- Скажи, а ты хорошо знаешь своего бывшего супруга? Как давно вы знакомы?

Павел произносил слова максимально ненавязчиво и ровно, жутко боясь как-то Её от себя этими вопросами оттолкнуть. Москва уже утопала в вечерних сумерках, а Они по-прежнему находились в люксе Софии, и пили ароматный фруктовый чай. Сербу ужасно не хотелось прерывать только-только воцарившуюся между Ними идиллию, но вместе с тем Он осознавал, что это не банальное любопытство, а необходимость. Потому что не бывает таких совпадений (случайно выпавшая записка с местом и временем совершённого на Неё наезда) и что…возможно Соня и сейчас остаётся в опасности.

- С юности, – девушка отреагировала на вопросы спокойно, Паше даже показалось, что Она их ждала. – Учились в одном университете, но на разных курсах и факультетах. Наши отцы были знакомы, в те времена бизнесмены общались гораздо теснее между собой.

Блондинка поднялась с мягкого кресла-гнезда, чуть покачнувшись – последствия приступа предательски давали о себе знать, но желание подойти к окну и посмотреть на вечерний город оказалось в данный момент сильнее. Да и… Проще Ей будет излагать не очень приятные факты из своей биографии, именно будучи на ногах. Не то, чтобы Она избегает зрительный контакт с Ним – нет. Просто тяжело это всё вспоминать и вслух проговаривать. Потом может быть всё, что угодно, а пока Ей просто хочется постоять у окна и, смотря на огни необъятной столицы России, что называется, выговорится, при этом зная, что Её точно выслушают и не засмеют.

- В ту пору он ещё не был Вадимом – терпеть не мог, когда так его называли. Даже преподавателей просил использовать другие формы своего имени, не говоря уже о приятелях и друзьях. Вадик, Вадя, Вадимка. Пока мы состояли в отношениях, я называла его Вадюшей. Кем тогда была я? «Зелёная» девчонка, которая к своим двадцати даже ни разу не целовалась.

Серб шумно вздохнул, мысленно не веря в то, что Они похожи на столько. Он тоже не отличался в школьные, да и в университетские тоже, годы любовными интрижками. Максимум – портфель девочкам донести помогал. «Валентинки» четырнадцатого февраля никому не дарил, хоть и сам получал их десятками. «Эх, Ей бы сейчас огромное такое и красивое сердце подарить – за все те годы, что мы невольно вдали друг от друга были», – лёгким приятным ветерком пронеслась в голове Павла столь романтичная мысль, но София прервала воцарившуюся паузу, и сербу пришлось временно оставить её без потенциального воплощения.

- Вначале всё было хорошо, даже очень. Нас поддерживали отцы, да и вообще не было никого, кто мог бы нам вставлять палки в колёса. Когда началась подготовка к свадьбе, я искренне и слепо верила в то, что это на всю жизнь, но… Уже на следующий, после торжества день, мой отец дал понять, что я в его руках являюсь марионеткой. Тут немного пояснить надо… Мама умерла, когда я была совсем маленькая, но, тем не менее, в моей памяти отложились их диалоги с отцом. Он много работал и возвращаясь каждый день поздним вечером, никогда не спрашивал, как у нас с мамой дела. Что мы делали? Где были? Здоровы ли мы? Всё их общение с мамой сводилось к одной фразе, сталью звучащей из его уст: «Не беременна?». Он просто маниакально грезил наследником. Наверное, мне было бы проще, если бы он после смерти мамы женился. Но этого не случилось. В мои школьные годы отец часто повторял: «Расти, дочка скорее. Я хочу ещё внуков понянчить». Толи в силу возраста, толи желая верить, что это просто шутка, я не воспринимала эти слова всерьёз.

Светловолосая развернулась, прислонившись спиной к прохладной стене и сосредоточила свой взгляд на собеседнике. Паша сделал пару глотков остывшего чая.

- А после свадьбы, причём сразу, пошла в ход тяжёлая артиллерия: «Не затягивайте с внуками», «Соня, родишь пацана, ни в чём до конца своих дней нуждаться не будешь», «Вадик, ну ты чего, не мужик что ли?!». При этом мы с Вадимом ещё до торжества обсудили этот момент. Я к детям, мягко говоря, равнодушна. Во все эти уловки яжматерей, типа «родишь – полюбишь» – не верю. Мне хотелось достичь чего-то самой, может быть, отцу доказать что-то… Я его деньги почти после восемнадцати не брала – мне проще было найти подработку. И даже после его смерти, я не трогала бюджет отеля, пока он не стал приносить первую прибыль под моим управлением.

- Ваши с Вадимом дороги разошлись из-за этого давления по поводу потенциального наследника? – Павел поднялся на ноги и практически бесшумно подошёл к Ней.

- Нет, всё гораздо запутаннее, – девушка шумно вздохнула. – Пока Вадим был студентом, он без труда давал отпор своему отцу. Не терял амбиций, ставил какие-то цели, в наших отношениях всё было хорошо. А как только диплом защитил и пошёл практику проходить к отцу в фирму, всё на сто восемьдесят градусов перевернулось. Вкус шикарной обеспеченной жизни, шлейфы от дорогого алкоголя, лёгкие деньги… Он с утра и до вечера сидел в кабинете своего отца. Естественно, тот без труда перетянул Вадима на свою сторону и пообещал, что он не в чём нуждаться не будет до конца своих дней – нужно только меня уломать на ребёнка. Мы ссорились, мирились и так по кругу… Я не хотела терять мужа, но это было неизбежно. А уж после того, как выяснилось, что меня в кругу родных и близких, как мне казалось, людей не считают за личность, равняя с инкубатором и подавно. Сейчас я рада, что точку тогда поставило во всей этой нездоровой истории банальное плановое медицинское обследование. Я бесплодна.

- Разве это повод отрекаться от любимой женщины?! – серб мысленно чертыхнулся. – Никогда не пойму этой фишки, ты же влюбляешься в человека, а не в потенциальный инкубатор. В конце концов, если уж так вашим отцам был нужен наследник, то с их деньгами и возможностями, они могли его получить иными путями, не приставая к детям с этой дичайшей просьбой.

- Мой отец погиб, а Вадим до сих пор зависит от своего папаши, изредка самостоятельно организовывая какие-то бесполезные бизнес тренинги. Повторно он не женился, может его отцу кукушка на место залетела – не знаю. Но, насколько мне известно, малолетнего спиногрыза в этом семействе нет.

- Сонь… – выдержав минутную паузу, Павел мягко коснулся ладонью Её мягких распущенных локонов.

- А?.. – светловолосая слегка улыбнулась, почувствовав некую лёгкость – всё же Ей следовало выговориться, тем более понимая и чувствуя, что Он поймёт – не осудит.

- Я понимаю, что тебе очень непросто сейчас. Что после того, что ты пережила, сложно верить мужчинам, но… Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы тебя отогреть. Чтобы сделать тебя счастливой.

В одно мгновение сократив и без того мизерное расстояние, царившее между ними, Павел крепко обнял Её, осознавая, что Соня – это лучшее, что могло случиться в Его некогда однообразной жизни, состоящей только из успешного бизнеса. И что ради Неё и для Неё, он любые горы готов покорить. Только бы обнимать каждый день вот так – крепко – любимую.

А Соня, уткнувшись в Его надёжное плечо, поняла, что Ему и делать то ничего, по сути, не нужно – Она уже счастлива. Рядом с Ним