* И жил в те времена один знатный монстр, учёный.

      * Звали его Винг Дингс Гастер.

      * И характер у него был, мягко говоря, непростой.

      * То ли от большого ума у него это было, то ли ещё от чего,

      * Да только много злобы от него ощущалось.

      * А ещё говорили, что его ум ему силу давал в азартных играх...

      В дверь замка постучали. Очень громко постучали. Но стражники, будто это уже происходило много раз, не отреагировали, а просто открыли дверь. За ней, стряхивая с ботинок комья грязи, стоял высокий и худой монстр-скелет. Он был в очках, а поверх серо-бежевого свитера был надет белый лабораторный халат с укороченными полами. Подмышкой он держал какую-то коробочку. Он огляделся, хмуро прищурив глазницы, и направился дальше по коридору.

      Тем временем в зале герцог и представители знати играли в лото - эта заграничная игра привлекала герцога, и он утвердил регулярную игру в качестве досуга для знати у себя во дворце под видом собрания.

      - "Семьдесятъ семь - "топорики"..." - громко произнёс герцог, доставая очередной бочонок, но придворные промолчали - похоже, ни у кого такого номера не было, - "Двадцать два - "гуси-лебеди"..." - но тут раздался звук открывающейся двери, и все обернулись. В зал вошёл Гастер. Но он уже не хмурился, а наоборот - широко ухмылялся.

      - "Здравствуйте, Ваша Правильность." - сказал он, присаживаясь прямо напротив герцога и открыв шкатулку, - "Играю три карты."

      - "Нетъ-нетъ-нетъ, мы уже закончили игру..." - воскликнул герцог и стал поспешно скидывать бочонки в мешочек, - ​"Уважаемыя​ ​придворныя​, собрание на сегодня объявляется закрытымъ. ​Всемъ​ спасибо. О времени следующаго заседания будетъ сообщено дополнительно..." - придворные, поняв, что к чему, стали расходиться. Последний, слегка преклонившись, принял у герцога мешочек. В зале остались только сам герцог и Гастер.

      - "Ну ладно..." - проговорил Гастер, закрыв шкатулку, после чего достал из-под халата нечто, похожее на пончик, - "Угоститесь паучьей выпечкой, Ваша Правильность."

      - "​Н-не хочу себе аккуратъ передъ обедомъ аппетитъ портить." - проговорил герцог.

      - "Что, и отыграться не желаете?" - с хитринкой спросил Гастер, на что герцог только мрачно насупился.

      - "Эхъ... Да разве у тебя возможно отыграться?" - пробормотал он.

      - "На одну или на две?" - задорно спросил Гастер, доставая из шкатулки карточки для игры.

      - "Ну... Разве что на одну." - сказал герцог с нотками надежды.

***

      Ральзей почувствовал, что солнце встало, и проснулся. И сильно удивился, обнаружив, что лежит в обнимку с веткой, на которой висит ключ от замка на скутерах. Отложив её в сторону, он встал и потянулся. Оглядевшись, он обнаружил, что Джокингтона нет рядом.

      - "Эй, гонец!" - позвал он, но никто не откликнулся, - "Джокингтон!" - снова ни звука, - "Вот... Могучий Хвост..." - пробурчал он, поражаясь незадачливости паренька, умудрившегося за первую же ночь их похода куда-то пропасть.

      Спустя мгновения, Ральзей на своём скутере въехал на пригорок и оглядел территорию. Вдалеке что-то виднелось. Ральзей, зная, что это, тут же помчался туда.

      То, что он увидел, было чем-то вроде лагеря. Принадлежал он тому, из-за кого и произошёл поход - лесной граф Щелкун. Из имени не сложно догадаться, кем он был. А именно... Щелкунчиком. Монстром-Щелкунчиком в человеческий рост. В титуле графа. В качестве прислуги, одновременно армии, у него была просто уйма оловянников - гуманоидных монстров в виде оловянных солдатиков. Именно такие и похитили Джокингтона ночью.

      И сейчас, другой такой, сидя в беседке наблюдателя, вглядывался в горизонт. Едва он увидел Ральзея, как его глаза расширились от ужаса. Он буквально съехал по столбу с колышками-ступеньками вниз и понёсся к главному шатру - шатру графа.

      Граф отдыхал, занимаясь главным делом всех щелкунчиков - щёлканьем орехов. Это объясняло наличие символа жёлудя - как-никак, тоже орех. Рядом сидели оловянники, видом слегка отличающиеся от других - выше, шире в плечах, с усами, и орденами на груди. Очевидно, это были генералы. Появление дозорного заставило всех насторожиться.

      - "Беда! Беда, Ваша Деревянность!" - проговорил, тяжело дыша, дозорный.

      - "Что случилось?" - спросил граф, при каждом согласном звуке стуча крупными зубами - иначе двигать ртом он не мог, хоть разговаривал он нормально.

      - "К-карточные за данью едут..." - сообщил дозорный, отдышавшись, и запинаясь только от бьющей его нервной дрожи.

      - "Это плохо. Будем к осаде готовиться." - сказал граф, вставая и поправляя высокую шапку, такую же деревянную, как он сам, - "Сколько их?"

      - "О-один..."

      - "Один?!"

      Граф выбежал из шатра и тоже стал всматриваться в территорию. Его солдаты вовсю закладывали ворота лагеря чем попало.

      - "Эй, дозорные! Вы там заснули что ли?" - раздался из-за ворот очень знакомый голос. Граф, узнав его, присел от испуга.

      - "Ральзей..." - пробормотал он. Тем временем солдатики, заложив ворота, выставили ружья со штыками в боевую позицию. Раздался стук в ворота.

      - "Открывайте!" - крикнул Ральзей, но ответа не последовало, - "Хе... Никогда не открывают..." - тихо проговорил он с лёгкой ухмылкой.

