Блэйд припарковал арендованный автомобиль у входа в отель и посмотрел на экран телефона. Сеть так и не появилась. Неясно, на что он надеялся: Элио заранее сказал им, что до этой планеты межгалактическая связь еще не добралась. Раздраженно цыкнув, Блэйд сунул телефон в карман и вышел из авто, зажимая подмышкой Фрагментарный меч.

Он не знал, выполнила ли Кафка свою часть сценария. Неизвестность не столько огорчала, сколько злила, хотя сомневаться в Кафке ему приходилось нечасто. Тем не менее, смутная тревога мучила его холодной дрожью в плечах всегда, когда им не удавалось связаться. Оставалось только слепо надеяться, что все прошло гладко.

В залитом желтом свете лобби уютно потрескивал камин. Блэйда встретил портье. Нагловатого вида паренек смерил его напряженным оценивающим взглядом и немедленно, без лишних расшаркиваний, протянул запечатанный конверт.

— Мне поручили передать вам послание.

Блэйд принял письмо и тут же, прямо перед портье, распечатал его. Тот снова оглядел его.

— У нас нельзя с оружием, господин.

Блэйд бросил на него короткий холодный взгляд.

— Мне можно.

Портье повел плечами и вернулся за стойку, принявшись копошиться в каких-то бумагах.

Послание было коротким. Блэйд сразу понял, что оно от Элио. Новый сценарий?

Засада. Десять солдат. Кафка обезоружена. 612. Поспеши.

— Э.

У Блэйда упало сердце. Выругавшись, он шагнул к камину и, не боясь обжечься, протянул руку поглубже, чтобы убедиться, что письмо сгорело вместе с конвертом. Глядя, как огненные всполохи пожирают бумагу, Блэйд, не оборачиваясь, спросил у портье:

— Есть план здания?

— Да, секунду.

Он вновь стал рыться в бумагах и наконец-то выложил на стойку схему пожарной безопасности. Блэйд хмуро изучил ее. Шестой этаж последний. Паршиво. Он злился на Элио — неужели нельзя было уточнить обстоятельства поточнее? Снова эта раздражающая неизвестность, и ему придется действовать вслепую, импровизируя. Шахта лифта и лестницы наверняка под наблюдением. Никак не застать охрану врасплох.

Блэйд присмотрелся внимательнее. Пожарная лестница вела до самой крыши. На крыше находился вход на лестничную клетку в отеле. Вряд ли охрана ожидает нападения сверху, так что у него есть шанс воспользоваться минутным замешательством.

Положив схему на стойку с шумным хлопком, Блэйд выбежал из здания, тут же направившись к пожарной лестнице. Металлическая конструкция ненадежно поскрипывала, когда он взлетал по ней, подгоняемый адреналином, яростью и страхом. Как им удалось схватить Кафку? Это местные спецслужбы, каким-то образом прознавшие про их миссию, или охотники за головами? Десять человек. Кафка расправлялась и с бóльшими отрядами — такими, которые потянули бы на роту солдат. А тут — всего ничего, и Блэйду не известно, чем они вооружены. У него нет ни сведений, ни времени, чтобы продумать план. Прорываться с помощью грубой силы — единственное, что он мог предпринять.

Быстрый подъем выше, чем на шестой этаж, вскружил ему голову. Блэйд поскорее отошел от края крыши и порысил к единственной двери. На ней висел не слишком крепкий замок, и хватило крепкого удара лезвием, чтобы он с лязгом рухнул оземь. Блэйд молил всех Эонов, чтобы дверь не была скрипучей, иначе громогласное режущее эхо прокатится по всем этажам, оповещая противников о вторжении. Приоткрыв ее так, чтобы можно было боком проскользнуть в неширокую щель, Блэйд облегченно выдохнул: дверь издала только тихий шорох. По лестнице на шестой этаж он крался быстро и настолько бесшумно, насколько это было возможно. Выглянув из-за перил вниз, он заметил вооруженного пистолетом-пулеметом дозорного, который стерег подъем на шестой этаж, а все, что было выше, его не интересовало. Блэйд метнулся к нему и обхватил сзади, зажимая рот ладонью.

