Шаги по ручьям и лужам. Боюсь, время вышло. Мы не успеем привести все в порядок. Не знаю, поймет ли профессор, ведь все сразу ему я не смогу объяснить. Знаю, что не поймут его коллеги. Но разве так важно теперь?

Неожиданный резкий визг шин. Что-то неправильное, резкое, жуткое, близкое!

Одновременно вскидываем взгляд. Мотоцикл. Тот же. Несущийся на безумной скорости рядом. Тучи брызг… отстают от несущейся следом, блестящей сталью машины. Другая там, впереди. Да что же?!

Мечутся в безумном танце, вода, визг, повороты и такой опасный наклон. Напряжение, будто по лужам пустили ток. Вправо, влево, странный звук, будто выстрел...

И уносятся резко прочь. Но я все еще смотрю им вслед, и даже не сразу осознаю, что Сергей тянет меня изо всех сил куда-то от них. И все же его упорство заставляет шагать дальше. Бессмысленное следование за ним. 

Это всего лишь, всего лишь, всего лишь… Но гнетет, сливаясь со всем остальным.

Мы оказались под козырьком подъезда. Я не заметил, когда. Время для меня будто ускорилось в несколько раз. Как закрылся зонт Сергея. Как захлопнулась тяжелая металлическая дверь. Лишь взгляд Сергея, считающего каждую секунду, говорил о том, что все это происходило долго.

— Это был он? — мы не двигались больше с места. Тревожный шепот вверх по лестницам. 

— Он.

— А остальные?

— Я не знаю, — и не хочу узнавать. Они не менее жуткие…

— Если бы мы не были в нашем городе…

— Но мы здесь, — и трещины в стенах и торчащие из них провода будто пытаются сказать, что здесь всегда было и будет хуже. — Двух сил оттуда здесь быть не может. 

— А трех?

— Трех?.. — все внутри замерло. Нет, к чему, зачем?! — Сережа…

— А шести, семи, восьми? — он вдруг нервно рассмеялся, но сам же себя одернул. — Прости, Эл, но… Я все еще не могу!.. И что-то…

— У тебя дрожат руки, — шепотом ответил я, касаясь его ладоней.

— Вот почему зонт не закрывался… — тоже шепотом выдохнул он. Огляделся, будто чего-то ища. — Я хотел сказать, что что-то происходит.

— Не надо.

Мне вдруг показалась жуткой серость ступеней и зеленость стен и погнутых перил. Подъезд не убежище. Подъезд что-то другое. Закрытый мир, который нужно лишь миновать, и в котором нельзя задерживаться.

Мы побежали вверх по лестнице. И тем больнее было замереть перед дверью.

На ядовито-розовом листе — белый. И на нем четкий серый рисунок. Серебряный мальчик с собакой.

Мальчик с моим лицом. 

— Просто шутники вроде меня балуются, — но голос выдавал его отношение. И я… Не мог больше стоять и смотреть. Резко открыл замок и с силой потянул дверь на себя.

Удержаться не смог. Вскрикнул. Отступил на шаг. С дрожью и ужасом замер, уставясь на коридор. 

Черный. В копоти и разбросанных и разорванных вещах. Части пальто, в котором профессор все лето… 

— Эл! — я чувствую, что он кричит, но слышу лишь отзвук. — Эл, послушай, послушай, это еще не значит!.. — и вдруг обнимает и почти шепчет на ухо: — Это всего лишь бардак, он не значит ничего, кроме бардака, профессор наверняка в порядке.

— Пальто…

— Ушел в другом. Эл, просто позвони ему! 

— Телефон, — наш телефон уничтожен. И мобильный профессора вот он… кусочки цветочного чехла, никогда не бывшего способным уберечь экран от грядущей разбитости. 

— Но ведь в лаборатории есть нормальный? 

— Есть, но мой, наверное, тоже взорван. Я не брал его в школу, — немного. Совсем немного лучше. Да, профессор же никак не мог здесь быть? Он ушел до меня и никогда не приходит домой с работы раньше времени.

— Где? 

— В моей комнате.

— Я сейчас, — Сергей закрыл дверь.

И снова я не заметил, как прошло время. Как в руки мне был дан телефон. 

Пару секунд я все же стоял, глупо глядя на целый экран. Потом спешно набрал номер.

