Три коротких звонка

Три коротких звонка в дверь. Это была семейная традиция. Незнакомцы всегда звонили по разу, но члены семьи имели свой узнаваемый ритм: три звонка – это была их особая мелодия. Благодаря этой простой схеме можно было мягко отвязаться от неудобных к данному часу гостей, не путая их с близкими, забывшими ключи. Они знали, что, если звучит трижды, значит, это кто-то свой.

Однако теперь такой неподражаемый фестиваль звуков стих. Отголоски смеха, обсуждения семейных дел и тихого тепла ушли в небытие. Никто больше не звонил. Несколько лет назад этот дом опустел, как заброшенный корабль, выброшенный на песчаный берег времени.

 Миссис Снайдер очень любила своего мужа. Они познакомились ещё в Германии, когда переезд в США казался далёким а может даже и невозможным планом. Высокий, статный, сильный. За ним как за каменной стеной. Весь из себя такой прямолинейный и решительный он сразу захватил её сердце. Было трудно не поддаться таким чарам. Спустя годы она легко признаёт, что скучает. Сердце обременяла печаль уже давно. Раньше лишь на периоды, когда его забирали на миссии, но теперь постоянно. Прожитые плечом к плечу десятилетия были перечёркнуты чёрной лентой с венком, когда вместо мужа-военного, воплощения её надежд, домой вернулся его сослуживец с трагичным письмом. Горевала ли она? Не то слово. Глупый вопрос. Она всё ещё это переживает. Каждый миг жизни напоминал о его отсутствии. Как можно через это переступить? Возможно, однажды ей удастся пережить эту боль, но тот утешительный момент казался слишком далёким.

Но у неё был Стэнли. Сын. Когда он также уверенно решил пойти в армию, она не выдержала ударной волны своих страхов. Она обычная женщина! Не супергероиня из комиксов! И пусть он планировал это с самого детства! Подумаешь! Построит другие планы! Она ж не переживёт хоронить и его…

Миссис Снайдер очень любила сына. Всегда. В детстве она проводила с ним столько времени, играя в его комнате на втором этаже, что даже сейчас эти воспоминания вселяют тепло. Он был похож на отца. Такой же высокий, решительный, непоколебимый. Сначала казалось хорошей идеей сделать и его военным. Это казалось хорошей идеей до… до…

Стэнли теперь морпех. Уже чуть больше двух лет. От него нет вестей, кроме периодических денежных переводов на её банковский счёт. Хоть какое-то подтверждение, что он жив. Это была малая, но такая важная нить, связывающая её с реальностью, дарующая надежду в этой тёмной водной глуши. Встретить второго военного с похоронкой у себя на пороге она не была готова…

Три коротких звонка в дверь. Так больше никто не звонил. В этом доме живёт лишь она – одинокая домохозяйка. Сердце пропустило удар, когда после первой трели послышались ещё две.

Три. Коротких. Звонка. 

Она кое-как сполоснула руки, когда понеслась из кухни к двери. В голове ничего не было. Тупой импульс. Дикое рвение открыть дверь.

Замок заскрипел. Три оборота ключа с максимальной скоростью. Это мог быть лишь… это…

Дверь приоткрылась. 

Высокий мужчина в чёрном плаще встретил её взгляд холодно. Светлые волосы, широкие плечи, хмурые брови. Но это не её сын.

– Здравствуйте, Миссис Снайдер, – голос ровный с флёром дружелюбия. Женщина не могла перестать пялится в непроницаемые чёрные глаза.

– Ты?!

Ксено. Заумный мальчишка из соседнего района. Лучший друг детства Стэнли, а после и…

Это не её сын. Почему он здесь? Зачем? Почему этот змеёныш тут?!

– И я рад вас видеть. 

Ком эмоций начал бурлить где-то в груди. Ксено… этот мальчишка… который… из-за которого…

Миссис Снайдер предпочитала его не вспоминать. Лучший друг детства её сына. Самый умный ребёнок в округе, который уже в одиннадцать лет строил свою ракету. Изначально казался идеальной компанией Стэну. Он вовлекал его в науку! Помогал по учёбе! Заинтересовывал!

