Дверь на крышу резко распахнулась. Девушки вздрогнули, и Кристина рефлекторно отшатнулась назад и выпустила Сашину руку. Ворвавшийся Женя, с расширившимися от паники глазами, стоящими торчком волосами и пистолетом в руках (к счастью, уже без пиджака), воззрился на них. Бог знает, сколько прошло времени, но Табаков (и Мария Николаевна тоже) определённо увидел сообщение слишком поздно. Потом, рассмотрев его поближе, Саша догадалась, что они с её англичанкой, должно быть, целовались или флиртовали где-нибудь в укромном месте и пропустили всё на свете («Тоже мне, взрослые ответственные люди! “Мы будем ждать указаний”, говорили они!»), но сейчас она видела только пистолет и чувствовала, что её протянутая рука свободна.

Табаков же, находясь от них на приличном расстоянии и успев понять только что девушки далеко, и есть риск, что они либо уже поменялись телами, либо вот-вот поменяются, запаниковал и, не придумав ничего лучше, на адреналине выстрелил в воздух, в надежде, что злодейка испугается и передумает творить злодейство. Злодейка действительно испугалась, и не только она. От резкого звука девушки снова рефлекторно повернулись друг к другу, но отшатнулись в разные стороны ещё дальше, и Кристина, несколько мучительно долгих секунд балансируя на каблуках, спиной вперёд рухнула с крыши. Саша при всём желании не могла бы дотянуться до девушки протянутой рукой, хотя пыталась, конечно, и вот в одну секунду они смотрят друг другу в глаза, в которых проступает ужас, а вот Кристина, коротко вскрикнув и успев беззвучно сказать: «Прости меня», уже пропала. Не успев понять, что делает, не осознавая, что кричит, не слыша, как, крича Сашино имя, несётся к ней через всю крышу Табаков, девушка сиганула следом.

Что ж, как ни больно это признавать сейчас, но она была права, и Кристинины платье и волосы действительно удивительно красиво развеваются на ветру, когда она летит вниз с распахнутыми глазами, не моргая и приоткрыв рот, не в силах закричать. Этот жуткий момент растягивается как горячая жевательная резинка, липкий, отвратительный, кажется, он так и будет тянуться. Саша летит головой вперёд, пытается ускориться, чтобы догнать её, мало соображая, что так может банально не успеть затормозить, и они погибнут обе, но сейчас ей нет до этого дела. Она не в силах ни о чём думать, кроме «Быстрее!», но всё равно оказывается недостаточно быстрой. Всё, на что её хватает, так это – затормозить в паре метров от земли и рухнуть на лежащую на траве девушку сверху. Трава, конечно, мягкая, но недостаточно, чтобы смягчить падение с третьего этажа.

«Три этажа – три учебных звена, – проносится голосом директора одинокая ненужная мысль в пустой Сашиной голове. Пустой как Кристинин взгляд».