Телефон в лаборатории старый. И звонки на него всегда что-то странное, смутное, смотрящее в прошлое. Странные даже гудки…

— Да? — спешная взволнованная Мария Петровна.

— Позовите профессора, — снова не узнаю себя. Голос чужой и холодный. Почти жесткий. 

Шипящая тишина в трубке. 

Потом — странные звуки. Но я знаю, они значат, что трубка взята. И снова резкий переход внутри. Весь страх выливается в одно:

— Папочка! — но все еще страшно. Страшно, что сейчас чужой человек скажет, что его нет здесь, и весь день не было. А тишина висела все дольше. — Папочка?.. 

— Элек?.. — и все же он, в полной растерянности. — В самом деле?.. 

— Я… Я, почему Вы?..

— Ты никогда так не… Что случилось? 

— Что с квартирой? 

— Ах, это… Ну да, да. Прости, малыш, я не дозвонился… Не бойся, встречу я отменил, вернее, мы пойдем в другое место… 

— Но что случилось? — значит, при нем.

— Кое-что взорвалось. Ну да, не стоило включать это дома, но в лаборатории работало идеально. Видно, нужно настроить для… Хм, более открытых пространств. 

— Взорвалось только из-за смены места? 

— Да, к сожалению, это действительно очень чувствительное устройство. 

Но мне не стало легче. Рисунок на двери не давал верить случайности. Неужели?! 

— Но ведь Вы… 

— Я всего лишь такой же человек, как и все. Это нормально, Элек, нормально. Тебя так напугало?.. 

— Не только это… Но я не смогу объяснить по телефону, — я опустил взгляд на черный пол.

Профессор всегда был достаточно самокритичным, чтобы никого не подозревать во вредительстве. 

— Мне вернуться раньше? — понял, почувствовал.

— Если Вы можете… Хотя бы немного. 

— Я постараюсь, малыш, — но все же не сможет. Я почти уверен… 

— До вечера. 

— Да… До вечера, — он вздохнул, видно, сильно встревоженный. Верно, я редко звоню ему туда. Редко при звонке выказываю такие эмоции. 

— Эл? 

— Говорит, взорвалось устройство, — я почти устало посмотрел на него и вымученно улыбнулся. Сергею, однако, новость понравилась. Или он сделал вид?

— Вот видишь, и ничего такого! 

— Тебя удовлетворяет такое объяснение? 

— Ну да. 

— Спасибо, — все, что я могу здесь сказать.

— Да что уж… И что теперь?

— Нужно тут хоть немного прибрать. Но не на скорость. Ты можешь просто посидеть или…

— Нет, Эл, я тебе помогу.

Я только кивнул, не показывая удивления. Сейчас, пусть он никогда не любил убирать, любое дело — отвлечение.

***

Закончить уборку сил не хватило. Даже мне, что говорить о Сереже… но он старался упорно, изо всех сил. Потом мы сидели на кухне: я без движений, Сережа — с трудом, но и старательностью, глотая чай. 

Уходить Сергей не хотел, и я тоже отпускать его не думал…

— Знаешь, Эл, может она как раз выяснила что-то о них. Она могла… Тогда все куда серьезнее.

— Думаешь, такое возможно? Если они настолько… То как обычной школьнице могло удаться?..

— Повезло… Точнее, нет, — он тяжело покачал головой. 

Мне не хотелось верить в такую возможность, но в голове все проще и проще устанавливалась эта мысль. Если вспомнить тот город, тех людей… Они плохо организованы, но жестоки. Готовы стрелять в любой миг, но без шефа ничего не стоят.

Зазвонил телефон. Сережин. На наше нежелание расставаться всегда была сила требования родителей вернуться.

— До завтра, Эл. 

— Мы встретимся?.. — слишком сильно сомневаюсь даже в такой естественной вещи. 

— Да. Попробуем все собраться.

— Думаешь, нужно?

— Нужно. Чем нас больше, тем проще думать. 

— Хорошо. До завтра, — чем больше людей, тем проще отвлечься. Но я не требую от тебя такой честности.

***

Из действий оставалась лишь уборка. Сил на нее не было, но все же я взялся. К моменту звонка совсем тяжело, даже открывать дверь. 

— Папочка… — и почти тут же — полное ничего. Рухнул куда-то вперед, видя перед глазами лишь темноту…