…На следующий день с утра в кабинет Штольмана зашел доктор Милтц и передал заключение о смерти пожилого человека. Он умер от сильного внутреннего кровоизлияния, причиной которого был цирроз печени. Затем, подвели итоги собранной информации по делу маньяка. Людей в самом городе и его окрестностях, в чьей биографии как-то мелькала отметка о проживании в интересующем следствие регионе страны, набралось не так уж мало. Из них половина состояла в охотничьих клубах. Но вторую половину, всё-таки, не стоило скидывать со счетов. Было решено навести о каждом справки. А вот о встрече с ними долго спорили. Посещение следователем мастерских дало мало результатов. В том плане, что никто, интересующий следствие, заказ в них не делал. Тут снова оказался тупик…

Анна, понимая сложность ситуации, решила снова вызвать духов убитых девушек. Лучше это было сделать в данной ситуации, поехав на место их работы. В "Партнер". Время на это нашлось уже далеко после обеда. Анна долго сомневалась озвучить настоящую причину своего раннего ухода из управления или придумать другую причину, потому как до сих не очень понимала, как к этому относится её начальник. В итоге, решила сказать правду. Штольман, подумав, согласился, как ни странно, но предупредил, что сам отвезет туда девушку. Анне ничего не оставалось, как согласиться. Выйдя на улицу, мужчина опередил Миронову и открыл ей переднюю дверцу автомобиля. Девушка села на предложенное место и за ней, как всегда, галантно захлопнули дверь.

Штольман молчал в дороге, Анна-тоже. 

Зайдя в Бюро, девушка попросила следователя тихо посидеть где-нибудь и не отвлекать её. К ним вышла хозяйка, и они со Штольманом негромко переговаривались в холле. Миронова медленно обходила помещение, вызывая духов. На это ушло какое-то время. Вдруг на девушку хлынул холодный поток воздуха, принося калейдоскоп видений. Все повторялось заново. Полумрак, музыка, пачка денег, которую наманикюренные ручки убирают в сумочку. Затем обнаженные тела мужчины и женщины в жарких объятьях. Анна уже не очень понимала, какую девушку видит. Всё было вперемешку. Видимо, духи обеих девушек одновременно говорили с ней… 

Потом резко сменился сюжет, и перед глазами Мироновой была темнота. И только свет фар машины выхватывал из черноты то кусок дороги, то непроходимую грязь сырой земли под ногами. Анна, как будто, вместе с девушками убегала от настигающей её машины. Оглядывалась, спотыкалась, падала, вставала и снова бежала непонятно куда. Главное было - убежать. Ведь Он произнес напоследок, буквально выталкивая её из автомобиля: "Убежишь - останешься жива". И так засмеялся, что не оставалось сомнений в его правдивости. А потом, когда она упала в очередной раз уже без сил, и стало практически всё равно, перед глазами возник силуэт человека в свете фар, а еще через пару секунд перед её лицом щелкнули челюсти какого-то адского инструмента. В голове успела родиться мысль, что не так страшна смерть, как страшно осознание причины этой смерти. Она с криком отпрянула, но спиной уперлась в ледяную землю...

Штольман, тихо перекидывался фразами с Аллой Львовной, но глазами следил за Мироновой. Он впервые осознанно наблюдал её в "работе". Сперва девушка замерла и очень долго неотрывно смотрела невидящим взглядом куда-то вглубь стен. Потом Миронову начало потряхивать, она стала тяжело дышать и вдруг с возгласом так сильно покачнулась, что упала бы, если б не находившаяся позади стена. Штольман подбежал к девушке, Мамина тоже оказалась рядом. И они, поддерживая Анну под локти, усадили ее на стул. Миронова, всё ещё тяжело дыша, взяла одной рукой стакан воды, который ей принесли, а другую свою ладонь обнаружила в руках следователя. Он с беспокойством всматривался в лицо девушки.

- Благодарю, со мной всё в порядке, - попыталась всех успокоить Анна и слегка потянула руку на себя.

- Вы очень бледны, - с тревогой произнес Яков и отпустил ее ладонь.

