Мальчик, который выжил.
Гарри Поттер приехал в Хогвартс.
Все вокруг только и говорили о сбывающемся пророчестве, о мальчике, рожденном в конце июля, о герое, который избавил волшебный мир от гнета Темного Лорда, чего до этого не удавалась ни одному из сильнейших магов. Со всех сторон доносились голоса, кто-то показывал пальцем, кто-то мечтал об автографе.
Но не было ни в пророчестве, ни на устах и слова о девочке, что родилась на два года раньше под черной меткой Пожирателей смерти, под нехорошим предзнаменованием убывающей Луны. Она была ребенком, о котором никто не догадывался. Ребенком, который должен был сыграть не последнюю роль в далеком будущем по плану своих родителей.
— Моя милая малышка, — от шипения над ухом холод пробежал по маленькой хрупкой спине. Ледяные пальцы с длинными острыми ногтями давили на плечи, словно стальные плиты. — Не забывай о том, кто ты.
Патриция сидела на завтраке в Большом зале, скучающе подперев ладонью подбородок. Шум, доносящийся со всех сторон, гомон голосов и звон столовых приборов едва ли долетали до нее, будто звучали откуда-то издалека. Бессонная ночь, проведенная в одиночестве общей гостиной, давала о себе знать. Потаённые воспоминания, столько лет погребённые в хранилищах её сознания, преследовали всё больше, а с наступлением нового учебного года и вовсе обострились. Как только Триша проваливалась в забытье, её пронизывал студеный шепот, шипящий, хриплый, хорошо знакомый ей голос повторял одно и то же, заставляя подскакивать в холодном поту, на что уже начали жаловаться соседки по комнате. Раньше кошмары не раз снились ей, порой особенно часто в поместье у тётушки, но казалось, что на этот раз они стали детальнее. Более четкими, по сравнению с тем, что было до этого. Более реальными. Приближеннее к чему-то.
То, что пугало девушку больше всего на свете, то, что заставляло кровь стынуть в жилах, просто не могло произойти. Не должно было. Но новость о сбежавшем преступнике и дементорах, охраняющих школу, приводила её в самый настоящий ужас.
Она нехотя поковырялась в еде, не слушая хихикающего Драко и его друзей рядом с собой, что-то оживленно обсуждающих за слизеринским столом. Невыносимо клонило в сон и все, чего ей хотелось как можно скорее, так это оказаться на занятии профессора Бинса, чтобы уснуть под монотонный голос старого привидения и хотя бы немного подремать. Где-то со стороны раздался грохот тарелок, вытягивая Тришу из замедленного потока мыслей, и она подняла взгляд, смотря за спину Пэнси Паркинсон на соседний стол, принадлежащий Гриффиндору. Там как и обычно творился легкий беспорядок: Почти Безголовый Ник парил над первокурсниками, какой-то пухлый мальчик склонился под стол, ища что-то, почти плача, а на другом конце скопились пёстрые, огненно-рыжие головы, так выделяющиеся на фоне остальных. Перси Уизли, староста факультета и школы, недовольно отчитывал за что-то своего младшего брата Рона под заливистый хохот близнецов и одобрительные кивки незнакомой девочки с пышными русыми волосами.
Зрелище не более, чем обыденное. Патриция уже собиралась уткнуться обратно в свою тарелку с недоеденной тыквенной кашей, когда случайно пересеклась взглядом с одним из близнецов. Озорные глаза смотрели на неё с нескрываемым интересом и такое внимание к собственной персоне привело девушку в замешательство и она поспешно отвернулась. Что ему может быть от неё нужно? Очень многие обходили её стороной. Даже среди тех, с кем она проучилась пять лет, все ещё оставалось несколько ребят, знающих правду, которые опасливо таращились, стоило им оказаться рядом, и стремились снизить контакт к минимуму. С близнецами Уизли она была лишь заочно знакома благодаря школьным сплетням и совмещенным занятиям, но едва ли когда-то с ними общалась. Единственным знакомым с их факультета для неё был Оливер Вуд, который в конце прошлого года перед самыми летними каникулами любезно помог ей с парочкой заклинаний, который никак не удавалось. Триша понимала, что он сделал это только из-за того, что не смог пройти мимо расплакавшейся в дальнем углу библиотеки девочки, но даже так этот жест очень тронул её, ведь все остальные просто проходили мимо. После этого он даже начал здороваться в коридорах, если они вдруг сталкивались во время переходов между классами.
