Стоял благополучный солнечный день. Они обедали вдвоём на террасе. Летний воздух щекотал их кожу. Ничего не предвещало беды. Фиалка точно не помнила, каким образом их разговор зашёл о прошлом Миры. О том прошлом, которое было ещё до появления Синдрома в её жизни, поскольку о нём говорить было гораздо легче. По крайней мере, Фиалка сначала так думала…

— Я не знала своих родителей. Раньше я даже не знала, каким образом они погибли. Моя опекунша скрывала это от меня по какой-то причине, — глаза Миры помутнели, пока она медленно мешала свежезаваренный чай маленькой ложкой. — Всё своё детство я считала, что она была моей настоящей мамой и работала медсестрой в местной поликлинике.

Мира прекратила мешать чай и отложила ложку в сторону. Фиалка с интересом внимала каждое её слово.

— Когда мне было пятнадцать, произошёл инцидент. Моя опекунша умерла. Мне пришлось произвести собственное расследование, благодаря которому я узнала, что она не являлась моей настоящей мамой, вела тайную супергеройскую жизнь и была причастна к смерти моих родителей.

Летний воздух перестал казаться приятным. Знойное солнце защипало кожу. Фиалка сглотнула, наблюдая за Мирой. Женщина откинулась на спинку стула с усталым видом. Словно воспоминания о «той» жизни были настолько выматывающими для неё, что лишь одни эти мысли отняли все её силы.

— Мне было пятнадцать, когда на меня обрушилась вся эта информация. Я была совершенно одна и напугана, — Мира посмотрела на Фиалку. — Мне пришлось скрываться от властей и людей, которые были причастны к инциденту. Потом я поступила в колледж и познакомилась с Бадди. А дальше ты всё уже и так знаешь.

Мира не стала вдаваться в детали смерти женщины, которая её воспитала, или родителей. Она не стала объяснять, каким способом смогла выжить одна, и почему должна была скрывать свою личность. Но Фиалка не стала спрашивать больше. Она была благодарна любой информации, которой делилась с ней Мира.

— Ты очень сильный человек, — искренне сказала Фиалка.

Мира слабо улыбнулась.

— Спасибо.