И вот наконец-то мы приблизились к этому моменту. То, что я дал своим детям свободу в управление их территориями, хоть и под моим присмотром. Вскружило им голову окончательно ...
Они стали мечтать о своей собственной независимости. Без моего пристального надзора. Что конечно, я никак не мог допустить. Но всё же...
Я сам своими действиями привёл их к таким мыслям. Моя ужасная попытка в перестройке, привело к нехватки продовольственных товаров. Городам нахватало еды, был ужасный голод. Мне пришлось ввести талонную систему, чтобы города могли хоть как-то питаться.
У меня были огромные проблемы в экономике. Холодная война с США, гонка вооружений и наконец-то авария на Чернобыльской АЭС...
Всё это привело к тому, что люди стали недовольны жизнью в Союзе. Я просчитался...
Позволив детям контролировать свои территории, они подверглись, как я называю "Промыванию мозгов". Когда в стране были беспокойства. Всегда Я отвечал за их проблемы.
А теперь...
Мои дети.
Это и привело к тому, что в 1990 году три мои дочери решили выйти из моего состава. Это были очень хорошо вам известные Литва, Латвия, Эстония и Армения.
Первой, из этой группы стран, заявила о своей не зависимости именно Литва. У неё и так был скверный характер, как по мне. Так ещё и ненависть ко мне из-за смерти родителя подогревала её.
11 марта 1990, Литва провозгласила свою независимость от меня и выход из состава.
Тогда я был взбешен. КАК ЭТА МАЛЯВКА ПОСМЕЛА ВЫЙТИ ИЗ МОЕГО СОСТАВА?! У НАС И ТАК ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА, ТАК ОНА РЕШИЛА МЕНЯ ДОБИТЬ!?
Я ввёл свои войска на бывшую советскую территории. Что было огромной ошибкой. Ведь ни я и ни Литва не собирались отступать. Я не желала позволять, какой-то мелкой дряни развалить мою страну! Эта было кровавая бойня за независимость. В которой Литва победила.
Я отступил...
Вслед за своей сестрицей из моего состава вышли Латвия – 4 мая и Эстония – 8 мая того же года. И всё это привело к рекам крови. Я старался подавить желания детей на независимости! НУ, КАКАЯ ИМ ЕЩЕ НЕЗАВИСИМОСТЬ, КОГДА ОНИ ТОЛКОМ НЕ УПРАВЛЯЛИ СВОИМИ ТЕРРИТОРИЯМИ!
Однако, и Литва и Латвия и Эстония стали независимыми государствами. Они победили в войне за независимость, а я проиграл.
6 сентября 1991 года , после провала Августовского путча в Москве, я с болью на сердце, но признал независимость трех прибалтийских республик. В надежде... Что процесс выхода моих детей из Союза, прекратится.
— Проходи папа!- радостно воскликнула БССР, ведя меня в одну из комнаты.
Тогда я приехал к ней, по просьбе. Девушка сказал, что к ней приехал один очень давний для меня друг. Тогда я подумал, что она имела в виду Китай. Хотя у нас с ним последние время очень, ужасные отношения.
Но я ошибался. И если честно… То я не был готов.. к встречи с ним. В этой же комнате, куда БССР меня провела, стоял БЧБ… Мы…Последний раз, когда мы с ним виделись, как родные братья, было 69 лет назад. Но сейчас… Мы с ним стали врагами.
— Надеюсь, у вас будет много тем для разговора!- весело говорила девушка.- К сожалению, мне надо отлучится, чтобы встретить РСФР.
ЧТО? ТЕМЫ? РСФСР?? ЧТО ОНА ЗАДУМАЛА??? Но не один вопрос я не успел ей задать… Девушка быстро убежала от нас.
Я с раздражением посмотрел на флаг. — Что ты делаешь тут, псина немецкая? - прорычал, входя в комнату
— Ты все-таки меня вспоминаешь хорошим словом? - усмехнулся БЧБ, поправляя край воротника рубашки.
На нем была белая рубашка и серый пиджак с белорусским орнаментом. Он будто кричал, что именно ОН ИСТИННОЕ БЕЛОРУССКОЕ ГОСУДАРСТВО!
— Тебя я только могу вспоминать, проклиная! - прорычал я - Что ты тут забыл, БЧБ!
Он усмехнулся, подходя ко мне всё ближе. — Мы с тобой столько лет не виделись, а ты так меня встречаешь!
— Закрой свой поганый рот! Ты издевался над БССР! А она твоя кровная сестра!
Это заявление заметно взбесило его. — ЭТА СУКА, КОТОРОЙ ТЫ НАЗВАЛ БССР, НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДЛЯ МЕНЯ СЕСТРОЙ! ОНА И ТЫ УБИЛИ НАШЕГО ОТЦА!
Отец…БССР вроде что-то пыталась говорить про мотивацию БЧБ, после присоединения ЗБ.
Я демонстративно выпрямил плечи. - ЕСЛИ ТЫ ТАК ХОЧЕШЬ, НАЙДИ ВИНОВАТО В ЕГО СМЕРТИ! То он перед тобой...
— Очень благородно с твоей стороны защищать её.- фыркнул белорус продолжая смотреть на мне в глаза.
— ССРБ умер из-за подписания договора об образование СССР. А она к этому никак не причастна.- продолжил я.
