Волчард сильно удивил Ника тем, что довольно вежливо отказался от сырого мяса. Зато бульон выпил и варёную говядину слопал с удовольствием. Меж тем Ник прочитал письмо. Подписи принца он ранее не видел, но кто такой Вольфганг фон Ромм, разумеется, знал. На кухне вовсю шла уборка, гремели осколки, шаркали швабры. На обитателя леса косились, конечно, но уже спокойно. Пауль, знавший немного язык златооких, побеседовал с серым кошмаром. 

- Никки, он говорит, что Вольфганга куда-то увезли. 

- Берррршта-аг. - рыкнул Рурро. Он сидел на коврике по-волчьи, завернувшись в плащ, чтобы не смущать женскую часть прислуги. В своих скитаниях волчард умудрился протереть штаны до дыр. 

Да, волчарды носят штаны - короткие, до колена. А вот куртки у них не прижились - мешают. Иногда они набрасывают рубахи с коротким рукавом, чтобы не запачкаться при грязных работах. Ещё у них в ходу кожаные фартуки для работы в кузнице или скотобойне. Мало кто знает, что народ Мраны искусен в выделке железа.

- Проклятье! - воскликнул Пауль. - Оттуда не сбежать! Что там написано? - спросил он брата. Тот стоял посреди холла, держа грязный листок в руке. 

- Тут сначала обращение к отцу, а потом написано вот что: "Зная вас, как истинного поборника закона и порядка, спешу сообщить, что кайзер уже недееспособен и полностью во власти эльфов. Принц Вольфганг пытался сообщить об этом посланнику Диании, но был схвачен и вместе с помогавшей ему принцессой отправлен в ссылку. По дороге Её Высочество покончила с собой, выбросившись из поезда. Я не лгу и не сумасшедший, ваша светлость! Спросите машиниста по фамилии Вешка, он подтвердит мои слова. Тело несчастной девушки сначала поместили в ледник на заброшеном консервном заводе в Ромбаке, а затем увезли в столицу. 

Принца держат в поместье Лисковицы, что в 70 лигах от Реминдена на юго-запад, почти у границы. Умоляю, спасите мальчика! Оберст-лейтенант Хольман (Он из мапо, полуухий) и гауптман Штаненберг всячески издеваются над ним и нарочно кормят скудно. Принц болен, у него чахотка. Такое обращение и диета убьют его, похоронив нашу последнюю надежду на избавление от власти Пресветлых. 

Я и ещё семнадцать человек из охраняющей принца полуроты готовы помочь вам всем, чем сможем. Попробуйте также обратиться к лейтенанту Лаузену из альвигейлской жадармерии, скажите ему моё имя - Тиль Виннегроде. Лаузен мой фронтовой камрад и у него много знакомых, кому не по вкусу новые порядки. Меня вы не знаете, ваша светлость, но мой брат служит у вас управляющим на элеваторе. Мне не к кому больше обратиться, ваша светлость! Умоляю, спасите принца. П-Т. Виннегроде".

- Проклятые ушаны! - воскликнул Пауль. - Что скажешь, Никки? Лично я спасу его хотя бы из милосердия! Никто не должен так страдать! 

Николаус задумался, переводя взгляд с волчарда на брата. Пауль, как и все мелкие, порывист и резок. Но ведь это заговор, это преступление. Не-е-ет, в одиночку им не сладить. Нужны союзники, а найти их не такое простое дело. Спасти принца они ещё могут, а вот вышибить из дворца эльфов - нет. Прошли времена когда достаточно было пяти придворных, табакерки и подушки. На стороне остроухих закон, как ни крути. Жандармы, мапо, армия, флот, мирные обыватели, газеты. Это всё надо тщательно подготовить, а до того принца спрятать в надёжном месте за пределами Арганда. Исламур подойдёт и Неортрайн, у него есть знакомые в последнем. Ковен? Да ну их к бесу! Связываться с этой стаей, увлечённой больше грызнёй внутри себя, неосмотрительно. Мапо пристально следит за известными ковенитами, а неизвестных тщательно выявляет. Вот пусть и гоняется за ними. К тому же последнего ведомого ему ковенита пристрелили в трёхстах иардах отсюда.