Где-то внутри под сердцем больно кольнуло. Триша вспомнила свой первый день в школе волшебства, распределяющую Шляпу, то, как та долго раздумывала над тем, куда же её отправить, и свои тихие мольбы. Возможно, если бы тогда её окончательное решение было иным, сейчас лучшими друзьями слизеринки могли стать Уизли. Или Вуд. Или ещё кто-либо. Но позволить себе подобную роскошь Патриция Лестрейндж просто не могла.
Ведь страшно даже представить, что было бы с ней, попади она куда-то, кроме как в Слизерин.
***
Погода стояла пасмурная. Обычно осень в окрестностях Хогвартса всегда была невероятно благосклонна: ливни и холодные ветра до ноября не были частыми гостями, солнце согревало остатками тепла, выглядывая из-за пушистой ваты облаков. Но в этом году с самого отхода поезда Лондон-Хогвартс небо оставалось серым и затянутым, а дожди шли через день. И конечно, когда прогноз всё же был благоприятным, такие условия больше остальных могли порадовать только игроков в квиддич.
— Папа сказал, что будет присутствовать на моем первом в этом году матче, — торжественно известил Драко и его подбородок задрался ещё выше — с каждым годом он становился все самодовольнее. Следуя за ним и командой Слизерина по открытым коридорам, Патриция тяжело вздохнула: иногда очень хотелось сбить с него спесь. Но ещё больше она мечтала о том, чтобы её оставили в покое. — Он просил напомнить, что твое присутствие тоже не обсуждается. Иначе будут вопросы.
Жизнь в семье Малфоев медом уж точно не казалась. Хуже, быть может, было только жить с родственниками-магглами Гарри Поттера, о выходках которых Триша пару раз слышала, проходя мимо. И если Нарцисса Малфой, её дорогая тётушка, относилась к девочке вполне доброжелательно, хоть и немного прохладно, то Люциус был жесток и напыщен. Нельзя было сказать, что он испытывает ненависть к названной племяннице, но в связи с некоторыми обстоятельствами их родства, действовать нужно было осторожно. Она всегда должна была находиться на виду, всегда обязана была держаться, как истинная аристократка, но не привлекать к себе при этом лишнего внимания. Просто люди должны были видеть, что Малфои совсем не такие, как о них говорят. Что у них все в порядке. И они совершенно точно больше не имеют и малейшей связи с Тем-Кого-Нельзя-Называть и воспитывают девочку точно так же, прививая ей качества, отличные от тех, что имела…
Патриция остановилась, едва не врезавшись в спину Маркуса Флинта, который сцепился с кем-то словесно. Возможно Драко говорил что-то еще по пути, но прибывая в сонном состоянии сестрица ничего не запомнила. И не очень-то хотела, если быть честной. Впереди показались красные мантии.
— Что? Но я бронировал стадион для нашей тренировки! — возмутился Оливер Вуд.
— А у меня есть письменное разрешение от профессора Снегга о том, что у нас сегодня тренировка. Сейчас, — осклабился капитан слизеринской команды, восторженно оглядываясь на присутствующих товарищей.