Го он будто меня не слушал!
— Она забрала Западную и Восточную Беларусь!- воскликнул БЧБ, но было видно, что он давно знает ответ на этот вопрос, и просто хотел меня позлить.
— Забрал их я! И я присоединил их к ней. БЧБ, я тот, кого ты должен ненавидеть!
Мужчина напротив резко успокоил свой пыл и усмехнулся.
— Смягчился ты за столько лет СР! Прошлый ты бы сразу напал на меня, как на Польшу, в 39 году.
И в этом он был прав. Я слабел на глазах... Из моего состава уже вышла Литва, Латвия и Эстония. И дальше будет всё хуже...
— Мы с тобой поняли, что я виноват во всех смертях нашей родни. Но всё же... Зачем ты тут БЧБ?
-— Я просто решил проверить её. Узнать, как она себя тут чувствует, спустя столько лет после войны. И знаешь, я очень удивился, увидев её.
Я вскинул бровь, пытаюсь понять, к чему он клонит.
— Она так похорошела~... Совсем другая стала. Красивая девушка, а не тот ребёнок, которого я видел.
Я быстро подошёл к нему. Наша разница в росте была ОЧЕНЬ заметна. БЧБ приходилось смотреть вверх. Но это никак не говорило о том, что о
— Только вздумай засматриваться на неё!- прорычал я, пытаясь показать, чтобы он не лез к ней!
— Ууууу, отцовская ревность? - усмехнулся белорус. - Поверь мне СССР, твоя любимая дочка совсем не та, какой ты привык её видеть.
Я сжал кулаки ещё сильнее.- О? И почему ты так в этом уверен?
— Я видел, какой она была в концлагере... - прорычал он. - Такая развратная де-
Теперь я точно не мог сдержаться! Я врезал этому подонку в морду со всей силой!
— О! ТЫ РЕШИЛ ВСПОМНИТЬ ДЕТСТВО? ДОРОГОЙ СР!- крикнул БЧБ держась за свое лицо.
Он успел ускользнуть из комнаты в холл и сейчас стоял около входной двери. Было видно, что я всего лишь выбил ему пару зубов! ЧЁРТ! ДА Я СЛАБЕЛ НА ГЛАЗАХ! Я ПЛАНИРОВАЛ ЕМУ ОТОРВАТЬ ГОЛОВУ!
— ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ ПСИНА НАЦИСКАЯ! - заорал я, накидываясь на своего когда-то родного брата выбивая тем самым дверь с петель.
— ПАПА! - услышал я крик БССР.
Но мне было плевать на её чувства! Я не стал, останавливаться, и продолжал избивать БЧБ. Всё его лицо было испачкано в крови! Ну, хотя бы не в крови его народа…
Резко меня кто-то стал тащить за руки. Я подметил, что это не были руки БССР, они были крупнее и сильнее.
— ПАПА! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! - кричал Россия, ударяя меня по лицу.
Я держался за своё лицо не понимая, что происходит. А когда ко мне стал возвращаться разум, то я увидел на земле Беларусь, что крутилась около БЧБ. На до мной стоял, РСФСР. Я заметил, как сильно от гнева тряслась рука.
Я, не понимая ничего, посмотрел на младшего русского. Мне хотелось, спросит у него... "Почему ты защищаешь эту тварь?".
Но я не успел...
РСФСР быстро ушёл от меня по направлению к двум белорусам.
— ЭЙ, БЧБ! ДАВНО НЕ ВИДЕЛИСЬ! НАЦИСТ ТЫ ХРЕНОВ! - крикнул Россия, замахиваясь на белоруса.
Хох... БЧБ точно приняли с радушием в нашей семье. Вот только младший русский не успел нанести ему удар. Тот отскочил и быстро спрятался за спину БССР. Трус...Как он и всегда был.
— Давно не виделись РСФСР! Я думал ты не выживешь!
— О, поверь твоя пуля мне даже не навредили. - с некой гордостью пропел Россия.
— БССР, дорогая ~- он подошёл к сестре и положил девушке на плече свою руку. - Уйди с дороги и дай мне избить его до полусмерти!
— Н-НЕТ! - крикнула она.
Я с шоком смотрел то на неё, то на РСФСР.
— Нет? - почти одновременно спросил я и РСФСР.
— Он изменился! Он совсем другой, чем был раньше! - начала оправдывать БССР нациста.
— БССР! ОН ТЕБЯ ИЗНАСИЛОВ! ОН ТЕБЯ ПЫТАЛ, А ТЫ ТАК ПРОСТО ГОТОВА ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА НА ЭТО! - взревел РСФСР, надвигаясь на БССР.
Но девушка лишь сильнее прижалась к БЧБ, а тот в свою очередь со злобно ухмылкой смотрел на РСФСР. Я же, не мог ничего сделать. Моё тело стало очень тяжелым, и я еле держался, чтобы не упасть. Получается... РСФСР тоже знал, что с ней произошло в концлагере? БЛЯТЬ! Я так мало знал об их отношениях.
— Я ТЕБЕ ГОВОРЮ! ОН ИЗМЕНИЛСЯ! ОН ПОМОЖЕТ МНЕ С ВОЗВРАЩЕНИЕМ БЕЛАРУСКОЙ МОВЫ НА МОЮ ЗЕМЛЮ! И ПОМОЖЕТ С ЛЕЧЕНИЕМ РАДИАЦИИ И...
