6.09.2024. Пятница. Саша – 9 класс, Арина – 11 класс.

Саша не могла унять дрожь в пальцах. Взволнованный взгляд, которым на неё смотрела классная руководительница, Мария Николаевна, делу не помогал.

При всём уважении к учёбе и учителям, сейчас Саше было не до английского языка, тем более, на этом уроке они обсуждали индивидуальные диагностические тесты, которые писали на первом уроке после каникул, чтобы понять, что стало с их уровнем знаний за несколько месяцев. Разбирали непонятные темы и помогали друг другу.

Саша со своим тестом справилась прилично, пусть и не идеально, так как голова её, даже спустя два месяца, была занята мыслями о сестре, о том, как ей помочь и как уговорить её взять Сашу в наследницы. Тут Макарова не могла быть уверена, что родственный блат сработает. Окружающие вообще мало понимали, как идёт отбор. Олю, казалось, выбрали наобум, а перед тем, как назначить Арину, сама Оля, говорят, велела проводить опросы и изучать параллель девятых классов, чтобы выбрать преемницу. А как будет рассуждать Арина, никто не мог предугадать. В общем, как карта ляжет. Но попытаться Саша была должна. Натура интроверта, радующаяся часам, проведённым в одиночестве, протестовала, но Саша изо всех сил убеждала себя, что дело серьёзное и её хотелки подождут. Правда, во-первых, как подступиться к сестре она не знала, а изменившаяся Арина вызывала нежелательную оторопь, а, во-вторых, своими подозрениями хотелось делиться. Это хотелось обсуждать, и не только с Табаковым с отцовской работы (с которым, несмотря на гигантскую разницу в возрасте в двенадцать лет, они чудесно поладили и поймали общую волну помимо любви и заботы о родственниках). К отцу ей теперь идти не хотелось, так как он как бы препоручил её в этом деле Жене, подружек посвящать в столь деликатное дело хотелось и того меньше (ещё сболтнут, не дай Бог, и вся затея насмарку!), а прочих школьников – и подавно.

И теперь Саша смотрела, с каким участием на неё смотрит классная руководительница – молодая, старше самой Саши всего на десять лет вместо двенадцати (уже что-то!), неглупая и рассудительная. Она всегда слушала их с интересом и вниманием, сдавали ли они пересказ или рассказывали о новом тренде из Тиктока. И она знала Арину и наверняка других двух девушек тоже.

«Она ведь всё равно спросит. У неё на лице написано. Может, рассказать? Даже если не поверит, так хоть другим не расскажет».

Несмотря на закрытость, Сашу всегда тянуло делиться тем, что её волновало, так или иначе. Хоть с родителями, хоть с подружками, хоть с интернетом. Но в этом деле выбирать стоило тщательно. Не совершает ли она непоправимой ошибки? Или ошибкой будет не попросить помощи у того, кто может её дать (даже если эта помощь – комментарии о том, изменилась ли Арина за прошедший год)? Саша в отчаянии запустила руки в волосы. Эти мысли разрывали ей голову, а потом к ним присоединился и звонок. Вместо жуткого разрывающего барабанные перепонки звука, от которого хотелось лезть на стену, желательно, прихватив что-то потяжелее, чтобы эта адская машина замолчала, в этой школе играла классическая музыка. На урок ученики шли (часто, пританцовывая) под «Мазурку» из «Лебединого озера», а на перемену вылетали из классов под «Полёт шмеля» Римского-Корсакова, и действительно больше напоминали пчелиный рой, особенно если дальше следовали в столовую или гардероб. Вот и сейчас одноклассники, молниеносно собрав свои вещи в сумки и рюкзаки, выплёскивались из класса как вода, прорвавшая плотину. Саша же осталась на своём месте и, дождавшись, когда в классе останутся только двое, подошла к учительскому столу.

Мария Николаевна улыбнулась.

 – Я рада, что ты подошла сама. Мне хотелось с тобой побеседовать. Присядь.

Саша опустилась на ближайший стул и сложила сумку на колени, а руки – на столе перед собой.

 – Я наблюдала за тобой всю первую учебную неделю и уверена, что тебя что-то беспокоит. Но, судя по всему, с подругами ты не делишься. С семьёй – возможно, но тебе этого мало. Тебя словно, извини за столь непоэтичное сравнение, распирает изнутри что-то невысказанное. Может быть, я – не самый подходящий человек для этого, ведь я не знаю, в чём дело, но если ты со мной поделишься, уверяю, тебе станет легче. Может, ненадолго, но сейчас и это – в плюс. Обещаю, что сказанное тобой не выйдет за пределы этой комнаты, если ты не захочешь. – Она помолчала, спокойно глядя на Сашу. – Итак, ты бы хотела что-нибудь обсудить?

Саша глубоко вздохнула.

«Была не была!»

 – Да.

Девушка просто смотрела на неё, спокойно ожидая продолжения, не давя и не расспрашивая с места в карьер. Саша снова вздохнула и, наконец, выдала:

 – Я переживаю из-за Арины.

