Дэя даже не щуриться на перо фальшивого золотого огня, трепещущее перед лицом и грозящее опалить ресницы. Хотя хочется отстраниться, безумно хочется, треск магического огня ворошить старательно похороненные воспоминания. Впервые даже жаль, что она отказалась поставить блок.

      — Надо же, — дракон щёлкает пальцами, гася позерское сканирующее заклинание, раньше, чем Риате позорно дёргается в сторону, — настоящая.

      За последнее сутки сомнения местных достали так, что девушка посильнее прикусывает щёку изнутри, сдерживая порыв ответить, кто здесь настоящий, а кто тварь и правда рождённая магией. Только на её памяти дух золотого дракона возрождался дважды. И ни разу это хорошим не заканчивалось. Угроза в плавных движениях лорда заставляет её саму подобраться и покоситься на свою безмятежную копию.

      — Настоящая. — Внутри клокочет желание огрызнуться. Перекривлять чужое недоверие, но нажить себе сильного мага во враги не хочется, поэтому Дэя только подбородок вскидывает, надеясь, что во взгляде достаточно негодования и оскорблённости. Это глупо, и сама она первой тащила бы такую гостью из «другого мира» в отдел дознания. Но то она, эти же- избалованы миром, пиром на кровавых руинах Империи.

      Опасные мысли. Пока ей везёт не встретить ни одного Чтеца, но как знать, что решат два тёмных лорда. Кто их разберет, это же тёмные, такие могли удалиться только чтобы лично подготовить ей пыточную и поразвлечься в сласть. И судьба у проклятийников попавшихся…

      — Значит белобрысое высочество вас не различил? — восторг в голосе дроу заставляет мрачные мысли испуганной стаей птиц разлететься в разные стороны. На её памяти войны его народа не улыбались даже дежурно, а тут… офицер, судя по форме, был в восторге от промаха тёмного лорда и это если вспомнить, что именно козни дроу в своё время увеличили территории захватчиков. — Это ж просто дар Тьмы, Дэй! Сама подумай, подкинем двойку леди Тьер и всё! И свекромонстр не в обиде и дела не висят!

      И пока младшая Тьер недовольно хмурилась, став совсем кислой при упоминании о неведомом монстре, сама Риате пыталась примерить это дикое «двойка» к себе. Вот так, с лёгкой руки златовласого офицеришки у неё впервые в жизни появилось прозвище. Проклятийников, случалось, звали и куда хуже, но двойка?! И вот понимала же – сама собой чужачку задвинут за местный «оригинал», а поруганное самолюбие тут же затребовало мести.

      — А меня спросить не хочешь, ушастик?

      За оскорбления дроу вызывали на поединок чести, но у неё было лицо их драгоценной малютки Тьер. А кто станет бить свою, очевидно оберегаемую, подругу? Конечно, стоило придержать язык, здесь не было ни наставницы, ни Главы, ни миролюбивой Янки, чтобы встать рядом, но и спустить пренебрежение к себе было нельзя. Проходила, знает, из-за того и не прижилась в первой группе.

      Только вот отстаивать честь никто не собирался.

      Первым не выдержал дракон: громыхнул рокочущим смехом так, что только стекла не задрожали, за ним прикрывая рот ладонью рассмеялась Дэя, а дроу, попытавшийся грозно нахмуриться плюнул на это дело и подхватил смех напарников, садясь на край стола и рассматривая как-то иначе. Подозрительно даже. Но прежде, чем девушка успевает запаниковать, офицер сквозь смех выдает невероятное:

      — Белобрысый тебя покусал, да?

      Её учителя пришли бы в ужас, узнай, что неумение держать язык за зубами положило начало её дружбы с тёмными имперцами. Хотя Дэя и не взялась бы назвать то дружбой, так, пропавшей настороженностью, по мере которой ей посвятили в историю огромной «любви» офицера Найтеса и магистра Смерти.

      Риате позорно не смогла бы ответить, как так вышло, но за разговорами и наспех сделанным чаем, безнадежно остывшим, к тому моменту, как о нем вспомнили, Дэя нашла себя склонившейся над пухлой папкой с угрожающим заголовком «дело сто девяносто три», выписывающей все попавшиеся на глаза странности, которые бросались в глаза.

      — На природное проклятье похоже, — бормотание вырывается сами собой, невнятное, из-за закушенного кончика пера, но Тьер хватает и этого. Девушка разве что стойку не делает, перегибаясь через свой стол и с любопытством вглядываясь в чужие записи, сделанные её подчерком.

      — Природные?

      Непонимание, звучащее в собственном голосе, всё ещё удивляет, Дэя не вздрагивает только чудом, принимая слова за какой-то сломавшийся вестник–напоминание. Но термин и правда не совсем верный, может у тёмных и называется иначе, и девушка даже рот открывает, чтобы объяснить принцип, когда гул огня заставляет замолкнуть всех.