— Молчать, — яростно, едва слышно прошептал он на ухо дозорному.

Дозорный свистяще набрал в легкие воздух, чтобы, видимо, замычать, но Блэйд вспорол ему глотку прежде, чем тот успел издать сдавленный вопль. Он все еще держал умирающего и медленно, понемногу опускался с ним на колени, чтобы тот не рухнул на пол, звеня обмундированием. Тихо уложив уже мертвое тело, Блэйд поднялся. Осталось девять.

Прямо за поворотом расположена лифтовая шахта. Блэйд прижался к стене и прислушался. Впереди выстилался бордовый ковролин, который глушил любые шаги. Он весь обратился в слух. Тихое, ритмичное позвякивание огнестрельного оружия. Наверняка автомат, но почем знать. Если группа штурмовая, то можно было смело ставить на автомат, и это очень плохо, потому что очередь может сбить его с ног, и он потеряет драгоценные секунды, пока будет подниматься.

Еще один дозорный, видимо, расхаживал взад-вперед. Когда звон отдалился, Блэйд выглянул, чтобы оценить обстановку. Двери в коридор были распахнуты настежь. Кажется, дозорный в самом деле держал автомат, со спины толком не различить. Шансов расправиться с ним бесшумно почти не было, подкрасться так же просто не выйдет. Блэйд снова вжался в стену, укрываясь от внимательного взора. Звякание прекратилось. Затем участилось, стало стремительно приближаться. Услыхал шорох одежды? Возможно. Блэйд крепче стиснул рукоять меча и приготовился. Неторопливые шаги крались к нему. Словно хищник, почуявший, что на него самого открыли охоту; как чутко, подумал Блэйд. Сначала показался мысок ботинка, проминавшего ковролин, а затем и сам дозорный. Слишком далеко, Блэйд не успел бы метнуться к нему прежде, чем тот откроет огонь; тяжелый взмах меча разрезал воздух и послал ураганную волну ветра навстречу дозорному. Его отбросило к стене, и он тяжело ударился головой о стену, тут же рухнув у плинтуса. От ветра дверь с грохотом захлопнулась. На светлых обоях осталось блестящее кровавое пятно, изящно сочетающееся с ковролином. Дальше действовать тихо не получится: даже через закрытую дверь Блэйд слышал грузные и быстрые шаги остальных бойцов. Максимум восемь. Какая ерунда.

— Он здесь! Цель обнаружена! — услышал Блэйд взволнованный крик.

— Всем быть предельно осторожными! Стреляйте на поражение! — рявкнул другой в ответ. — Обездвижьте его! Стрелять по ногам и рукам!

Блэйд недобро фыркнул. Больше он даже не пытался прятаться. Шаги не интересовали его. Он слышал другое.

Кап. Кап. Кап.

С меча медленно лилась кровь первого дозорного, утопая в мягком ворсе. Запах смерти разнесся кругом, и Блэйд занес меч над собственным запястьем, а затем опустил. Если он не сможет контролировать Мару, у него не будет возможности подавить ее без помощи Шепота духа. Стиснув зубы, он оскалился, готовясь к битве.

Бойцы рывком выбили дверь, и та ударилась о стену, но шум затих за громом пулеметных очередей. Несколько из них Блэйд смог отразить взмахом меча, но пара пуль попало в левое плечо. Пошатнувшись и зарычав от боли, он не без труда удержал равновесие. Ему нельзя мешкать. Кафка ждет его и наверняка слышит, грохот битвы по ту сторону дверей номера 612, думает, что Блэйд явится с минуты на минуту. А его дело — оправдать ее ожидания.

Он рванулся вперед и вспорол глотку одному из бойцов. Их было всего четверо. Они явно не были готовы к ближнему бою, не додумавшись пустить в него очередь кинжального огня. Воспользовавшись замешательством, Блэйд прикончил еще одного тяжелым ударом сверху. Череп раскололся надвое, зловонная кровь брызнула во все стороны, беспорядочно раскрашивая стены.

