30.04.2304 г. о.с. Люстра.

В Люстре, на родине любви, жизнь, на первый взгляд, выглядела как бесконечный праздник. Со всех концов Эрды туда прибывали желающие пожениться или провести медовый месяц (если позволяли возможности, конечно), а в любом конце можно было встретить разодетых людей, с хохотом, песнями и танцами отмечающих свадьбу или участвующих в одной из множества свадебных традиций. Даже в ночные часы эрд затихал совсем ненадолго, чтобы утром с новыми силами продолжить воспевать любовь и красоту.

Лютаце-Азхата и Уматара-Эрвё Болескские прибыли отмечать свадьбу вдвоём. Разумеется, у них хватало друзей и знакомых, но они решили пожениться как можно скромнее и, соответственно, быстрее, особенно, на фоне разразившегося скандала.

Конечно же, молодые вскоре помирились и вновь зажили душа в душу, и не только потому что родственные души Люмин не просто создала, но и старалась сводить между собой, но и потому что вскрылась правда о божественном артефакте, который Азхата-Орелло, сам того не ведая, получил от бога войны.

– Это точно значит, что боги пожелали, чтобы я захотел тебя убить, – понял Лютаце, поспешив поделиться этим открытием с невестой. – Это и ощущалось как помутнение, а потом вдруг – раз! – мне словно кто-то на лоб подул и всё прошло.

За столько веков люди заметили закономерность и поняли, что боги действительно влияют на людей для достижения каких-то своих божественных целей. И не всегда это выглядит так, словно они желают добра, но это же боги. Людям их никогда не понять до конца.

И вот, обрадованные и успокоенные, молодые люди рука об руку прилетели в Люстру на воздушном шаре, благо, Болеск находился от неё совсем недалеко. На каждой из двух половинок Эрды земли располагались так: один эрд по центру окружали оставшиеся шесть. Итого, выходило четырнадцать эрд, по одному на каждого из первых детей Маат, от которого происходили королевские семьи. Королевская семья Люстры, соответственно, вела своё начало от богини любви и красоты Люмин и выбранного ею человека, первого короля, Люта́зы-Лютая́ра Люстрского, и чем дальше, тем больше в этой династии рождалось наследников. Бедные школьники и студенты, изучавшие историю Эрды, где и без того было трудно уложить в памяти, в каком году и почему заключались конкретные межэрданские союзы, труднее всего запоминали судьбы всех люстрских наследников. Например, на 2304 год в королевской семье Люстры насчитывалось шестеро детей и без счёта тёть, дядь и прочих близких родственников. А уж бастардов, к которым здесь относились спокойно, давно уже и в расчёт не брали.

Но прибывшие в Люстру Умтара и Лютаце мало интересовались королевской семьёй. Они во все глаза смотрели вокруг, почти сразу подхваченные вихрем общего торжества. Люстра была удивительно хороша, как картинка на подарочной открытке. Кругом всё было максимально чисто, ухоженно и, что немаловажно, прекрасно с эстетической точки зрения. Будь то фигурный куст или мусорное ведро, на них с непривычки можно было залюбоваться так, что потом и не вспомнить, куда и зачем шёл. К счастью, молодые люди в этом уравновешивали друг друга, поэтому передвигались довольно быстро, сначала пешком от посадочной площадки с воздушными шарами, потом сели в открытую повозку, справившись, как добраться до отеля, который они забронировали. Всего через пару часов им уже нужно быть в храме, где их поженит прямой потомок богини, потому что об этом ответственные молодожёны тоже договорились заранее. В конце концов, правители – занятые люди.

Несмотря на множество салонов красоты и несметное количество магазинов одежды и обуви, не считая парочки ателье, потому что, в основном, всё изготавливалось как раз в Болеске, молодые люди сразу отправились в отель. Новые свадебные наряды у них уже были, а с причёской и макияжем они собирались разобраться без посторонней помощи. Боги же, прибывшие погулять на их свадьбе, пока разбрелись, кто куда, благо развлечений в Люстре хватало. Например, Исидор и Люмин, в цветочных венках, танцевали босиком на центральной площади, рядом с храмом. И пусть их окружала толпа, они всё равно выделялись и словно сияли, источая такую любовь и привязанность, что она волной расходилась от богов во все стороны. Люди, которым вздумалось ссориться, тотчас переставали, молодожёны плакали от счастья и целовались, родители обнимали детей, художников застигало вдохновение прямо на месте, а актёры, разыгрывающие представления, начинали играть так, словно жили историей по-настоящему. Искусство и любовь не оставляли равнодушным никого, и даже других божеств.