      Появившийся из перехода тёмный лорд, тот самый, с чёрными провалами вместо глаз и которому её убить было проще, чем разбираться с копией жены, оглядывает их развеселую компанию насмешливо, очевидно проглатывая какой-то едкий комментарий. Или сказал бы, но не при чужачке. И спасибо за это Свету, в доверенный круг тёмных лордов–захватчиков Риате никогда не стремилась.

      Есть в лорде что-то сокрушительно тёмное, от чего даже ей, человеку, хочется забиться в угол и не отсвечивать, и тем больше удивляют очевидно не слабые маги, прекрасно чувствующие этот пресс силы и оценивающие уровень магистра, но спокойные рядом с этим тёмным. Знают, что монстр им не навредит, а вот у Дэи такой уверенности нет и ей остаётся только мотнуть головой, вслушиваясь в слова лорда:

      — …никаких следов магической аномалии, — отчитываться тёмный определенно не привык, вон, как желваки от злости под кожей играют, а вот объяснений от него не дождёшься: его жена хмуриться, определенно услышав что-то понятное лишь её в речи супруга. Девушка пообещала устроить своей местной версии допрос, могло же хоть раз повести и вместе они сумеют найти ответ о странном «попадании». Когда сам лорд на неё даже не смотрел, не готовый принимать факт «раздвоения» любимой и упрямо игнорирующий хотя бы одну из девушек. Риате, конечно, провидицей не была, но тут любой поймёт, что как только необходимость объяснять отпадёт лорд будет игнорировать именно новый раздражитель.

      Не велика потеря.

      Дэя облегченно не выдыхает только потому, что две черные бездны неотрывно следят за ней, силясь вывернуть на изнанку и поглядеть, из чего же состоит копия его любимой.

— … пока мы не найдём, как отправить вас… в ваш мир, — презрение в голосе лорда заставляет Риате ухмыльнуться: да, мне тоже мерзко думать, что вы где-то победили, и хвала Свету, это единственное, в чём они взаимны с тёмным. — До того момента, вы будете зачислены в Академию Проклятий.

      Отлично. Академия.

      Как бы ни хотелось протестовать, Риате понимала – без неусыпного внимания тёмные лорды её не оставят. Дэя и сама бы себя не оставила: слишком велик риск, что шпионку просто готовили с детства и она явилась для диверсии, выбрав самую безобидную личину.

      А потом осознание ударило со всего маха.

      Академия Проклятий?!

*

      Комната была великолепна. Особенно как для студенческой общаги. И как бы ей не хотелось плеваться ядом и высказывать своё «фи», обижать саму себя не хотелось даже мысленно. Этот педантичный порядок напоминал о временах первых лет обучения, окуная в подернутое дымкой прошлое. Но тепло воспоминаний не могло вытравить клокочущую в груди ярость надолго.

      Проклятий!

      Кровавые лицемерные ублюдки добывшие знания о проклятиях воровством и пытками выдирая их из измученных проклятийников только для того, чтобы изучить и обернуть на пользу себе. Без зазрения совести пользуя украденные знаниями. Плюхнувшись на диван Риате в ярости, стукнула кулаком по подлокотнику, не заботясь о содранной в миг коже.

      И вроде пресловутое «право победителей» не позволяло осуждать тёмных, но сам факт, что убийцы используют их знания казался личным оскорблением.

      Это не у нас. У нас всё не так.

      Мантра, которую приходилось повторять уже далеко не первый раз, помогала слабо.            Никогда ещё последствия проигрыша, краха, падения Империи не представали так ярко. Больно. Они все знали, что цена поражения будет непомерно высока, но такое не предполагалось. Хотелось что-то разбить и желательно – прям об голову тупого тёмного лорда, мерзко зачитавшего свое решение, как на суде и отправившим в Академию порталом, даже не удосужившись узнать мнение чужачки.

      Осталось только открыть учебник и в создателях обычного проклятия оцепенения увидеть не магианну Лоурс, а какое-нибудь языколомательное имечко тёмных. Чтоб уж наверняка. И вот именно эта вспышка необоснованной обиды за проигравших в этом мире сморила Дэю, заставив девушку свернуться на диванчике и забыться тревожным сном.

      В этот раз огонь не огласил всю округу рёвом и треском, как было с Тьером. Он пришёл тихо, привычно прикрывшись от вездесущей Дары скорее по привычке. Стоило проверить несчастную малышку, особенно если его догадки, о которых Даррэн не рискнул сказать бывшему ученику, были правдивы. Да и стыдно было бы признать, что собственная магия, почуяв отпущенный контроль сосвоевальничала на пару с желаниями измученного демона и выдернула из ближайшего мира «доступный вариант»

      И Даррэн понимал – кусачая девчонка, рискнувшая даже с ним драться будто бы в серьез, долго на буре эмоций не протянет. Люди всегда были ужасающе хрупкими, ломающимися незаметно, а оттого всегда внезапно. Страшно. И, несмотря на это, картина свернувшейся в клубок на диване человечки ударила сильнее, чем он думал.

