Небо казалось бесконечно далеким, черное полотно осыпалось сотней тысяч белых точек, среди которых где-то потерялось одно единственное созвездие. Они все сейчас, такие крошечные, казались самым чудесным, что когда-либо мог видеть живой человек.

Позади послышались шаги, кто-то размеренно приближался, но делал это так медленно и тихо, словно боялся спугнуть. Сайно и не обращает внимания на них. Раньше он, возможно, в страхе обернулся, когда теплые руки касаются плеч, но сейчас он понимал, что это профессор Сайрус подошел, а он не сделает ему плохо.

— На что ты смотришь? — спрашивает Сайрус, а мальчик показывает худым и длинным пальцем куда-то в небо.

— Там что-то светится, — серьезно отвечает ребенок, на что слышит усмешку. Слышит и не понимает, что смешного он произнес. Он поворачивает голову на профессора и видит, как тот улыбается. — Вам смешно?

— С чего ты взял? Меня радует то, что ты тянешься к чему-то далёкому и не сидишь на месте.

Как размыто и загадочно… Сайно еще многого не понимает, а потому для него некоторые слова профессора или людей из академии казались бессвязным бредом. Тем не менее, он не показал профессору, что чего-то не понимает, Сайрус понял это сам.

— Тебе просто кажется это красивым или ты хочешь знать, что там? — задумчиво протянул он, не отрывая глаз от неба, будто там постоянно что-то происходит, хотя на деле звезды совершенно не двигались.

Сайно задумался, не торопясь с ответом. Он отвернулся от Сайруса и посмотрел наверх, ища ответ уже там. Звезды пели, наперебой твердили каждый о своей истории и о своей грусти или счастье. Даже пытаясь вслушаться, мальчик никак не мог разобрать ни одного слова. Их слишком много.

Внезапно рука профессора сжалась на плече юноши, заставив его вздрогнуть. Сайрус указал рукой куда-то в неизвестную и абстрактную точку на небе. Сайно тут же взглянул туда, стараясь отыскать то, на что указывает профессор.

— Что там?

— Загадывай желание, там падает звезда! — воодушевленно обьявляет мужчина, а Сайно упорно хлопает глазами, пронося в голове все возможные желания. О чем просить? Насколько серьезной может быть просьба? Кто исполнит это желание?

— Я хочу…

Сайно замирает в ступоре: голова будто бы отключилась после перегрузки потоком мыслей. Это было слишком непосильным трудом для ребенка, из-за чего он не только не успел ничего загадать, но и не увидел саму падающую звезду.

Сайрус улыбнулся и потрепал мальчика по голове, когда прошло несколько секунд после того, как звезда исчезла. Сайно был действительно расстроен, но не намеревался показывать это довольному профессору. Казалось, что мир разрушен — это был единственный и последний шанс побыть счастливым ребенком хотя бы эту недолгую ночь. Почему его никто не предупредил, что именно сегодня, именно сейчас он мог попросить небо о чем-то заветном, чтобы получить это задаром, как подарок. Он ведь мог попросить о чем-то, что никогда бы не смог исполнить кто-либо другой. Разве каждый день ему позволяют верить в чудеса? Разве это справедливо?

— Пойдем в дом, а то простынешь, — Сайрус в последний раз погладил сына, прежде чем отпустил его и отправился к приоткрытой двери балкона. Сайно не сразу среагиловал. Он продолжал рассматривать небо в надежде на то, что увидит еще одну звезду, но небо оставалось неподвижно.

Ему потребовалось еще около минуты, чтобы прийти в себя и осознать, что его ждут. Сайно обернулся и пошел к профессору, размеренно шлепая по полу босыми ногами. На лице у него не было ни одной эмоции, к чему успел привыкнуть его родитель, но вот в душе скребли кошки. Но что бы он загадал, если бы успел?

***

Сайно всё ещё не мог принять то, что их свидания с Тигнари уже не такие дружеские, как казалось раньше, и они оба это понимали. Тигнари всем сердцем пытался помочь ему расслабиться, потому как за собой чувствовал абсолютно другие эмоции — абсолютное удовлетворение и спокойствие, будто бы он попал в самое уютное место в Тейвате и не хотел его покидать. Сейчас, сидя на расстеленном одеяле в укромном закутке в лесу, далеко от фонарей и тропинок, они могли остаться наедине, спустя долгое время после расставания на этом же месте.

Сайно опускается на одеяло, глядя в небо. Ни единой тучи, всё говорит о том, что эта ночь будет теплой и ничто их не потревожит. Россыпь звезд так же вдохновляла, а перед глазами стоял придуманный образ далекого и несбыточного желания.

— Тигнари, — Сайно переводит взгляд на сидящего в позе лотоса и расчесывающего свой хвост фенека, а когда ловит его глаза на себе, продолжает: — Тигнари, что бы ты загадал, если бы увидел падающую звезду?

Тигнари молчит, ненадолго замирая в одной и той же позе, будто превращаясь в живописную статую. Сайно не сводит с него сурового взора, и неопытный человек бы явно почувствовал в этот момент, как по телу пробегают мурашки, но лесного дозорного эти глаза уже давно не пугали. Сайно будто сам вздрогнул от слишком пристального взгляда и повернул голову к небу, на огромное одеяло белых блесток.

— Держу в курсе, звёзды не падают. Делают они это настолько редко, что мы с тобой это вряд-ли когда-либо увидим.

— Враньё.

Тигнари поднял бровь с презрением. Сайно любил говорить до жути глупые и абсурдные вещи, но сейчас он как будто хотел не продолжить мечтания, а конкретно задавал вопрос.

— Когда я был ребенком, профессор показывал мне падающую звезду.

— И ты видел её?

— Нет.

Сайно перевалился набок и потянул руку к фенеку, приглашая лечь рядом. Тигнари вздыхает и откладывает расческу, чтобы лечь поближе. Теперь они совсем близко — лицо возле лица, а горячее дыхание обжигало нос и щёки. Тигнари понимал, что эта ночь явно не уйдёт в пустую и у них будет что-то более горячее, чем обычные обьятия под звездным небом. Эта мысль заставила его расслабиться и с нежностью коснуться гладкой смуглой щеки пальцами, скрытыми тканью перчатки.

— Я бы загадал, чтобы сегодня ты был максимально открыт для меня… Со всех сторон, — протянул фенек медленно, рассматривая рубиновый глаз, открытый из-за того, что чёлка-таки съехала набок. Сайно был спокоен, задумчиво глядел на сомкнутые в нежной улыбке губы. Тигнари томился в ожидании, когда же генерал махаматра прикоснется к нему со всей своей любовью, примкнет своими губами, обхватит вокруг спины и прижмёт к себе, чтобы любить всю ночь. Это ведь их ночь, созданная только для них двоих.

— А я бы… — тянет Сайно, глядя в сторону. Мыслительный процесс грозил повториться, но матра сурово пресек его на корню, — я бы загадал, чтобы у меня под подушкой появилась лимитированная карта с крутым дизайном.

Тигнари дернул ухом, в первые секунды не меняя лица и просто пытаясь всё это переварить. После послышался недовольный тцок, он повел глазами и перевернулся на другой бок, показывая всё своё недовольство. Сайно, ничуть не смутившись, обнял его со спины и прикоснулся ладонями покрытого несколькими слоями одежды живота.

— Я люблю тебя. — бормочет он ему в затылок, и понимает, что Тигнари не может всерьез обидеться на него. И он прав, потому что фенек вздыхает и кладет свои руки на чужие, чтобы сжать их.

— И я тебя люблю…