— ТЫ ВООБЩЕ СЛЫШИШЬ, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ БССР?! - проревел Россия, указывая на БЧБ. - ЭТОТ НАЦИСТ ПОМОГАЛ РЕЙХУ СЖИГАТЬ ТВОИ ДЕРЕВНИ И ГОРОДА!
— ДА, НО ОН ТАКЖЕ ПОМОГАЛ МНЕ В ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ! ОН ПОМОГАЛ МОЕМУ НАРОДУ! СНАЧАЛА ОН БЫЛ ЗА НЕМЦЕВ , НО ПОТОМ СТАЛ НА НАШУ ЗАЩИТУ
БССР... Что ты несёшь...
— БЛЯТЬ, ТЫ СЕЙЧАС ГОВОРИШЬ, КАК УССР?! УПА ЕЙ ТОЖЕ ПОМОГАЛ В ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ, ВОТ ТОЛЬКО ОНА ЗАКРЫВАЕТ ГЛАЗА НА ТОТ ФАКТ, ЧТО ОН УБИВАЛ ЕЁ НАРОД! КАК И ТВОЙ! - правильно подметил РСФСР.
Но БССР его не слушала. Она взяла БЧБ за руку и повела его в дом. Сказав на последок "Лишь я решаю тут, как мне относится к прошлому."
Я не мог в это поверь! ПОЧЕМУ БССР ЗАЩИЩАЕТ ТОГО, КТО МУЧИЛ ЕЁ ВСЕ ГОДЫ ОККУПАЦИИ!
—ДОВОЛЕН,СССР! ОНА ИЗ - ЗА ТЕБЯ СТАЛА ТАКОЙ!- разъяренно крикнул Россия смотря на меня.
Я ничего не мог ему ответить… Лишь молча смотреть, как РСФСР уходит с участка, где стоял дом моей дочери. А больше я ничего и не помню.
Проснулся я уже в комнате, где жила БССР. Понял я это, по огромному флагу, что висел на стене. Это был её флаг… Состоящий из двух горизонтально расположенных цветных полос: верхней красного цвета, составляющей две трети ширины, и нижней зелёного цвета, составляющей одну треть ширины флага, с изображением на верхнем левом углу красной полосы золотых серпа и молота и над ними красной пятиконечной звезды, обрамлённой золотой каймой. У древка вертикально расположен белорусский национальный орнамент белого цвета на красном поле.
— О, ты проснулся папа!- услышал я радостный голос девушки.
— Как… Как я…тут о-оказался?- непонимающе спросил я, пытаясь не смотреть на свою жену.
— Тебя Минск принес. Сказал, что ты потерял сознание, и когда он приехал, ты уже лежал на траве.
Я слышал в её глоссе нотки грусти. Она так за меня волновалась? Или… раздражал…
— А…где БЧБ?- продолжил, пытаясь еще получить информацию.
Девушка заметно выдохнула, копившийся в легких воздух.
— Его депортировали из Республики… Как только Минск увидел его в этом доме, то сразу вызвал милицию. Так и ещё… Выколол ему ножом глаз…
Минск… Спасибо тебе огромное. Ты.. Ты даже сейчас продолжаешь защищать мою дочку, от этого нациста. Но.. Меня напрягала эта грусть в голосе БССР. Всё же она волновалась больше о состоянии своего дяди/брата.
— Видно, твои мозги совсем протухли после радиации. Раз ты стала так сюсюкаться с БЧБ - буркнул я переводя тему.
— Эй! Я же не хочу уходить от тебя, как это сделали три прибалтийские сестры! - она обиженно пробурчала.- Да и тем более... БЧБ ведь твой брат...
— Это не имеет значение сейчас. То, что мы в детстве имели одного отца сейчас уже не важно. БЧБ и я стоим на разных сторонах баррикад. И никто из нас не несёт ту идею, что была у ССРБ.
— Он ведь хотел тоже распространять коммунизм, как и дедушка РСФСР?- с интересом спросила девушка.
Может, потому-то она была перерождением ССРБ или ей просто была интересна эта личность. Но она с такой внимательностью, старалась всё узнать о нем. Я осмелился, повернётся к ней. Её красивые карие глаза, так сияли в комнатном свете.
— Нет. Он хотел, чтобы в мире было спокойствие и не было войн. Мирный мир без бомб над головой, - я с грустью посмотрел на неё. — Ни я и не БЧБ не достигли этого. БЧБ издевался над собственным народом, а я лишь сам развязывал войны.
— А может ли эта идея возродится в жизнь? - спросила БССР, уже зная ответ на этот вопрос.
Нет... Мира не может быть. Когда наступает мир, страны продолжают ругаться, нести хаос друг-другу и всё это ради денег... Когда странам нужны деньги, они и начинают войны. К сожалению люди и страны не могут жить мирно. Такова наша природа.
— Тогда... Могу ли я нести мечту дедушки ССРБ в своём сердце?- спросила девушка, притрагиваясь к моей руке.
Я с сомнением отнёсся к её идеи. Нести мечту ССРБ в сердце, и я мог. Но вот реально сделать мир спокойным местом без войн и конфликтов, невозможно.
— Не думаю, что у тебя выйдет... - выдохнул я.
