Поле уже кажется, что он умер. Сначала было страшно, больно, тревожно, — а как же Стас, а как же братья, а как же Миша? — но теперь в голове абсолютная пустота. Холодная, пугающая — такая же, как вода, в которой его тело растворяется. Его лопатки касаются твёрдого дна, и над головой кольцом смыкается темнота, а конечности опутывают водоросли — или что-то другое. Возможно, остаться здесь навсегда уже не такая плохая идея.
Из одного уха в другое начинает проникать чей-то шёпот, который буквально кружит голову. От него не спрятаться, потому что это — везде. Во всей водной толще, плотной и мутной.
иди за нами иди иди иди ты нужен здесь ты нужен нам иди сюда сюда сюда иди за мной иди за нами это твой дом иди
Поля решает открыть глаза, хотя он был уверен, что не увидит ничего, кроме мутной воды вокруг, но перед ним абсолютно другая картина. Везде также темно, но видны все очертания предметов, и это кажется странным и неестественным, чужим, потому что Поля стоит на берегу этого же озера, но вокруг больше никого. Деревья впереди чёрные и выжженные, их ветки свисают крючковатыми пальцами, похожие на то, что было у лихо. Поля морщится от этой внезапной ассоциации и крутит головой. К нему медленно, заинтересованно приближаются тени, очень много теней — разных форм и видов, безликие и пугающие. Все они шепчут одно слово, протягивая к Ипполиту руки:
иди.
И Поля идёт. Что-то внутри него яростно паникует, пытаясь противиться этому, но Ипполитом будто что-то управляет извне. Он делает медленный нетвёрдый шаг по размытому песчаному берегу, его ноги дрожат, как и руки, а потом ещё один шаг. И ещё.
Всё сопровождается противным грязевым чавканьем, и это единственный звук, который слышит Поля, если не считать упрямого настойчивого шёпота, который становится громче. Тени подбираются к нему со всех сторон, но дорогу никто не преграждает — все остаются сзади, образуя плотный чёрный туман. Души поднимаются из озера, и их становится с каждой секундой всё больше. Поле — страшно. Он чувствует, что по спине ползёт холод, противный и проникающий в каждую клеточку тела, но при этом остановиться — не может, поэтому снова делает шаг, а потом ещё. Его словно подталкивают все тени сзади, ставя перед выбором: либо идёшь вперёд, либо тебя поглотит жидкая беспросветная тьма. Поля уверен, что это нечто позади него постепенно обретает форму, но оборачиваться и проверять это лично он не хочет.
Внезапно Ипполит вздрагивает, когда моргает — и перед ним появляется фигура, стоящая к нему спиной. Тогда он останавливается, ощущая, как громкий шёпот где-то сзади немного стихает, хотя внутренний холод усиливается. Перед ним как будто невидимая преграда, которую нельзя переступить без разрешения. Фигура поворачивает голову через левое плечо, а затем разворачивается полностью, и Поля охает, подавив в себе желание сделать шаг назад. Перед ним стоит молодая девушка, с тёмными волосами, заострёнными чертами лица и слабой улыбкой. Она идеально вписывается в окружающий её мир, холодный и мёртвый, а вот Поля чувствует себя чужим.
— О, ты же Поля, да? — Её голос неожиданно звонкий и чистый, до невозможного зачаровывающий. Возможно, ей не больше двадцати по виду. — Иронично. Я Полина.
У Ипполита перехватывает дыхание, как будто его только что ударили.
— Нет, я не та, о которой ты подумал, — улыбается Полина, заложив руки за спину. — Но я, по правде говоря, давно тебя жду.
— Что... что это за место? — этот вопрос сам по себе срывается с губ Ипполита, и он снова делает шаг навстречу, будто его сзади кто-то подталкивает.
— Первая граница между миром живых и мёртвых. Здесь начинаются владения Нави. — Она подзывает Полю к себе пальцем и, когда тот подходит, берёт его за предплечье, поднимая ладонь поближе к лицу. Руки у нее холодные. — Моё время уже давно закончено по многим причинам, но я не могу отсюда уйти, пока не встречусь со следующей Навью и не передам ей всю силу. Поэтому я очень рада, что ты наконец-то здесь. Это должно было случиться.
— Я не понимаю, — произносит тихо Поля, внимательно рассматривая чужие черты лица. — Что мне нужно будет делать? Что меня ждёт?
Полина отпускает его, не переставая улыбаться. Она действительно очень красивая.
— Ты поймёшь сам. Я не могу рассказать этого, потому что это теперь твоё наследие, не моё. Ты должен будешь научиться сам всему, что тебе уготовано судьбой.
Она опускает глаза к своим ладоням, которые симметрично располагает напротив друг друга на уровне груди, как будто хочет взять предмет округлой формы. Поля завороженно следит за каждым её движением, пока Полина что-то шепчет и в её руках появляется чёрный венец, от которого исходит тёмный густой дым. Здравый смысл подсказывает отшатнуться от этого предмета, но Ипполит не может сдвинуться с места.
Когда венец приобретает свою настоящую форму — угловатую и резкую, — все тени позади приходят в движение, словно их охватила паника, и их шёпот становится хаотичным и пугающим, и каждый отдаётся в полиных ушах невозможным гулом, от которого хочется закрыться и спрятаться. Поля присматривается и замечает, что дым исходит от угольного камня в центре венца, а от него расползаются белые линии, похожие на маленькие косточки.
— Этот камень — морион, — отвечает Полина, словно читая мысли Ипполита, и после этой фразы венец полностью формируется в её руках. — Ты уже держал его в руках.
Поля приходит в себя и сразу лезет в карман, где был камень, который дала ему Ядвига. Сейчас там ничего нет.
Полину всего на секунду забавляет его реакция, а затем она снова становится серьёзной. Держать ей венец на самом деле больно, потому что Навью она уже не является. Её руки постепенно бледнеют и становятся прозрачными, словно их что-то выжигает.
— Подойди, у нас осталось мало времени.
Поля делает ещё один шаг вперёд и что-то меняется. Он оборачивается и видит, что стоит у самой воды. Все тени клубятся по бокам, обрубая любые пути к отступлению. Набравшись смелости, Ипполит всё-таки спрашивает:
— Что будет, когда я... надену венец?
От мориона продолжает исходить чёрный дымок, уничтожающий руки Полины. В её глазах появляется сожаление, потому что она знает, но в конце концов она твёрдо и почти жестоко произносит:
— Будет больно, — и быстрым движением помещает венец на голову Ипполита, а потом толкает в воду.
Поля не успевает даже осознать, что произошло, как его голова взрывается от боли, как будто её проткнули со всех сторон иглами и они только впиваются сильнее с каждой секундой. Он снова тонет, но множество рук тянут его на дно, и вода проникает в горло, когда Поля пытается крикнуть. Перед глазами проносятся различные образы, и они сменяются с такой скоростью, что даже не получается уловить общий смысл.
Нужно предпринять хоть что-то, чтобы выжить, но Ипполита целиком заглатывает боль, которая готова разорвать его тело на куски. Его лопатки снова касаются дна, и больше нет ничего, кроме темноты.
Полю выталкивает на поверхность какая-то огромная сила, и он, почувствовав под ладонями и коленями землю, заходится в страшном кашле, жадно глотая воздух.
Полина наконец-то может обрести покой.