Список запретов:

1. Запрещено покидать комнату;

2. Запрещено громко разговаривать; (тут я посмеялась про себя, и с кем же я тут должна громко разговаривать, неужели… сама с собой).

3. Запрещено звонить или общаться с внешним миром; (и снова смешок).

4. Запрещено пытаться убежать или прервать съемку;

5. Запрещено общаться с кем-то из участников группы, только с охранниками и стаффом;

6. Запрещено выходить на балкончик комнаты; (а вот тут чистое сожаление, ведь вид оттуда открывался поистине прекрасный).

7. Не возмущаться!

Прочитав весь список, я смяла листок в комок и бросила на пол. Хотелось раскричаться, начать протестовать, ну, или хотя бы расплакаться. Но ничего не выходило: первые два пункта противоречили списку правил, а последнее почему-то не получалось – сухо как в пустыне.

Достав из сумки домашний спортивный костюм, я переоделась. Надоела эта одежда за время перелета и поездок.

Я села на пол перед окном в позе лотоса и посмотрела в голубую гладь неба.

«Что же мне делать? Как воспротивиться всему происходящему? – думала я, проводя пальцами по мягкой поверхности ковра. – Ага, сейчас я довыпендриваюсь, и меня вообще в подвале закроют».

Черт, как все это было не вовремя… Мои мечты были так близко. Но один неправильный поступок – и теперь я сижу тут, запертая в комнатушке-чердаке.

День уже близился к вечеру, когда замок в двери моей нынешней комнаты повернулся, и в комнату вошел менеджер. Я до сих пор не знала его имени, поэтому просто обратилась:

– Извините, но вы действительно закроете меня здесь насильно?

Мужчина посмотрел на меня с неким презрением, а после огляделся. Да, я не спешила расставлять здесь свои вещи, ведь все еще тешилась надеждой, что все это делается лишь для того, чтобы проучить глупую девчонку, то есть – меня.

– Это вынужденная мера, – проговорил менеджер более мягче, чем раньше. – Наши сотрудники изучили твои ноутбук и телефон. Я верну тебе их завтра вечером, ведь нужно время, чтобы заблокировать связь на них, – он посмотрел на меня, ожидая бурной реакции. А я, казалось, растеряла последние силы после того, как услышала, что меня не отпустят.

Я опустила голову, села на кровать и от злости и досады сжала покрывало в кулаки. Менеджер посмотрел в мою сторону и продолжил:

– Извини, но до завтрашнего вечера ты не можешь покидать эту комнату и должна следовать правилам из списка, – он вновь окинул взглядом комнату и заметил скомканный листок возле журнального столика. В удивлении он приподнял брови и не смог сдержать внутреннюю улыбку.

– Три раза в день будет приходить охранник, чтобы накормить тебя. Если что-то понадобится, говори ему…

Я прервала его:

– Мне нужно позвонить в издательство! Пожалуйста!

– Извини, но я не могу тебе позволить это сделать, – и с этими словами он вышел за дверь.

Почти сразу же вошел охранник, оставил поднос с едой на журнальном столике и поспешно вышел. Теперь на глаза навернулись слезы, те долгожданные слезы, которые я ждала еще с обеда. Одна, вторая, третья… Почему же все так получилось?

***

Вечер. Ужин. Группа собралась вместе, чтобы перекусить. Последний спокойный ужин здесь, пока не установлены камеры и все остальные приборы для съемки. Парни сели за стол, но никто не начинал есть. Каждого из семерых теперь заботила одна важная деталь: наверху сидит девушка, которую заперли тут против воли. Да, она сама виновата в этом. Но все же парни считали это жестоким действием со стороны менеджера. Но возразить ему хватило сил только Намджуну, и эти возражения остались неуслышанными.

– Вы считаете это правильным? – вдруг спросил Джин, стукнув вилкой по столу.

– А что мы можем сделать, хён? – спросил в ответ Хосок, опуская голову. – Вряд ли кто-то осмелится оспаривать решение менеджера.

– Такого я от него ожидать не мог, – вставил Чонгук. – Даже у меня аппетит пропал из-за этого. Ну, перепутала машины. С кем не может такого произойти?!

Все парни посмотрели на него с удивленным выражением лица, и Чонгук добавил:

– Ну да, вряд ли подобное могло произойти с кем-то из нас.

– Ей даже заняться там нечем… – проговорил Чимин. – Совсем скучно девчонке.

Техён резко встал из-за стола.

– Не понимаю, чего вы так переживаете за нее, – проговорил он строго. – Получает за то, что совершила. Аппетит пропал совсем из-за вас. Я спать.

Он поспешно ушел на второй этаж. Но в тот момент в его мыслях было нечто иное…

– Я понимаю, что он злится на нее, – произнес молчавший до этого Юнги. – Но это уже чересчур даже для него.

– Пошлите спать, – прервал всеобщие возмущения Намджун и тоже встал из-за стола.

В полной тишине они покинули кухню и разошлись по своим комнатам.