БССР улыбнулась, и поднесла мою руку к своим губам. Её губы были очень горячими.
— У тебя очень холодные руки, папа. - с волнением подметил она.
— Бела... Мне с каждым днём всё хуже и хуже... И в конце концов я могу умереть. - прошептал я.
Она давно не видела моё тело, а оно покрылось трещинами. Я на глазах умирал!
— Я не дам тебе умереть! - воскликнула она. - В твоём составе ещё осталось 11 республик! Союз может жить с таким составом республик!
— А если вы все уйдёте! - болезненно воскликнул я.
— Мы не уйдём, папа! А если уйдут все, то мы с Россией будем с тобой!
— Бела... - я нежно, улыбнулся, гладя её лицо. - Спасибо тебе за поддержку.
Она дотронулась до моей руки, греясь в уже моем голоде. Может,она пыталась так согреть меня?
Наклонившись к моим губам, девушка прошептала. — Я тебя люблю, папа.
На моем лице пробежала улыбка. — Я тоже тебя люблю, Бела.
К сожалению наше с ней счастье длилось не долго. Вслед за Литвой, Латвией последовала их сестра Армения. Она провозгласил независимость от меня 23 августа 1990 года.
Что заметно взбудоражило остальные республики. В этот день я собрал всех своих детей в своём кабинете в Москве. По мне было сильно заметно, что мне плохо.
Под глазами были огромные мешки, а лицо побледнело. Собрав их всех в кабинете, я стал слушать претензии.
Многим не нравилось, что у нас в стране дефицид , а им надо кормить города. Многим не нравилось, что они кормят весь Союз и что без них страна развалится.
Многие уже разочаровались во мне, они хотели уйти из состава. Чтобы самим справлять со своими проблемами и кормить города. Я внимательно выслушивал все их претензии ,пытаясь выйти на компромисс. Что очень плохо выходило. Дети настаивал на своей независимости. А многие просто молчали, лишь кивая в знак согласия.
Москва, что стояла около меня заметно нервничала, пытаясь также отвечать на претензии детей. Но у неё плохо получалось.
Я не мог выносить этого крика. В голове пролетали события революции. Если бы РСФСР был тут, он бы меня тоже осуждал.
Спустя час выслушивания претензий я попросил их выйти из кабинета, чтобы обдумать их требования.
— Товарищ СССР, что будем делать? - спросила меня Москва.
Я лишь выдохнул ей в ответ. Мне сейчас было очень тяжело, я чувствовал, как моё тело продолжает трескаться. Я разваливался... Как и моя страна.
— Что дети успели сделать за это время?
Москва достала какой-то небольшой клочок бумаги, где у неё была нарисована таблица.
— Литва, Латвия и Армения провозгласили независимость. А другие республик лишь переименовали себя. Но...
Я перебил её своим вопросом. — Что говорят другие специалисты? – спросил я начиная нервно почесывая бинты на руке..
— Если мы сейчас не выполним требования республик... То, к сожалению всё продолжится. Та реформа, что вы предложили...
— Она привела к моему распад. Спасибо, Москва. Я уже понял. - раздражённо выдохнув ответил я.
Я облажался...
Как всегда.
Внимательно смотря на свою подчиненную, я спросил: — Можешь провести всесоюзный референдум о сохранение СССР?
— Да сер...
Москва с грустью посмотрела на меня. Она, как и я понимала, что мы в жопе.
— Хорошо.- ответил я.
Но к сожалению... Всё стало ещё хуже. Настал 1991 год и республики стали ещё с большей силой выходить из моего состава.
Вслед за Республиками Прибалтики и Арменией, из моего состава вышел Грузия, 9 апреля этого же года.
Я понимал, что моего развала не избежать. БССР... Как начались все эти события, находилась в Минске. В безопасности...
Не приезжала ко мне... Из-за чего мне становилось ещё хуже. Я чувствовал, что она тоже скоро уйдёт. От меня...
Я просил Минска, чтобы он привёз её ко мне. Но тот говорил, что не мог ничего сделать. БССР... Теперь уже Республика Беларусь. Не хотела меня видеть.
Но почему?
Что случилось?
Что я сделал не так?
Почему она не хочет меня видеть?
Может причина нашей, какой-то невиданной для меня ссоры, стало как раз таки авария на Чернобыльской АЭС? Или что-то другое...
Настал август месяц...
Я пытался всеми силами улучшить свою экономику, но всё было четно. Еды не хватало, а вот митингов стало намного больше.
В этом месяце из моего состава вышли: 24 августа Украина, а за ней 27 августа ушла Молдова, 30 Азербайджан, а 31 ушла Узбекистан.
А потом ушла и БССР, 25 августа...
П-Почему?!
Я не мог понять почему!
Почему она ушла?!
Я уже не мог никак понять её действия! Я не мог ничего контролировать!
Но... В тот же день, когда она ушла от меня с территории, она приехала ко мне в Москву. Уже как новое, независимое государство...
Беларусь сказала, что хоть она и провозгласил независимость от меня, но она продолжит быть рядом. Она была лояльна ко мне, и не так яро хотела выхода её страны из состава.
Но БЧБ на неё надавили. Он смог убедить её о принятие декларацию государственного суверенитета. И начать строить институт суверенного государства.