- Мне уже лучше, поедемте, Яков Платонович, - сказала Миронова и поднялась со стула. Её снова качнуло, мужчина вновь подхватил локоть девушки, направляясь к выходу. Но Анна ничего этого не замечала. Единственно, что сейчас было в её затуманенной чужой болью голове, это номер машины, который она успела заметить в свете фар. Он был залеплен кашей из снежной грязи, но в одном месте маленький кусочек отвалился и была видна буква.

Штольман бережно усадил девушку в машину и повез ее домой. Анна ещё немного сидела молча, приходя в себя и анализируя увиденное. Потом произнесла:

- В номере машины, от которой убегали жертвы есть буква А. Не могу точно сказать на каком она месте, но где-то в середине.

Штольман удивленно взглянул на Миронову, но промолчал. Дальше они ехали в тишине. Анна решила, что начальник ей, в очередной раз, не поверил. Но сил убеждать не было. Остановившись возле дома Мироновых, мужчина обошел машину и помог девушке выйти. Анна собралась попрощаться, но тут Яков вдруг произнес:

- До сих пор не могу понять, как у Вас получается…- Штольман умолк, подбирая слова. А Миронова безнадежно вздохнула и отвернулась, подумав: "Нет, только не сейчас. У нее нет сил что-либо доказывать…"

- У меня с трудом укладывается это в голове, но не верить своим глазам я не могу, - тем временем продолжил Яков, - Ваша информация порой бесценна, но я вижу каких сил от Вас требует это общение…

Анна с удивлением начала прислушиваться к словам своего начальника.

- И я даже представить не могу, как бы я выдержал это, окажись на Вашем месте хоть раз, - продолжал рассуждать Штольман.

Миронова попыталась вообразить картину общающегося с духами Штольмана и с улыбкой произнесла:

- Я тоже не могу это представить.

И, продолжая фантазировать на эту тему, не удержалась от тихого смеха.

Яков сперва удивленно поднял бровь, но потом не выдержал и тоже засмеялся. Их глаза встретились. Между ними, как будто, пробежала искра и они замерли с улыбками на лицах. Анна видела в глазах напротив такую заботу и внимание, что ее сердце потеплело. И, то ли от пережитого ранее стресса, то ли под впечатлением момента, девушку снова качнуло в сторону Якова. Он тут же придержал её за плечи. Секундная близость, мужчина как будто не знал на что решиться, а потом отстранился или отстранил Анну. Девушка очнулась, почувствовав неловкость, и собралась уходить.

- Аня, - вдруг прозвучал голос со стороны.

Оба оглянулись. Оперевшись на дверку своего служебного автомобиля, на них смотрел Шумский.

- Привет, - произнес он. Анна смутилась: "Как она могла забыть о вечерней встрече с Иваном." Снова взглянув на Штольмана, Миронова вежливо, но несколько сухо поблагодарила его за помощь и направилась к лейтенанту. Яков сел в машину и завел двигатель, наблюдая украдкой за происходящим на улице. Молодые люди перекинулись несколькими фразами и Миронова села к лейтенанту в машину. Следователь поехал по своим делам.

"Что это было пять минут назад? - спрашивал Яков у себя, - "столько нежности он успел заметить в глазах Анны, когда она качнулась к нему. А он собственными руками это сломал и оттолкнул её... Но он правильно сделал, правильно!"- убеждал он сам себя. "Он ей не пара, и он под пристальным присмотром серьезных структур, поэтому должен держать себя в руках и выглядеть безразличным».. Он, конечно, понимал, что сейчас сам ничего не может предложить Мироновой. А обманывать её… даже в мыслях он не мог допустить такого. Признания в духе: «Между мной и Нежинской ничего нет.. это только работа и долг. Подожди и понаблюдай со стороны, пока я решу свои проблемы…»- прозвучат глупо, смешно, нелицеприятно и, что самое опасное, вызовут лишние вопросы со стороны Мироновой. Поверят ему или нет- это еще вопрос, а разглашать секретные сведения ему пока никто не разрешал.. Значит все остается как прежде!.. Его мозг всё правильно разложил, но почему-то на душе стало плохо до жути... От досады мужчина хлопнул по рулю. Выплеснув свой гнев, следователь поехал снова в управление. Нужно было дать задание операм. Одна известная буква в номере машины предполагаемого убийцы уже сужала круг поисков…

