Я смотрел на другого себя и видел его взгляд, он плакал, плакал, после того, как наконец-то вспомнил за что полюбил [Имя].
Его глаза блестели от эмоций этими яркими красками, что отличали его от других. Он хотел извиниться, хотел поблагодарить, но вина не позволяла ему даже взять мою руку. Я запустил её ему в волосы. Такие же мягкие, как и раньше. Он похудел, царапал себе спину, поредел и заматывался в бинты, но вина за его действия и бездействия всё ещё сжирала его. Он хотел помочь другим, но не мог помочь даже себе. Он так сильно тянулся к другим версиям себя, что стал зависим. Что отдалился от тех, кто действительно был рядом. И вот, сейчас, он стоит на коленях и плачет, вспомнив, за что ему нравился [Имя]... Пока я наматывал вокруг него бинты.
Он с благодарностью смотрит на меня и зарывается в них носом, пытаясь впитать тот самый запах дающий безопасность и тепло, жаль только, что мы забыли чей это запах. Надеюсь, он что-то сделает сейчас, иначе всё будет как обычно.
Вправлять мозги другим себе сложно, особенно, когда они здаются или сами начитают нуждатся в подзатыльнике.