Ведь СССР уже умерла, а белорусский народ нужно, защищать от врагов и кормить. А этого я не мог сделать в нынешнем состояние. Я с шоком смотрел на неё...
Разве она не говорила, что не бросит меня?
Я сказал ей это, но...
Она лишь грустно улыбнулась, сказав :
"Папа... Прошлого Союза больше нет.. И нового пока тоже. Но мы решим этот вопрос. "
Она говорила это с такой уверенностью в голосе, что, по-моему, тело пробежали мурашки.
— БССР... Пожалуйста, вернись! Останься со мной! - простонал я держась за её пальто.
Я был перед ней на коленях! ЭТО БЫЛО ТАК ЖАЛКО! Но я готов был это сделать, лишь бы она осталась со мной. Мой лучик света уходил от меня...
Я так не хотел этого!
— Пап... Отпусти меня.
— Почему ты уходишь? ЧТО МНЕ СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ТЫ НЕ УШЛА!? - кричал я, не отпуская её.
— Просто отпусти папа. - она посмотрела на меня со всей болью в глазах. - Я сделала свой выбор.
— За тебя сделал выбор БЧБ. Я знаю.. Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ УХОДИТЬ ОТ МЕНЯ! - на моих глазах навернулись слезы.
Чёрные слезы...
БССР вырвала свое пальто с моих рук. И развернувшись, села на корточки, напротив меня. Она с грустью на лице протянула руку к моему лицу, вытирая чёрные слезы.
— Я люблю тебя пап, и я сделаю всё возможное, чтобы ты остался жив.
Было смешно это слышать, когда она уже не была в моем составе.
— Очень смешная шутка, БССР... - прорычал я.
Мне сейчас было не до шуток! Она взяла меня за подбородок и притянула к себе. Я мог услышать, как быстро бьётся её сердце.
Она дотронулась своей забинтованной рукой до моей груди, где находилось сердце.
— Оно совсем не бьётся... - прошептала она, ещё немного приблизившись к моим рукам.
Я со всей силой, что у меня осталось, поднял руку и положил ей в области сердца.
— А оно такое живое... - прошептал я.
Мы смотрели друг-другу в глаза, будто разговаривая. Я смотрел на её лицо... На ней всё ещё был её советский флаг. Хотя я слышал, что она уже сменила его... На флаг БНР. Но сейчас со мной в кабинете, была именно моя БССР.
— Твои глаза будто цвет поля. - прошептала она поглаживая большим пальцем мою щеку.
Она это всегда говорила, когда мы были с ней наедине. Я же сравнивал её глаза с ещё не посеянном полем. Где земля, после суровой Зимы, лишь начинала согреваться под мягкими солнечными лучами.
— Пожалуйста... Останься со мной... - прошептал я, уже практически касаясь её тёплых губ.
— Я всегда буду с тобой, папа. Как и ты с о мной.
После этих слов мы с ней поцеловались. Я хвастался за неё, как за спасательный круг. Но БССР не делала это в ответ.
Тогда мне казалось, что она именно та девушка, кто спасёт меня. Но судьба повернула всё в другую сторону. Настал сентябрь и из моего состава вышел Таджикистан.
БССР, к моему облегчение, приезжала ко мне, что очень злило БЧБ. Который был организатором Белорусского Народного Фронта «Возрождение» , и он пытались держать мою БССР на коротком поводке.
Но она все равно не слушала своего кровного брата. Раз в неделю, она приезжала ко мне в Москву. Где дела становились всё хуже.
РСФСР стал всё больше зазывать свои города на обретение независимости. Я успел тогда пошутить, что Россия хочет независимости фактически от самого себя!
Но, к сожалению, желание России и его народа, чтобы выйти из моего состава были сильнее. Что я отлично чувствовал. Народ устал от контроля… Почувствовав ветер перемен.
Бедная Москва. Ей приходилось метаться между мной и РСФСР. Она являлась, как моей столицей, так и его как советской республики. Или как он там себя сейчас называл...
Сейчас я сидел на кровати и перебинтовывал свои раны. Трещины на моем теле уже стали кровоточить, и распространяется по всему тело.
На данный момент в моем составе осталось лишь 3 республики...
Я посмотрел на БССР, что сейчас собирала мой чемодан с вещами. Около неё бегала Москва, помогая складывать документы. —Спасибо тебе, БССР. Ой! То есть Республика Беларусь! - виновата, поправила себя моя столица.
БССР лишь усмехнулась. — Ему будет лучше на моей территории, пока туту ничего не уложится.
— Спасибо, БССР. Но я думаю лучше мне остаться здесь. Может я смогу что-то ещё изменить. - попытался уже какой раз возразить я, но БССР на меня шикнула.
— Папа, сейчас ты ели можешь встать с кровати! Куда тебе до борьбы с этим!
— БССР... Ээээ, вернее Беларусь права, товарищ СССР. Я смогу переубедить Росю, чтобы он одумался! Я смогу!
Она не сможет, но я кивнул, будучи признательным, её заботе. Москва и правда стала для России образом матери, в каком-то смысле. Хотя для меня она была лишь помощницей.
— А я точно смогу прожить много времени на территории уже независимого государства? - поинтересовался я, завязывая куски бинта в бантик.