Когда обоим было около семнадцати, отец Стэнли застукали их, когда они целовались. Хотелось верить, что это подростковое. Простой интерес и гормоны… 

Раньше он действительно нравился Миссис Снайдер… и её мужу. До… того инцидента в семнадцать лет. После этого ему запретили появляться на пороге дома, а Стэнли… ну, в общем он получил своё наказание от отца…

– Что ж, – он прокашлялся, – наверное, не буду докучать вам дружескими разговорами. Думаю, вы понимаете, что я по делу. Мне нужны некоторые документы Стэнли. Знаю, что он забрал из дома только самое необходимое, когда уезжал в армию, поэтому я здесь.

Кажется, она глупо пялилась на него через порог всё это время.

– Я не дам тебе его документы. Ты не имеешь право их просить.

Светлые брови приподнялись. Без удивления. Ксено скорее выглядел так, будто надеялся, что решит этот вопрос в два счёта, но вот ему приходится заморачиваться. Он поднял портфель, который до этого держал в руке. Оттуда появилась папка. С деловым видом молодой человек протянул ей один из листов в ней. Большие буквы на листе складывалось в слово «доверенность».

Миссис Снайдер не понимала. 

– Почему он решил оформить на тебя доверенность?

Светлые брови снова приподнялись, пальцы достали другой документ из той же самой папки, протягивая вперёд.

– Он знал, что вы так скажите. 

Перед лицом женщины лежал лист бумаги. Глаза бегали по буквам, но те всё толком не складывались в слова.

– Это… свидетельство о браке? Вы… о боже мой…

Боже мой… это же… это не…

Рука взлетела к губам, прикрывая их. Глаза бегали по буквам, совсем не улавливая смысл. Это не может быть. Какой-то идиотизм. Он ведь даже не сообщил ей…

В груди разливалось ноющее чувство. Назвать его одним словом всё никак не получалось, хотя и потребности в его идентификации не было. Тупое гнетущее чувство. Внутри как будто что-то рухнуло, создавая практически вакуумную тишину после себя. Так бывает, когда рушится что-то громадное и очень тяжёлое. Пыль взлетает в воздух, создавая туман, а мир замолкает, осознавая произошедшее. Сама мысль о документе перед ней доходила чертовски медленно.

– Могу собрать их и сам, но, думаю, вам будет комфортнее самостоятельно копаться в семейных папках с документами.

Ксено аккуратно забрал у неё из рук оба документа, убирая их обратно в папку и портфель. Руки практически застыли в положении, держащем бумаги, но Миссис Снайдер приложила усилие, чтобы их опустить. Пальцы подрагивали.

Женщина снова бросила на него взгляд. Холодные чёрные глаза жгли в ответ. Тот самый мальчишка из детства её сына сейчас был похож на взрослого человека. Чёрное пальто, из под него видна белая рубашка, галстук и ремешок на шее, напоминающий собачий ошейник. Пошло. Но помимо этого… он совсем не изменился. Только вырос и в плечах стал чуть шире. Но тот же ботаник.

Она отступила от двери, предлагая пройти внутрь. Ксено поджал губы в улыбке, шагая за порог.

– Я заварю чаю, – бросила она, двигаясь на кухню. Какие бы чувство она сейчас не испытывала, ей не хотелось выгонять Ксено. Не так скоро. Может, это её последний шанс побольше узнать о сыне. Нельзя разбрасываться такими неожиданными подарками судьбы, ведь так?

Она не стала ждать, когда Ксено снимет верхнюю одежду, сразу уходя из прихожей. Всё же он точно знает куда идти. Не очень гостеприимно с её стороны, но и гостей она давно не ждала, так что муки совести не грызли. Особенно, если это Ксено.

Несколько минут и две чашки на столе парят в воздух кипятком. Ксено с интересом разглядывал знакомый интерьер, заинтересованно вертя головой. Ремонта она не делала. Тихое извинение о небольшом беспорядке было отражено таким же тихим «всё в порядке» за другим концом стола. Ужин в духовке пускал тёплый свет и аппетитный аромат по кухне. Пожалуй, единственный оплот уюта, оставшейся с прошлых лет. Это казалось сюром. Всё это. И то, что она пьёт чай с лучшим другом её сына, и… новости.

– Почему бы Стэнли самому не заехать за документами?