…Иван предложил Анне поехать в кафе. Потом, заметив её равнодушие, поинтересовался, куда хочет сама девушка. А та всё ещё была под впечатлением от общения со Штольманом. То, что она в очередной раз потянулась к этому человеку, а её остановили - задело и ранило. Ругать себя было уже бесполезно. Миронова это поняла. Её влекло к Якову Штольману и точка. "Почему, почему же так всё сложно", - вздыхала про себя девушка, - "почему её душа и тело не тянется к этому парню, сидящему рядом и заглядывающему ей в глаза. Ведь стоит только ей улыбнуться Ивану, и он станет самым счастливым человеком. Это читается в его глазах. Но нет, ей нужен только тот, непонятный в своем поведении и достаточно уже зрелый человек". Думая о своем, Миронова едва прислушивалась к словам Шумского. Потом поняла, что её о чем-то спросили. Пришлось стряхнуть с себя задумчивость и обратить внимание на парня.

Куда ехать, Анне было всё равно. Но сидеть в кафе и держать лицо, сегодня, пожалуй, было сложно. Девушка предложила прогуляться в сквере, недалеко от ее дома. Иван, вероятно, ожидал более интересного предложения, но настаивать не стал, и поехал к скверу. 

Они бродили по маленьким аллейкам. Иван что-то рассказывал о себе и расспрашивал о работе девушки. Миронова подумала, что сейчас самое время открыться и поведать об истинных причинах своей работы в полиции. Не став долго ходить вокруг да около, Анна напрямую рассказала о своём даре или способности общаться с духами умерших. Шумский остановился и слушал девушку с изумлением.

- Я понимаю, что это звучит странно. И готова к непринятию тобой этой информации. Поэтому решила рассказать о себе сейчас. Чтобы ты подумал, нужны ли тебе какие-то отношения с такой девушкой. Это сложно. И для меня. И точно - для окружающих меня людей. Я очень хорошо к тебе отношусь, Иван, и желаю тебе только добра, - улыбнулась под конец Анна. 

Получилось, наверно, немного пафосно, но вот так. Шумский подхватил Миронову под локоть и стал, наконец, двигаться дальше.

- Аня, ты извини меня за мою первую реакцию. Твой рассказ звучит достаточно странно, но я постараюсь... вернее я уверен, что это никак не отразится на моем отношении к тебе.

Тут Иван снова остановился и, повернувшись к девушке, заглянул ей в глаза:

-Ты мне очень нравишься, Аня. Да ты сама это, наверняка, чувствуешь. И мне очень хотелось бы, чтобы мы...чтобы ты... ответила мне… взаимностью…

Говоря это, Иван слегка наклонил голову и взгляд его опустился на губы девушки. Анна замерла, но потом положила ладонь на грудь молодого человека.

- Иван, - произнесла Миронова, - спасибо тебе за добрые слова, за то, что просто не сбежал от меня в ужасе от услышанного…

Анна невесело усмехнулась.

- Давай дадим друг другу время на размышление. Нам еще с тобой дружной парой нужно будет появиться на новогоднем празднике, - тут девушка озорно блеснула глазами, - а теперь, пожалуйста, отвези меня домой. Сегодня очередной трудный день выдался. 

Миронова взяла парня под руку и направилась к выходу из сквера.

- Вот такая из меня подружка, - снова грусть прозвучала в ее словах, - извини.

Шумский подвез Миронову к самой калитке её дома и взял очередное обещание на следующую встречу. Девушка с улыбкой покинула машину…

Утро четверга в оперативном отделе началось с обсуждения очерченного круга лиц, попадающих под нужные параметры.