— Ну... Юридически я все ещё в твоём составе. Так что думаю, что это никак на тебя не повлияет. Просто... Сейчас на моей территории более менее спокойно. - сказала Бела.
Она была одета в тёплый свитер, в штаны с сапогами на каблуках. И на верху довольно знакомое пальто. Она была красива... Такой строгий вид ей очень шёл.
— Хорошо...
Я был ей очень благодарен. И рад, что я мог провести свои последние дни с ней. Со своей любовью. И вот наконец-то мы выехали из Москвы. Машину вёл Минск, пока БССР сидела рядом со мной. Я ели мог шевелить своими руками.
— Куда мы едем? - спросил я, когда заметил, что мы нихрена не выехали с территории РСФСР.
— В мой загородный дом, что находится по середине наших с РСФСР границах.
— Когда он был построен и почему. И почему я не знал?
— Мы его построили ещё во время войны, товарищ СССР. - ответил на мой вопрос Минск, вмешавшись в наш разговор. - Мы с Беларусью решили, что если уж вас и вести на нашу территорию, то так чтобы никто не мог вас найти. Тем более БЧБ... эта псина нацистская сразу вас попробует прирезать.
— Я думал ты доволен, что он теперь с вам. - подметил я. - Папа... - пыталась вмешаться БССР, но Минск её перебил.
— Да я блять готов снова воткнуть этому нацисту вилы в грусть! Да вот черта за ногу! Эта тварь не сдохнет, даже если ему голову отрубить!
— Я думал... - начал я, но услышал, как начал рычать Минск.
— Если вы думали, что я буду рад возвращению БЧБ на нашу территорию, то вы глубоко ошибаетесь товарищ СССР.
Я взглянул в зеркало машины, и увидел, как глаза столицы светятся от гнева. Что даже напугало меня.
— Я не позволяю ему даже и на метр подходить к Беларуси. Хотя она и осуждает это.
— Я не осуждаю! Просто если ты его увидишь, то сразу попытается загрысть! А он ведь помог нам с обретением -
Машина резко остановилась, из-за чего я и БССР полетели в передние сиденье машины.
— ДА ЧХАТЬ Я ХОТЕЛ НА ЭТУ НЕЗАВИСИМОСТЬ! НАМ БЫЛО ХОРОШО И В СОСТАВЕ СОЮЗА! - закричал он, глуша мотор машины, и выходя на улицу - НА ВЫХОД! МЫ ПРИЕХАЛИ!
Мы с БССР схватились за лбы. Да уж... Поездка была хорошей. Но... На удивление моё сердце радовалось, что Минск не подпускал БЧБ к моей БССР. Мало ли... Что могло снова ударить этому упырю!
— Пошли. - сказала БССР вылезая из машины.
Дом на вид был очень старым. Краска за столько лет уже сгнила, как и забор около дома. Участок зарос дикой травой, и части дома также успели зарасти. Похоже, никто давно не приезжал в этот дом, что только меня радовало. Не думаю, что кто-то знал о его существовании, кроме Минска и БССР.
Мы медленно шли по траве. БССР нежно придерживала меня за руку, пока я пытался не упасть.
Я на глазах умирал. Я услышал, как Минск наконец-то открыл входную дверь.
И зайдя в дом, я удивился. С наружу он был очень, очень, ОЧЕНЬ, стар. Но внутри... Будто его совсем недавно сделали.
— Вот ваше место, там кухня, а там спальня. Располагайтесь, товарищ СССР! - пыхтя от гнева начал показывать мне дом Минск.
Я стоял около стенки и внимательно его слушал.
— А вы не останетесь со мной? - спросил я, в надежде, что со мной будет БССР.
Но Минск отрицательно замотался головой.
— Простите сер. Но я и Беларусь должны быть в столице. Иначе БЧБ заподозрил неладное.
— Ты не волнуйся папа, я попрошу мои соседние города, чтобы они приносили тебе еду.
— А они меня не захотят убить? - спросил я рассматривая местные красоты.
— Многие из наших, не сильно кто и обрадовались обретение независимости. Да и БЧБ они готовы загрызть на месте. Поэтому, эта шавка лишь раз в неделю выбирается с Польши, на нашу территорию. - засунув руки в карман говорили столица - И мы бы с радостью вас поселили в Минске. Да вот.... БНФ всё расскажет БЧБ. Так что мы не можем так рисковать.
Я кивнул и поблагодарил Минска.
— Поехали, Беларусь - подозвал он свою страну, которая смотрела на старую картину.
— Подожди меня в машине - ответила она.
Минск ничего, не спрашивая, вышел из дома оставив нас наедине. Она подошла ко мне и обхватила меня за талию, чтобы я не упал. Либо я стал очень низким, либо Беларуси стала очень сильно.
— Я буду пытаться к тебе каждый день приезжать!
— Не надо Бела... Не надо так рисковать. БЧБ может с тобой, что угодно сделать.
— Этот выродок ничего не сможет мне сделать. Его сразу выгонят с моей территории.
Я в замешательстве посмотрел на неё.
— Ты же в машине только недавно его восхваляла?
— Да... Я знаю.. Просто сейчас такое время, когда мы очень шатается в разные стороны. Я то хочу вернуться к тебе, а потом меня переклинивает, и я тут же хочу идти с БЧБ... Это трудно объяснить...
Я приобнял её за талию, и поцеловал в макушку. Я отлично понимал её чувства...