Двое других успели вытащить кинжалы, в которых по крайней мере было пятнадцать сантиметров длины. Блэйд осклабился. И этим они собираются противостоять мечу? Один из бойцов отважно бросился на него, и Блэйд снес ему голову с легкостью, с которой теплый нож разрезает масло. Поняв, что к чему, последний боец бросил клинок, медленно поднял пулемет и опустил его на пол. А после несмело выпрямился с поднятыми руками.

— Сдаюсь, — выдохнул он. С глазах плескался отчаянный испуг.

Блэйд направил клинок к его глотке и поддел самым концом подбородок. Оглядел как следует лицо матерого бойца. Наверное, бывший военный: землистого цвета лицо украшало два уродливых шрама.

— Кто вы такие? — голос Блэйда звучал раскатисто, низко и рычаще. Он весь горел яростью. Адреналин еще курсировал в его кровотоке, но теперь он злился, он ненавидел; ему не хотелось терять времени, но уж слишком интересно было послушать оправдания этого ублюдка.

— Корпорация, — скосив взгляд к мечу, начал боец, — обещала за вас кучу денег.

Блэйд рывком вогнал меч в чужую шею. Позвонки, ломаясь, звучно щелкнули. Стряхнув труп с меча, Блэйд двинулся дальше.

606, 608, 610… 612. Блэйд остановился и нажал на ручку, немедленно распахнув дверь. Адреналин почти сжигал его вены.

Они привязали Кафку к стулу. Из шейного платка, который она надела на эту миссию, соорудили импровизированный кляп. Увидев Блэйда, она улыбнулась одними глазами, так тепло и приветливо, словно они встретились в баре на свидании. Позади нее стоял еще один боец, который немедленно подставил к ее шее нож.

— Бросай меч, или я ее прикончу! — прокричал он неровно.

Блэйд бросил. Очень точно метнул бойцу прямо в голову, пригвоздив его к стене. Это не был единственный труп в комнате: у одной из стен друг к другу привалились еще три мертвых тела. Видимо, Кафка отбивалась столько, сколько могла. Блэйд пересек комнату, выдернул меч из стены, оборвал путы и развязал кляп. Кафка сдавленно откашлялась.

— Как это вышло? — быстро спросил Блэйд, когда кашель стих.

— Парализующий газ, — все еще прочищая горло, сдавленно ответила Кафка.

Блэйд смог сложить в голове картину: ублюдки вырубили Кафку, а затем лишили ее возможности говорить. Она не смогла воспользоваться Шепотом духа. Они знали, что делали.

Он обхватил Кафку за плечи, чтобы помочь подняться, и тут из ее сжатой ладони что-то упало. Она выпуталась из его хватки, чтобы поднять нечто, похожее на капсулу.

— Что это? — недоуменно спросил Блэйд.

— Цианистый калий.

Блэйд в слепом рефлексе грубо вырвал из ее руки капсулу и бросил на пол, а затем тут же наступил. Оболочка хрустнула под каблуком так, словно он раздавил крупного жука. Ярость снова воспылала в нем, но теперь она была обращена на Кафку. Он ни секунды ни сомневался в том, зачем ей потребовался яд. Как долго она его с собой носила? Неужели всегда? На каждую операцию? Ему хотелось обрушиться на нее неумолимым ураганом обвинений, но для начала им нужно было убраться отсюда. Вновь обхватив ее плечи, Блэйд потащил ее прочь, а затем и вовсе поднял на руки, потому что она не поспевала за ним. Кто бы знал, что он умеет так быстро спускаться по лестнице с бесценной ношей на руках.

Вырвавшись из отеля, Блэйд опустил Кафку на ноги, а затем открыл пассажирскую переднюю дверь автомобиля и втолкал ее внутрь. Кафка не сопротивлялась. Она вообще ничего не говорила, ни пока они покидали отель, ни пока Блэйд стремительно набирал скорость, уезжая прочь от этого проклятого Эонами места.

Он поехал серпантином. Никто в своем уме не станет бежать по петляющему пути, так что если их и станут искать, то никак не подумают о горной дороге.

По левую сторону зияла широкая пасть обрыва. По правую — холодная каменная стена, из которой тут и там продирались сухие кустарнички. Они ехали в полном молчании. Кафка отвернулась к окну и глядела на серые камни. Кругом горы синели густым лесом, и только на самые вершины сгрузились белые шапки снега. Блэйд напряженно глядел на дорогу, осторожно выруливая каждый крутой поворот. Дорога была пуста, но нельзя было исключать, что из-за любого поворота мог выскочить черт знает что забывший здесь автомобиль.