Аллас и Хару сидели рядом на бортике фонтана в форме целующихся влюблённых и по очереди передавали друг другу фляжку, отпивая по глотку. Взгляды обоих были уже слегка затуманены. Боги пьянели только тогда, когда хотели, даже отпив из волшебной фляги. Аллас провёл рукой по шапке густых каштановых волос, по привычке зачёсывая их назад. Хару, стройная, смуглая, черноглазая, машинально повторила его движение, но длинные чёрные волосы оставались такими же растрёпанными и спутанными, как и всегда. Богиня вздохнула и вновь нашла взглядом танцующую пару.

– Только посмотри на них, – не без зависти сказала она. – Такие счастливо-идеальные, смотреть больно.

– И ладно, понятно, что он в ней нашёл, – поддержал её Аллас, – но она-то… Бог искусства и творчества, который вечно витает в облаках и выбирает, кому послать вдохновение, далеко не всегда обращая на свою пару внимания.

– Вы же друзья. – Хару полувопросительно повернулась к нему. Аллас пожал плечами и сделал ещё глоток, а потом облизал губы.

– Конечно, друзья. Но это не отменяет того факта, что мне кажется, что Люмин ему не подходит.

Хару засмеялась, откинув голову.

– Потому что она больше подходит тебе, богу алкоголя и гедонизма, который просто вечно пьян и наслаждается жизнью, даже ничего не творя? – поддела она, легко толкнув его плечом.

– Я не творю, я вытворяю, – отозвался Аллас с кривой ухмылкой и подмигнул.

– Вот уж точно, – фыркнула Хару, которая, как богиня хаоса, по большому счёту, занималась тем же самым. – Но о том, что они друг другу не совсем подходят, и я думала. Нет, конечно, искусство зачастую идёт рука об руку с красотой, но ведь не всегда. Почти всегда настоящие шедевры рождаются стихийно, как раз из хаоса, – рассуждала она, бездумно накручивая прядь на палец. – И иногда сердце может замирать вовсе не от красоты.

– А в Люстре все занимаются, если подумать, почти тем же самым, чем в Хаторе, – задумчиво произнёс Аллас, у которого, как и у Исидора, не было своей вотчины, в отличие от Хару и Люмин. Они с Исидором были из третьего поколения богов, и собственного эрда не получили, но Аллас из-за этого не особенно страдал. Если он от чего и страдал, так это от неразделённой влюблённости. Всем остальным он как бог алкоголя и гедонизма исправно наслаждался.

– Наслаждаются жизнью и получают удовольствие, – продолжал рассуждать бог. – Только тут чаще принято играть свадьбы.

– Да уж. – Хару походя отобрала флягу и сделала несколько больших глотков, затем утерев рот рукой. – Мне кажется, на самом деле, что мы с тобой им гораздо больше подходим. Не зря же мы с ними подружились.

– Но ведь не всем, кто дружит, стоит сходиться, – заметил Аллас, медленно поморгав, потому что картинка начала расплываться.

Хару фыркнула.

– Ну, у Вестро и Леро же всё отлично. Дружили-дружили, потом встречаться стали. Живут душа в душу. Надо просто попробовать открыть им глаза на другие варианты.

Девушка бездумно достала из фонтана брошенную туда такадскую монетку, повертела в пальцах, а затем сжала в ладони. Сейчас она была уверена, что это знак: им улыбнётся удача.

– У меня есть идея.

Бог покосился на подругу, отхлебнув из фляги и покряхтев.

– Это-то и пугает.

Хару ткнула его в плечо кулаком с зажатой внутри монеткой, и бог чуть не улетел в фонтан.

– Ещё благодарить меня станешь. Всё должно получиться.

– Ну, допустим. – Аллас легко пожал плечами, соглашаясь, и поднялся на ноги, затем пристроил флягу к ремню штанов и протянул подруге руку. – Только если мы хотим успеть на свадьбу, надо уже выдвигаться.

Хару схватила протянутую ладонь и, так и держась за руки, боги зашагали к храму, слега пританцовывая под музыку.

***

Правящая люстрская королева, Люра́та-Люзаро́ Люстрская, была ожидаемо хороша собой. Подходил к концу её двадцатипятилетний срок правления и вскоре её должен был сменить старший сын, уже обручённый с жизэльской принцессой, но она выглядела так же чудесно, как в день своей коронации. Люмин даже залюбовалась.