      Наверняка от того, что это лицо Дэи было бледным, расколотым печатью усталости, её вишневые волосы (у этой были кудряшки) разметались в беспорядке, а нахмуренные даже во сне брови и прокушенная нижняя губа делали знакомое лицо совсем мрачным. Демон даже потянул носом, удивленно отмечая, что несмотря на внешний вид пришлая девчонка не плакала. Скорее просто свалилась от переизбытка эмоций, но лучше от этого не становилось. Вина с удовольствием пустила когти в сердце, или что там у него ещё осталось, заставляя подойти ближе и присесть на корточки перед девушкой, отодвигая с её лица щекочущую нос прядку.

      Хотелось сделать хотя бы малость – сохранить бедняжке мирный сон, раз уж н, похоже, так не глядя разрушил её привычную жизнь. А демон, скулящий внутри с самого момента, как ихДэя произнесла свадебную клятву, изводящий каждый миг, подозрительно затаился, однозначно довольный своей выходкой. Ели это и правда был он. Тогда вот точно на медитации к деду.

      — Смотреть на спящих людей – странное пристрастие, — было первым, что услышал Даррэн, потеряв счёт времени, солнце уж вяло клонилось к закату, когда неДэя проснулась и сейчас сидела, подобрав под себя ноги и растирала лицо, пытаясь прогнать сонливость окончательно. — Не осуждаю, — поспешно дополнила девушка, сцеживая зевок в ладонь и оттого звуча совсем невнятно, — но можно это буду не я?

      Демон морщиться, удивляясь, как не находится даже раздражения на очевидно примерзкий намёк чужачки. Пока этаДэя осознав, что ляпнула что-то не то, нахохливается как та мелкая птичка, которую он видел в человеческих королевствах. А когда-то давно даже знал её название.

      — Сделаем вид, что я этого не слышал, — поднявшись мужчина с удовольствием потягивается, прогоняя поселившееся в костях онемение. Она и так дерганная сверх всякой мере, не к чему пугать ещё больше, — поднимай свою тощую задницу и пошли, покормить тебя опять забыли, а попытки сожрать что-то не то уже были.

      Завозившаяся в сбившемся пледе девушка (он не признается, что то провальная попытка её укрыть) так и замирает, стремительно заливаясь краской. Вспомнила. Хмыкает Эллохар, призывая переход и протягивая в конец засмущавшейся девушке руку.

      Её путешествия с помощью огня ничем хорошим никогда не кончались. Нет, длинные косички тогда ученицы никто не подпаливал, но Глава всегда выглядел так, будто ему физически больно призывать точно сопротивляющуюся стихию. Поэтому в первую очередь Дэя впилась взглядом в ровное лицо тёмного лорда скорее по привычке, отмечая, что в отличии от личины его настоящий облик куда симпатичнее и-

      Темным лордам огонь не почем, дурочка.

      Благо платиновый блондин, её безымянный пьяница, знакомый по десяткам прозвищ, данных Юрао и Наавиром, сделал вид, что не заметил её странного интереса. Или правда не заметил, ктож этих темных разберет. Поэтому девушка с любопытством огляделась, отмечая, что перенес тёмный их в закрытую кабинку, похожие были популярны на юге империи. Только светлее. Но даже так…пользовались определенной славой.

      — Я бы предпочла общий зал, — Дэя очень надеялась, что интонации остались ровными, все-таки обижать единственного из местных, решившего накормить её чем-то существеннее чая, обижать не хотелось. Как и столь специфично потом «благодарить» за ужин.

      — Не хочу знать, о чем ты подумала, — Даррэн только газа закатывает, подталкивая девицу, у которой все на лице было написано, как и у её местной версии, к креслу, — но вид твой для ресторации не подходит, давай не будем пугать приличных тёмных. Заказывай лучше, а я на кости не бросаюсь.

      Риате замолчала, повторно краснея под насмешливым взглядом, заставляя демона прятать довольную улыбку. Ему определенно нравилось вгонять её в краску раз за разом. И хоть ужин протекал в тишине, неловкость исчезла так же быстро, как и появилась, сглаженная пониманием, что тёмный просто шутил над ней.

      — Спасибо... — Риате запнулась, злясь на саму себя, после своего срыва она как-то расслабилась, став просто рохлей. Забыть такие простые вещи! Точно же дура! Неловкая улыбка замерла на губах, а сама девушка крепче сцепила пальцы в замок под столом, — Я так и не знаю вашего имени.

      Демон кивнул, соглашаясь с Риате, мысленно презирая собственную слабость.

      Он пожалеет об это. Определённо.

      — Зови меня Даррэн.