёд. Горячие губы поймали его собственные в агрессивном поцелуе. Стэн старался отвечать на все укусы и движения языка, но когда пальцы на члене разжались, начав гладить в такт толчкам внутри, сил на это больше не осталось. Несколько секунд. Это то время, которое он смог продержаться после. Волна оргазма накрыла так, как не накрывала никогда. Дрожь прошлась не просто по всему телу, а будто по всем отделам головного мозга, по всем нейронам и по всем мыслям. Громкий стон утонул в чужих губах. Жар внутри намекал, что поцелуй заглушил всё же не один, а два громких стона.

Тишина. Только два тяжёлых дыхания. Стэн не открывал глаза. Ему нужно было немного времени. Слишком мощно. Слишком интенсивно. Ему нужен отдых. Да и смотреть было не на что. Груз чужого тела ощущался на груди, а жар дыхания жёг плечо. Там же спустя полминуты почувствовался мягкий поцелуй губ. Затем на шее. На челюсти. В уголке губ и, наконец, на самих губах.

– Прости, если перегнул, – на грани слышимости раздался голос, – но не смей так шутить.

Стэн хотел что-то ответить. Сказать, что он еблан, что осознаёт, что шутка вышла плохая. Что ему жаль. Но усталость навалила с невероятной силой. Впервые после секса ему хотелось просто спать.

Он устало приоткрыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ксено расстёгивает ремни распорки. Ноги дёргано согнулись в коленях, впервые за вечер ощущая свободу. Ему помогли подняться на кровати. Пара мелких поцелуев была оставлена на загривке, когда Ксено развязывал узлы верёвки.

Руки опали вниз совсем без чувствительности. Онемели. Ксено медленно начал разминать затёкшие суставы пальцами, разгоняя кровь. Это работало. Лёгкое покалывание разливалось по рукам.

– Хэй, ты в норме? – обеспокоенный голос прямо над ухом. Как же рубило. Стэн устало поднял взгляд, чтобы медленно кивнуть во внимательные чёрные глаза. – Блять… прости, – кажется, кивок выглядел недостаточно убедительно. Жар чужих губ снова ощутился, но теперь коротко на лбу. – Отдохни немного, я наберу тебе ванну.

Сил на протест как-то не было. Ванна так ванна. Только сейчас мозг по чуть-чуть обрабатывал внешние факторы. Лодыжки саднили, но не так сильно, как руки. Плечевой суставы ныли, а запястья всё ещё были все красные от верёвки. Всё тело было липким от пота. Собственная сперма испачкала живот и грудь, а чужая бёдра и постельное, на котором он сейчас сидел. В голове гудело, а горло саднило. Кажется, он сорвал голос. Неожиданно.

Голова так медленно работала, словно он отходил от наркоза. Усталость во всём теле тоже напоминала те ощущения. Стэн не осознал, когда Ксено успел выйти из комнаты, но сейчас тот уже снова стоял перед ним, протягивая стакан воды. В горле действительно пересохло.

– Ванна будет минут через десять, а пока выпей. Нужно промыть уретральный канал. Мало ли что.

Было не ясно, на сколько серьёзное «мало ли что» могло ёбнуть, если не выпить воды, но Стэн не стал спрашивать. Сейчас не до этого.

– Иди-ка сюда…

Стэн перехватил стакан с водой, а второй рукой притянул Ксено ближе к себе. Тот без лишней брезгливости залез к Стэну на колени. Груз чужого тела заземлял. Тело на коленях придвинулось близко, явно пачкаясь об грудь и живот. Эти брюки с рубашкой теперь только сжигать…

Родные руки обняли за плечи, пока Стэн обнял Ксено за талию одной рукой. Второй он всё же помог себе осушить бокал. Иначе он просто не заговорит.

– Ты ещё злишься? – вышло всё ещё слишком хрипло для нормы. Точно сорвал. Стакан аккуратно поставили на пол. Руки скрестились на чужой талии, а лицо уткнулось в плечо, вдыхая запах чужого пота и отголоски утреннего парфюма.

– Стэн, я просто… – голос тихий. Без прежней едкости или непроницаемости. Стэн почувствовал, как родные пальцы начали перебирать его спутанные волосы, – очень за тебя волнуюсь. Я никогда не хочу чувствовать себя так, как когда подумал, что мне вручают похоронку. Я ведь… – Стэн почувствовал лёгкий поцелуй куда-то в макушку, а потом, как голова Ксено прилегла на его собственную, – так боюсь тебя потерять. Я всё ещё зол на то, что ты посчитал приемлемым так пошутить, но ты уже достаточно извинился… я хочу перешагнуть через эту ситуацию, если ты поклянешься, что такого никогда больше не произойдёт…

– Я сделаю всё, что в моих силах… – тихо начал Стэн в плечо Ксено, но его прервали.

– Неправильный ответ.

Стэн вздохнул. Он повернул голову, чтобы оставить лёгкий поцелуй на чужой шее.

– Ксено, я клянусь, что ты никогда не получишь на меня похоронку. Я всегда вернусь домой. К тебе. Слышишь?

Родные пальцы прочесали влажные от пота волосы.

– Я люблю тебя… – голос над ухом тихий и очень нежный.

– И я тебя… – ответ в тон ему.

Стэн действительно не собирается больше шутить о смерти. Он как и раньше собирается выгрызать зубами все шансы и возможности вернуться домой в эти тёплые объятия. Но, возможно, это слегка забавно, что затея Льюиса действительно разнообразила их сексуальную жизнь. Укрепила ли брак? Кто знает. Но позже Стэн бы хотел повторить сегодняшний вечер…