Николаус фон Шебберт глубоко кивнул и сказал:

- Пожалуй, это и есть долг дворянина. Но надо найти ещё людей. Хотя бы того же чина из жандармов. 

- Я соберу всё, что надо. - с энтузиазмом отозвался Пауль фон Эбсен. - Ты ведь и так собирался в Альвигейл, Никки?

- Да. - твёрдо ответил старший. - Люви! Собери мой чемодан! Готовь автомобиль, немедленно! Мне надо успеть на утренний экспресс!

- Урррр. - напомнил о себе Рурро. - Шаман-Волчонок беда. Рурро помочь хотеть.

- Хм... - Пауль почесал нос. - Боец хороший, но больно приметен. Вот что, брат. Езжай в Альвигейл, а я поеду прямо в Бергронд. 

- На чём? - Осведомился Николаус фон Шебберт.

- На нашем дирижабле! - Глаза мелкого проказника сверкнули. - На нём можно увезти принца хоть из преисподней! Ни один экспресс не угонится. У нас не так много авиаторов и флаггеррот, чтобы быстро организовать погоню. 

- Отлично! - воскликнул Ник, восхищённый смекалкой брата. - На дирижабле и волчард спокойно доберётся до места. Эй, ты ведь не боишься высоты, Рурро?

- Нет. - клацнул зубами охотник и решительно задрал нос. Верхние лапы прямо плясали от нетерпения.  

Утренний экспресс осторожно скатился по крутым уклонам и изогнутым эстакадам, выехал в предгорные холмы и запетлял меж ними. За редким лесом то и дело мелькали терриконы, копры, тяжко дымящие машинные станции - здесь добывали уголь. На ответвлении ждал прохода пассажирского старый "самсон" с длинным составом из дощатых полувагонов. Над трубой вился пока ещё слабый дымок, пар бил в сторону - бригада "продувала" машину. 

Впрочем, Ника (будем называть его так, как он именовал сам себя) всё это занимало мало. Он читал купленый на станции "Бауэр" - ежемесячный журнал о сельском хозяйстве. Купе 2го класса он счёл вполне достойным своего положения. К тому же путь не слишком далёкий, к вечеру будет на месте. Поезд тянула не старенькая "герцогиня", а одна из новейших "ракет". За Аршалем она разгонится лиг до ста. 

С вокзала же он протелеграфировал "герру Краувицу, промышленнику".

Ник рассматривал иллюстрацию с высоким трактором для хмелевых и виноградных полей, но мысли его были далеко от новинок техники.

"Войцех и его отец тоже не в восторге от Изгнания, но вряд ли согласятся вступить в наш союз. Они коммерсанты, Войц трусоват, если честно. Но их деньги и связи могут помочь. Герр фюрст стар и болен, но может подсказать к кому ещё обратиться. Несчастная наша страна! Мапо всё больше наглеет. Недавно они арестовали деревенскую знахарку за простенький заговор зуба и до полусмерти избили её пациента. А Изгнание? Это же был просто грабёж. Грабёж и поиск врага. Все газеты кричали об агентах Бранна и Кордассы. А прошло каких-нибудь полгода - и молчок. Из книг вымарывают упоминание об иных расах, как будто их и не было! Можно подумать, людскую память вымараешь."