Именно королева как прямая её наследница должна была поженить Лютаце и Умтару. Молодые люди стояли рядом перед статуей Матери, держащей за руку Люмин с сердцем на лбу. Эта статуя стояла в центре зала храма, лицом к входу, а вокруг неё кругами стояли статуи остальных богов. Чем старше было божество, тем выше была статуя и тем дальше стояла она от центра. А перед каждой статуей, у подножья горел никогда не угасающий жертвенный огонь. Жертвы, приносимые в нём божествам, моментально сгорали без следа и придавали богам силу.

Королева стояла между жертвенным огнём и статуей, а жених и невеста – перед огнём. Получалось, что брачующиеся смотрели на королеву и богинь, а королева – на молодожёнов. Дождавшись тишины, нарушаемой лишь потрескиванием огня, королева начала произносить традиционную речь:

– О, Великая Мать и дитя её, Великая Лю! – Поскольку верховная богиня была женщиной, то и ко всем её детям традиционно обращались в молитвах в женском роде, потому что пол и внешность они могли выбирать и менять по желанию. – Просим у вас благословения соединить два любящих сердца в одно, разделить жизнь, любовь и всё мирское. По своей ли воле вы вступаете в союз?

Лютаце и Умтара хором ответили:

– Vero. – Это слово закрепляло все молитвы и означало «воистину» на общем языке.

– Принесите жертву во имя любви своей!

Лютаце и Умтара, которые знали, что Люмин приносят в жертву то, что искренне любишь, озаботились этим заранее и сделали друг другу небольшие подарки. Поскольку друг друга они любили безоговорочно, то и подарки любили тоже. Синхронно они вытянули руки и бросили в огонь плетёные браслеты. Они моментально вспыхнули и исчезли.

– О, Великая Мать и Великая Лю! Сильна любовь Умтары-Эрвё и Лютаце-Азхаты Болескских, искренна их жертва! Благословите же их разделить и остальные жертвы, горести и радости друг с другом! Пусть будут они друг для друга как Лу и Це. – Лу и Це были божествами луны и солнца, соответственно, были похожи, неразделимы и любили друг друга беззаветно.

После этого молодым следовало обменяться кольцами, что они и сделали, сияя, как помянутые Луна и Ценна.

– Vero! – объявила королева.

– Vero! – хором повторили оба.

– Да благословит вас, дети, Великая Мать! Скрепите союз поцелуем. – Лютаце и Умтара коротко поцеловались. – С этого дня и до последнего вы друг другу – луна и солнце. Vero!

На этом церемония была закончена, Лютаце и Умтара поклонились и, взявшись за руки, направились к выходу из храма.

– Люблю свадьбы, – вполголоса сказал Аллас, который, в знак уважения, не пил во время церемонии, а теперь вновь тянулся отхлебнуть. Хару прыснула, закатив глаза.

– Так что у тебя за идея-то была?

Хару молча потянула его из храма и вела до тех пор, пока они не оказались в гуще народа. Аллас не сопротивлялся. В конце концов, их затянули в хоровод поющие люди, а уличные музыканты играли так громко, что Хару перестала опасаться, что их подслушают.

– А что если нам попробовать их развести? – сказала она, нагнувшись к Алласу, пока они водили хоровод.

Бог моргнул.

– Так они ж только что поженились, и мы победили. В своём ли ты уме? На Эрду на сотню лет без сил захотела?

Хару раздражённо мотнула головой, закатывая глаза.

– Да нет же, глупый! Исидора и Люмин.

Аллас снова моргнул. Рот его приоткрылся.

– А.

Хару вскинула брови, словно спрашивая: «Что? И это всё, что ты можешь сказать?»

– А как мы это сделаем? – наконец, нашёлся тот.

Девушка, довольная, что Аллас, очевидно, согласен, бойко заговорила:

– Ну, попробуем с ними сблизиться, намекнуть, что мы им подходим больше. Но лучше, конечно, постараться не себя рекомендовать, а другого, да и вообще, в идеале, как-нибудь исподволь. Чтобы до них дошло.

Юноша фыркнул.

– До твоего Исидора-то дойдёт, как же, если он, того и гляди, вдохновение поймает.

Богиня раздражённо сдвинула сжатые губы на сторону.

– Ну, не всегда же он вдохновлённый. Так что, по рукам?

Аллас улыбнулся. Конечно. Тем более, у него идей не было вовсе.

– По рукам, – подтвердил он, и они действительно пожали сжатые для хоровода руки. Хотя, казалось, сильнее держаться друг за друга нельзя, сейчас их ладони не разделил бы даже удар молнии.