Непонимание на Сашином лице даже забавно.

 – Мне? – Она моргнула.

 – А кому же, как не тебе? Мы с тобой, дорогая, не такие уж и разные. Знаешь ли, когда буквально оказываешься в чужой шкуре, ещё и вынужден периодически их менять, волей-неволей начинаешь изучать людей и разбираться в них всё лучше. Даже мои конфликты в школе, когда я ещё училась в первый раз, и ведение личного дневника не настолько помогли в этом. Ты можешь считать, что знаешь меня, проведя своё маленькое расследование, насмотревшись на отца и нового приятеля из полиции, но ты забываешь, что у такого близкого общения, как наше, есть две стороны: я тоже тебя знаю. Вполне возможно, лучше, чем ты меня.

 – Я читала твой дневник, – выпалила Макарова, и это стало для Кристины открытием.

 – Дневник? – переспросила она.

«Откуда…? Не пошла же она к Камилле на поклон, в самом деле!?»

 – Да. Он был запрятан в учительской среди старых тетрадей, и я нашла его, когда перебирала их.

Кристина тут же отмахнулась от неё, возвращая себе самообладание.

 – Даже если ты его читала, уж тебе ли не знать, что люди меняются? Да ты ведь сама изменилась, поэтому я и говорю, что мы похожи: ты не хотела этой популярности – это было ясно как Божий день, так же, как и я изначально не стремилась к своей. Мне просто хотелось, чтобы меня оставили в покое и прекратили смеяться, цепляться и издеваться. Тебе же, как я теперь понимаю, хотелось понять, почему королевы школ умирают одна за одной, чтобы не умерла твоя драгоценная сестра, которая благополучно про тебя забыла, стоило только получить, что ей хотелось. И мне, и тебе пришлось перебарывать закрытость, зажатость, неуверенность в себе и уверенность в том, что другие люди нам не особенно-то и нужны. Я даже не удивлюсь, что ты шла сюда, планируя убить меня или сделать что-то столь же глупое и драматичное.

 – Почему глупое? Насколько я знаю, ты можешь меняться телами, но не бессмертная.

Кристина рассмеялась, чувствуя себя почему-то злодейкой из какого-нибудь фильма, только обычно злодеям подавай мировое господство или месть, а она просто хотела, чтобы её оставили в покое, оставили в школе навсегда и дали о ней заботиться и оберегать таких же закомплексованных несчастных, какой была она сама. Она хотела стать той, кем была для неё Даша, только для многих-многих других подростков, потому что знала, как это важно.

Девушки сами не заметили, как начали медленно перемещаться по крыше, между столов, стульев, ваз с цветами, колонок и фонарей. Когда Саша дёрнулась с места к ней, Кристина тоже начала двигаться, неосознанно отодвигаясь. Пока ей не хотелось приближаться. Бог знает, зачем, но ей действительно хотелось выговориться, по-настоящему, а не как со Снежаной, когда нужно было следить за каждым своим словом, помня, что она намертво запомнит всё, и если Кристину узнает она… даже не хотелось думать, что тогда.

 – Практика показывает, что это – почти одно и то же. – Она остановилась, потому что ноги начали слегка ныть в не разношенных туфлях, скрестила руки на груди и выставила правое бедро вбок, насмешливо оглядывая Сашу. – Так что, ты планировала проводить душеспасительную беседу или, может, собралась убить меня? Я видела, что твой дружок пришёл с оружием. Он, конечно, мент, но это как-то… слишком кричаще.

Саша молча поджала губы, но её горящий взгляд говорил лучше всяких слов. Кристина закатила глаза.

 – Если ты знала, что я могу обмениваться телами, почему не боишься, что я просто поменяюсь телами с тобой прямо сейчас и, например, столкну с крыши?

«Ты же такая умная. Зачем же тогда ведёшь себя так глупо?»

Несмотря на то, что она действительно планировала столкнуть Сашу с крыши, предварительно поменявшись телами, она не могла перестать относиться к ней как к своей подопечной даже сейчас. И её подопечная повела себя разочаровывающе глупо.

 – Как родную сестру? – Вопрос был словно удар ножом. Кристина не удержалась от болезненной гримасы, и девушка это заметила. – Значит ли это, что ты настолько ко мне привязалась? Это будет даже символично.

 – К тому же, – продолжала она, помолчав, – если бы ты так могла, думаю, ты бы не церемонилась и уже это сделала. Или тебе просто нравится со мной разговаривать? Мне даже лестно. Ты со всеми своими жертвами ведёшь задушевные беседы, прежде чем убить?

Саша и представить не могла, что её душеспасительная беседа будет выглядеть так.

«Это всегда было во мне в такой концентрации или это общение с Кристиной так влияет?»

 – В начале года ты мне нравилась больше, когда не могла поддерживать непринуждённый разговор, а уж, тем более, пикироваться, – фыркнула Полякова, словно прочитав её мысли, на что Саша вскинула брови. Они снова замерли на одном месте, не отрывая взглядов друг от друга. Пели птицы, ветер развевал их юбки и волосы. Удивительно идиллическая сцена для тех, кто стоит на краю гибели.

 – Было даже любопытно наблюдать, как ты учишься.

Кристина улыбнулась, и Саша поражённо уставила на неё в ответ.

 – Ты что… гордишься мной?