Нельзя сказать, что Патриция Лестрейндж была забитой простушкой или высокомерной стервой даже после стольких лет, прожитых на попечительстве дяди и тёти. Чего в ней действительно было с лихвой, так это холодного, расчетливого благородства и размеренного спокойствия. Несмотря на свое происхождение она отнюдь не относилась к числу тех слизеринцев, которые кричали на все стороны о чистоте своей крови и превосходстве над другими; не вступала в перепалки и конфликты, если ситуация того не требовала; и уж тем более не была заинтересована в стычках двух спортивных команд, поэтому сейчас, сторонясь, скучающе разглядывала метлы и форму гриффиндорцев, надеясь, что выглядит достаточно высокомерно, чтобы товарищи не подумали, что ей на них совсем все равно.
Метлы у команды противников действительно выглядели изношенно. Слегка растрепанные хвосты, потертая древесина, особенно на рукоятях. Конечно, куда им тягаться с папочкой Драко, который снабдил Слизерин новейшими «Нимбус-2001» в прошлом году. Она заправила кудрявые непослушные волосы за ухо, прячась за спинами, когда снова на глаза попался уже знакомый силуэт и на этот раз вот уж точно не оставил девушку равнодушной. В красно-жёлтой спортивной форме и без того высокий Фред Уизли (Триша не могла утверждать точно, но что-то подсказывало ей, что это был именно он, а не Джордж, его брат-близнец) казался ещё больше. Отросшие рыжие волосы обрамляли слегка возмужавшее лицо и нельзя было не отметить, как он изменился за это лето, сильно отличаясь от щуплого долговязого четверокурсника, каким был в том году. Именно это навело её на мысль, почему она была в таком недоумении пару дней назад за завтраком. Он скривил губы, с презрением наблюдая за заносчивыми выпадами Малфоя-младшего, и его длинные пальцы неторопливо поправляли рукав в районе локтя.
Наконец Вуд разочарованно отступил и слизеринцы, довольные победой, прошли мимо, ухмыляясь и искоса поглядывая на соперников. Проходя вслед за ними, Патриция посмотрела на Поттера, которому что-то говорила одна из сокомандниц, имени которой она никак не могла припомнить, сочувственно кивнула капитану и вратарю сборной, надеясь на то, что он верно истолкует её жест, после чего её взгляд вновь сцепился все с тем же рыжим близнецом, сложившим руки на груди. Второй раз за неделю ничуть не порадовал Лестрейндж — и та снова отвернулась, едва ли не сжавшись, в попытках спрятаться от его глаз, даже не заметив легкую усмешку, брошенную в её сторону.
— Господи, надеюсь в этом году Поттер наконец свернет себе шею, упав с метлы, и больше не будет мешаться под ногами, — едко прорычал пятикурсник Эдриан Пьюси, одногодка Патриции. — Рад наконец видеть тебя на тренировке, Триша. Правильно, что заинтересовалась квиддичем. Будет хоть одна красивая болельщица.
Другие парни бурно загоготали. Девушек их команда, в отличие от других, не принимала, поэтому все взгляды были обращены на группу поддержки.
— А я то как рада, — она хмыкнула, в душе мечтая, чтобы все как можно быстрее закончилось. И раньше не обращавшая внимание на парней из своего факультета Патриция вдруг подумала, насколько они несуразные по сравнению с храбрыми и честными гриффиндорцами, от которых она ни разу не слышала ничего подобного.
И эта промелькнувшая всего на мгновение мысль сильно её озадачила. Кажется, в этом учебном году что-то в её жизни начинает кардинально меняться, вставая с ног на голову. И она не могла сказать, что рада этому.
— В этот раз мы точно выиграем кубок, — хитро объявил Драко, переглянувшись с двоюродной сестрой, а после и с капитаном, оставшимся на второй год Маркусом. — Гриффиндор наверняка потеряет своего ловца, потому что тот упадет в обморок при виде дементора.