— Иди домой...
Но БССР не сильно торопилась уходить. Она ещё сильнее прижалась ко мне.
— Я все исправлю папа! - воскликнула она.
Я кивнул ей... И я знал, что всё будет плохо. Но... Я так хотел быть с ней рядом. Я чувствовал, как из моего состава уходили дети. Это было такое противное чувство, будто каждый мой кусок откалывался от меня.
Пока я лежал в загородном доме БССР, ко мне успели придти почти все города с Могилёвской области и города даже с РСФСР. Они как-то все успели пронюхать, что я нахожусь именно в этом доме. Я просил их не говорить о своём местонахождение и на моё удивление, они были реально, как партизаны.
Принося мне разную приготовленную еду, они рассказали мне, что происходит на территории Республики Беларусь.
Над которой я потерял силу и контроль...
Без их новостей я бы не знал, что происходит. Города же РСФСР жаловались и боялись, что я скоро исчезну. Им всем не нравилась вся эта ситуация.
Они с жалость смотрели на меня. Когда я и не мог встать даже с кровати, чтобы открыть им дверь! Мне становилось всё хуже...
27 октября 1991 годы из моего состава вышел Туркменистан.
К моему облегчение БССР меня не забыла. Она почти каждый день приезжала ко мне. Она рассказывала, что происходит у неё на политической арене. Она жаловалась на нехватку еды и других товаров.
Я молчал, выслушивая её проблемы. Ведь мне очень хотелось сказать, что если бы она осталась в моем составе, то ей было бы немного проще!
Но я молчал, греясь в её тепле. И наслаждаясь каждой секундой нахождения с ней. Лёжа на её коленках, я держал её за радиационною руку, мягко целуя. Ведь, тогда эта рука , была такая же мертвая, как и я.
Я каждую секунду говорил БССР, что люблю её и очень по ней скучаю. Она улыбалась, краснея и говоря мне, что тоже скучает по мне. Но вот только я видел в её глазах лож. Она не скучала по мне...
Возможно, у неё не было и времени соскучится по мне. А может её чувства остыли ко мне?
— Бела... Я тебе противен? - слабо спросил я, повторяя те же слова, что сказала она мне.
БССР посмотрела на меня довольно странным взглядом. В нём было и смущение вкупе со страхом и недопонимание.
— Почему ты так решил? - спросила она, проводя пальцем по моему лбу.
— Я не вижу больше в твоих глазах ту любовь, что всегда была. Ты охладела ко мне... Я больше тебе не нужен...
— Не говори чушь, папа! Просто сейчас у меня много проблем и...
— Отговорки...
Она простонала. Ей очень не нравилось, что я мог так её легко считывать.
— Верно, это отговорки! Но я не перестала тебя любить! - продолжила она.
— Я умираю БССР... - подметил я, гладя её мёртвую руку.
— Ты не умрёшь папа! Я знаю! Я знаю, как тебе помочь!
— И как? - усмехнувшись, спросил я.
Мне нельзя помочь... Если только дети не вернутся обратно в мой состав. Что уже было нереально.
— Я... Пока не могу сказать... - виновато отведя глаза сказала она.
— Почему?
Так... А вот это было интересно! Что же задумала БССР?
— Ты не согласишься папа... А без твоего согласия, ничего не выйдет. Просто доверься мне! - уверяла она меня.
Но, я уже не во что не верил... Я постарался привстать с места, но ничего не получилось. Силы покинули меня.
— Сейчас, подожди папа! - аккуратно встав с места БССР положила меня на кровать.
Она хотела куда-то уйти, но я не дал. Я схватил её за руку и потянул к себе, заключая её в поцелуй. Он был не такой долгий. Когда мы отстранились друг от друга, я продолжал держаться за неё, говоря что-то невнятное, наверное, слова любви. Я уже сам не помню.
— Папа... Папочка, успокойся... Я рядом, рядом, рядом...
Также шептала мне БССР, к счастью её слова я мог разобрать. Я был так рад, что она сейчас со мной. Рядом...
Моя дорогая БССР, рядом со мной...
И это был последний день, когда мы с БССР провели ночь вместе. Пытаясь хоть как-то, восстановится...
В доме было очень холодно, поэтому мы заснули в одежде. Моё тело был очень холодным, что часто подмечала белорусочка. Но она ни разу не отодвинулась от меня, из-за холода.
Она наоборот пыталась меня согреть меня . Мило обнимая. Но для меня, её тепло, чувствовалось, как пожар. Было ощущение, что мои лёгкие горят, что мои кости и кожа сгорают.
Где-то по среди ночи , я проснулся от ужасной боли по всему телу. Кровь хлынула по мне испачкав всю одежду и пол. Проснувшись в ужасе БССР стала искать бинты, пока я корчился на полу.
Подбежав ко мне, БССР быстро закинула меня на свои плечи и понесла в сторону ванной. Она успела где-то набрать воды. Погрузив меня в ванну, она стала меня раздеваться. Сняв с меня свитер, она увидела мои кровоточащие трещины. Без всякого шока на лице, она стала вытирать их.
— Я... Жалок... - прохрипел я.
— Не говори так, папа! - возразила она
Я со стыдом на своём лице, смотрел, как БССР меня отмывает от крови. Я точно должен был быть ей противен. Я весь был покрыт трещинами, что теперь уже виделись и на моей шее.