Самый логичный и последовательный вопрос, что был у неё в голове. Почему не он? Не сын? Не тот, кого она родила? Растила восемнадцать лет, пока ей не заявили, что уезжают в армию? 

– Он сейчас в море. Да и я больше подкован в юридической сфере. Удобнее, если заеду я.

Допустим. Это не оправдание, но допустим.

– Как он там? Как его служба? – тихо спросила женщина, отпивая горячий напиток. Попытка узнать больше.

– Нормально, – сухой ответ, отрезающий эту попытку.

– Он не хочет меня видеть? – самый логичный вопрос после этого.

Чужой стакан со стуком опустился на стол. Тяжёлый вздох. Золотое кольцо на чужом безымянный пальце поблёскивало в свете лампы, приковывая взгляд. Маяча так, что не смотреть не выходит.

– Я не знаю. Мы не говорили об этом, – и снова сухой ответ без конкретики. – Но если вам интересно моё мнение, то всё на то указывает, да.

Она закусила щёку изнутри. Почему… почему он так думал? Она старалась быть хорошей матерью. Что не так?

– Почему вы не позвали меня на свадьбу?

За другим концом стола тихий смешок в чашку с чаем. Почему это смешно? Горячий чай жёг пальцы через керамику чашки. Руки почему-то убирать не хотелось.

– Её и не было. Мы тихо расписались вообще без праздника. Ну, разве что ужин вечером на двоих, если это считается.

Мысли тихо носились по черепной коробке. Это ведь не повод. Ей могли бы хотя бы рассказать. Сообщить. До или хотя бы после. Отправить праздничную открытку. Поставить перед чёртовым фактом! Это ведь такое большое событие, а она даже не знала…

– А фамилия? – в тех документах, что она держала в руках, имя сына всё ещё было с фамилией Снайдер. На другое имя она просто не обратила столько внимания. – Ты взял нашу фамилию?

Было странно думать, что тот мальчишка из детства Стэнли теперь её родственник. Ещё и однофамилец. Это казалось неправильным. Она представляла себе жену Стэнли совсем иначе… может быть кто-то более нацеленный на семью? Готовый ждать его из рейсов? По крайней мере, женщина…

И снова тихий смешок.

– Ни в коем случае! Мы оба решили оставить фамилии. Чтобы было меньше возни с документами.

– Но как же так… вы же… создаёте новую ячейку общества. Новую семью. Почему вы не решили брать одну фамилию? Или хотя бы двойную?

– Миссис Снайдер, я чувствую, что вы не до конца понимаете специфики сего мероприятия, – снова глоток горячей жидкости, – мы изначально заключили брак не ради «ячейки общества». Мне было важно получать сведения о состоянии Стэна в случае чего. Он не бывает дома месяцами. Я волнуюсь. Так что дело не в семье или будущем её появлении. Мы даже не планируем детей.

Хм. Очень похоже на того занудного мальчишку из соседнего района, которого так хорошо знала Миссис Снайдер. Сноб и циник. Прагматик. Разве такой человек должен ждать её сына из моря? Бред. 

– Почему вы… почему вы мне даже не сказали? Это же… такое большое событие.

Ксено звонко отодвинул кружку от себя. Чай допит. Звук громкий на фоне тишины дома и даже двух разговаривающих голосов. Слишком громкий.

– Знаете, когда последний раз я был в этом доме, ваш муж, – Ксено сделал паузу, стрельнув глазами, – выкинул меня за порог дома за шкирку. А Стэн после побоев не появлялся в школе неделю. И почему-то мазал ему синяки мазью я, а не вы. Почему-то вы тогда не остановили мужа. Не защитили сына. И даже после не оказали никакой… поддержки. Думаю, Стэн прекрасно знал, что вы не обрадуетесь новости.

Слова резали по живому. Особенно те, что касались покойного мужа. 

– Не говори о нём… как о тиране…

Её муж не был плохим человеком. Он был вспыльчивым. Человек старой закалки. Иногда он мог… объяснять что-то Стэну таким путём. Но тогда это казалось не таким плохим… они всегда были так похожи… разве не её мужу знать, как обращаться с такими же людьми…

– Я говорю факты. Если они обрисовывают образ тирана, то это не моя вина.

– Как ты можешь так говорить… он любил Стэна!