***
Как назло для Гриффиндора всю следующую неделю лило, как из ведра. Дождь, казалось, не останавливался ни на секунду, почва на улице хлюпала под ногами во время походов до теплиц профессора Стебль и нисколько не просыхала. Триша слышала, что сборная по квиддичу все равно тренировалась, несмотря на погодные условия, но не считала такое решение разумным — так недолго заболеть и не то что проиграть, а пропустить матч в общем. Сама Патриция на все это время ушла с головой в учебу и Драко больше её никуда не таскал. Написание свитков по истории магии и домашние задания по З.О.Т.И. отнимали у неё все свободные минуты, заставляя вместе с соседками закапываться с головой в библиотечные учебники, засиживаясь допоздна. Преподаватели с каждым годом требовали все больше и сложность работ, соответственно, повышалась, к тому же сейчас, когда нужно было отвлечь учеников от происходящего за окнами замка: дементоры все так же повисали в окрестностях замка и поджидали на входах и выходах, но от этого спокойнее не становилось. В особенности самой Лестрейндж.
Кошмары участились. Девушка все так же мало спала и не раз была ночью застукана старостой Слизерина в общей гостиной, где она проводила ночи у погоревшего камина, кутаясь в пледы и прислушиваясь ко всем шорохам. Помимо снов с участием своего боггарта, Патриция страшилась новости о сбежавшем из Азкабана Сириусе Блэке. И главным образом потому, что её с ним связывало кровное родство. В Хогвартсе, кажется, пока не знали о племяннице преступника, которая училась бок о бок с ними, а если и знали, то до сих пор не пустили слухи, но было жутко подумать, что случится, когда эта информация всплывет. А всплывет она наверняка.
Триша своего дядю помнила очень смутно. Когда его взяли под арест, ей было всего три, а он лишь пару раз появлялся у нее дома и те разы, насколько она могла припомнить, — втайне от матери. Отчетливее всего в детских воспоминания отпечатались глаза, смотрящие на нее с безмерной теплотой и любовью, тихий хриплый голос и какая-то колыбельная, которую она больше никогда не слышала. Но тот образ, который всплывал в её голове при упоминании об этом человеке слишком сильно разнился с тем, кем он был — ведь в Азкабан просто так не сажают. И увидев его спустя двенадцать лет на первой полосе «Пророка» Триша усомнилась в здравости своей памяти и ума в целом. Мужчина, смотрящий на неё с колдографии вряд ли мог напевать колыбельные и качать на руках. Он был лишь рвущимся на волю безумцем, таким же, как и женщина, чьё имя она не желала произносить даже в своей голове. И поэтому теперь, когда он был на свободе, она боялась, что он придет не только за Гарри Поттером (о чем шептались на каждом углу), но и за ней в том числе.
— Не люблю совмещенные занятия зельеварения, — устало вздохнула Пенелопа Рут, пятикурсница Слизерина и одна из соседок Патриции по комнате. Это была девушка с длинными прямыми волосами цвета пшеничных колосьев, которая грезила лишь о том, чтобы поскорее выпуститься из школы и устроиться в Министерство, пойти по стопам своих родителей. Естественно, чистокровных волшебников. Она отставила в сторону недопитый чай и уткнулась лицом в сложенные на столе руки. — Снова профессор будет отвлекаться на всех и в итоге разозлится.
— И попадем под горячую руку, — ответила на её невнятное ворчание Роза Клокворк, ещё одна соседка, блондинка с аккуратным ободком на голове. Она деловито сложила учебники и листки с недописанным конспектом по трансфигурации. — Триш, идешь?
— Как будто есть выбор, — вздохнула Патриция Лестрейндж и все трое поднялись из-за полупустого стола и поплелись в родные подземелья.