Он перелистнул страницу на статью о фосфатных удобрениях, мельком глянул в окно. Шахты редели, начался спуск к болотистым лесам. Поезд бежал по узкой насыпи, гремел по мостикам над заросшими травой речками. Чуть в стороне шла новая насыпь - второго пути. Встречный поезд показался из-за поворота - грузовой, порожний с новыми полувагонами. Уже металл, скошеные стенки, длиннее, выше, грузоподъёмнее. Интенсивно выбрасывая клубы дыма в голове чётко отбивал ритм могучий паровоз о пяти ходовых осях. Чёрно-красная махина шла на запад - за рудой или углём. Экспресс запел, приветствуя собрата, "маргон" отозвался хриплым басом.  

"Дальше. Этот Лаузен - чем он может помочь? Да многим, вообще-то. Мало вывезти принца, надо его спрятать, пока не найдём способ оборвать уши всей этой сволочи. Понадобятся новые документы, а где их взять? Да проще всего там, где их и выдают - в жандармском. Кто бы мог подумать, что я обращусь не к военным, а к тем, кого прозвали всякими мерзкими именами. Легавые, нюхачи, псы и так далее. Впрочем, стоит заглянуть и в Дессау, к Гюнтеру. Он тоже деятельный, решительный, секретарь местного "Пикельхауба". Что же, кажется у нас есть шанс вернуть всё на свои места. Да бес меня задери! Когда в союзниках волчард, рогуль нам тоже не помеха!"

От составленного плана Ник несколько успокоился и погрузился в перипетии рассказа о применении фосфатов. В конце концов, это была его профессия. 

После остановки в Аршале поезд набрал скорость - как и предполагал Ник - в 90 лиг за час. Фон Шебберт определил это при помощи секундомера в новомодных часах-браслетах и белых с чёрными полосками пикетных столбиков. Вагон мягко раскачивался на рессорах, звенел на стыках. Кондуктор в синем мундире "РБ"¹ прошёл по коридору, заглянул в соседнее купе, проверил у кого-то билет и двинулся дальше, поигрывая щипчиками. По обе стороны летели полоски слабого кривого леса, серые трясины, мелькали озерки тусклой воды. Здесь насыпи расходились довольно далеко, так что очередной встречный - на сей раз пассажирский - поезд мелькнул зелёными силуэтами среди редколесья и пропал. Лишь вытянутый в воздухе дым напоминал о его проходе.

"Прогресс" - не без удовольствия подумал Ник - "Некогда поездка в Аршаль занимала несколько дней, а сейчас пять часов и вот он". 

Молодой человек отложил журнал, откинулся на мягкую спинку дивана. К нему так никто и не подсел. Может быть, появится попутчик в Ленере? А то скучновато. Ник и не заметил, как задремал под мерный стук колёс. Шестивагонный состав мчался на восток навстречу ласковому тёплому солнцу. 

Проснулся Ник от грохота и лязга. Солнце спряталось за серыми и красными доминами по обе стороны выемки, лишь изредка мелькая в щелях. Состав катился через старую товарную станцию - так вышло, что магистральные пути оказались в середине. От них отходили многие запасные и примыкания на фабрики, а потому медленно идущий поезд изрядно мотало. 

- Прибываем в Альвигейл! Прибываем! Прибываем на конечную! - кондуктор прошёл по коридору, звеня колокольчиком на длинной ручке. - Пятнадцать минут, паны и пани! Пятнадцать мину-у-ут!

Ник потянулся, отведя локти назад, встал, сделал несколько энергических упражнений руками. Бесчисленные товарные вагоны, за ними плывёт хвост дыма - движется какой-то паровоз. Вон ещё один - маленький маневровый танк, напрягаясь, запихивает в горку четыре цистерны. Ух, как дымит, видно топку шуруют изо всех сил. Прогремел навстречу местный пассажирский с набитыми вагонами. Ах да. Суббота. Горожане, наверное, собрались на традиционный весенний ночной пикник с плясками при свете костров и факелов. 