Блэйд первый нарушил тишину.

— Это были охотники за головами? — зачем-то спросил он ледяным тоном, хотя знал ответ.

— Да. Они знали, с кем работают. Сделали все, чтобы обезоружить меня.

— Идиоты, — зло фыркнул Блэйд, сжимая руль крепче. — Думали, что у них выйдет обезвредить меня.

— Обезвредить меня у них вышло.

— Я бессмертен, Кафка, — грубее, чем ожидал, ответил Блэйд. — Меня невозможно нейтрализовать.

Кафка не ответила, продолжая глядеть в окно. Несколько поворотов подряд они молчали. Она явно чувствовала кипящую в нем ярость и решила переждать, пока та остынет хотя бы немного.

— Зачем тебе нужен был яд? — вдруг спросил Блэйд жестко, холодно и резко. Ему не хотелось сейчас щадить Кафку. В нем в полную силу разбушевалась буря.

Она медлительно повернулась к нему. Блэйд не ответил на ее взгляд, но периферийным зрением заметил, что она улыбнулась.

— Не все обходятся с пленными милосердно, Блэйди. И есть вещи, которые мне не хочется переживать.

Блэйд стиснул зубы так крепко, что они заскрипели. Ему было трудно дышать. Мысль о том, что он мог прорваться через оборону и обнаружить Кафку, покончившую с собой, рвала его изнутри. Глаза защипало, и он заморгал, чтобы дорога не поплыла перед взором. Так же холодно он продолжил:

— Я бы пришел за тобой. Я и пришел. Всегда прихожу.

— Но ты мог опоздать, — примирительно ответила она.

Он полыхал. В ее словах был смысл, и это было хуже всего. В самом деле, кто мог гарантировать, что он подоспел бы вовремя? До того, как эти ублюдки растерзали ее?

Блэйд молчал. Он злился. На Кафку на Элио, на охотников за головами, на себя, в конце концов: после миссии у него оставалось время, но он решил прибыть в отель не раньше, а точно в срок, указанный в сценарии. Поторопись он, поспей к началу схватки, и Кафке бы не пришлось переживать то, что она пережила. Не пришлось бы готовиться к возможному самоубийству. Какой смысл у этих чертовых сценариев, если порою они дают сбой?

— Блэйди… — устало выдохнула Кафка и потянулась к его руке. Ему не хотелось поддаваться ей, чтобы она уяснила, как он зол. Пары секунд теплого и ласкового касания хватило, чтобы он оторвал от руля руку и уложил ее меж кресел, стискивая пальцами ее ладонь. Теплую, живую, тонкую и хрупкую. Слишком хрупкую в сравнении с его неуязвимой плотью: к этому времени раны от пулеметной очереди уже перестали его беспокоить. Его мысли все еще метались в отчаянии. Он не мог отвести от дороги взгляд. Ему казалось, что если заговорить сейчас, голос непременно вздрогнет.

Кафка сплела их пальцы и мягко огладила его руку. Блэйд поджал губы.

— Не смей умирать, — сквозь зубы прорычал он.

Кафка смотрела на него неотрывно. Блэйд впервые за поездку бросил на нее быстрый взгляд.

— Ты поняла? Даже не думай.

Кафка выглядела ошеломленной. Неудивительно: Блэйд никогда прежде не злился на нее с тех пор, как они стали чем-то большим, чем просто коллегами. Не допускал даже грубого тона в ее отношении.

— Я не умру, Блэйди.

Блэйд резко затормозил. Все равно никого не было на этой чертовой дороге. Он потянул Кафку к себе и замер на миг. Ему захотелось укусить ее так, чтобы ей стало так же больно, как ему самому. Но он сдержался и поцеловал ее. Мягче, чем ожидал. Глаза защипало сильнее, и он отстранился, дав газу. Автомобиль сорвался с места.

— Не смей, — обронил он тихо, и голос его сквозил ужасом, отчаянием и любовью.