Аккуратно чёрные под стать волосам брови взлетели вверх.

 – Из-за Арины? Почему? Я уже видела её в школе, даже вела уроки. На первый взгляд, с ней всё в порядке. У неё что-то случилось?

Саша пожевала губы. Дурацкая привычка. Когда разговор закончится, нужно смазать губы гигиеничкой.

 – Арина изменилась за последнее время. За последний год – уж точно, хотя началось всё и того раньше, когда Оля её к себе приблизила.

Мария понимающе покивала.

 – И ты переживаешь, что из-за своей популярности она от тебя отдалилась?

Саша качнула головой.

 – Дело не только в этом. Она просто изменилась. Теперь мы толком и не общаемся, так что мне тяжело сказать конкретно, но Арина словно она и не она одновременно. – Она нервным движением прочесала пальцами волосы. – Как будто она изо всех сил старается не просто быть мисс популярность, но и быть собой.

Мария задумчиво хмыкнула.

 – Но зачем ей притворяться, чтобы быть собой? Разве одно не должно исключать другое?

 – Это-то и странно, но я переживаю не только поэтому. Вы же помните, что случилось с двумя другими девушками. – Ответом было молчание, но Саша и по серьёзному выражению лица поняла: разумеется, помнит. – Я боюсь, что эти изменения в Арине приведут к такому же печальному исходу. А ещё больше я боюсь, что все эти случаи – не просто совпадения, и у них есть какая-то общая причина.

 – Почему ты так думаешь?

 – Я пообщалась с Олиным братом. Он тоже отмечал, что сестра изменилась, так же как я замечаю это в Арине, хоть мы и не общаемся, а они жили под одной крышей. А ещё я узнала, что Полинина старшая сестра тоже, вполне возможно, покончила с собой. Упала с крыши своего дома, сверху, к несчастью, получила по голове бутылкой. Тут всё списали на несчастный случай, но Полина говорила, что Кристина трудно переживала первый учебный год в университете, тяжело сдавала сессию, к тому же, накануне рассталась с парнем.

 – И Кристина, ты полагаешь, с этим как-то связана? – Классная руководительница выглядела сейчас словно частный детектив. Ей было не привыкать. Работа в школе и особенно классное руководство делает из человека и педагога, и актёра, и родителя, и психолога, и детектива и многих других. Мало просто хорошо знать то, чему учишь. Нужно ещё разбираться с постоянно возникающими проблемами, зачастую, чужими.

Саша, тем временем, подумав, пожала плечами.

 – Я не знаю. Тут уже, пожалуй, никто точно не скажет, но, возможно, она могла невольно запустить цепочку схожих событий. Но тогда всё равно неясно, почему именно эти девушки и именно в это время.

Мария тоже над этим поразмыслила и спросила, что Саша думала с этим делать: возможно, сблизиться с Ариной, чтобы успокоить своё волнение? Девушка подтвердила.

 – Да, именно так. Я хочу возобновить нашу дружбу, а, если получится, стать следующей наследницей, чтобы из первых рук получать информацию и разобраться, есть ли какая-то закономерность или я просто переживаю зазря.

Мария задумалась.

 – Ну, да. Для тебя это самое логичное. И, пожалуй, единственная причина, по которой ты можешь захотеть стать популярной и оказаться в центре внимания. Не боишься, что можешь не выдержать такого усиления интереса к своей персоне?

Саша вздохнула, пожав плечами.

 – Другого выхода я не вижу, так что придётся смириться.

Мария улыбнулась.

 – Знаешь, как говорят: власти по-настоящему достоин тот, кто её не хочет. – Саша кивнула. Она действительно уже слышала что-то в этом роде. – А насчёт девочек… Я, разумеется, не эксперт, но, возможно, здесь действительно имеется какая-то закономерность. Возможно, общая травма. Я побеседую с директором. Он, мне помнится, уже задумывался над введением должности штатного психолога, да подходящей кандидатуры не нашлось. А может, дело в чём-то другом. – Она постучала ногтями по лежащему на парте ежедневнику и напоследок ещё раз тепло улыбнулась Саше.

«Думаю, я правильно поступила, что рассказала ей».

 – Хорошо, что ты рассказала мне. Я желаю тебе удачи, со своей стороны сделаю, что смогу, постараюсь повлиять на то, чтобы у нас появился, наконец, квалифицированный школьный психолог, и обещаю понаблюдать за Ариной. Если что-то случится, ты всегда можешь ко мне обратиться.

Саша поблагодарила и искренне заверила, что так и сделает. И она была настроена действительно сделать так, как сказала. А если у них и вправду появится школьный психолог, все от этого только выиграют.

«Скорее всего, просто никого подходящего не нашлось. Вряд ли Артур Владимирович об этом не подумал».

Саша попрощалась и пошла на следующий урок, оставив преподавательницу в кабинете, в задумчивости смотреть в пространство. Теперь Саша могла не переживать: в школе за Ариной будут усиленно приглядывать две пары глаз вместо одной.