– И избивал его. Этому нет оправдания. Я не собираюсь с вами об этом спорить. Мне нужны лишь документы. Мы готовим переезд. Я здесь только из-за этого.

Сердце ёкнуло. Пере…езд? Если как она в молодости… если на другой конец земного шара… если… о боже…

– Далеко? – просипел тихий голос. Единственное, что сорвалось с губ.

– Сейчас я живу в Кембридже. Когда я закончу обучение, мы купим дом в Хьюстоне.

Хьюстон… это не так уж и далеко. Это… всё ещё Техас! Звучит совсем не так плохо, как могло бы. Это даже почти вселяло в неё крупицы радости.

– А… Миссис Уингфилд, – голос подрагивал, – она знает? О свадьбе.

– Да, я сообщил ей, когда мы обручились.

– Понятно…

Повисло тягучее молчание. Атмосфера даже не пыталась казаться дружелюбный, сгущаясь вокруг чёрным облаком. Ксено любезно извлёк из портфеля небольшой листок, где размашистым почерком были написаны все нужные ему бумаги. Ей ничего не оставалось, только кивнуть и тихо выйти из-за стола.

Отдавая уже готовую папку документов Ксено, её руки дрожали. Это казалось прощанием. Вернее, это им и было. Не с Ксено. А со Стэнли.

– Ксено, – впервые за вечер она произнесла это имя вслух, – а вы со Стэном счастливы?

Повисла пауза. Ксено вскинул брови. На этот раз в чистейшем удивление. Он хлопнул глазами и прочистил горло перед тем, как ответить.

– Очень. Я люблю вашего сына. И я рад, что он мой муж.

– Наверное, это главное. Чтобы вы были счастливы. Я… мне нужно время на всё это…

– Да, это определённо главное, – согласился он, чуть ухмыляясь, – тем более, я считаю, что муж‐будущий нобелевский лауреат намного перспективнее жены домохозяйки. Стэн тоже так считает.

Она лишь хмыкнула. Это укол в её сторону? Или в сторону её представлений о будущем сына? Ей уже без разницы.

Она проводила высокую фигуру до входной двери. Чёрное пальто снова оказалось накинуто на плечи. Налакированные туфли уже перешагнули через порог. Именно с такой походкой этот дом покидает последняя надежда на связь с сыном. Как иронично. В прошлый раз обладателя этой походки вышвырнул за дверь дома её муж.

– Миссис Снайдер, – чуть сбивчиво прозвучал голос, когда она уже была готова закрыть дверь, – я могу поговорить со Стэном. О вас. Это не моё дело, и мне будет… всё равно, если он решит оставить вещи так, как они есть. Просто я не уверен, что это решение сделало его… счастливее, – он поднял свои чёрные глаза на неё. Да, Ксено совсем не поменялся. – Вы в этом заинтересованы?

Глупый вопрос. Какой глупый вопрос!

– Да… это было бы… да, конечно!

– Тогда я… свяжусь с вами позже. Чтобы сообщить итог разговора. Я ничего не гарантирую, просто… вдруг, Стэн захочет поговорить с вами. Быть может, вы сможете понять друг друга.

Ксено нахмурил брови и чуть кивнул, словно ставя мысленную точку. Миссис Снайдер ничего не оставалось, кроме как чуть улыбнуться и кивнуть в ответ. Высокая фигура ушла, дверь закрыта.

Она помнит его ребёнком с горящими глазами, смешными подтяжками и любовью к вишнёвым пирогам. А ещё с любовью к Стэнли. Чистой и наивной. Не такой уж и дружеской, как она думала, но всё же…

Когда ароматный ужин лежал в тарелке без лишней эстетики, а тихий скрежет вилки заглушался вечерним сериалом по ТВ, Миссис Снайдер вспоминала того мальчишку. Того самого, который ходил к Стэну на все соревнования и болел так же громко, как и они с мужем. Который замотивировал Стэна не только получать хорошие оценки, но и полюбить точные науки, да и с такой силой, что Стэна отправляли на олимпиады по физике. Тот мальчишка, который подвозил Стэна в школу на машине каждое утро, хотя приходилось делать крюк до их дома. Приносил фрукты, когда Стэн болел. Помогал чинить велосипед. Стал желанным гостем в этом доме. Может быть этот Ксено не так уж и плох…