Ставшая известной, благодаря Мироновой, одна из букв номера машина сузила круг подозреваемых до десяти человек. Штольман разделил их на всех оперативников, включая себя, и все разъехались выяснять эти личности. Миронову оставили в кабинете за старшего, как пошутил Штольман, уходя. Анна попыталась ему улыбнуться в ответ, но вышло вяло. Через пару часов заглянул Трегубов, Мироновой пришлось отчитаться перед начальством, как старшей, где все сотрудники и на каком этапе находится расследование. К трем часам все стали возвращаться в управление. Продвижки в получении информации были, но незначительные, и вечернее мероприятие оставалось в силе. В пять часов вечера Миронова с Синельниковым поехали на служебном минивэне к Бюро. Штольман - на своей машине с остальными операми. Оставив машину за пару кварталов до "Партнера", все вышли и по очереди, стараясь не привлекать внимание, направились в здание.

Анна отдала себя в руки Маминой и ее девочек. В их умелых руках она снова превращалась в яркую, вызывающую роковую женщину.

- Я поражаюсь Вашей смелости, - говорила одна из девочек, завершая макияж Мироновой, - я бы ни за что не пошла на такое.

- Кто, если не мы, - слегка улыбнулась ей Анна. Внешне бравируя, девушка, конечно, сильно волновалась. Но им нужно поймать и обезвредить этого преступника... Если она может помочь, то должна…и поможет… 

Всё было готово, и Алла Львовна провела Миронову в зал. Там ее ждал Штольман и Синельников. Следователю можно было сразу остаться в служебном минивэне, но он, скрывая от самого себя истинные причины, решил дождаться выхода Анны. Еще раз проверив аппаратуру на подчиненных, Яков ушёл...

Усевшись в машине напротив экранов мониторов рядом с тем же лейтенантом, подполковник стал следить за обстановкой. 

Анна была хороша. Уже более-менее освоившись в новом образе, её поведение стало естественным и даже раскованным. Она, несомненно, притягивала взгляды всех мужчин, оставаясь загадочной незнакомкой. А клиентов сегодня прибавилось. То ли реклама поработала, то ли сарафанное радио. На пианистку смотрели, ее слушали, подходили с комплиментами и не только. Синельникову пришлось нескольких субъектов с вежливой улыбкой аккуратно выпроводить в зал. Мамина прогуливалась среди клиентов и следила за порядком, а заодно присматривалась к лицам мужчин. Синельников тоже старался каждого, кто подходил к пианистке, зафиксировать своей камерой, спрятанной в очках. Штольман к каждому приглядывался…

Лейтенант, сидевший рядом, тоже не отрывал глаз от экрана. И даже слегка позавидовал Синельникову, который находился среди таких красоток. Штольман бросил ему суровый взгляд и тот умолк, не понимая, чем рассердил подполковника.

Вечер подходил к концу. Анна устала, просидев с прямой спиной за роялем больше двух часов. Но больше расстраивало, что они ничего так и не добились. Девушка встала, послала всем воздушный поцелуй и под аплодисменты эффектной походкой вышла из зала. Синельников последовал за ней, неся нотную папку, в которой был спрятан пистолет. 

Оказавшись в коридоре, Миронова, наконец, расслабила спину и направилась в туалет. Лейтенант проводил ее и остался стоять возле двери. Штольман видел на экране монитора дверь туалета, потом Синельников повернул голову и глянул в глубь коридора. И вдруг какой-то звук, и перед их глазами на экране уже виднелся только пол. Мелькнули какие-то тени, неясные шумы, топот и тишина. Штольману понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошло. Он в микрофон поднял тревогу, чтобы все опера на своих постах не пропустили преступника с Мироновой, и приказал лейтенанту подъехать к Бюро. У Якова сердце стучало как сумасшедшее. "Как так получилось? Где они дали лазейку убийце, и что они не предусмотрели?" Он рвался сам бежать и спасать Миронову, но связь со всеми операми была в машине. И вряд ли убийца сможет покинуть особняк. Через пять минут минивэн Штольмана был у Бюро. Каждый опер по рации отчитался за свой участок, нигде и никто не видел Миронову. Приказав никого не выпускать из здания, подполковник не выдержал и побежал туда. Поднявшись на второй этаж, где, как он помнил, находился этот туалет, следователь увидел Синельникова, лежащего на полу. Пощупав его пульс, Штольман похлопал парня по лицу и убедился, что тот жив. Лейтенант застонал и зашевелился. Следователь рванул в туалет. Там никого не было. Только одинокая маска на полу…