По дороге вместо всех этих животрепещущих страстей обсуждали мальчиков. Пенелопа поделилась, что Пьюси снова начал подлавливать её после посиделок в библиотеке и даже после первого отказа не перестал настойчиво провожать её до гостиной. Прошло не так много времени с тех пор, как она рассталась с молодым человеком, который в прошлом году закончил выпускной класс. Эдриан же определенно не был хорошим вариантом — человек, а уж тем более парень, из него был слишком ненадежный, и по всему курсу ходили сплетни о его похождениях. Роза в который раз попыталась вбить в голову подруги, что надо браться за учебу, но та на это лишь фыркнула. Зато Триша наслушалась сполна:
— Мы уже на пятом курсе, а ты все ещё ни с кем даже на свидание не сходила! — в голосе Пенелопы слышался неподдельный ужас и упрек. Тут уж Клокворк оказалась с ней согласна. — Хоть иногда надо отпустить все, развеяться! Тем более ты же вроде нравилась тому… Как его…
— Да без разницы, — отмахнулась Роза. — Факт в том, что ты далеко не страшила. Посмотри на свое личико! Чего добру пропадать? Как тебе Седрик Диггори? Он, конечно, с Пуффендуя, но по нему все девочки просто с ума сходят. Насколько я знаю, совсем недавно он стал новым капитаном команды.
Не успела девушка ответить, обороняясь от нападок подруг, продолжающих наседать на неё с любовными наставлениями, как они подошли к двери кабинета.
— Отстаньте, — шикнула на них Триша, но на губах её появилась неловкая улыбка и все трое рассмеялись, входя в класс.
Почти все уже собрались. Профессор Снегг, декан их факультета, как всегда был не в духе и не особо радовался присутствию гриффиндорцев в своей обители. Тем более пятикурсников. Уроки у среднего звена вести было тяжелее всего, в особенности для такого нетерпеливого преподавателя, как он.
— Откройте страницу сто двадцать первую, — угрюмо протянул Снегг, как только началось занятие. Преподаватель прошел к доске, взмахнув полами своей привычной черной мантии, в которой он так напоминал летучую мышь. — Умиротворяющий бальзам. Сложное зелье, но каждый из вас обязан уметь его приготовить. Допущение любой, даже малейшей ошибки способно погрузить человека в глубочайший или даже летаргический сон, — он оглядел класс цепким взглядом, следя за тем, чтобы его внимательно слушали. — Кто скажет мне характеристику?
Патриция сдержанно подняла руку, готовая ответить.
— Слушаю вас, мисс Лестрейндж.
— От зелья должен исходить легкий серебристый пар, — проговорила девушка, смотря профессору в глаза. Зельеварение давалось ей с необыкновенной легкостью и было едва ли не любимым предметом, даже несмотря на чопорность учителя. Снегг всегда относился к ней с особенной снисходительностью и порой даже ставил в пример — другие ребята со Слизерина иногда шептались о том, что на всем пятом курсе именно она является его любимицей.
— Пять очков Слизерину. Хочу обратить ваше внимание, что данное зелье входит в экзамен, — холодно добавил Северус, растягивая гласные, и многозначительно взглянул на кого-то из гриффиндорцев. — А теперь разбейтесь по парам. По одиночке вы работать почему-то до сих пор не научились, — презрительно бросил он и не стал припоминать, насколько часто взрывали котлы несносные ученики не только из других факультетов, но и из его собственного. — Мистер Уизли, что именно из сказанного мной только что вам было не понятно?
— Профессор, но мы же уже в паре, — невинно залепетал один из рыжих близнецов, кажется, Джордж. Он казался мягче, а голос его был глубже. В этот момент Пенелопа и Роза встали, объединились за соседней партой и теперь с интересом наблюдали за развивающимися событиями.
— Ставить вас вместе — сродни самоубийству, — процедил мужчина, пытаясь испепелить ненавистных проказников взглядом. — Вот вы встаньте к мисс Лестрейндж. А вы — к мистеру Хиггсу. И поживее.
Патриция была готова провалиться сквозь землю. Всю прошедшую неделю близнецы Уизли не просто не попадались ей на глаза, но и не всплывали в мыслях, словно их никогда и не существовало в школе. И тут профессор ставит её с одним из них. Ладно, это было не самым серьезным испытанием в её жизни. Девушка глубоко вздохнула и натянула привычную молчаливую маску, стараясь не обращать внимание на возвышающегося слева от нее рыжего мальчишку.