Кристина дёрнула плечами. От Арины в ней осталась только внешняя оболочка, но теперь Саша не видела даже этого. Она видела Кристину, словно она проступала на поверхность, глядя из-за Арининых глаз. Окончательно расслабившись и прекратив притворяться, Кристина действительно стала похожа сама на себя с фотографий и страниц дневника. Не в полной мере, но всё же очень сильно. Саша неожиданно почувствовала себя немного Гарри Поттером, который лицом к лицу столкнулся с молодым Волдемортом из дневника Тома Риддла.

 – Другие девчонки изначально подавали надежды, знаешь ли, даже Оля, которую я практически наобум выбрала. Они были достаточно уверенными в себе, бойкими, пробивными, общительными…

 – Тогда зачем ты выбрала меня? – спросила Саша, хотя в глубине души уже догадывалась.

 – Потому что ты мало того, что подходила по возрасту, так ещё и была Арининой сестрой, – просто объяснила Кристина. – Не хотелось оставлять безутешных родственников, к тому же, вы заметно отдалились друг от друга, и было легко списать какие-то нестыковки на перемены в характере из-за того, что мечта наконец-то исполнилась. Арина так хотела стать популярной, что внимала с открытым ртом всему, что я говорила, и делала всё, чего я от неё хотела. Она быстро обзавелась новым кругом знакомств и популярностью, к которой так рвалась. Только ты была против, поэтому тебя она с собой не позвала. – Кристина, сама того не замечая, снова начала ходить по крыше, из-за чего Саша тоже начала передвигаться, чтобы не сокращать между ними расстояние. Это напоминало какой-то причудливый танец, где кроме них двоих музыки больше никто не слышал.

 – А ты, на удивление, оказалась больше похожей на меня в средней школе. Я решила, что будет справедливо, если теперь я помогу кому-то обрести уверенность в себе.

 – Ага, а потом убьёшь. – Саша остановилась, сжала большим и указательным пальцами переносицу, зажмурившись и медленно вздыхая. – И всё-таки я не понимаю, почему, раз ты настолько преисполнилась в уверенности в себе, что стала учить этому других, почему ты выбрала этот путь, а не просто продолжила жить дальше, вся такая уверенная?

Кристина сглотнула.

 – Тебе не понять. Ты не знаешь, что такое взрослая жизнь.

Саша от избытка чувств всплеснула руками, почти подпрыгнув.

 – А ты, можно, подумать, знаешь! Ты же всего на одном курсе вуза отучилась, прежде чем… – Её глаза расширились. – Боже мой!

Кристина прищурилась.

 – Удиви меня, Шерлок.

 – Я была права! Это всё из-за парня!

Кристина насмешливо фыркнула, но пазл в Сашиной голове складывался с небывалой прежде уверенностью, и она была обязана выговориться:

 – Ведь ты поэтому так цеплялась к Кате Барской: это из-за её старшего брата, ведь так? Сама ты его теперь достать не могла, да и это было бы странно, хотя я видела его тогда, на встрече выпускников, когда он забирал сестру. Он так и замер при виде тебя, словно ты – привидение. Он тебя узнал. И одноклассники узнали, только никто из них не понимал, в чём дело.

Кристина застонала, зажмурившись и скривив лицо.

 – Это ведь ты их позвала. Ну, конечно! Чтобы смотреть, как они узнают и не узнают меня одновременно.

Саша снова попыталась воззвать к здравому смыслу.

 – Слушай, не знаю, чем таким тебя травмировал этот парень, но это не повод рушить столько жизней, включая свою собственную. Я была готова спорить, что ты достаточно сильная и уверенная, чтобы не дать одному парню всё испортить. Да ты ведь имела дело с Давидом Кольцовым в его подростковые годы и не позволила сломать себя. – Саша заметила, что Кристина её слушает и, похоже, проникается. Она остановилась недалеко от края крыши, к нему спиной. Саша медленно приблизилась к ней и протянула руку.

 – Несмотря на то, что потом ты собиралась занять моё тело, ты ведь поверила в меня и помогла мне стать лучше. Я тоже верю в тебя.

Кристина долго смотрела на протянутую руку, словно что-то вспоминая, потом взглянула Саше в лицо и дёрнула рукой, чтобы протянуть её в ответ, но тут в игру вступил наблюдавший за всем этим Токс:

«И это всё!? Этого было достаточно, чтобы передумать и пойти на попятную!? Не могу поверить! Мне казалось, из тебя может получиться достаточно заметная фигура, чтобы сам мэр заинтересовался!»

Кристина непонимающе нахмурилась. Саша моргнула, не понимая, что случилось.

«Но… мне не нужно, чтобы мной интересовался мэр».

«Нужно, поверь мне. Очень нужно. А это – оптимальный способ привлечь его внимание. Не отправлять же тебя на Бал Дебютантов, в самом деле! Толку там с тебя?»

Кристина хмурилась всё сильнее. Ей это не нравилось, а она всё детство провела с манипулятивной Камиллой, чтобы, повзрослев и поняв, что к чему, научиться вычислять такие вещи на раз.

«Почему у меня такое ощущение, что у моего внутреннего голоса, который должен давать советы, собственная воля? Лишний повод тебя не слушать, кем бы ты ни был».

И она протянула руку Саше и пожала её.

Токс в её голове закричал.

Дверь на крышу резко распахнулась.