— Мы справимся, папа! - воскликнула она, продолжая меня отмывать.
Вода в ведре окрасилось красным цветом, как и руки моей жены. Когда БССР закончила меня отмывать, она достала бинт. На то, чтобы закрыть все мои трещины, ей пришлось потратить все 15 бинтов.
Символичная цифра...
Она одела меня в новую одежда, что достала из чумодана. И снова выгрузив меня на свои маленькие плечи, она понесла меня в нашу спальню. Наша последняя с ней ночь.... оказалась довольно бессонной.
Когда мы снова лежали на кровати, я часто извинялся перед ней за это. Но она меня затыкала, говоря как сильно меня любит. И хочет, чтобы я всегда был с ней.
А как я хотел быть с ней...
После этого дня, БССР ни разу ко мне не приехала, из-за чего моё сердце раскалывалось на части. А потом настала та самая дата...
8 декабря 1991 года было подписано Беловежское соглашение.
Я понял это, когда моё тело стало ещё быстрее покрываться трещинами. За мной приехал Минск и сообщил, что мне надо срочно ехать в Вискульцы (Беловежскую пущу).
Потому что там, Россия, Украина и Беларусь подписывают договор о моем распаде. Я чуть не потерял сознание от услышанного...
Бела...
Дорогая Бела, зачем! ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ?!
Когда мы прибыли туда, я не знаю, откуда, но у меня появились силы. Я пулей вылетел с машины и направился в сторону входа в прекрасное здание. Где сейчас подписывали договор о моей смерти. Около входа стояли Киев и Москва.
— МИНСК, ЗАЧЕМ ТЫ ЕГО ПРИВЕЗ! - воскликнул Киев на своего коллегу.
Довольно холодно ответил Минск. — Я не собираюсь совершать ошибку.
— Товарищ СССР! - воскликнула Москва, когда я пробежал мимо неё.
Я чувствовал, как кровь подступает к горло, как лёгкие заполняются ею... Как тело разваливается на части. Я бежал куда-то, сам не знаю куда. Но я точно чувствовал, где находится РСФСР, последняя Республика к которой я имел хоть какой-то доступ.
Ворвавшись в зал заседания, где подписывалось соглашение, я увидел их. РСФСР, УССР и БССР... Они стояли передо мной... с уже новыми флагами.
Лицо России было выкрашено в имперский триколор.
У Украины был флаг УНР, но перевернутый. Теперь он был выкрашено в сине - жёлтый цвет.
А у Беларуси... флаг БНР.
Я упал на колени и стал откашливаться кровью.
— З.. Зачем? - прохрипел я.
— Спасибо вам всем за собрание. - сказал Беларусь благодаря брата и сестру.
Она проигнорировал мой вопрос. Я постарался собрать все свои силы, чтобы сказать главные слова. Но я лишь ещё больше стал кашлять кровью, пачкая блестящий пол.
Они... Они меня предали...
ОНА МЕНЯ ПОЕДАЛА! МОЯ БССР!!! ПОЧЕМУ ТЫ МЕНЯ ПОЕДАЛА!?
— РСФСР... - прохрипел я, когда мимо меня прошёл младший русский.
Он даже не посмотрел в мою сторону.
- УССР... - также прохрипел я.
Девушка бросила на меня безразличный взгляд, довольно улыбаясь. Теперь её не что не связывало со мной. Как она и хотела с момента войны. Наконец-то ко мне подошла БССР. Она проследила, чтобы Россия и Украина вышли из здания.
— БССР... - наконец-то прошептал я.
Я поднял взгляд, пытаясь разглядеть лицо моей прекрасной БССР. Но я ничего не видел. Я стремительно потерял зрение.
Нет...
НЕТ! НЕУЖЕЛИ Я НЕ СМОГУ ТЕБЯ УВИДЕТЬ!
— Папа....
Услышал я такой родной для меня голос. Я лишь мог представлять, где она сейчас находится.
— Подпиши этот договор...
Я услышал шелест бумаги около меня.
— Что это? - спросил я, уже догадываясь.
— Договор о твоём распаде... Подписав его, ты даёшь нам разрешение самим решать судьбу народа, что живёт на наших землях.
Я слышал, как на мгновение дрогнул её голос. Она плакала? Или радовалась?
Или я уже начинаю терять и слух.
— Валяй... - выплевывая кровь, сказал я.
Ничего, не ответив БССР сунула мне в руку ручку и приложила её к бумаге, где нужна была моя подпись. Я не мог даже ручку держать! Что ещё говорит о подписи. Я ели сумел подписать договор.
Всё...
Хрен с ними...
Пусть делают, что хотят.
Мне уже давно нужно было вернутся к отцам. Единственное о чем я жалел, так это то, что я не смог в последний раз увидит её лицо.
— Довольна? - прорычал я.
Я слышал, как она усмехнулась, взяв бумагу в руки.
— Спасибо, папа. - прошептала она.
Я почувствовал, как что-то меня обнимает. Может, это была БССР, а может, мне это показалось.
Я уже не чувствовал ничего... Как и поцелуя, что подарила мне БССР со словами:
— Надеюсь, тебе понравится тот мир, что я создам для нас с тобой.
И мой нынешний мир потух... навечно...