В классе закипела командная работа, застучали склянки с ингредиентами. Краем глаза Триша видела, как подруги рядом слаженно смешивали компоненты и постепенно приближались к выполнению задания, время от времени тихо хихикая о чем-то, что ей никак не удавалось расслышать. Снегг время от времени проходил мимо рядов и со всех сторон доносились грубые замечания. Дунув на выбившуюся из хвоста прядку курчавых волос, девушка старательно пыталась растолочь лунный камень, но тот почти не поддавался и очень плохо превращался в пыль.
— Что мне делать? — прошептал над ухом Фред, все так же стоя по её левое плечо. Он чувствовал себя немного неловко, будто был не в своей тарелке. Что-что, а этот предмет, кажется, давался ему если не с трудом, то с немаленькими усилиями. К тому же до этого работать вдвоем им ещё не приходилось.
— Просто не мешайся, — Патриция уже успела запыхаться, но камень никак не хотел поддаваться. Она уже было достала из кармана юбки волшебную палочку, собираясь прибегнуть к волшебству, когда Уизли сделал шаг вперед, видимо нарочно пропустив ее слова мимо ушей и не собираясь стоять в стороне, пока она выполняла работу за двоих.
— Давай помогу.
Фред аккуратно взял из рук Триши пест и пододвинул к себе ступу и крупными осколками камня. С силой надавливая на них, он постепенно перемалывал большие части в мелкую крошку. Взгляд слизеринки скользнул по сосредоточенному профилю с прямым носом и падающей на глаза рыжей челкой, спустился ниже к закатанным рукавам джемпера и задержался на проступивших на руках венах. Уши вдруг запекло и она очень постаралась, чтобы удержать на лице самообладание, но ладони предательски вспотели и пришлось незаметно вытереть их о ткань юбки. Уже сам факт общения с Уизли приводил её в тихий восторг.
— Готово, — улыбнулся рыжий, глянув на неё. Он в миг повеселел и вернулся к своему обычному состоянию, видимо благодаря тому, что оказался полезным. — Что там дальше?
— Толченый рог единорога и толченые иглы дикобраза, — Лестрейндж быстро глянула в учебник и бросила мимолетный взгляд на проходящего мимо профессора, которого, судя по всему, вполне устраивала их командная работа.
Когда со всеми приготовлениями было покончено Патриция добавила корень валерианы и все отправилось в котел, полностью возвращая ей руководство над процессом. Трижды помешивая варево на огне против часовой стрелки, девушка окончательно пришла в себя, умиротворенная любимым занятием, а первые взрывы и восклицания Снегга «Эванеско» привели мысли в порядок. Фред Уизли посмеялся с брата, у которого зелье вышло совсем неправильным и после гордо задрал голову, показывая, что в отличии от Джорджа, у них все получается просто великолепно (так, словно он самолично выполнил всю самую сложную часть и сварил зелье собственными руками).
— Теперь оставалось лишь подождать семь минут, пока жидкость варится на медленном огне, а после добавить две капли сиропа чемерицы, — пробормотала Патриция, тоже вполне довольная собой.
— Я не знал, что ты хороша в зельях, — издалека начал Фред. И ведь действительно, как мало они знали друг о друге, проучившись вместе столько лет. Триша торжественно усмехнулась и завязался непринужденный разговор. Она ответила на все вопросы по поводу умиротворяющего бальзама, который был почти готов, рассказала, что обычно лунный камень всегда поддается и она впервые встречает настолько твердый. В общем, совсем забылась.
Не было больше других студентов вокруг, не существовало войн между факультетами и личных тревог по поводу Сириуса Блэка, терзающих её с того момента, как стало известно о его побеге. Делясь тем, что увлекало её, она забыла и о самом Фреде Уизли, с которым так спокойно говорила, не замечая, как парень облокотился локтями о парту и, положив голову на ладони, увлеченно слушал её, не перебивая.