Взлетает над трубой язык пламени - нефтеперегонный завод не знает передышки. Арганду требуются керосин, мазут, нефтяные смазки. На развалинах канатного - множество рабочих, две паровых драги, огромный трактор с прицепом и самоходный локомобиль, кинувший ремень к циркулярной пилораме. Ковш драги вываливает в прицеп трактора битый кирпич. Ага, начали, наконец, разбирать завалы. На пилораме режут толстые полуобгоревшие брёвна и балки, затем складывают в штабеля. Вероятно, продадут на дрова или всякие мелкие поделки. Интересно, кто купил завод? И что будет на его месте? Вместо Порохового строит своё предприятие "Электротехническое Общество", а здесь?  

Экспресс нырнул в короткий туннель, свистнул в глубокой выемке и совсем уж медленно начал втягиваться под ажурный стеклянный навес в тени старинной башни, что многие века встречала въезжающих в славный город Альвигейл с севера. 

Николаус подхватил свой саквояж и направился к выходу. Вот тут-то он и понял, почему проделал путь в одиночестве - в вагоне вообще было очень мало народу. Сойдя со ступенек на шершавые доски платформы, Ник поспешил в сторону тупиков и арки в каменном боку древнего укрепления. Пар заволакивал выход с платформ - впереди пыхтели три паровоза на соседних путях. Ещё один медленно сдавал назад с составом, заходя на отводной путь к разворотному треугольнику. 

- Вещи позвольте, пан?

- Не надо, я сам. - отмахнулся Ник, сделав строгое лицо. 

Носильщик в фартуке, с фирменной бляхой, побежал дальше, поймал какое-то семейство, свистнул коллегу с тележкой. 

- Такси! 

Вёрткая зелёная электрическая машинка с крохотным острым носиком лихо развернулась перед Ником. 

- Лозовска, тридцать семь! 

- Две сорок, пан. 

- Идёт. - Ник не стал торговаться и полез внутрь маленькой каретки. Шофёр прихлопнул за ним дверцу, взобрался на своё место и резким клаксоном упредил об отъезде. Электромотор чуть слышно запел и автомобильчик покатил вниз, ловко лавируя меж многочисленными собратьями и недовольно ревевшими на нахалёнка автобусами.  

По дороге Ник отметил про себя, что город со времени последнего визита поменялся к лучшему. Куда-то подевались кричаще разодетые люди, что прежде шлялись по центру днём и ночью, отстроили несколько разрушеных домов возле музея, лошадей стало в разы меньше. Вместо колясок и телег мостовую захватили автомобили. Маленькие и большие, угловатые и округлые, грузовые и легковые. Гремел трамвай, свистели постовые на перекрёстках, лихо размахивая белыми жезлами, на разные голоса крякали клаксоны и трещали моторы. Прошёл огромный белый паробус с покатой задницей. На ней в сетке стоял десяток велосипедов. По эстакаде над улицей тащил состав из порта паровоз, дым стлался за ним, облизывая верхние этажи двух громадных домов. Такси резвенько скатилось с Холма, повернуло на Грошовку, крутануло этакую G в переулках и выскочило на Лозовску под зелёным склоном. Справа тянулись ряды средней руки особнячков. Возле дома номер 37 такси остановилось у тротуара.

- Проше пана! 

Ник расплатился, добавив тридцать гельдеров чаевых. Машина ушла, а он поставил саквояж на холодные камни, осмотрелся, втянул в себя весенний воздух. Тут было тихо, почти не несло топливом - разве что дымом горящих дров из какой-то трубы - и почти пусто на улице. Няня в коричневом платье везёт низкую детскую коляску, в отдалении кто-то выгуливает крупного пса, качаются провода на столбах поверху, из стены выступает раструб пневматической мгновенной почты и тихо шипит. 

- Ник, ты в столбы записался? - на крыльцо бело-жёлтого двухэтажного дома вышел худощавый молодой человек. - Заходи! Ты как раз к ужину!

- Добрый вечер, Вацлав. - улыбнулся Ник и подхватил саквояж. - От ужина не откажусь.