      Но тут сверху на ограде показались солдатики. Они направили свои ружья прямо на Ральзея. Он чуть ли не за секунду до общего залпа перевёл свой волшебный шарф в защитный режим, закрывшись им, как панцирем. Поняв, что больше выстрелов не будет, Ральзей снял защиту.

      - "Ладно... Значит, не хотят по-хорошему..." - проговорил он и пошёл к своему скутеру. Он поехал куда-то назад, и все уже подумали, что он отступает.

      Но спустя пару мгновений он снова нёсся вперёд. На этот раз он зачем-то держал при себе ту ветку. Как только он подъехал к воротам достаточно близко, он резко опустил её, и...

      Ветка сработала, как шест у прыгунов на олимпийских состязаниях. Ральзей взмыл в воздух, оставив скутер и ветку у ворот, и перелетел через ограду. Там он зацепился шарфом за флагшток у главного шатра, как крюком-кошкой, и оказался точно рядом с ним. Шатёр стоял на сплетённых брёвнах, создававших дополнительную высоту. Граф тут же задёрнул занавески у входа, а солдаты стали карабкаться по этим брёвнам наверх.

      Ральзей посмотрел вниз. Казалось, он просто смотрит на ползущее к нему войско, но нет. Он пристально рассматривал подножие этого "пьедестала". И там внизу он увидел пару колышков, которые, судя по всему, и сдерживали плетения между брёвнами. Ральзей снял свой шарф. Он метнул один конец к одному колышку, а второй - к другому, после чего изо всех сил потянул на себя. Колышки вырвались из земли, и верёвки "пьедестала" стали расходиться. Но он ещё стоял, а солдаты продолжали лезть как ни в чём ни бывало. Но тут Ральзей, как только первый солдат был уже совсем близко, хитро ухмыльнулся и легонько топнул.

      И тут дело пошло. Брёвна, составлявшие эту возвышенность, стали укатываться прочь, унося с собой солдат. Ральзей только балансировал совсем рядом с шатром. Все брёвна укатились к воротам, и образовалась огромная куча из солдат, брёвен, и те вещей, которыми солдатики заложили ворота. Граф выглянул из шатра и раскрыл свой огромный рот в изумлении. Тут ворота слетели напрочь, вместе с оградой. От такой кучи-малы, стремительно свалившейся вниз, над землёй поднялся внушительный "гриб" из пыли, как облако от ядерного взрыва. Как только пыль осела, стало видно то, что на самом деле скрывалось под брёвнами - сокровища графа. Тот оглядел сначала своих воинов, беспорядочно ползающих в этой груде всякого, а потом натянуто улыбнулся и повернулся к Ральзею.

      - "Х-хе-хе... Здравствуй, Ральзей, друг мой..." - проговорил он с фальшивой радостью, - "А-а м-мне говорят, стучит кто-то - тук-тук, - а-а это т-ты..."

      Завершением этой комедии стало падение наблюдательного столба с беседкой.

***

      Тем временем, герцог и Гастер уже сами закончили игру. Герцог, само собой, не был успешен. Теперь они просто сидели, как старые приятели.

      - "Ну такъ съ ​чемъ​, говоришь, пожаловалъ?" - спросил герцог с тусклым выражением на лице.

      - "Я к вам по поводу долга заглянул." - ответил Гастер, доставая из шкатулки долговую расписку.

      - "Прости, времена тяжкие, такъ что придется обождать." - сказал герцог.

      - "А кому сейчас легко?" - отозвался на это заявление Гастер, - "Вот меня хоть возьмите. Всё, вроде бы, при мне, а хозяйки в доме нету." - пока он говорил, герцог достал из-под мундира карту с изображением Котти - его всё ещё беспокоила эта затея с женитьбой, - "Короче, жениться я надумал."

      - "Это правильная затея." - сказал герцог, вертя карту в руках, - "Мужчина безъ жены - это всё равно, что дерево безъ гусеницы..."

      - "А коли так..." - тон Гастера вдруг стал каким-то хитрым, - "Отдайте за меня, герцог, девочку вашу."

      - "​Котти​?!" - изумлённо воскликнул герцог, - "Девицу практически королевскихъ кровей - за тебя?!"

      - "Вы дурного не думайте, Ваша Правильность." - сказал Гастер довольно спокойно, - "Я вот как рассудил - вы мне девочку вашу отдаёте, а я про долг забуду." - пока он говорил, он всё пытался взять у герцога карту с Котти, но тот упирался.

      - "Да что же я ​ея​, какъ вещь, что ли, продамъ!" - воскликнул герцог, но тут слегка переменился в лице, - "Кстати, а какой тамъ долгъ?" - спросил он.

      - "Да поди..." - Гастер заглянул в расписку, - "Сорок тысяч." - после этих слов герцог выпустил из рук карту.

      - "Охъ... Да ужъ, долгъ и правда немалый..." - проговорил герцог, - "Ой, а въ казне-то пустота." - тут он привирал - Ральзей же ехал не просто так, а за данью, - "Знаешь, ​Гастеръ​, вотъ честно ​говрю​. Какъ зять ты мне ну очень даже симпатиченъ. Да только... Захочетъ ли этого ​Котти​?"

      - "А чего её спрашивать? Раз - и всё!" - ответил Гастер, убирая карту в карман халата.

      - " Противъ воли, почти что родную кровь..." - стал сокрушаться герцог.

      - "Сорок тысяч." - напомнил Гастер, и герцог затих.

      - "Тоже верно..." - проговорил он.

      - "И кроме того..." - ехидно улыбнулся Гастер, - "Есть у меня один план." - он достал из кармана и положил на стол очень крупное кольцо с изображением знака треф.